Сергей Баймухаметов: Отравленное вино обманутых надежд

Loading

Пророческое предупреждение Чернышевского: «Народ невежествен, исполнен грубых предрассудков и слепой ненависти ко всем, отказавшимся от его диких привычек… Он не пощадит и нашей науки, нашей поэзии, наших искусств; он станет уничтожать нашу цивилизацию». Что и произошло в октябре 1917 года.

Отравленное вино обманутых надежд

К 200-летию Александра II

Сергей Баймухаметов

Фирс. Перед несчастьем то же было: и сова кричала, и самовар гудел бесперечь.
Гаев. Перед каким несчастьем?
Фирс. Перед волей.
(А. П. Чехов. «Вишневый сад»)

«Государь, смойте с России позорное пятно крепостного состояния! Спасите крестьянина от будущих злодейств, спасите его от крови, которую он должен будет пролить», — писал Герцен, обращаясь к царю.

И все равно: реформа, которая могла вывести страну к свободе и к свету, закончилась революциями и крушением прежней России. От рабовладельческого строя к социализму — за 56 лет.

* * *

В крестьян стреляли практически в упор. Свои же, русские солдаты, такие же вчерашние мужики. Стреляли залпами. А крестьяне не бежали, они встречали смертоносный свинец грудью. Кричали: «Мы за царя!»

Нравственный, психологический портрет русского общества последних лет Российской империи нарисовать легко, потому как он строго определен временными рамками 1861–1917 годов. Все, что случилось — случилось в это время. До 1861 года в России не было революционеров. Революционеров как представителей движения, как профессионалов. И декабристы, и петрашевцы — это кружки заговорщиков. А вот после 1861 года сразу возникла «Земля и воля», следом — обыкновенные убийцы-террористы: «Народная расправа» Нечаева, «Ад» Ишутина и «Народная воля» Желябова, затем плехановское «Освобождение труда», РСДРП, просто эсеры и эсеры-террористы, меньшевики-большевики и так далее до РКП (б). От рабовладельческого строя, через 56 лет капитализма — Россия влетела в вихрь социалистической революции. Даже смешно читать. Капитализм в России существовал 56 лет. Для такого стремительного, небывалого общественного возмущения должны быть какие-то объяснения.

Поскольку наша революция и революция вообще — дело сугубо внутреннее, то причины надо искать внутри. Внутри каждого отдельного человека и всех вместе взятых. Чтобы такое сотворить, необходимо особое состояние общества. Нравственное, психологическое. Каким оно было в пятидесятишестилетний период, с 1861 по 1917 годы? Можно ли определить и сформулировать в нескольких словах?

Время после 1861 года я считаю временем обманутых надежд. Всеобщее состояние умов и сердец — это всеобщее горькое разочарование и желчное раздражение от обманутых ожиданий. А также ненависть и месть за обманутые надежды.

Представим себе русское общество в 1855 году. Только что умер царь Николай I. Тридцать лет правил он страной. Эпоха. Которая началась мрачно и закончилась безысходно. Началась с виселиц на Кронверкской куртине, с казни декабристов, продолжилась созданием Третьего отделения — тайной политической полиции, а завершилась поражением в Крымской войне.

Позорно не само поражение. В войне всегда кто-то терпит поражение. Существенно, как. В той войне героизм русских людей при Севастопольской обороне, военный талант флотоводцев и храбрость матросов при Синопе были сведены на нет бездарным верховным командованием, очевидным и постыдным техническим отставанием: ведь из кремневых гладкоствольных ружей стреляли. С боем на 300 шагов. И только в сухую погоду, потому как в пасмурную порох отсыревает. А у противника — практически современные замковые нарезные штуцеры дальнобойностью 1300 шагов.

В общем, стыдоба. Все понимали, что так жить нельзя. Что крепостное право сковало производительные и нравственные силы страны, разлагает все и вся. Самое главное, конечно — нравственное состояние общества. Невыразимо стыдно, позорно жить в стране, «где рабство тощее влачится по браздам» (Пушкин), где живых людей, божьи души, продают и покупают, меняют на собак. Время николаевского правления Герцен назвал застоем. (Вот откуда это слово, введенное через полтора века реформатором Горбачевым уже в Советском Союзе.)

В такой обстановке взошел на престол 37-летний царь Александр II. Его воспитателем был не какой-нибудь казарменный скалозуб, а поэт Жуковский, который прямо учил юного цесаревича: распространяй просвещение, ибо народ без просвещения есть народ без достоинства, люби свободу, то есть правосудие, ибо в нем и милосердие царей, и свобода народов. Курс лекций о государственных законах читал наследнику престола патриарх государственной службы Сперанский, тот самый, который замышлял и разрабатывал либеральные реформы еще при Александре I.

Все в России дышало тогда надеждами на другую жизнь.

Герцен из лондонского далека писал, обращаясь к царю:

«Государь, дайте свободу русскому слову. Уму нашему тесно, мысль наша отравляет нашу грудь от недостатка простора, она стонет в цензурных колодках. Дайте нам вольную речь… Нам есть что сказать миру и своим.

Дайте землю крестьянам. Она им и так принадлежит; смойте с России позорное пятно крепостного состояния, залечите рубцы на спине наших братий — эти страшные следы презрения к человеку…

Торопитесь! Спасите крестьянина от будущих злодейств, спасите его от крови, которую он должен будет пролить».

Александр II оправдал ожидания. Его коронация ознаменовалась амнистией декабристам и петрашевцам, сразу же были ослаблены тиски цензуры, тотчас же в обществе возникло слово «оттепель». (Это слово всплывет через век в Советском Союзе после смерти Сталина.)

Но еще до коронации, до амнистии сам царь сказал «про это». Про то, о чем вслух не говорили. Одни — потому что боялись за себя, другие — боялись спугнуть, не смели и надеяться. За полгода до коронации, в марте 1856 года, в Москве, на торжественном обеде с участием предводителей дворянства царя спросили, верны ли слухи о скором освобождении крестьян. Судя по всему, Александр II был не готов к такому разговору, еще не сформулировал мысль в точные слова. Ответил сумбурно, с явным раздражением:

«Чувство враждебности между крестьянами и их помещиками, к несчастью, существует, и от этого было несколько случаев неповиновения помещикам. Я убежден, что рано или поздно мы должны к этому прийти. Я думаю, что и вы одного мнения со мною, следовательно, гораздо лучше, чтобы это произошло свыше, нежели снизу».

Как вспоминает современник, речь государя была громовым ударом. Слово было произнесено. Оно моментально проникло во все уголки страны. Россия всколыхнулась.

«Кто не жил в пятьдесят шестом году в России, тот не знает, что такое жизнь…» — писал Лев Толстой. Царя горячо приветствовал непримиримый лондонский оппозиционер Герцен.

Вся мыслящая Россия молилась на Александра II. Все говорили друг другу: как будто тяжкий камень свалился с души, легче стало дышать.

* * *

Но эти пять лет, с 1856 по 1861, стали крестным путем Александра II.

Терновым венцом несчастного нашего царя.

Жизнь поставила его перед жестоким выбором: с кем быть — с дворянами-помещиками или с крестьянами, с народом. Или освобождать крестьян без выкупа — или с выкупом. С большими наделами земли — или с малыми.

С самого начала Александр II для себя определил: никакого выкупа, земли давать столько, чтобы народ был богат и счастлив. В комитеты и комиссии по крестьянской реформе подобрал единомышленников. Но он не представлял, каким будет сопротивление.

Девять десятых помещиков и слышать не желали об освобождении крестьян вообще. И уж тем более об освобождении без выкупа.

Помещики, дворяне — опора престола. Значит, царь должен идти против своих? Настроить против себя практически все дворянство России?

Несчастный Александр метался. Создавал комитеты и комиссии, назначал и смещал их председателей. Не потому что плохие были соратники, а потому что его же взгляды менялись и требовались другие люди, с другими взглядами и настроениями.

Когда депутация помещиков пыталась настоять на том, чтобы крестьянский вопрос рассматривали они, царь заявил:

«Если эти господа думают своими попытками меня испугать, то они ошибаются, я слишком убежден в правоте возбужденного нами святого дела, чтобы кто-либо мог меня остановить в довершении оного».

А один из его помощников, умирая, сказал царю: «Государь, не бойтесь!»

Представляете, царю-самодержцу сказать: «Не бойтесь».

Увы. Победили «плантаторы». Царь так и не осмелился «довершить святое дело». Крестьяне получили наделы земли, которые были даже меньше, чем те участки, которыми они пользовались, будучи рабами. Да и этой землей они не могли распоряжаться самостоятельно, потому что попали в тиски общины. Надо было составлять какие-то уставные грамоты, то есть договор между крестьянином и помещиком. Вводились мировые посредники для разрешения споров между крестьянином и помещиком. Крестьяне были не свободные, а временнообязанные, то есть должны были отработать свободу и землю. Через два года барщины мужик имел право требовать перевода на оброк.

Что это, как не издевательство?

Издевательством стало и положение о выкупе земли. Надо было оброк перевести в деньги и исчислить всю сумму в деньгах. А так как денег у крестьян не было, то они платили только 20% выкупа. Остальные 80% платило государство. Крестьяне должны были вернуть эти деньги государству в течение 49 лет из расчета 6% процентов годовых. Выходило, что при такой системе крестьянин выплатит тройную первоначальную стоимость своего надела. Ненавистный и непонятный для крестьян процесс с банковскими процентами и прочей абракадаброй с недоимками растянулся аж до 1906 года, когда выкупные платежи были отменены.

Но это — потом. А тогда, в марте 1861 года, крестьяне взбунтовались. Все были уверены, что помещики и чиновники их обманывают, что они спрятали настоящий указ царя. В деревне Бездна Казанской губернии крестьяне не выдавали своего вожака Антона Петрова под дулами винтовок. Они кричали: «Мы одни за царя!» После пяти залпов на земле осталось 70 трупов. От ран умерло еще 20 человек. Антона Петрова судили военно-полевым судом и расстреляли.

В Пензенской губернии вспыхнуло настоящее восстание, которое охватило около сорока сел и деревень. И там крестьяне под огнем солдат кричали: «Умрем за Бога и царя!»

В подавлении крестьянских бунтов участвовало 80 пехотных и кавалерийских полков.

Вот в таком обличье пришла свобода к русскому мужику.

Рабство, крепостное прав — глубинная первопричина русских революций. Взорвалось прошлое, взорвалась накопленная за века рабства жгучая ненависть. Смешно считать, что русский мужик в 1917 году царскую власть на штыки поднял, потому что проникся идеями Маркса-Энгельса-Ленина. Нет, мужики нутром почуяли: пришла наконец сладкая возможность отомстить за века унижений. И люто отомстили! И страшно, и надолго перекурочили судьбу России потому, что иначе не могли. Потому что рабы. И кто их в чем-либо обвинит? Так с народом обращаться нельзя».

Чтобы представить состояние российского общества в 1861 году, достаточно вспомнить, с каким воодушевлением встретили мы появление Горбачева и вслед за ним радикального реформатора Ельцина. Вновь возник тот самый лозунг: свобода — всем, земля — крестьянам, фабрики — рабочим. Сколько было надежд! И свободу вроде бы нам дали, и землю с фабриками в виде ваучеров раздали. Только где они и что мы имеем сегодня, сейчас. Ничего. Причем обязательно отметим феномен: угнетал коммунистический режим, а ненавидят Горбачева и Ельцина — тех, кто дал надежду.

Так и тогда. После многовекового рабства появилась, сверкнула, озарила русский мир надежда на справедливость. А в итоге — обман. Жесточайший удар по нравственному, психологическому сознанию общества.

Крепостные мужики запомнили это на всю жизнь. И передали, влили отравленное вино обманутых надежд в кровь своих детей, внуков и правнуков.

Благодатная реформа — отмена рабства — породила поколение революционеров-экстремистов. Потому что обманутые надежды часто рождают в людях такую яростную ненависть, какую не рождает никакое сегодняшнее безнадежное угнетение.

Образованное общество, желающее блага народу и стране, окончательно разуверилось в царе и во власти. Более того — общество возненавидело царя и власть, как никогда прежде.

Оно, общество, даже своего кумира Чернышевского уже не слушало. Считается, что Чернышевский был самым радикальным, что он к топору звал Русь. Причем так считали и царские власти, и это же приписали ему советские историки. Одни — чтобы посадить, уничтожить, другие — чтоб изобразить его радикальным революционером. На самом же деле Чернышевский не призывал к топору. Во всяком случае, никак не доказано, что напечатанное в «Колоколе» знаменитое «Письмо из провинции» с заключительным «К топору зовите Русь!» принадлежит перу Чернышевского. В действительности Чернышевский боялся народного восстания. В «Письмах без адреса» он предостерегал, что русский бунт обернется поголовной резней и погромом, сокрушением всего, чего достигла Россия.

Но его уже не слушали. Кумирами молодежи становились ярые ненавистники всего и вся, которые переплюнули в нигилизме самого Дмитрия Писарева с его лозунгом: «Что можно разбить, то и нужно разбивать… Бей налево и направо».

В 1861-1862 годах по России распространяются многочисленные прокламации самого радикального толка. В них говорилось, в частности:

«Если бы для осуществления наших стремлений, для раздела земли между народом пришлось бы вырезать сто тысяч помещиков, мы бы не испугались этого».

Открыто раздавались угрозы пролить «втрое больше крови, чем якобинцы».

Появилось слово «нигилист». Возникла «Земля и воля», из нее вышла террористическая «Народная воля». За царем-освободителем охотились по всей стране, устроили несколько покушений, и в конце концов, в 1881 году, убили. Андрей Желябов и его товарищи отомстили Александру II за обманутые надежды отцов. Террористов повесили. Через шесть лет, в 1887 году, за попытку покушения уже на Александра III казнили другую группу народовольцев, среди них — Александра Ульянова.

Владимир Ульянов начал мстить за повешенного брата. Его поддержали внуки и правнуки расстрелянного вожака восставших крестьян Антона Петрова, которые мстили за дедушку Антона.

Так закончилась реформа, которая могла вывести Россию к свободе и к свету. А привела к Октябрьской революции 1917 года. Которую называют большевистским переворотом, потому как революция была в феврале. И на этом основании в свободомыслящих массах еще в давние советские времена ходили разговоры: вот, мол, в феврале-то и надо было остановиться, и было бы у нас как во всем мире — буржуазная революция, капитализм. По поводу если бы да кабы рассуждать можно много и долго. Здесь же я приведу отчаянное, пророческое предупреждение Чернышевского, которого и тогда никто не слушал, и при советской власти скрыли его слова от народа, и сейчас не знают:

«Народ невежествен, исполнен грубых предрассудков и слепой ненависти ко всем, отказавшимся от его диких привычек. Он не делает никакой разницы между людьми, носящими немецкое платье; с ними со всеми он стал бы поступать одинаково. Он не пощадит и нашей науки, нашей поэзии, наших искусств; он станет уничтожать нашу цивилизацию».

Что и произошло в октябре 1917 года. Народ ненавидел всех господ без разбора и уже не верил никаким господам, а слушал только тех, кто призывал крушить мир и резать господ -то есть верил только большевикам.

От редакции: Первоначальная версия этой статьи опубликована в журнале «Вестник». Мы публикуем новую авторскую редакцию текста.

Print Friendly, PDF & Email

16 комментариев для “Сергей Баймухаметов: Отравленное вино обманутых надежд

  1. В этой статье почувствовалась какая-то «неапдэйтность», старые настроения, пафос прошлого и былая уверенность интеллигенции, что она знает все ходы и выходы. Посмотрел — так и есть. Статья впервые опубликована в 2003 году в журнале «Вестник».

  2. 1. Уму нашему тесно, мысль наша отравляет нашу грудь от недостатка простора, она стонет в цензурных колодках. Дайте нам вольную речь…

    При всем уважении к Герцену — перед нами образец словесной патетики, свойственной людям далеким от конкретного «деланья».

    2. \»Царь так и не осмелился «довершить святое дело». Крестьяне получили наделы земли, которые были даже меньше, чем те участки, которыми они пользовались, будучи рабами. Да и этой землей они не могли распоряжаться самостоятельно, потому что попали в тиски общины. Надо было составлять какие-то уставные грамоты, то есть договор между крестьянином и помещиком. Вводились мировые посредники для разрешения споров между крестьянином и помещиком. Крестьяне были не свободные, а временнообязанные, то есть должны были отработать свободу и землю. Через два года барщины мужик имел право требовать перевода на оброк. Что это, как не издевательство?\»

    Вот тут возникает вопрос. Раздача земли в виде наделов была половинчатой, неполной, не давала полную самостоятельность. А вот приватизация девяностых годов была \»полной\». Все раздали моментально и решительно. Что, лучше получилось? Расцвет свободного предпринимательства? Повышение конкурентноспособности? Если бы землю раздали сразу и решительно, ее бы за бутылку (ваучер) скупили бы.

    3. 56 лет капитализма? Недостаточно для внедрения светлого будущего. Наверное, так, но тут поневоле задумаешься. Наши американские неоконы считают, что и 56 лет не нужно, чтобы из страны третьего мира (условное название) вступить в царство всеобщей демократии. И похоже, их еще никто не переубедил. И еще вопрос, Как случилось, что государственный капитализм в Китае так мощно сработал? От эпохи культурной революции с ее тотальным рабством прошло всего ничего?

    1. А. Кренмер:
      И еще вопрос, Как случилось, что государственный капитализм в Китае так мощно сработал? От эпохи культурной революции с ее тотальным рабством прошло всего ничего?

      Наверное, это от того, что:
      1.Братья на век, русские и китайцы, оказались существенно разными по менталитету.
      2.Лидеры китайских коммунистов, под предводительством Мао — Дзедуна и его последователей, смогли проявить себя более разумными и принципиальными, чем советские, в стремлении укрепления господства своей власти и достижений от результатов развития страны.

  3. Очерк интересен и тема актуальная. Она и ныне в чем -то переплетается с острейшими, трудно разрешимыми проблемами в пост советской России.Автор справедливо замечает:
    «Причем обязательно отметим феномен: угнетал коммунистический режим, а ненавидят Горбачева и Ельцина — тех, кто дал надежду.»

    Внушают лихо эту ненависть лукавые и циничные властолюбцы-прохиндеи, завладевшие высшей властью,не искушенным в политических играх, с не изжитой совковой ментальностью, подданным. Целью этой гнусной лживой акции является. видимо. попытка сохранения от падения шатающейся власти.

  4. “И триггером ужесточения этих перечисленных проблем стала 1-я мировая. Отсюда и солдат с ружьем, который пошел наводить единственный порядок, известный ему с детства, но у власти уже не было никаких ресурсов противостоять ему…”
    ===================
    Убедительна и, в то же время, чре-вата наша реальность, как всякая вата. Однако с реСУрсами плохо-вато. Были ресурсы , были салаши и люди были – до Бородина, как писал М. Лермонтов.
    Ресурсы у России были, да в шалаше запломбированном вагончиком все вышли. Пересели на БРОнепоезд , Л. БРОн-штейн построил разбежавшиеся ресурсы в колонны и пошли они, солнышком палимы по долинам и по взгорьям родимым. До Китая дошли и уселись на хОлмах Грузии. Печальной зазвенели пионэры в Горном и застучали в рельсы типа Р-43 ..ГУЛ..а-агно и навели порядок в танковых войсках на колёсном хОдЕ. И — тишина в кнессете, один-два ликудника суетятся, Меера заКОХали паскудники-иуд-ники. Ничего-с, рыжие конопатые скоро их лопатой сапЁрной, чтоб не паскудили деляги делягинские.

  5. У каждого свои странности.
    И я опять, как при обсуждении статьи о Наполеоне – про «уничтоженные стены гетто».
    Александр 2 стены огромного российского гетто под названием Черта оседлости, в отличии от Наполеона, не уничтожил, только врезал узенькие калитки, но за одну только ликвидацию школ кантонистов он должен навсегда остаться в нашей благодарной памяти, как остался, несмотря на всё, Хрущёв, уничтоживший Гулаг.
    И вообще, не было с 1772 года (1-го раздела Польши) и до февраля\марта 1917 года более благоприятного для российских евреев периода, чем время царствования Александра 2-го.

    1. Не заметил раньше, что Вы Н.С.Хрущева почитаете.
      А как у Вас — с Борисом Ельцыным?
      Таки интересно. С Биби Н. это здесь каждому ежу известно.

      1. Если вам действительно интересно, то могу ответить. Но чтобы отвечать, надо понимать кому отвечаешь. Aleks B. и Алекс Б. это одно и тоже?

  6. Моя искренняя благодарность автору: его ОЧЕРК-ИССЛЕДОВАНИЕ великолепен… Меня он «зацепил» особо, и вот почему.
    Не помнила, конечно, ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ Александра 2-го, но очень хорошо помню дату его ГИБЕЛИ. И много лет не могла толком ответить себе на вопрос: КАК МОГЛО БЫТЬ ТАКОЕ? Дикое, противоестественное! УБИЛИ ИМПЕРАТОРА — ОСВОБОДИТЕЛЯ ТЕ, кто, не щадя жизни своей, боролись за народную СВОБОДУ??? И вот, наконец, получила исчерпывающий ответ: «ВРЕМЯ ОБМАНУТЫХ НАДЕЖД». Спасибо, Сергей!

  7. Очень убедительная работа. Комментария к освещению темы (мне совершенно чужой) у меня нет. Но есть вопрос ею (работой) и её заглавием вызванный: а наша реальность (локальная и глобальная) не чревата тем же и такими же последствиями?

  8. Элла
    29 апреля 2018 at 7:15
    Ну, я бы начинала раньше — с петровских реформ, без которых Россия стала бы колонией, а не империей, но они породили распадение общества на две культурно чуждых друг другу среды.
    ————————————————————————————————-
    1) Две культуры (и больше) были везде во все времена, только 20 век сломал эти перегородки. Разный общепринятый (!) стиль одежды, разное искусство/литература, разное образование, даже язык отличный. В этом смысле большой «специфической» трагедии в русском обществе петровских времен не произошло, за исключением сбривания бороды (прекрасная почва для будущих легенд), но только в высших классах. Да и табак в Европе тоже поначалу воспринимался отрицательно. Но внешнее бросается в глаза и стало чуть ли не единственным симптомом для обобщающего диагноза.
    2) Даже особых проблем «сверху» в развитии российской промышленности к началу 20 века уже не было.
    3) Проблема была в земле, потому что и страна крестьянская. Община доконала в крестьянстве морально, то, что так и не создало крепостничество: самостоятельность и ответственность крестьянина. Оттого и реформа Столыпина шла тяжело, включая силовые методы решения взаимных деревенских споров.
    4) Совершенно обоснованно только то, что в Европейский части России был элементарный недостаток сельских земель, усугубленный к концу 19 века неизвестным до тех пор резким увеличением населения. Отсюда и попытки переселения крестьян в Сибирь, как известно, проблему не решившие.
    Досточно было российской армии, естественно, в большинстве крестьянской, услышать о разделе земель, как армия побежала с фронта, чтобы успеть и для себя.
    5) И триггером ужесточения этих перечисленных проблем стала 1-я мировая. Отсюда и солдат с ружьем, который пошел наводить единственный порядок, известный ему с детства, но у власти уже не было никаких ресурсов противостоять ему.

  9. Хмм… Ну, я бы начинала раньше — с петровских реформ, без которых Россия стала бы колонией, а не империей, но они породили распадение общества на две культурно чуждых друг другу среды. С той же проблемой столкнулся, кстати, и весь сегодняшний «Третий мир», но решают (или не решают) ее все по-разному.

  10. «Народ невежествен, исполнен грубых предрассудков и слепой ненависти ко всем, отказавшимся от его диких привычек. Он не делает никакой разницы между людьми, носящими немецкое платье; с ними со всеми он стал бы поступать одинаково. Он не пощадит и нашей науки, нашей поэзии, наших искусств; он станет уничтожать нашу цивилизацию».

    Это ужасный по своей сути подход. Не приходило ли в голову Чернышевскому, что народ не станет ничего уничтожать, если его не насиловать, не принуждать его к чуждой ему жизни? Что насильственный ответ есть ответ на насильственное изменение традиций жизни народа?

    Я недавно болтал с Александом Беляевым, ведущим прогноз погоды на первом канале, мы с ним учились в одном классе и вместе кончали школу. Он по профессии географ и много поездил по свету. Мы затронули тему жизни масаи и попыток правительства изменить их образ жизни.

    Так вот, Александр сказал мудрую фразу, не лезьте туда, куда вас не просят. Не изменяйте жизни людей, которые привыкли к тому, как живут, не хотят и не просят изменений. Будьте очень осторожны влезать в другую жизнь со своими изменениями.

    Взгляд Чернышевского – взгляд этакого «мудреца» на других, сверху вниз. Мол, я знаю, как вам лучше. Именно такой взгляд порождает ответное насилие. Что и произошло в России.

    Статья понравилась, но её идея не совсем однозначна.

  11. Очень хорошо.

    И обманутые надежды обернулись поклонением силе.

    1. Присоединяюсь к этому мнению! Действительно, блестяще написано и очень убедительно по сути. Вот бы какого человека надо иметь, скажем, хотя бы депутатом Думы.

Добавить комментарий для Сэм Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.