Борис Гулько: Он и она — европейская культура и евреи. Притча

Loading

Фильм звучит упрёком евреям: оплодотворили европейскую культуру, прошли через невзгоды ХХ века… и сейчас, когда некогда могучая культура иссякла, бросили её… Евреи ушли из европейской культуры, Они покидают Европу, видя своё продолжение за океаном в Америке, или в своём новом старом доме в Израиле.

Он и она — европейская культура и евреи

Притча

Борис Гулько

Обнаружив в списке лучших фильмов 2017 года франко-бельгийскую мелодраму «Он и она», я решил посмотреть: как выглядит европейская культура сегодня. Выяснилось, что я обратился по верному адресу. Фильм притчей отвечает именно на этот вопрос.

Повествование начинается похоронами знаменитого французского писателя. Вдова покойного рассказывает биографу о совместной их жизни — французского писателя Виктора и его еврейской жены Сары. Постепенно становится ясным, что мы видим притчу о любовных отношениях, со всеми их перепадами, европейской культуры в её французском варианте, и евреев.

Понятно, почему сторону евреев представляет женщина. Одним из истоков европейских духовных исканий ХХ века была книга молодого венского еврея Отто Вейнингера — «Пол и характер». Автор доказывал, что характер евреев — чувственный и безнравственный, сродни женскому. Не вынеся этого открытия, Вейнингер покончил с собой в 23 года.

Сара, лишь увидев, влюбилась в Виктора немедленно и бесповоротно. Он пытался избегать назойливой влюблённой, но она оказалась неизбежной. Сара то появилась в доме Виктора с его лучшим другом, то в доме их родителей — с его братом. У Виктора не осталось другого выхода, как влюбиться. Сара искусно отвадила Виктора от других его женщин.

О динамике своего отношения к Саре Виктор рассказывает на сеансах психоанализа лысому аналитику. Фрейдизм — это другой еврейский искус начала ХХ века, определивший путь европейской культуры. Аналитик сообщает Виктору, уже глубоко влюблённому в Сару, что отпущенные им усы — это, по Фрейду, символ женской интимной растительности, которую герой стремится иметь всегда доступной своему языку.

Кокаин, которым на определённом этапе увлеклась Сара — это тоже влияние на европейскую культуру Фрейда, какое-то время пропагандировавшего широкое использование этого наркотика.

Но главное поле еврейского влияния на европейскую культуру — это литература, и Виктор — символ её. Он добьётся успеха только тогда, когда Сара, доктор литературоведения из Сорбонны, станет решительно редактировать, а то и переписывать его рукописи. После публикации романа, который Виктор написал о своей матери, та убивает любимую собаку и выбрасывается из окна. Таким кардинальным образом Виктор, сближаясь с Сарой, удаляется от своих корней.

Сара представляет Виктора своей семье, и отец Сары объясняет тому, что лучшие писатели, обладающие мудростью, иронией, юмором — это евреи. Отец предлагает французу почитать хранимые в его доме книги Исаака Башевиса-Зингера, Сола Беллоу, Бернарда Маламуда, Филипа Рота. Эти американские евреи определили пути мировой литературы ХХ века, и если ты хочешь быть в её русле — пиши как они.

Ночью Виктор будит Сару. Он сделал открытие — он еврей. Виктор берёт себе фамилию Сары и начинает писать романы на еврейские темы. Оглушительный успех настигает его. По ходу дела поминаются выдающиеся французские писатели-евреи: один из отцов современного романа Марсель Пруст, Ромен Гари, единственный дважды лауреат Гонкуровской премии. Вообще-то премию эту по правилам могли присудить писателю только раз, но вторую премию Гари (это тоже псевдоним) получил, напечатавшись под именем Эмиля Ажара. Во второй половине ХХ века европейская литература постепенно оказалась подавленной литературой еврейско-американской.

У Сары и Виктора рождаются двое детей. Старший — тупой и злобный. Он, очевидно, символизирует фашизм. Конечно, фашизм немыслим без евреев. Когда парень с извращённой эротической сферой, с детства — геронтофил, умирает, мать плачет. «Ты его любила»? — спрашивает Виктор. «Нет» — отвечает мать. У евреев есть повод плакать после смерти фашизма.

Второй их ребёнок — дочь — абсолютно нормальная. Свою мать она называет: «шлюха». Эта дочь — символ постмодернизма, современного французского общества с его движением BDS, про-палестинскими демонстрациями, антисемитизмом, общества, которое активно покидают евреи.

Впрочем, Сара действительно остыла к «французскому классику». С годами классик полысел, сник. Лишь усы бодро топорщатся над его губой. Сара же, напротив, становится всё краше. Если эротичность Виктора иссякла, то секс-апил Сары только растёт. Каждый вечер она куда-то уходит: «урок вокала», «урок живописи». Виктор психует, и сам приводит ей «южноамериканского любовника». Во второй половине ХХ века сочная южноамериканская литература затёрла увядающую европейскую. Неясно только, насколько она еврейская. Самый глубокий южноамериканский писатель со звучащей по-еврейски фамилией Хорхе Луис Борхес написал эссе, доказывающее, что он не еврей, а потомок переселенца из Португалии. Только почему такой переселенец не может быть из марранов? Впрочем, Виктор сам изгоняет от своей жены южноамериканца.

Сара бросает Виктора, символ усыхающей европейской культуры, ради компьютерного гуру. Она там, где будущее.

Проходят годы. Виктор пишет анти-женские романы, и все они проваливаются — ведь читают их женщины. Здесь тоже видится символизм Вейнигера: женщины — они как евреи. Наконец Сара возвращается к Виктору и вручает тому его новый роман. Виктор удивлён, но роман печатает, и снова большой успех.

Деградация романиста продолжается. Эрекция и память у него пропали одновременно — замечает Сара. Она ведёт Виктора на край обрыва, где они играют в любимую в их юности игру. Они завязывают друг другу глаза, и командуют: куда идти. Сара направляет Виктора в пропасть — 150 метров вниз на острые камни.

В конце фильма происходит «разоблачение» — как в варьете Воланда. Оказывается, это Сара сама когда-то решила сделать из своего мужа еврея. Тот удивлялся, что отныне будет носить еврейскую фамилию. Сара признаётся биографу, да тот уже и сам догадался, что лучшие романы Виктору Сара написала сама. Мы, оказывается, в обстоятельствах лучшего романа Мопассана «Милый друг», в котором литературный талант Мадлены сделал знаменитыми двух журналистов — её мужа и её любовника. Откуда же произрасти современному французскому роману, как не из Мопассана?

Фильм звучит упрёком евреям: оплодотворили европейскую культуру — Вейнингером, Фрейдом, участвовали в создании великой литературы, прошли с культурой через невзгоды ХХ века — фашизм, социализм (Виктор — социалист); породили современный постмодернизм, и сейчас, когда некогда могучая культура иссякла, бросили её и готовы столкнуть в пропасть. Евреи ушли из европейской культуры, Они покидают Европу, видя своё продолжение за океаном в Америке, или в своём новом старом доме в Израиле.

Но мы-то живы, и нас ждут новые свершения.

Print Friendly, PDF & Email

18 комментариев для “Борис Гулько: Он и она — европейская культура и евреи. Притча

  1. Нет, правильно я написала в своем первом отзыве: рецензия должна быть интересна сама по себе, как самостоятельный текст. Рецензия Бориса Гулько не только интересна сама по себе, она, кажется, интереснее самого фильма! Автор, который умеет думать так глубоко, так независимо, вызывает мое беспредельное уважение. Ведь в его притче, в его символическом построении, все логически замыкается, параллели работают, они сначала поражают, потом впечатляют. А вы говорите — обычная любовная мелодрама!

  2. Леонид Лазарь, я к трактовке усов Фрейда не примазываюсь. Она важна для трактовки характера персонажа «он». А Будённый меня бы и без того зарубил, если бы мог. Я ведь определённо белый, а не красный. К тому же еврей.
    Ася, трактовка эта моя и, вероятно, спорная. Так Сэм ничего из предложенного мной не увидел.
    Я, если кого-нибудь цитирую, то указываю это.

    1. Куплеты, помню, такие пели:

      А Будённый и Никита
      Обожали инкогнито
      Кукурузную мацу.
      Ламца-дрица им к лицу…

      Буденный, он ведь побывал и белым (Полный Георгиевский Кавалер) и красным.
      Причем, белые, насколько я знаю, громили евреев не меньше, если не больше, чем красные.

      Но у меня другой вопрос: с усами «символом женской интимной растительности, которой стремятся иметь всегда доступной своему языку»более-менее понятно, а вот как быть с бородой, она, по мнению усато-бородатого воинствующего атеиста Фрейца, символ какой растительности?

      Что касается фильма—не видел, спасибо за рецензию, не буду и время терять.

  3. Уважаемый Борис, но кто все-таки первым дал такую оригинальную и впечатляющую трактовку? Она скорее всего присутствовала в литературном произведении, так? Вы можете не отвечать, — как говорят американские журналисты, » мы не обязаны раскрывать источники», но вы бы закрыли многие вопросы…

  4. Посмотрел этот фильм – большое Спасибо Юрию за ссылку.
    Чувствую себя примитивным, с явно заниженной планкой требований к искусству. Почему заниженной?

    1. Продолжение
      Да потому что мне (и жене тоже) фильм, в отличии от Бориса и Ефима, понравился. Добротная мелодрама с превосходной игрой 2-х артистов, один из которых он и режиссёр.
      Почему примитивный?
      Да потому что близко не увидел то, о чём написал автор статьи-рецензии (и в этом я согласен с Борисом).
      Какой БДС, какие палестинцы, какой еврейский фашизм, какая покидаемая евреями Европа?!
      Могу поставить ещё не начатую бутылку коньяка, естественно – французского, другого не бывает, против бутылки минеральной воды, что 99.99% зрителей тоже этого скрытого смысла не увидят.
      Еврейская тема проходит вскользь, в начале фильма. Причём еврейская семья героини показана с любовью и юмором. И уж если искать какие-то аллюзии, то первое, что приходит в голову, это никем не сосчитанное количество еврейских творческих людей в СССР, сменивших свою фамилию с еврейской на правильную.

  5. Ну отчего же такие страсти, тут и Софронов и, Левертов, и Пастернак, и Матильда? У меня нет желания заражать Г.Быстрицкого потребностью, но если кому-то интересно вернуться к эссе Б.Гулько, то фильм «Он и она», так он называется в русском дублированном варианте, доступен абсолютно бесплатно вот здесь
    http://gidonline.in/2017/07/on-i-ona-3/ ,
    надеюсь, что ссылка работает и в России. По-моему рецензия -эссе Б.Гулько адекватна и интересна. А что касается русского, французского и английского названий одного и того же фильма, то это действительно «три большие разницы».

  6. Любопытная дискуссия по фильму, которого никто кроме автора и Левертова не видел. Почти как в ГД РФ о «Матильде». И также как фройлян Поклонской, авторам двух разных рецензий не удалось заразить меня потребностью немедленного просмотра «Он и она». Фильм висит на платном Ютубе, длительностью чуть больше 2-х часов.

    1. Уважаемый Григорий, ну, зачем же всех мести одной метлой?
      Я вот смотрел, причем в оригинале, в Центре Романа Гари в Иерусалиме.
      А о других уже сказал Софронов в 1958 году: «Я сам Пастернака не читал, но осуждаю!»
      Фильм откровенно слабый, и никаких притч и размышлений о судьбах культуры не предполагает. Режиссер по професии актер и работает в театре, там же и ставил кое-что. Фильмы Он и Она и Адельманы это 2 разные картины. Расстояние между ними в 50 лет.

  7. /Аналитик сообщает Виктору, уже глубоко влюблённому в Сару, что отпущенные им усы — это, по Фрейду, символ женской интимной растительности, которую герой стремится иметь всегда доступной своему языку/
    ———-
    Во время боев за Крым, Семен Михайлович Будённый проверяя трофейные патроны, поднёс к ним папиросу, порох вспыхнул и опалил один его шикарный ус.
    Он хотел их сбрить, но Сталин не дал, сказав: «Это, Семён, не твои усы, а народные…»

    В начале семидесятых, в компании таких же лоботрясов, почти случайно, попал на дачу Буденных в Баковке. Гостеприимные хозяева угощали солеными арбузами собственного производства. Конюшня, в сарае всякие повозки…
    Дом-барская усадьба, в одной из комнат, на стене — всякое холодное оружее. Запомнилась сабля с орденом Красного Знамени на ней.
    Так вот, если бы Полный Георгиевский Кавалер С.М.Буденный узнал, что по Фрейду, Бедосу и Гулько, усы — это «символ женской интимной растительности, которой стремятся иметь всегда доступной своему языку», то зарубил бы ею — всех троих!

    /Фильм звучит упрёком евреям: оплодотворили европейскую культуру, прошли через невзгоды ХХ века… и сейчас, когда некогда могучая культура иссякла, бросили её… Евреи ушли из европейской культуры, Они покидают Европу, видя своё продолжение за океаном в Америке, или в своём новом старом доме в Израиле./

    ———
    А вот это — так, только один культуролог Харви (если бы его не остановили антисемиты) ещё много чего мог бы оплодотворить.

    ================================================

    Вопрос к Главному редактору: уважаемый г-н Беркович, не пора ли в конкурсе на лучший материал, открыть новые номинации: «сатира и юмор» и «научная фантастика»?

  8. Евреев, в том числе Америки и Израиля, действительно можно упрекнуть, но не в том, что они бросили европейскую культуру или саму «старушку Европу», а в том, (это я уже отвечаю Асе Крамер), что они (мы), пройдя такую поистине уникальную «школу», стараются, пусть и не все, пусть и не единственные, идти в передовых рядах постмодернизма, посткультуры и создателей постчеловеческих ценностей.

  9. Борису Геллеру: я нашёл фильм дублированным в рубрике «лучшие фильмы 2017 года» под названием «Он и она». Как случилась путаница. О которой Вы пишете – не знаю.
    Конечно, буду рад, если Вы перешлёте режиссёру моё эссе.

  10. Я еще фильм не смотрела, но рецензия очень понравилась, потому отвечает главному требованию рецензии: быть интересной самой по себе, как самостоятельный текст. Конечно Борис Геллер, желая покритиковать, сделал автору наивысший комплимент: вроде тот сам дал фильму такую оригинальную трактовку, до которой и сам режиссер не додумался. Это не так, но достаточно и того, что Борис Гулько донес до нас эту драму культур в виде драмы людей.
    А Слезкин действительно (это уже я отвечаю Юрию Ноткину) «все это говорил», о том что евреи «вытянули на себе все Новое Время» и литературу, в первую очередь. Так что Европа может продолжать выражать свое недовольство, вроде того что евреи «поматросили и бросили», но претензии ей следует обратить в первую очередь к себе. Как там у «Ивана Васильевича», презлым заплатили за предобрейшее…»

  11. Мне кажется, уважаемый Борис Геллер, что Вы неправы.
    «Он и Она, Monsieur & Madame Adelman / Mr & Mme Adelman» –это все один и тот же фильм Николя (Николаса) Бедоса, притом не из самых первых, а из самых последних, так что разбор фильма уважаемый автор статьи сделал верно и все слова им упомянутые Н.Бедос, как представитель постмодернизма, конечно же, знает отлично. А вот в 1957г он ничего еще сделать не мог, поскольку еще не родился. Так что, на мой взгляд, если уж пересылать кому рецензию, а лучше ссылку на сам фильм, то лучше Ю.Слезкину в Беркли, вдруг он его по занятости пропустил. Вот уж он наверняка скажет : «А что я вам говорил?!»

  12. Ну, маэстро Гулько…
    видеть то, чего нет и в помине, конечно лучше, чем не видеть того, что есть. Эту истину внушают на первом году обучения всем следователям.
    Но в области кинокритики эта истина очень спорна.
    Оставим в стороне незначительный факт: фильм называется «Мистер и миссис Адельман». «Он и онс» — совсем другая кмртина, если не ошибаюсь, 1957 года.
    Ну, сделал Николас Бедос свой первый фильм. О том, насколько его режиссерский дебют удачен, можно спорить.
    Но у него и в мыслях не было всего того, что Вы придумали и написали. Держу пари, Бедос и слов-то таких не знает.
    Если позволите, могу переслать ему Вашу рецензию. Думаю, он будет польщен.

Добавить комментарий для Леонид Лазарь Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.