Валерий Базаров: J’accuse…! — Я обвиняю…!

Loading

Государство, народ и армия (по крайней мере ее часть) были абсолютно едины в одном: в своей ненависти к своим еврейским согражданам. Можно ли это существовавшее в тот период государство и народ считать соучастниками гитлеровских преступлений? Мой ответ — ДА!

J’accuse…! — Я обвиняю…!

Валерий Базаров

Валерий Базаров

Польша, возможно, единственная страна в мире, в которой практически все общество предало и отдало в руки немцев каждого еврея, пытавшегося спастись, всех своих сограждан. Хочу подчеркнуть, что тысячи еврейских детей были таким образом пойманы и переданы в руки германских убийц. Поляки хорошо поработали, чтобы достичь этой цели.
Grabowski, Jan. Hunt for the Jews: Betrayal and Murder in German-Occupied Poland (Kindle Locations 263-266). Indiana University Press. Kindle Edition

Заглавие статьи я взял из знаменитого обращения Эмиля Золя по поводу пародии суда над Альфредом Дрейфусом, французским офицером, евреем, обвиненным в шпионаже. После публикации письма, всемирно известный писатель был приговорен к году тюремного заключения за… клевету! Это не плагиат, а напоминание. Все меняется — люди, годы, страны. А вот антисемитизм остается так же, как остаются люди, евреи и не евреи, которые борются с этой гадиной, где бы, и в каком бы виде она не высовывалась.

В последнее время развернулась оживленная дискуссия по поводу подписанного президентом Польши закона о наказании лиц, которые «обвиняют публично и вопреки фактам польскую нацию или польское государство в том, что они были ответственными или соучастниками нацистских преступлений…» Закон предусматривает наказание виновных до трех лет тюрьмы. Закон суров, но справедлив ли? А главное, можно ли в государстве демократического правления, каковым называет себя современная Польша, наказывать людей за направление их мысли, за их мнение, за их высказывания по любому вопросу? По моему глубокому убеждению, даже оставив в стороне вопрос об истинности подобных высказываний, — никак нельзя! Казалось, что Польша, как и все страны бывшего советского блока вышла за пределы тоталитарного контроля за образом мыслей своих граждан, ан нет! Жив курилка… Жив и цепко хватает за ноги еще неокрепшую демократию.

Ну, а теперь посмотрим на суть вопроса. Иными словами, можно ли считать польский народ пособником нацистских преступлений, как весь мир, в том числе и теперешняя Германия, считает пособником Гитлера германскую нацию того периода?

Все участники дискуссии согласны, что было много поляков, участвовавших в преследовании евреев, сдававших их в гестапо, даже убивавших их. С другой стороны, все согласны, что было немало поляков, с риском для собственной жизни спасавших несчастных от неминуемой смерти.

Давайте посмотрим, как соотносят эти две категории свидетели и участники трагедии. Заметьте, что статья закона, как бы разделяет понятие «государства» и понятие «нации». Что ж, последуем за буквой закона и рассмотрим вопрос вины или невиновности под этими двумя углами.

Итак, первое: виновно ли польское государство в пособничестве гитлеровским преступлениям против евреев?

Я отвечаю — виновно!

Один из апологетов нового польского закона Мирон Амусья в своей статье «Прощение или месть» цитирует В. Молотова:

«Польское государство и его правительство фактически перестали существовать»

и… соглашается с ним. На самом деле, государство никуда не делось, оно было оккупировано двумя близкими по духу союзниками — Гитлером и Сталиным, а правительство Польши действовало в изгнании, о чем господин Амусья упоминает в следующей же строчке, заявляя, что «отряды сопротивления… частью подчинялись лондонскому правительству, а после начала ВОВ — частично и Москве» (!). Итак, польское государство… Оккупированное германскими нацистами, считавшими поляков неполноценной расой, способной лишь на роль обслуживающего персонала и поставляющей Рейху и, в первую очередь армии, продукты питания. В 1939 году население Польши составляло 35 миллионов, в том числе 3,5 миллионов евреев. То есть, 31,5 миллионов неполноценных и 3,5 миллионов вообще не заслуживающих жить…

По данным Мирона Амусьи (взятым из Википедии, единственном цитируемом источником):

«В Польше было спасено около 120 тысяч евреев. По оценкам, до 350 тысяч поляков принимали участие в спасении евреев в той или иной мере на разных стадиях спасения (Владислав Бартошевский оценивает это число до миллиона). Как минимум, 5000 поляков, спасавших евреев или помогавших им, были расстреляны нацистами за эту помощь. Польское правительство в изгнании создало специальное подпольное агенство Жегота…»

В другом месте Мирон Амусья пишет о Жеготе, которая в период восстания в Варшавском гетто вывела из горящего гетто 10 000 евреев, в том числе 2500 детей. А вот, что пишет Джозеф Кермиш в статье The Activities of the Council for Aid to Jews (Zegota) in Occupied Poland (см. “Rescue attempts during the Holocaust, proceedings of the second Yad Vashem International Historical Conference”, 1977, Yisrael Gutman and Efraim Zuroff (editors), Yad Vashem, Jerusalem. Pages 367 — 398):

«Возможность выжить зависела от отсутствия враждебного отношения польского населения, ненавидящего евреев. Польша — моя родина; польский язык — мой родной язык. Поляки помогли мне пережить Холокост. С благодарностью я вспоминаю своих защитников, которых было так мало. Я полна негодования по отношению к тем многим, которые причинили зло неисчислимому множеству евреев, и тем миллионам, которые были готовы причинить это зло. Беда была не в отсутствии друзей, беда была в огромном множестве врагов. Выдача скрывающихся евреев или тех, кто жил по фальшивым документам было не случайным, а постоянным явлением. Фактически все поляки, пассивно или активно сопротивлялись немецкой оккупации. В то же время большинство польского населения помогало немцам в их усилиях уничтожить евреев. Никто не должен ожидать от обычных, достойных людей готовности к героизму. Не существует морального императива стать героем, но соучастие в убийствах — это уголовное преступление».

В принципе, можно было бы не продолжать. Все предельно ясно. Но нам могут возразить, что приведенная цитата всего лишь свидетельство одного человека, жертвы, травмированной обстоятельствами и потому не способной на объективный анализ. Может быть. Обратимся к свидетельствам тех, кто осуществлял помощь обреченным евреям и был в постоянной связи с правительством Польши в изгнании.

Сразу скажем, что заявление господина Асмусья о Жеготе, как организации, созданной польским правительством в изгнании не выдерживает даже элементарной проверки. Эта достойная организация была создана двумя женщинами католичками, писательницей Зофьей Коссак-Щуцкой, искусствоведом Вандой Крахельской-Филипович и адвокатом Йозефом Барским, до войны не считавшимся другом евреев. Это был единственный пример сотрудничества между польскими еврейскими и нееврейскими организациями, сотрудничество полное противоречий и недопонимания, иногда доходящего до разрыва, но тем не менее существовавшего с сентября 1942 и до января 1945.

Архив Жеготы доступен на микропленке в Яд Вашем в Иерусалиме. Из документов видно, что успехи этой уникальной организации были значительно преувеличены в польской историографии. Кроме того, становится ясно, что правительство Польши в изгнании, которое должно было финансировать деятельность Жеготы по спасению евреев, обреченных на смерть, фактически саботировало просьбы и требования группы.

Приведем несколько примеров.

Из заявления совета Жеготы от 28 октября, 1943 года:

«Немцы убили три миллиона евреев, а Совет оказывает помощь не более чем 1000 — 1500 людям. Это просто капля в море».

После таинственной смерти премьер-министра правительства в изгнании Владислава Сикорского в начале июля 1943 года, на пост главы правительства занял Станислав Миколайчик, лидер крестьянской партии. Немедленно последовали изменения приоритетов в борьбе подпольных групп. Стали получать усиленную поддержку группы типа Фаланга и Национальный Радикальный Лагерь, а также другие организации, проникнутые идеями нацизма.

В переписке с представителем правительства, член правления Жеготы Тадеуш Рек жаловался на то, что «подавляющее большинство польского общества враждебно относится к тем, кто оказывает помощь евреям» и требовал, чтобы правительство через подпольную прессу создало более благоприятную атмосферу для оказания помощи жертвам преследований. Никакого ответа не последовало. Также никакого ответа не последовало на последующие просьбы и требования.

Впрочем, и апреле 1944 года бывший посол Польши в Берлине, а тогда директор Правительственной Комиссии по иностранным делам, Роман Кнолл писал:

«Господствующее настроение в стране не оставляет никаких сомнений в нежелательности возвращения евреев, даже в малом числе, к своим бывшим занятиям. Нееврейское население заняло еврейские места в городах и селах и возвращение евреев будет рассматриваться не как возвращение к своей собственности, а как вторжение, которое встретит физическое сопротивление».

Как в воду глядел господин Кнолл, и трагедия в Кельце говорит о том, что он знал свой народ гораздо лучше, чем сегодняшние защитники позорного закона, особенно его еврейские защитники.

Думаю, что с первой задачей мы справились: вина правительства или государства польского в активной помощи нацистам в деле уничтожения еврейского населения Польши вполне доказана и пора переходить ко второй части: отношение народа, польской нации к еврейскому вопросу, поскольку в формулировке закона эти два понятия — государство и нация разделены. Может быть, кому-то покажется это излишним, ведь несколькими строчками выше мы убедительно показали, как представитель государства выступал от лица народа, нации. Но, мало ли что… Может быть функционер и бюрократ чего-то переборщил? Ведь то же правительство, узнав, что писания господина Кнолла просочились в печать, поспешили от него отмежеваться. Давайте же послушаем тех, кто знал свой народ не хуже господина Романа Кнолла, но был независим от правительства и мог позволить себе иметь собственное мнение.

Начну со слов Зофьи Коссак-Щуцкой, основательницы Жеготы:

«Варварство оккупантов притупило сочувствие крестьян, умертвило их моральные принципы. Молния с небес не поразила детоубийц, пролитая кровь не была отомщена. В таком случае, возможно, еврей и в самом деле проклят и его можно убить безнаказанно. Этим объясняется, почему все больше и больше крестьян принимают активное участие в немецких акциях по уничтожению евреев».

Ян Грабовский в своей книге «Охота на евреев. Предательство и убийство на территории Польши, оккупированной немцами» рассматривает вопрос соучастия польского народа, нации, а не отдельных преступников или преступных групп. Выдавали и убивали самые обычные поляки, граждане Польши, пусть разгромленной, но не ставшей на колени, сопротивляющейся всеми способами и… все же активно помогающей немцам уничтожать 3 миллиона своих сограждан — евреев. Вот, что пишет в своем дневнике один из свидетелей преступлений (см. книгу Grabowski, Jan. Hunt for the Jews: Betrayal and Murder in German-Occupied Poland (Kindle Locations 1161-1171). Indiana University Press. Kindle Edition):

«Для меня ситуация видится еще более трагичной, потому что оргия убийств была делом рук не только немцев и их украинских и литовских подручных. Было ясно, что и без наших полицейских не обошлось бы (всем известно, что они не лучше животных), но оказалось, что обычные поляки, добровольцы, тоже принимали участие. В понедельник, гражданская милиция, состоящая из местных крестьян и охраняющая деревни от бандитов, получила приказ изловить всех местных евреев и доставить их в Луков. Они окружили деревню и охота началась. Они вытаскивали евреев из домов; они хватали их на полях и лугах. Еще гремели выстрелы, а наши гиены уже вцепились в еврейское имущество. Еще не остыли тела жертв, а народ уже строчил письма, требуя еврейские дома, лавки, мастерские или участки земли… 5 ноября 1942 года я проезжал деревню Седлиска и зашел в местную лавку. Крестьяне покупали косы. Продавщица сказала, что косы пригодятся для сегодняшней охоты. «Какой охоты?» — спросил я. «На евреев» — последовал ответ. Охотники гнались за евреями по лесам, надеясь на награду, предложенную немцами, а также на личные вещи пойманных. Никто их не заставлял. Все были добровольцами».

На одной из страниц своей книги, Ян Грабовский задумывается, почему так особенно опасно было прятать евреев? Ведь нарушали ли же поляки другие запреты: рассказывали анекдоты, слушали радио, покупали и продавали товары на черном рынке… А вот прятать евреев было особенно опасно. И автор рассказывает историю, которая, по крайней мере, отчасти, отвечает на этот вопрос.

Один поляк прятал еврейскую семью (за хорошие деньги). Вдруг, через неделю выгнал. А на следующий день его вызвали в полицейский участок и разгневанный вахмистр накинулся на него с кулаками. И показал несколько писем, написанных соседями, сообщающих о его «страшном» преступлении.

Так что уж очень жадный или святой могли прятать евреев в Польше. Кстати, немцы не очень хорошо могли отличить евреев от местных, особенно, если у первых были светлые волосы и глаза, что было нередко. Зато, местным знатокам это удавалось отлично. И они пользовались своим искусством вовсю.

Выдача нацистам и убийство евреев не несло социальной стигмы, как в случае предательства по отношению к собрату поляку. Более того, в определенных кругах помощь евреям расценивалась, как действие, противоречащее жизненным интересам польской нации. Таково было мнение, которого придерживалась газета, издаваемая Национальными Вооруженными Силами (NSZ) — (см. Grabowski, Jan. Hunt for the Jews: Betrayal and Murder in German-Occupied Poland (Kindle Locations 1274-1279). Indiana University Press. Kindle Edition):

«Необходимо наказывать тех, кто желает прятать евреев и объявить их предателями нашего общего польского дела. Потому, что каждый истинный поляк знает, что в возрожденной Польше не будет места ни немцу, ни еврею».

Ну, что ж, как мы видим, государство, народ и армия (по крайней мере ее часть) были абсолютно едины в одном: в своей ненависти к своим еврейским согражданам. Можно ли это существовавшее в тот период государство и народ считать соучастниками гитлеровских преступлений?

Мой ответ — ДА!

Но в одном я согласен с господином Мироном Амусья. Некорректно называть Аушвиц и другие лагеря смерти, распологавшиеся на территории Польши, «Польскими лагерями смерти». Это безусловно были немецкие лагеря смерти, расположенные на территории огромного лагеря смерти под названием Польша.

14 февраля 2018

От редакции: читайте по теме публикации: «Борис Гулько: Непроходящее прошлое», «Юрий Окунев: Польский синдром — антисемитизм без евреев», «Мирон Амусья: Прощение или месть?»

Print Friendly, PDF & Email

Один комментарий к “Валерий Базаров: J’accuse…! — Я обвиняю…!

  1. Еще живы, слава богу, свидетели. Это мои друзья Рашель и Ирвин Гельманы. Ему 95, ей чуть меньше.
    Три года еврейских сирот, на глазах которых убили их родных и близких, мальчика и девочку, прятала Женщина по имени Домка. Не за просто как, сильно рисковала, но прятала. Была очень верующая, боялась Бога. Её муж евреев ненавидел, но еще больше Бога, боялся жену.
    Американцы освободили и отправили их в Америку. Здесь они поженились.
    Четверть века назад построили в Южной Калифорнии (г.Ирвайн) еврейскую школу.
    Свозили внуков, познакомили их с детьми и внуками Домки, показали им яму, в которой сидели все время оккупации.
    Рашель написала о их жизни небольшую, документальную книжку.
    К сожалению, не владею искусством перевода. Уверен, многим было бы интересно ее почитать.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.