Анатолий Рохваргер: Герой и Праведник Эренбург

Loading

Эренбург не участвовал в кровавых играх ЧК-ГБ, и когда был за границей и во время жизни в Москве не писал доносов, как это практиковали многие советские писатели и работники тогдашней «культуры».

Герой и Праведник Эренбург

Свидетельства двоюродной сестры

Анатолий Рохваргер

Приведенные ниже сведения об Эренбурге почерпнуты из рассказов моей тёти Лиды Фридман, урождённой Лидии Евгеньевны Скловской. Тётя Лида была замужем за двоюродным братом моего папы, Эммануилом Иосифовичем Фридманом, детским врачом и профессором, автором учебников по детской урологии прошлого века.

Тётя Лида была дочерью известного в Киеве детского врача, того самого, который дал деньги Шолом-Алейхему на его переезд в Америку. Двоюродными братьями тёти Лиды были Илья Эренбург и кинорежиссёр Григорий Козинцев, а также известный литературовед и телевизионный рассказчик Шкловский.

Во время ежеквартального, а иногда и ежемесячного, приезда из Ленинграда в Москву для встречи со специалистами по развивающейся у ней болезни Паркинсона, тётя Лида созванивалась с Любой — своей двоюродной сестрой и женой Эренбурга, чтобы договориться о встрече. Эренбург, Козинцев, и Шкловский, насколько мне известно, не проявляли к тёте Лиде никакого интереса, а с Любой тётя Лида дружилa всю жизнь, начиная с детства и первых классов женской гимназии города Киева. За все советские годы у них не появились новые подруги. И тётя Лида, и Люба никогда нигде не работали, но Люба жила жизнью своего мужа и была его добровольной секретаршей. По-видимому, Люба была рада возможности побольше рассказать тёте Лиде о своём знаменитом муже.

С Любой тётя Лида говорила по телефону по-французски, что вызвало подозрения у тех ГБ-шников, кто постоянно прослушивал наш домашний телефон, как и другие московские телефоны всех советских начальников и некоторых простых граждан. Поэтому к моему папе на работе пару раз приходили гэбисты и предлагали сказать, кто и зачем «говорил по-иностранному» с его домашнего телефона, так как любой произвольный контакт с иностранцем лично или по телефону считался шпионажем. За что полагались арест и лагерь. Но Эренбурги иностранцами не были, и папа это сказал гэбисту. Кто такой Эренбург знали тогда все советские люди, и гэбисты вежливо извинялись за беспокойство.

Тётя Лида каждый раз после встречи с Любой долго и сумбурно рассказывала моему папе об услышанных от Любы «делах Эренбурга». Сейчас я вспомнил и систематизировал некоторые важные, с моей точки зрения, рассказы тёти Лиды об Эренбурге. Мне стало очевидно, что эти подвиги Эренбурга были частью натуры еврейского праведника и пророка, рискнувшего в 1953 году своей жизнью, чтобы спасти советских евреев от казавшейся неминуемой гибели во время их перевозки в товарных вагонах и поселения в зоне вечной мерзлоты и болот Сибири.

Картина 1. Журналист и писатель

Тётя Лида успела до революции окончить классическую гимназию и говорила по-русски с французской картавостью. Поэтому она относилась с лёгким высокомерием ко всем людям, включая своего мужа и исключая Эренбурга и моего папу (почему-то его глубоко уважали все родные и знакомые, начальники и подчинённые — это просто удивительно). При этом тётя Лида, будучи так же, как семья Эренбургов и их общих родственников Козинцевых, полной атеисткой, часто вспоминала о древнем и благородном еврейском происхождении Шкловских — Скловских и Эренбургов. В советские времена это была опасная тема, и она никогда, по крайней мере, при мне не обсуждалась. После нашей единственной встречи, я запомнил интеллигентность, аристократизм и величие (калибр) Ильи Григорьевича при полной естественности и простоте в обращении с окружающими его людьми.

Благодаря своим ранним талантливым произведениям Эренбург стал членом Союза писателей СССР, а после войны начал писать романы в стиле «социалистического реализма». Если в начале ХХ века на всю Россию приходилось человек двадцать профессиональных писателей и поэтов, то в конце 50-х годов Союз Советских Писателей насчитывал 18 тысяч членов-литераторов на государственной зарплате, которые соревновались в верности партии и правительству. Одновременно они бурно делили между собой льготные путёвки в дома отдыха и санатории, гонорары, квартиры, дачи, шубы и меховые шапки (читайте Войновича), выделявшиеся им литературным начальством в зависимости от установленного начальством ранга писателя в общем списке. Отделения Союза Советских Писателей с меньшими госзарплатами и льготами были во всех Союзных Республиках и в больших городах. Эренбург старался быть подальше ото всей этой возни. Кроме того, он оставался беспартийным, но декларировал свою полную лояльность советской власти и «линии партии». Одновременно он лукаво декларировал свою нейтральность по всем религиозным и национальным вопросам.

Эренбург сам о себе многое рассказал в своей последней книге «Люди, Годы, Жизнь». Он никогда не был религиозен и не был активным сторонником Израиля. В юности он примкнул к социалистам, но не вступил в ряды большевиков, никогда не участвовал в политических дебатах и обсуждении «основ марксизма-ленинизма и политики партии», не стремился делать политическую карьеру или руководить другими писателями и поэтами. Эренбург не участвовал в кровавых играх ЧК-ГБ, и когда был за границей и во время жизни в Москве не писал доносов, как это практиковали многие советские писатели и работники тогдашней «культуры». Вместо этого Эренбург активно занимался адвокатством по отношению к простым советским евреям, а также молодым еврейским писателям и поэтам.

Особенно остро еврейское самосознание пробудилось у Эренбурга в начале войны с Германией, когда он узнал о проводившемся фашистами геноциде еврейского народа. Тогда же он начал действовать на основе понимания извращённого мышления советских людей и их любимого царя. Он находил правильным и естественным выступать адвокатом советских евреев, как в открытую, так и пользуясь доступными ему особыми каналами засекреченной большевистской системы управления.

Особо надо отметить, что в то страшное время в страшной стране СССР, где доносительство, предательство близких и дальних родственников и тем более соседей и коллег по работе стало нормой и поощрялось властью, Эренбург никого не предал и ни на кого не донёс. Уже это было подвигом — оставаться порядочным человеком.

Во время гражданской войны в Испании было два действительно выдающихся пишущих по-русски журналиста, оба еврея, один, писавший под псевдонимом «Михаил Кольцов» и второй, давно отказавшийся от псевдонимов, Илья Эренбург. Затем Кольцов добровольно взял на себя сомнительную обязанность быть главным льстецом советского царя. Он не уставал восхвалять его в такой степени, что зародил подозрения Сталина, «а не издевается ли он?». Поэтому Кольцов был расстрелян. Эренбург же излишне «не высовывался».

Картина 2. Личный враг Геббельса и Гитлера

В 1974 году мне удалось увидеть подшивку (коллекцию) газеты «Правда» за январь — октябрь 1941 года. (Вплоть до середины 90-х годов подшивка и все отдельные номера газеты «Правда» за 1941 год были засекречены и навсегда изъяты из всех публичных библиотек СССР, включая центральную Ленинскую библиотеку в Москве). Эту подшивку газеты я случайно нашёл в заброшенной библиотеке закрытого ещё в 1936 году цементного завода в Ленинграде, административное здание которого использовалось как гостиница для приезжавших в Ленинград специалистов в области строительных материалов. На газетах этой подшивки стояли штампы с номером воинской части, которая, по-видимому, разместилась в начале войны в заводских зданиях. Начиная с 22-го июня, то есть с начала войны, во всех номерах газеты не было никакой информации о том, где находится фронт и что творится на войне. Только рассказы о боевом духе солдат и рабочих-ополченцах, портреты Сталина в каждом номере и статьи о вероломстве фашистов. Иногда фото сбитого немецкого самолёта. И вдруг в конце сентября появляется фотография и заметка о женщинах-работницах, роющих противотанковые рвы и окопы уже под Москвой, чтобы не пустить немцев в Москву.

Официально в СССР всегда провозглашались идеи социалистического интернационала и дружбы народов. Поэтому вся советская пропаганда 1941 года сначала шла в поддержку Германии и против Англии. Затем, вплоть до того времени, когда немцы уже почти дошли до Москвы, советская пропаганда впала в прострацию и повторяла большевистские лозунги времён Первой мировой войны о том, что надо брататься с немецкими рабочими и крестьянами, что войну организовала фашистская буржуазия и что очень скоро немецкие рабочие и солдаты поймут в чём дело и обернут своё оружие против этих проклятых буржуев. И что война эта всего только на пару недель или месяцев, «враг будет разбит и победа будет за нами».

О том, что немцы убивают всех евреев, в газете «Правда» и других газетах и по радио нигде не упоминалось. Также не упоминалось, что гитлеровская пропаганда утверждала, что немцы не воюют с русскими, а воюют против большевиков, комиссаров и евреев. Но на самом деле немцы воевали с русскими солдатами и убивали во время военных действий и на захваченных территориях много женщин, стариков и детей. Об этих убийствах и зверствах оккупантов советские газеты поначалу ничего не сообщали, поскольку совсем недавно с Германией был заключён договор о дружбе, и все немцы стали лучшими друзьями советских людей. Советские журналисты были запуганы сталинским террором и поэтому ждали партийных указаний, что и как писать «про войну», а партийные вожди были заняты самой войной и эвакуацией на Восток всей промышленности Европейской части СССР.

Беспартийный Эренбург, который уже трижды удачно писал письма самому Сталину, проявил инициативу, заменив голословную антифашистскую пропаганду на простой патриотический и националистический призыв «убей немца». Эренбург действительно считал, что надо убивать немцев до тех пор, пока они не уйдут с захваченных земель и не прекратят убийства евреев. Только лозунг «убей немца» мог всех нас спасти -либо мы, либо они. Лично Сталин разрешил напечатать первую статью Эренбурга с таким заголовком.

После того как Эренбург написал в своём репортаже «Убей немца», направление советской пропаганды радикально изменилось, и сопротивление немцам сильно возросло. Во время его беседы со мной мне показалось, что Эренбург хотел сказать (но постеснялся), что он и тогда во время войны выполнял особую еврейскую миссию.

Во время войны Эренбург в полной мере проявил свой журналистский талант. Все военные годы почти ежедневно фронтовые газеты публиковали антифашистские статьи Эренбурга. Он гордился тем, что куски газет с его статьями солдаты передавали друг другу для чтения, а не использовали для табачных самокруток, как другие части тех же газет. Более того, именно статьи Эренбурга читали политруки своим подопечным солдатам всех родов войск прямо в окопах, во время отдыха, при перемещениях войск и в госпиталях.

В агитационных листовках, которые немцы разбрасывали с самолётов над позициями советских солдат практически всю войну, врагом Германии №1 назывался Эренбург. Не Сталин, не Молотов и не Жуков или другой генерал — главным врагом гитлеровской Германии немецкие фашисты называли Эренбурга. Гитлер и Геббельс выделили Эренбурга, как своего самого серьёзного индивидуального противника и борца за благополучие и победу еврейского и всего советского народа. Поэтому Гитлер назвал Эренбурга своим личным врагом и назначил большую премию за его голову.

Эренбург был также под номером один в немецких листовках, печатавших списки евреев, подлежавших первоочередному уничтожению в осаждённом Ленинграде, хотя там Эренбурга во время войны не было. Под номером два в этих листовках значился отец жены моего кузена Саши Фридмана (сына тёти Лиды, то есть племянника Эренбурга) по фамилии Закгейм. Он жил и работал там безвыездно во время блокады. Он был одним из основателей и замом директора по науке большого, важного и всегда секретного Института электронной промышленности.

Так вот, одна такая листовка сохранилась в квартире Закгейма, а другая в музее обороны Ленинграда, как память о блокадном времени. Вообще же чтение, передача и сохранение вражеских листовок во время войны карались для солдат и офицеров либо штрафбатом, либо расстрелом на месте. Кто такой Закгейм никто не знал. А о номере один, присвоенном Эренбургу, как главному врагу Геббельса и Гитлера, знало большинство бойцов, побывавших на передовой линии фронта. Об этом мне в разное время рассказывали три ветерана войны.

Однако нигде в официальных источниках, в той же газете «Правда», и даже в многочисленных воспоминаниях отставных маршалов и генералов об этом не упоминалось. Видимо, еврею Эренбургу не пристало быть в России среди первых нигде, даже на месте врага тогдашнего главного врага Советского Союза. Но с другой точки зрения, одна эта заслуга делает Илью Григорьевича Эренбурга еврейским Героем и Праведником своего поколения евреев.

Картина 3 «Чёрная Книга» об убитых евреях

27 миллионов советских людей погибли во время войны 1941–45 годов в боях за победу над фашистской Германией. Почти столько же умерло от ран и в тылу от голода и болезней в те же и ближайшие послевоенные годы. Светлая им память. Однако, пока большинство советских людей, включая евреев, героически работало в тылу и сражалось на фронте, 12 миллионов русских и украинцев по-быстрому сдались в плен или дезертировали, а затем частично перешли в полуторамиллионную армию предателя Власова. На оккупированных землях многие из дезертировавших и уклонившихся от призыва в армию русских, украинцев и прибалтов охотно шли в местные полицаи, и именно они, под руководством немцев-эсэсовцев и по своей инициативе, расстреляли или замучили более двух миллионов советских евреев. Когда война затянулась и все узнали, что немцы не возвращают крестьянам отнятые у них большевиками землю и скот и почти не кормят пленных, русские и украинцы перестали сдаваться в плен в массовом порядке.

В Советском Союзе всё контролировалось, включая литературные тексты и тем более общественно-политические мероприятия. В своих довоенных произведениях, а также в пламенных патриотических статьях и очерках военного времени Эренбург ничего не писал о евреях. Но в 1943 году он обратился в идеологический отдел ЦК КПСС за разрешением написать книгу о тех евреях, которые особо отличились на фронтах Великой Отечественной войны. Очень быстро он получил отказ — мол, незачем евреям выделяться и хвастаться. После этого отказа дипломат Эренбург, который просчитывал мотивацию и ходы советских бонз на три шага вперёд, обратился по тому же адресу за разрешением собрать вместе с писателем Василием Гроссманом фактические данные о еврейских жертвах немецких фашистов на советской земле. На этот раз большевистские антисемиты не смогли придумать оправдания для отказа и выдали письменное разрешение. Возможно, идеологи большевиков Щербаков и Жданов хотели посмаковать еврейские страдания.

Эренбург и Гроссман приступили к сбору материалов для «Чёрной книги». Эренбург воспользвался своими возможностями корреспондента газеты и члена Президиума ЕАК и вместе с Василием Гроссманом стал собирать свидетельские материалы о зверствах фашистов и их местных прислужников на оккупированных территориях по отношению к евреям.

Когда в конце 1943 года Советская армия перешла в наступление, Эренбург в форме полковника на выданной ему машине старался одним из первых прибыть в оставленные отступавшими немцами города и городки Литвы и Украины, чтобы найти и обустроить случайно спасшихся евреев и спасти их от тех советских карателей, которые искали предателей скорее среди этих уцелевших евреев, чем среди литовских и украинских полицаев.

Надо отметить, что просьбы Эренбурга тогда приравнивались к генеральским приказам и обычно выполнялись. И так было по всей тысячекилометровой линии фронта, где только с перерывом на сон и еду двигались машины военных корреспондентов Эренбурга и Гросмана, пока Советская армия не достигла границ Венгрии и Польши. Чудом уцелевшие евреи рассказывали Эренбургу и Гроссману о трагедиях своих семей и соседей и о зверствах их палачей.

Был собран огромный архив, на основе которого Эренбург и Гроссман подготовили к печати «Чёрную Книгу». Однако идеологи из ЦК партии не захотели обнародования масштабов убийств и страданий двух с половиной миллионов еврейских женщин, стариков и детей, оставленных большевиками и советской властью на растерзание немецких фашистов. Высвечивалась также роль сотен тысяч местных антисемитов и предателей, которые добровольно и охотно, а часто и с удовольствием, расстреливали и мучили евреев по заданиям своих немецких хозяев или по собственной инициативе.

Выполняя до конца свой святой долг перед евреями, Эренбург, а потом его дочь Ирина сумели переправить за рубеж сквозь железный занавес несколько копий книги. Две копии были перехвачены советскими шпионами в двух разных странах и затем уничтожены. Ирина Эренбург каким-то образом сохранила и сумела передать в музей «Яд-Вашем» в Иерусалиме ещё один экземпляр рукописи «Чёрной Книги». Но в Израиле эта машинописная копия попала в руки тамошних просталинских профессоров-социалистов и кураторов музея «Яд-Вашем», которые дожидались из Москвы разрешения на публикацию «Чёрной Книги» вплоть до 1980 года. Теперь «Чёрная Книга» является важной частью экспонатов Израильского музея «Яд-Вашем».

Недавно в гэбэшных архивах были найдены папки собранных свидетельств, и сейчас готовится более полное издание «Чёрной Книги». Полное российское издание «Чёрной книги», содержащей самое подробное и документированное описание преступлений Холокоста на территориях освобождённых от немецкой армии советскими войсками, увидело свет только в самом конце 2014 года.

Обложка

Фото обложки «польской» части «Чёрной книги» Эренбурга и Гроссмана. Полное российское издание «Чёрной книги», содержащей самое подробное и документированное описание преступлений Холокоста на территориях освобождённых от немецкой армии советскими войсками, увидело свет только в самом конце 2014 года.

Картина 4. Главный адвокат советских евреев

Для меня, как и для многих других, Эренбург был полубожественной персоной. Все советские евреи знали, что в Советском Союзе есть три выдающихся еврея: один швайгт, один шрайт и один шрайбт. На идиш это означало: «один молчит» — это был член Президиума ЦК ВКП (б) или ЦК КПСС Лазарь Каганович, «один кричит» — это был главный радиодиктор Юрий Левитан, и «один пишет» — это был известный писатель и борец за мир Илья Эренбург.

Действительно, для советских людей Каганович был усатой, сытой и мрачной физиономией на портрете, который вывешивался на 1 Мая и 7 Ноября в середине ряда-иконостаса самоназначенных партийных и советских вождей. Левитан был королём главного информационного источника — радио и единственным глашатаем побед Советской армии все годы войны. Хотя его никто никогда не видел, его голос был главным в СССР, и когда он был в эфире, все простые жители и главные начальники включали радио на полную громкость, а сами замолкали: говорит Левитан.

После войны и отмены продуктовых карточек только он раз в полгода объявлял о мизерном снижении цен на пищевые продукты. Особенно крепчал голос Левитана, когда он объявлял, что гвозди шорные и сбруя конская подешевели аж на 50%. Однажды я задал папе вопрос, какая была начальная цена конской сбруи и сколько копеек она теперь стоит, если их цены так сильно снижаются каждые полгода. Папа мне ответил, что, скорее всего, конская сбруя исчезла из магазинной продажи ещё до войны и делают её в деревнях сами колхозники, кто во что горазд, но в номенклатуре Госплана она сохранилась и её любая цена безразлична для бюджета СССР. Голос Левитана до сих пор звучит у меня в ушах, и я и сейчас могу копировать его интонации.

Как и Левитана, Эренбурга никто не видел, но все читали его статьи в массовых армейских газетах и общесоюзной газете «Красная звезда». Он был единственным известным на всю страну реально действующим общественным деятелем-евреем. Поэтому во время войны и особенно после неё многие евреи, которые нигде не могли найти правды по своим житейским делам, писали письма Эренбургу и просили о помощи. Среди них были эвакуированные в дальние края, из которых они не могли выбраться, были те, которые не могли прописаться в тех местах, откуда они были родом, были те, кто не мог въехать в свои прежние дома и квартиры и так далее.

В Совет Союза и Совет Национальностей Верховного Совета СССР избиралось более двух тысяч назначенных депутатов. Они раз или два в год собирались на неделю в Москве, единогласно утверждали какие-то документы и потом развозили по домам бесплатно розданные им два чемодана с дефицитными вещами и банками чёрной икры. Среди этих депутатов было человек 150 знатных евреев, достижениями которых в искусстве и науке или управлении стройками и отраслями народного хозяйства справедливо гордились все советские люди и, в первую очередь, другие евреи.

Список их замечательных еврейских фамилий и их достижений мог бы занять несколько десятков страниц. Однако только Эренбург, его секретарша, жена и дочь ежедневно читали письма евреев и рассылали десятки и сотни ответных писем и депутатских запросов Эренбурга. Только Эренбург оказался той высшей инстанцией, которая специально заботилась о проблемах и жалобах простых евреев и их семей на всём огромном пространстве Советского Союза.

В СССР после войны было восстановлено действие Сталинской конституции, в которой были прописаны сотни демократических правил при наличии всего одной, но всё исключающей статьи, говорившей о главенстве интересов партии и, тем самым, полном контроле, т. е. произволе действующих от имени партии любых начальников. Понятно, что когда дело касалось евреев, произвол удваивался.

Эренбург по разнарядке сверху автоматически избирался как безальтернативный кандидат в Верховный Совет СССР от какого-то сельского округа в Латвии, где и по-русски почти никто не говорил. Депутат имел право послать письменный запрос в любую советскую организацию по любому «личному» делу избирателя в соответствии с его письмом. Все советские организации были конституционно обязаны дать ответ на запрос, я уже не помню, кажется, в течение двух недель или месяца с момента получения по почте и регистрации запроса депутата. Поэтому у Эренбурга был такой официальный канал коммуникации со всеми властями в центре и на местах, как депутатский запрос.

Эренбург сказал секретарше (конечно, она была сотрудницей ГБ), что ему не надо систематизировать и как-то обобщать жалобы и просьбы людей. Эренбург подозревал, что секретарша фильтрует поступающие письма, и он попросил её «плохие» письма, которые она ему не показывает, сжигать, но не переправлять в ГБ для наказания отправителей.

Никакой статистики и анализа тематики писем трудящихся не велось, и раз в квартал большая часть накопившахся писем сжигалась в дачной печке. Эренбург это делал потому, что официально считалось, что при советской власти все счастливы, а недовольны только враги СССР и рабочего класса. Можно было кому-то помочь, но нельзя было вести статистику обиженных и несчастных. Сохранённые письма читателей его книг и некоторые собственные ответы на них позволили Эренбургу издать отдельную книгу «Почта Ильи Эренбурга» за период с 1916 по 1967 год.

Как депутату, ему полагался только один секретарь, и он не имел права никого больше (например, волонтёров) привлекать к работе с письмами трудящихся избирателей. Большой храбростью и подвигом Эренбурга было то, что он реагировал на письма, поступавшие от «посторонних» избирателей со всех концов Советского Союза, а не только из своего избирательного округа. Надо сказать, что авторитетному Эренбургу отвечали на его запросы почти все, даже если его ходатайства и просьбы выполнялись частично или отклонялись.

Почта

Организация-получатель депутатского запроса обязана была разобраться в просьбе или жалобе избирателя и в течение двух недель или месяца сообщить депутату о принятых или готовящихся мерах по удовлетворению той или иной бытовой просьбы или жалобы. Часто бывало, что письмо Эренбурга, сопровождавшее ту или иную просьбу или жалобу, пересылали на другой адрес. Это называлось «отфутболить». Иногда сообщали причины, по которым жалоба или просьба не могла быть удовлетворена. Тем не менее, процент положительных решений в пользу просителей и жалобщиков был не менее 40%. По крайней мере, со слов его кузины и моей тёти Лиды, так считал сам Эренбург, и это приносило ему большое моральное удовлетворение.

А ещё семья Эренбурга удочерила чудом спасшуюся от немцев девочку Фаню (Фейгу Фишман), которая сейчас вместе со своими детьми и внуками живёт в Израиле.

Картина 5. Главный борец за мир

Илья Григорьевич сказал мне, что у него есть важная заслуга, за которую Сталин его уважал и в международных делах считался с его мнением больше, чем с мнением своих дипломатов. Это эпохальное изобретение борьбы за мир, как прикрытие российско-имперской агрессии и коммунистической идеологии всеобщей зависти и уравниловки. Между тем у евреев просьбы о мире входят в главные праздничные молитвы и каждодневные приветствия евреев друг другу (шалом). Известно, что из иудейской религии и Торы просьбы и пожелания мира перешли в христианскую Библию и мусульманский Коран. Эренбург внёс в лживую советскую пропаганду правильный и честный призыв к миру, которым пропитана идеология иудаизма.

Советская пропаганда в коварных традициях марксизма-ленинизма использовала этот призыв для идеологического разоружения иностранных противников советского милитаризма и советской экспансии. Однако неожиданно получилось, что все церкви и священники Советского Союза начали читать молитвы «за мир». А главный раввин Московской синагоги Левин выпустил «сидур» — важное религиозное послание верующим под названием «Шолом». Текст этого послания, возможно, висит до сих пор на стене московской синагоги на ул. Архипова. Следующие 40 лет все застолья в СССР включали тост за мир во всём мире или просто «за мирное небо». Это стало общенародным призывом только благодаря Эренбургу. Однако все чувствовали агрессивность и парадокс слов «борьба за мир», ассоциировавшихся с абсурдом «войны за мир».

Придумав «борьбу за мир», Эренбург создал безальтернативную идеологию и сделал её исключительной и главной собственностью советской пропаганды. Действительно, и движение коммунистического интернационала, и призывы к социалистическим революциям передового рабочего класса, на которых вначале строилась политика Советской России, к началу 50-х годов полностью потеряли свою привлекательность. Они стали нести только негативный посыл к противопоставлению и драке одной части общества со всеми другими, причём, как уже стало ясно, все коммунистические действия сопровождались жертвами и лишениями для всего населения.

А вот борьбе за мир никто из западного мира не мог ничего противопоставить. В то же время комитеты борьбы за мир легко финансировали советских шпионов, зарубежные компартии и сочувствующие СССР общества. Это был также дополнительный источник рабочих мест и средств для офицеров и сотрудников НКВД-КГБ. Очень многие ведущие деятели науки и культуры всего мира и СССР жертвовали на борьбу за мир свои средства. Проводились съезды, демонстрации, встречи, декларации и т. д. Исчерпавший себя коммунистический рабочий интернационал был заменён надклассовыми комитетами борьбы за мир. И во главе всего этого просоветского движения был беспартийный советский еврей Эренбург.

Сталин легко мог убрать и совершенно не уважал министра иностранных дел Вышинского или сменившего его зятя, Громыко, а также любого деятеля из своего окружения, включая, например, Молотова или Ворошилова. Только Эренбург, стоящий во главе движения за мир, был тогда для Сталина реально нужным и незаменимым. Поэтому к 1953 году Эренбург имел особый статус. Кроме того, как теперь сказали бы, слово «Эренбург» было международным брендом.

Картина 6. Конфуз злопыхателей

В 1957 году, т. е. уже после ХХ съезда, я как-то заметил, что роман «Буря», за который Эренбург получил в своё время Сталинскую премию, довольно схематичен. В отличие от ранних рассказов и повестей Эренбурга, которые мне понравились, я не смог одолеть более 50 страниц из этого 600-страничного романа. На что тётя Лида с присущей ей невозмутимостью заметила: «Эренбург сказал своей жене Любе, что этот роман был написан специально для одного читателя, Сталина, и именно так, как он представлял себе окружающий мир и художественную литературу социалистического реализма: роль рабочего класса, сомнения интеллигенции, борьба с фашистами, природа и погода Франции, и любовь между мужчинами и женщинами. Всё это было вместе и в правильной, с точки зрения Сталина, пропорции и интерпретации. Эренбург действительно был прекрасный журналист и профессиональный писатель, и он справился с задачей, которую сам же перед собой и поставил — получил Сталинскую премию.

Вообще же в то время композиторы, художники, писатели, архитекторы и поэты почти каждое своё творение посвящали Сталину и готовили для представления на Сталинскую премию. Некоторые получали её с первой подачи, другие с шестой. Эренбург со своей «Бурей» попал в самое яблочко. Проще говоря, роман «Буря» был удачным бизнесом, и Эренбург отдавал себе полный отчёт в своих действиях. В отношениях с советским царём и его большевистским режимом это было не цинизмом, а деловым расчётом.

В те годы почти все произведения секретарей и членов Президиума Союза Советских Писателей были не только средством их заработков, но и инструментом для воздействия на сознание и чувства советских читателей таким образом, чтобы они соответствовали античеловеческим шаблонам сталинизма. Как и требовал от них Царь, они были инженерами, калечившими души советских людей.

Своей журналистикой и «борьбой за мир» Эренбург завоевал расположение царя Сталина. Однако самостоятельность и авторитет Эренбурга вызывали зависть и злобу у его коллег-писателей. Поэтому они в духе и стиле своего времени собрались все вместе во главе с членами Правления и самыми на то время громко о себе заявившими придворными писателями с целью уничтожить Эренбурга.

Намечалось исключить Эренбурга из Союза Писателей за космополитизм. Тогда как раз шла борьба с «безродными космополитами». Все знали, что исключение из Союза Писателей будет иметь результатом либо голодную смерть, которая ранее чуть не состоялась у замечательного писателя-сатирика Зощенко, либо арест и лагерь вместе с уголовниками, как для нескольких сотен советских писателей и поэтов или тех, кто только собирались стать таковыми.

История и русская литература уже счастливо позабыли фамилии нескольких выступивших на собрании советских писателей, а также выступление матёрого антисемита Шолохова, состоявших в руководстве этого, так называемого, творческого союза. Зал был набит писателями и поэтами, многие из которых тихо злорадствовали по поводу Эренбурга. При этом все громко аплодировали выступавшим товарищам. Через два часа после сурового осуждения «ответчика» слово «для оправдания и покаяния» было предоставлено Эренбургу.

Как рассказывала тётя Лида со слов жены Эренбурга, Эренбург вначале зачитал несколько писем читателей с положительными отзывами на его недавно опубликованный роман «Буря». В это время уже уставшие участники судилища переговаривались друг с другом и не обращали на него внимания, демонстрируя ему своё пренебрежение и осуждение. Однако потом Эренбург зачитал, как он им сказал, самый дорогой для него положительный отзыв — это была личная записка тов. Сталина, прочитавшего его последний роман «Буря». В зале возникла гробовая тишина, а потом бурные аплодисменты. Собрание было тут же закрыто.

Трудно предположить, что письмо Сталина Эренбургу было спонтанным. Скорее всего, ему было заранее доложено о затевавшемся избиении Эренбурга, который был нужен советскому царю для продолжения «борьбы за мир». Если бы сам Эренбург попросил об этом Сталина, то его жена обязательно рассказала бы об этом тёте Лиде при личной встрече. А тётя Лида пересказала бы это моему папе. Но тётя Лида не знала, как и почему появилось письмо Сталина Эренбургу с оценкой его романа, который вскоре получил Сталинскую премию — высшую советскую награду.

«Выдающиеся советские писатели» того времени, их ученики и окололитературные работники антисемитского сообщества не смогли и не захотели забыть своего конфуза и позора, и начали многолетнюю и планомерную травлю и очернение имени Эренбурга. Они старались дискредитировать его как общественного деятеля, защитника евреев, хорошего писателя и поэта и просто как не чета им, умного, честного и глубоко порядочного человека, не запятнавшего себя ни доносами, ни участием в «разоблачительных» сталинских кампаниях.

Более 70 лет советской власти все многотысячные творческие объединения, включая союзы советских и российских писателей, на 60% состояли из евреев. Одно время до войны была многочисленная Еврейская секция советских писателей. Однако только Илья Эренбург опубликовал стихотворные строчки «… И я горжусь, горжусь! // А не жалею, что я еврей…»

Картина 7. Пророчества и подвиги

Именно Эренбург, в 1910 году впервые употребил в своих стихах понятие и термин «лагерь» применительно к социалистическому обществу, о котором тогда только мечтали революционеры. Это было первым и предопределяющим пророчеством Эренбурга для 74 лет существования Советского Союза. В 1940 году, в очередном романе, написанном во время внезапно возникшей пламенной дружбы Сталина и Гитлера, Эренбург описал тяжёлую войну СССР с фашистами. Понадобилось разрешение Сталина на публикацию этой пророческой книги.

Выше я уже писал о призыве Пророка и Праведника Эренбурга в 1941 году — «убей немца», который настроил советских солдат и офицеров на войну с Германией. Вклад Эренбурга в пропагандистскую часть войны оказался самым большим и возможно, решающим.

В 1948 году газеты объявили о трагической гибели в автокатастрофе фактического лидера советских евреев, Соломона Михоэлса (Вовси). Часть евреев, как потом, оказалось, справедливо подозревали, что было совершено преднамеренное убийство. Это увязывалось с недавним началом антисемитской кампании в прессе и по радио. Но под страхом смерти от рук гэбэшников никто не решился сказать о своих подозрениях своим знакомым и родственникам даже шёпотом. Провожали Михоэлса в последний путь более ста тысяч московских и приезжих евреев. Было много речей и соболезнований. Однако, только у Пророка Эренбурга хватило ума и смелости сказать, стоя перед закрытым гробом растерзанного на куски Михоэлса, следующие слова: «Во время недавней войны еврейский народ потерял шесть миллионов человек. Вместе с гибелью Михоэлса можно считать, что потери составили семь миллионов». Этим высказыванием Эренбург, ставил на одну доску немецких национал-социалистов и русских большевиков-коммунистов.

Очень важным делом Пророка Эренбурга была «борьба за мир». Этой объективно полезной для всех, включая коварного царя Иосифа, борьбой за мир и конъюнктурной книгой «Буря» Эренбург завоевал особое расположение царя Иосифа. Этот кредит и свою жизнь Эренбург поставил на карту -только он один изо всех «знатных» советских евреев решился направить царю письмо, где он фактически оспаривал планы жестокого царя, который уже уверовал в свою гениальную непогрешимость. Тем самым Пророк Эренбург совершил свой главный подвиг: он задержал на месяц отправление находившегося под всеми парами локомотива сталинской депортации и уничтожения трёх миллионов советских евреев и членов их смешанных семей.

Ну а потом Эренбург-пророк ещё раз правильно определил следующие 15 лет послесталинской жизни СССР как «оттепель».

Сам Эренбург понимал, что завистливая чернь и апологеты социализма будут стремиться дискредитировать его по многим причинам, включая близость к Сталину, как это и случилось с ним в конце его жизни, и делается до сих пор. Причём самые тяжёлые камни летели и летят со стороны журналистов-гэбэшников и десятков тысяч оставшихся не у дел армейских замполитов, а также профессоров и доцентов ликвидированных кафедр марксизма-ленинизма и политэкономии. Они вырастили тысячи преемников, которые заняты воспитанием новых поколений сталинистов.

Print Friendly, PDF & Email

Один комментарий к “Анатолий Рохваргер: Герой и Праведник Эренбург

  1. Свидетельства двоюродной сестры
    Анатолий Рохваргер
    Приведенные ниже сведения об Эренбурге почерпнуты из рассказов моей тёти

    =====
    Так чьи свидетества? Тёти или двоюродной сестры?
    У И.Г.Эренбурга, кроме двух известных двоюродных сестёр, была ешё одна?

    ———-
    …Илья Григорьевич сказал мне, что у него есть важная заслуга, за которую Сталин его уважал и в международных делах считался с его мнением больше, чем с мнением своих дипломатов. Это эпохальное изобретение борьбы за мир, как прикрытие российско-имперской агрессии и коммунистической идеологии всеобщей зависти и уравниловки…
    ====
    В который раз читателя уверяют, что И.Г.Эренбург откровенничал с подростком, которого видел в первый и последний раз.
    …..
    Короче, кроме повторения общеизвестных фактов новейшей истории и хорошо известной общественно-политической деятельности \»полковника\» И.Г.Эренбурга,
    данная статья не заслуживает доверия.

Добавить комментарий для Soplemennik Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.