Илья Куксин: Генерал Борис Штейфон

Loading

Илья Куксин

Генерал Борис Штейфон

Несколько лет тому назад по просьбе известного в эмиграции издателя, библиографа и знатока российской поэзии Эдуарда Штейна я прорецензировал репродуцированную в его издательстве “Антиквариат” книгу* М. Грулева “Записки генерала-еврея”. Он уверял меня, что Михаил Грулев был единственным в царской России генералом генерального штаба русской армии еврейского происхождения. Оказалось, что это не так. Штейн не учёл известного генерала генерального штаба еврейского происхождения, героя русско-японской войны, видного деятеля белогвардейского дваижения в годы Гражданской войны, участника Второй мировой войны на антисоветском направлении, талантливого военного теоретика и мемуариста первой волны российской эмиграции. Имя этого человека — Борис Александрович Штейфон.

Борису Штейфону посвящено много литературных и мемуарных источников, но долгое время сведения о его национальном и социальном происхождении столь разнились, что понадобилось 66 лет после его гибели, чтобы поставить в этом вопросе окончательную точку. Это сделано в работе (1) на основе архивных источников.

Борис Штейфон родился 18 декабря 1881 года в Харькове. Его отец был крещёным евреем, а мать — русской. Несмотря на этот неоспоримый факт, ряд исследователей находят у Бориса немецкие корни, другие считают его караимом, а некоторые современные российские газеты юдофобского направления именуют Штейфона “чистокровным местечковым евреем”. Одни источники утверждают, что его отец был известным домовладельцем, другие — хозяином крупного фотоателье, третьи — купцом. На самом деле, отец Бориса был владельцем фабрики красок. Борис был младшим из четырёх сыновей этого семейства. Он, как и его старший брат Михаил, окончил Харьковское реальное училище, но брат после этого окончил технологический институт, а Бориса больше прельщала военная карьера.

Он поступил, как человек со средним образованием, добровольцем на правах вольноопределяющегося в расквартированый в Харькове 124-й пехотный Воронежский полк. Щуплый на вид юноша, которому вскоре после поступления исполнилось 17 лет, быстро усвоил правила солдатской службы и через 7 месяцев производится в унтер-офицеры, а в октябре 1899 года становится юнкером Чугуевского пехотного училища. Борис виртуозно сочетал известные юнкерские проказы, принесшие ему популярность среди товарищей, с отличной учёбой и превосходной выправкой. И выгнали бы его из училища, если бы на всех смотрах и экзаменах не был он впереди всех. Окончив училище по первому разряду, подпоручик Борис Штейфон выбрал для офицерской службы свой родной Воронежский полк. Вместе с ним отправился на русско-японскую войну.

С 10 февраля 1904 и до октября 1905 года подпоручик Штейфон на фронте проявил себя как храбрый, энергичный и грамотный офицер. Он неоднократно отличался в боях, его любили солдаты и уважали начальники. В одном из тяжелых боёв Штейфон был сильно контужен, но не покинул строя. С войны Борис вернулся поручиком — кавалером пяти боевых орденов, которыми был награждён “за отличия, мужество и храбрость, проявленные в боях с японцами”. Это –орден Св. Анны 4-ой степени, который крепился к шашке и имел специальный темляк, а также ордена Св. Анны 3-ей степени, Станислава 3-ей и 2-ой степени, и Св. Владимира 4-ой степени — все они с мечами и бантом. Мечи и бант свидетельствовали, что они получены за боевые отличия.(2)

После окончания войны Штейфон, преодолев суровый двухступенчатый конкурс, поступает в Николаевскую академию Генерального штаба, которую также оканчивает с отличием и попадает в элиту российской армии. За успехи в учёбе он досрочно производится в капитаны. Успешно служит на различных строевых и штабных должностях. В период Первой мировой войны служил в армии генерала Юденича. Несмотря на штабную должность, он принимает участие в боях. Орден Св. Анны 2-ой степени и британский военный орден отмечают его заслуги.

За удачную разведку у турецкой крепости Эрзерум, облегчившую её взятие, становится кавалером самой почётной военной награды России — Георгиевского золотого оружия. В 1917 году назначается начальником штаба дивизии и производится в полковники. После большевистского переворота и развала армии, демобилизуется и возвращается в Харьков. Полковник Штейфон стоял у истоков белогвардейского движения. В Харькове он возглавил подпольную группу офицеров генерального штаба, занимавшуюся переброской офицеров в Добровольческую белую армию и добыванием для неё вооружения и боеприпасов.

Осенью 1918 года во главе группы в 800 человек, преимущественно офицеров, присоединяется к Добровольческой армии. Там Штейфон назначается начальником штаба дивизии, но по собственной просьбе уходит командовать Белозерским пехотным полком. За два месяца лета 1919 года довёл численность этого полка с 62 человек до 4 тысяч, c собственной артиллерией и кавалерией. Полк был великолепно обустроен, ни в чём не нуждался (источники сохранили подтрунивания коллег Штейфона над его “иудейской хозяйственностью”). После поражения Добровольческой армии, присоединяется к армии генерала Врангеля в Крыму и был произведён в чин генерал — майора. Вместе с этой армией эвакуировался в Турцию. Бывшие союзники России разместили самую большую часть врангелевских войск в Галлиполи. Командующий этой группой генерал Кутепов назначает Штейфона кoмендантом русских военных лагерей. Эта была исключительно трудная задача — создать из деморализованных поражением солдат и офицеров нормальную воинскую часть, которая впоследствии преобразилась в спаянную военной дисциплиной, самую непримиримую антисоветскую организацию “Русский Обще-Воинский Союз” (РОВС). Штейфон с ней справился.

В это время он близко сошелся с председателем РОВС генералом Кутеповым и стал его ближайшим сподвижником. Уже в современной России известные историки Белого движения написали книгу о генерале Кутепове, и в её основу легла неопубликованная рукопись Бориса Штейфона о нём. После Галлиполи Штейфон с остатками армии Врангеля переезжает в Болгарию, а затем — в Королевство сербов, хорватов и словенцев (так тогда называлась Югославия). Там генерал Штейфон «ударяется» в политику, за что Врангель удаляет его из армии. Надо было на что-то жить, и бывший генерал стал работать чернорабочим, затем — конторщиком. Активно участвовал в работе эмигрантских организаций. Преподавал в военных училищах. Опубликовал книги и серию военно-теоретических статей, которые принесли ему звание профессора военных наук. Недавно ряд этих статей переиздан в России. (3)

В бывшем архиве ОГПУ хранится справка на генерала Штейфона, в которой после перечисления основных данных о нём| отмечается: “…энергичен, настойчив, уверен в своих действиях, честолюбив. Конспиративен и осторожен. Убежденный монархист”. Cправка эта составлена ростовскими чекистами — участниками легендарной «организации сопротивления Советской власти». Эта псевдоорганизация под кодовым названием “Заморское” была создана Ростовским ОГПУ по аналогии с известной организацией “Трест” и ставила своей задачей раскрытие планов белой эмиграции на Дону. Для доказательства существования такой организации надо было заманить на Дон видного деятеля белогвардейцев. Им и стал генерал Штейфон. 15 октября 1929 года Штейфон вместе с бывшим белым офицером Петрицкмм (агентом ОГПУ с 1926 года) перешли советско-румынскую границу и направились на Северный Кавказ. Чекистам удалось убедить генерала, что подпольная организация живёт полнокровной жизнью. Ему устроили беседы с членами и руководителями этой мифической организации в Ейске, Краснодаре, Пятигорске и ряде других мест. 22 октября Штейфон вернулся в Европу в полной уверенности о реальности этой подпольной деятельности. Однако его попытки в Париже через Кутепова и других руководителей эмигрантских организаций добиться средств для усиления деятельности этих “подпольщиков” успехом не увенчались. После провала “Треста”, ростовские чекисты также прикрыли свою мистификацию (4).

В апреле 1941 года, после жесточайшей бомбардировки Белграда, немецкая армия за 9 дней разбила югославскую армию и оккупировала страну. Русские эмигранты жили преимущественно в Сербии. Нужно сказать, что местное население не очень дружественно относилось к бывшим белогвардейцам. А после нападения Германии на СССР начались массовые избиения и даже убийства русских. Так, например, созданная югославскими коммунистами “Советская Ужицкая республика” начала свою деятельность с убийства около трёхсот русских, среди которых были женщины и дети. Было создано бюро по защите русских эмигрантов во главе с генерал-майором Скородумовым. Он и предложил немцам создать русский корпус в Сербии, снабдить его оружием в целях самозащиты. Командование немецких сил на Юго-Востоке согласилось с этим. Было подписано соглашение: только командир корпуса подчиняется немецкому командованию, корпус не может дробиться на части и придаваться немецким воинским подразделениям, служащие корпуса будут носить русскую военную форму и не обязаны приносить никакой присяги немцам, и они будут выполнять приказы только своих командиров.

Командиром корпуса стал генерал Скородумов, начальником штаба — генерал Штейфон. Знали ли немцы о еврейском происхождении последнего? Несомненно, это не было секретом. Почему же ему доверили командование довольно большой воинской частью? Объясняется это просто. Кадровое офицерство немецкой армии и высшее чиновничество Германии ненавидело нацистких выскочек и не разделяло их безумной идеологии. Для них генерал Борис Штейфон был, прежде всего, высококвалифицированным военным и убеждённым антикоммунистом. Кроме того, запрет на службу евреев в немецкой армии в годы Второй мировой войны не был абсолютным. В Нюрнбергских расовых законах нацистской Германии было понятие “Mischlinge” (метисы). В случае, когда по нацистским понятиям один из родителей был арийцем, то их детям не запрещалась служба в армейских частях, и их даже могли представлять к наградам. Как утверждает полковник Генерального штаба Е.Э. Месснер, после оккупации Харькова было установлено, что Бориса Штейфона крестили, и его мать была русская (5). Для немецких военных это было более чем достаточным.

После того, как за высказывание недовольства немецкой политикой генерала Скородумова арестовало гестапо, в командование корпуса вступил Штейфон. Он командовал им с осени 1941 по апрель 1945. Основу корпуса составили солдаты и офицеры армии генерала Врангеля, эмигрировавшие после поражения в Гражданской войне в Югославию и Болгарию. Примерно 10 процентов от общего числа добровольцев составляла русская молодёжь, родившаяся и выросшая в эмиграции. Значительную часть корпуса составляли русские добровольцы из Буковины, Молдавии и Одесской области, оккупированной румынами. Во время формирования корпуса происходили и трагикомические случаи. В него вступали югославские коммунисты, полагая, что это — русская воинская часть. Но как только они узнавали, что это не красная, а белая часть, они его покидали. Всего за годы Второй мировой войны в рядах Русского корпуса служили свыше 17 тысяч человек, погибло в боях 11 тысяч.

С 1941 по весну 1944 года корпус в основном выполнял охранную службу на коммуникациях немецких войск в Сербии и Восточной Боснии. Затем, до конца года, части русского охранного корпуса стали привлекаться к военным действиям против партизан Тито, а уже в самом конце войны — против народно-освободительной армии Югославии, перешедших на советскую сторону болгарских воинских частей и вырвавшихся вперёд отдельных частей наступающей Красной Армии. В конце 1942 году немцы нарушили ранее подписанное соглашение об относительной автономности корпуса, ввели немецкие воинские уставы и немецкую форму, правда, с отличительными знаками корпуса.

Это вызвало недовольство, и командование корпусом стало настаивать на отправке его на Восточный фронт. Но немцы боялись направить туда это хорошо организованное воинское соединение. 1943 году Штейфону присвоили чин генерал-лейтенанта Вермахта. Он продолжал настаивать на отправке корпуса на Восток, рискуя оказаться в гестапо и концлагере. В конце 1944 года, после образования Комитета Освобождения народов России (КОНР), во главе которого стал генерал Власов, командир русского корпуса генерал Штейфон согласился предоставить вверенные ему части в распоряжение КОНР. До этого Штейфон не соглашался на объединение. Он считал, что Власов и его генералы уже однажды нарушили присягу, изменив Красной Армии. Но было уже поздно. Германия потерпела поражение. Генерал-лейтенант Борис Штейфон скончался 30 апреля 1945 года и с воинскими почестями был похоронен в городе Любляне в Югославии. Согласно воспоминаниям генерал-майора фон Лампе, (сотрудника Штейфона ещё по белому подполью в Харькове), Борис Штейфон не умер естественной смертью, а покончил с собой. Понимая, что поражение Германии неизбежно, вечером 29 апреля 1945 года он приказал сделать себе перед сном какую-то инъекцию и больше не проснулся (6). В командование корпусом вступил полковник Рогожин. Он категорически отказался сдать оружие представителям Красной Армии или армии Тито. Рогожин разбил корпус на отдельные группы, которые с боями пробились в Австрию и сдались английским войскам. Англичане под разными предлогами задерживали, а затем отказались выдать их советским представителям, несмотря на сильный нажим последних. Всего в Австрию пробились три с половиной тысячи человек. Члены Русского корпуса и их семьи расселились по лагерям перемещённых лиц, затем большинство из них эмигрировали в Англию и США. В США они имели свои периодические издания, опубликовали несколько томов воспоминаний о боевом пути Русского корпуса.

В заключение, хочется только слегка коснуться очень неудобного для советских и, даже нынешних российских историков, вопроса. Как это получилось, что во Второй мировой войне свыше миллиона советских граждан добровольно пошли сражаться в составе вражеской армии против политического режима, установившегося в их стране? И это ни где-нибудь, а в России с традиционным, многовековым культом патриотизма, после 25-летнего коммунистического господства на стороне внешнего врага воевало в несколько раз больше ее граждан, чем во всех белых армиях периода Гражданской войны! Так, например, известный историк Бивор, в главе 11 («Предатели и союзники») русского перевода своей книги “Сталинград”, которая основана на советских и немецких архивных материалах, приводит интересные данные. В составе 71-й и 76-й немецких пехотных дивизий под Сталинградом было по 8 тысяч русских перебежчиков, т.е. почти половина их личного состава. Сколько всего русских воевало против своих в группировке генерала Паулюса, точно установить не удалось, но ряд исследователей на Западе оценивают их порядком 50 тысяч человек. Это совершенно беспрецедентное явление не только в русской, но и мировой истории. А причина его — в жесточайшем «красном терроре» после коммунистического переворота в конце 1917 года, в геноциде собственного народа. Поэтому и неудивительно, что вскоре после немецкого вторжения в СССР, в немецком плену оказалось 3,6 миллиона человек — 70% тогдашней армии. Разве могли попавшие в плен бывшие рабочие, крестьяне, интеллигенты забыть сталинские концлагеря, кровавую коллективизацию, в результате которой погибла самая лучшая часть российского крестьянства, унижение и уничтожение прогрессивной интеллигенции? И как показывают данные ранее закрытых архивов, значительное количество этих пленных добровольно пошли служить в немецкую армию. Советская пропаганда называла их власовцами. Но это неверно. Все они служили в обычных немецких воинских частях. Попавшему в плен генерал-лейтенанту Власову и согласившемуся сотрудничать с ними, немцы не позволили создать свою армию. Но это отдельный вопрос.

В период Второй мировой войны в немецкий плен попали миллионы французов, поляков, значительно меньше — англичан и американцев. Но из них немцы и не помышляли создать что-то вроде воинских частей, воюющих против своей страны. На стороне немцев против коммунистического режима воевали не сплошные изменники и предатели, а много заслуженных военных, которых сложно обвинять в малодушии, корыстном расчёте или отсутствии патриотизма. Они ясно отдавали себе отчёт, что собой представляет нацистский режим, но наивно верили, что с помощью немцев им удастся нанести поражение коммунистам, а после этого –повернуть свои штыки против оккупантов. Эта вера оказалась величайшей трагедией для тысяч военных, выданных тогдашними руководителями Англии и США советскому режиму. Почти все они погибли.

Поэтому ничего не получилось из стремления нынешних правителей России объявить бывший национальный праздник 7 ноября, когда коммунисты стали у власти, Днём национального примирения. Не может быть никакого примирения, пока живы сами жертвы жесточайшей советской тирании, их дети, внуки и правнуки, пока не произойдёт нравственное и уголовное, пусть и посмертное, осуждение вдохновителей, организаторов и исполнителей чудовищного геноцида своего народа. В качестве примера можно привести следующий факт. В 1994 году в Москве у храма “Всех Святых” на Ленинградском проспекте появилась мемориальная доска с именами “белых” командиров, среди которых был и генерал Штейфон. Очень скоро эту доску разбили.

Как известно, на Крымской конференции руководителей антигитлеровской каолиции незадолго до разгрома немецкой армии в Европе, по настоянию Сталина, Рузвельт и Черчилль согласились выдать СССР всех русских, по той или иной причине воевавших на стороне Германии. Так как ни США, ни Англия, не признавали аннексии Советским Союзом трёх прибалтийских государств (Латвии, Литвы и Эстонии), а также участия Сталина в четвёртом разделе Польши, то бывшие граждане этих стран выдаче не подлежали. После окончания войны в Европе, Советскому Союзу были выданы остатки бывших белогвардейских формирований, покинувшие страну после поражения в Гражданской войне. Но была одна довольно значительная воинская часть из русских эмигрантов, которую союзники СССР не выдали. Это был Русский корпус на Балканах, которым с 1941 по 1945 год командовал генерал Борис Штейфон.

Бориса Штейфона никак нельзя назвать предателем. Присягнув в юности единой и неделимой России, он всю свою жизнь сражался за неё.

Литература

1. Маньков С.А. Происхождение и родственное окружение генерал-лейтенанта Б.А. Штейфона // Новый часовой, # 19-20, Спб. 2011, с.180-184

2. Александров К.М. Офицерский корпус генерал-лейтенаната Власова 1944-1945.

Спб, 2001, с.297-298

3. Наиболее известные произведения Б.А.Штейфона:

Бредовский поход // Белое дело. Т.Ш. Берлин, 1927, с.91-139

Кризис добровольчества. Белград.1928, 131 с.

Национальная военная идея. Таллин, 1937, 228 с.

Кроме этого, он часто публиковался в эмигрантских военных журналах-

“Разведчик”, “Вестник военных знаний”, “Военный сборник”.

4. Очерки истории российской внешней разведкию т.2. 1917 -1930, М., 1996//

Кузиков В.А. Иллюзии генерала Штейфона, с. 134-144

5. Columbia University Library. Bakhmeteff Archive. Collection E.Messner. Месснер Е.Э. Мои воспоминания. Машинопись. Folder 5. Ч. V. Л. 308 (данные К. М. Александрова)

6. Лампе А.А. Пути верных. Париж, 1960.с.202

7. Бивор Э. Сталинград. Смоленск, 1999.

_____
*)  М.В. Грулев, Записки генерала-еврея. Кучково поле, М. 2007, ISBN 978-5-901679-59-3; см. также: Лев Бердников. «Сокровенное и разумное служение России». Жизнь и судьба генерала-еврея

Читайте также по теме:

Штейфон, Борис Александрович, статья в Википедии.

Борис Акунин: Свой среди чужих. Из файла «Прототипы».

Print Friendly, PDF & Email

13 комментариев для “Илья Куксин: Генерал Борис Штейфон

  1. Даже если оставить вопрос за скобками — был ли двойным агентом Штейфон, если считать вообще это вопросом академическим, непонятна сама идея автора писать ПАНЕГИРИК человеку, поставившего себя в ряды гитлеровских убийц — будь то Вермахт, «национальные соединения СС» или власовцы. Если автор чувствует себя «по ту сторону огня» морально комфортабельно — ОК. Я, как и большинство читателей и участников этого форума знаю, что нас всех ждал РОВ от «освободителей». Это я слышал по радио 22 июня 1941 года: «Русские люди! Германская армия-освободительница несёт вам свободу от жидов и коммунистов!» Так что мы знали что нас ждёт в случае прихода штейфонов. Приготовленную ему НКВД пулю я бы лично не осудил для этого «борца за свободу России». На этом точка. Спасибо за внимание.

  2. А известна ли Автору история того злополучного дня, когда был похищен генерал Кутепов ? Так сказать с места события? Об этом подробно написано у Кирилла Хенкина «Русские здесь»..Разумеется, это моя описка — Марина Грэй -дочь генерала Деникина. Но дело ведь не в этом, а в её обвинениях есть доказательства, как и у Хенкина — в день похищения Кутепова поведение Штейфона свидетельствовало о том, что он ЗНАЛ всё о похищении и дал возможность похитителям уйти как можно дальше от места преступления, задержав на много часов жену Кутепова в её желании заявить об исчезновении генерала в полицию.
    Не только Марина Грей, но и другие авторы описывают те дни, как свидетели событий — Прянишников, Рончевский, да и сам Хенкин, живший тогда в Париже и близко дружившимй с С.Эфроном.
    Так что дело не исчерпывается Гордиевским или ещё несколькими авторами, не вызывающими, разумеется доверия автора. Это естественное право автора — придерживаться своей концепции и игнорировать иные, противоположные концепции свидетельства и факты. На то и свободная трибуна Форумов Портала.
    Право же читателей говорить и писать об иных сторонах событий, упущенных сознательно или случайно авторами тех или иных очерокв об исторических личностях.Здесь очень много интересного: Штейфон переходил границу и БЛАГОПОЛУЧНО вернулся в Париж с благоприятным докладом относительно очердного липового «Треста» для генерала Кутепова. Понятно, что такое комфортабельное путешествие с «обратным билетом» по Советской России можно было тогда совершить только при помощи ОГПУ. Второй важный момент — Штейфон в Берлине вместе с Кутеповым встречался с Тухачевским. Это был ещё 1927 год. До расстрела маршала оставалось 11 лет. Понятно, что в Москве не могли не знать об этих встречах. Следовательно? Была ли это очередная игра или реальный заговор генералов? Здесь очень много вопросов, на которые могут ответить только архивные документы. Но то, что на Штейфоне лежат тяжелейшие подозрения в сотрудничестве с советской разведкой — в Париже, как можно понять из свидетельств современников — русских парижан — говорили об этом многие. Так что никаких секретов и тогда не было.
    Зная о Штейфоне из ряда книг то, что в них написано, думается, что автору следовало бы с этими свидетельствами ознакомится и во всяком случае не отвергать достаточное число авторов с порога, как неосведомлённых или недобросовестных просто потому, что их свидетельства расходятся с концепцией автора. Но интересно, что конец Штейфона скорее подтверждает историю двойного агента, чем дезавуирует её.

    1. Прежде чем ответить на комментарии, я прочёл Ваши публикации в «Заметках….это и вызвало моё удивление. Интересные статьи и непонятное упрямство относительно Штейфона. Дело не в том на какие публикации кто ссылается. Дело в принципальной позиции.Я использую документальные материалы, а Вы ссылаетесm на материалы «где-то, кто-то сказал или предположил».Полагаю, что дискуссию надо прекратить. Ваш пример с посещением СССР Штейфоном, как раз свидетельствует об обратном.Никто не обвинял Шульгина, который как и Штейфон под контролем НКВД провел больше времени в СССР.Более того в 1944 году чекисты схватили старика Шульгина в Югославии, который давно уже отошел от всякой политической деятельности и упекли его в Владимирскую тюрьму на 10лет. После оккупации Франции в 1940 и Минска в1941 в руки Гестапо попали данные о всех, кто участвовал или даже подозревался в связях с советской разведки.Был забит на допросе генерал Кусонский,
      расстрелян Третьяков. А Штейфона назначили командовать Русским корпусом. Ни Марина Грэй, ни Кирилл Хенкин также никакими конкретными материалами не располагали. Продолжение следует

      1. Продолжение. После распада СССР десятки американских, английских и канадских учёных получили доступ в некогда секретные советские архиваы. В результате кроме многотомных «Анналов коммунизма» вышли в свет десятки книг по рассматриваемому
        вопросу. Я рецензировал, как минимум,десяток из них. Не говоря уже об обширных воспоминаниях ветеранов Русского корпуса. Все эти материалы лишний раз убеждают меня о надуманности подозрений о Штейфоне.
        И в заключение, как только увидел в Вашем первом комментарии слово «панегерик», то сразу пришла на ум знакомая людоедки Эллочки из бессмертных 12 стульев — Фима Собак, которой было известно такое богатое слово: гомосексуализм.

  3. Непонятный панегирик многолетнему агенту ИНО НКВД Штейфону.
    Вот что писал в своей книге Олег Гордиевский:
    «Кутепов был замечательно наивен относительно опасности проникновения советских агентов-провокаторов в его окружение. У ОГПУ были агенты даже среди высшего белогвардейского командования, в том числе адмирал Крылов, который, возможно, надеялся на продолжение карьеры уже в Советском военно-морском флоте; генерал Монкевиц, который симулировал самоубийство в ноябре 1926 года с тем, чтобы скрыть бегство в Советский Союз; и, кроме того, бывший начальник штаба самого Кутепова во время Гражданской войны генерал Штейфон»

    И далее: « Сергей Пузицкий, офицер ОГПУ ,/кстати, участник «самоубийства» Савинкова – А.Ш./ присланный из Москвы для организации похищения Кутепова, принимал участие в операциях «Трест» и «Синдикат». Похищение произошло за несколько минут до одиннадцати часов утра в воскресенье 26 января 1930 года прямо посреди улицы в седьмом районе Парижа. Похоже, что ловушку устроил бывший начальник штаба Кутепова генерал Штейфон, который сообщил Кутепову, что двум представителям антибольшевистского подполья, прибывшим из Советского Союза (на самом деле это были резидент ОГПУ в Париже Николай Кузьмин и один из ведущих нелегалов ОГПУ Андрей Фихнер), необходимо немедленно с ним встретиться и что они ожидают его в таксомоторе. В этой операции ОГПУ помог парижский полицейский, коммунист по убеждениям, так что если кто-то из прохожих и видел, как Кутепова запихивали в машину (один прохожий действительно это видел), то он принял похищение за полицейский арест»
    « Днем 26 января Штейфон зашел на квартиру Кутепова и попросил, чтобы тот его принял. Жена Кутепова ответила, что муж еще не вернулся с богослужения в память о погибших. Штейфону в течение нескольких часов удавалось отговорить ее обращаться в полицию. Сначала он изложил несколько возможных объяснений отсутствия генерала, а затем предложил навести справки в белогвардейской среде. Тем временем машина, в которой находился Кутепов, мчалась в сопровождении других автомобилей в сторону Ла-Манша. Свидетели, допрошенные позже французской сыскной полицией, видели, как Кутепова грузили на советский пароход».
    Штейфон, как и Скоблин помогали организации встреч Тухачевского с Кутеповым в 1927 году. Конечно же, встречи были санкционированы на Лубянке. Об этом написано в книге Марины Грэй — дочери генерала Врангеля «Генрал умер в полночь». Много об этом же предмете в книге человека знавшего немало о разведке ИНО НКВД Кирилла Хенкина. Судьба Скоблина прослеживается смутно. Его жены — ясно. Она умерла во французской тюрьме в 1940 году. Штейфон, видимо понял, что после всего он больше не пригодится и его едва ли отправят даже в Москву. Просчитал, вероятно всё правильно. Так что странно, очень странно, что вообще в статье о ИНОЙ деятельности Штейфона ничего нет. А его происхождение — дело совершенно не имеющее никакого значения в общей картине его жизни.

    1. Прочёл и удивился. Как о Штейфоне, так и о Кутепове имеется обширная литература и нигде даже не намекается о сотрудничестве генерала Штейфона с НКВД.В России и за её пределами изданы энциклопедии и справочники, в которых перечислены все, кто явно или тайно служили в советской разведке. Имени Штейфона в них нет. Взял источник ( книгу Andrew & Gordievsky 1990)на который Штильман ссылается.Там в одном только месте упомянут Штейфон: «The trap seems to have been sprung by former chief of staff General Steifon….» Никаких ссылок на источник этого предположения не приводится. Далее утверждается что именно Штейфон выманил Кутепова из дома, возле которого его ждали похитители. И вышеупрмянутые авторы, и Штильман приводят сведения, которые только свидетельствуют о их полном незнании предмета. Похищение Кутепова описано буквально по минутам, начиная от сборника воспоминаний о нём (Париж 1934) до документальной книги российского писателя С.Ю. Рыбаса «Генерал Кутепов», М., 2000. В книге этих двух авторов ошибка на ошибке и их повторяет Штильман. Совершенно другие люди руководили похищением Кутеповаю Ни на какой пароход его не доставлялм, он погиб в схватке с похитителями и похоронен в одном из гаражей окрестеностей Парижа. Удивило меня и другое (смотри продолжение)

    2. Продолжение ответа на комментарии Штильмана. Ещё более меня удивило, что примерно год с лишним назад , что пишет Штильман в тех же самых словах опубликовал в газете «Сегодня»,
      издаваемой Кременчугским горкомом компартии Украины некто Олесь Бузин. Поэтому, никак нельзя согласиться со Штильманом, который без всяких доказательств утверждает,что генерал Штейфон был агентом НКВД. Следует отметить, что упоминаемая Штильманом Марина Грэй не была дочерью генерала Врангеля. Марина Антоновна Грэй была дочерью генерала Деникина.
      А книга Андрэ и Гордиевского и в Англии, и в России неоднократно подвергалась критике за большое количество ошибок за полное, зачастую, незнание предмета о котором они писали. Да и что можно было ждать от Гордиевского,сдавшего своих коллег и изменившего своей стране, которой он клятвенно присягал.

  4. Ещё одна чушь из серии «евреи, евреи, везде одни евреи». Википедия говорит, что отец был «из крещеных евреев», т.е. даже отец был рожден христианином, мать — дочь диакона. Ни по каким соображениям это человек евреем не явлается. До каких пор нас будут кормить таакими байками? И кому это нужно?

  5. Не существует ни одного ПОДЛИННОГО документа о происхождении Штейфона. Всё это, по-моему, очередная попытка реанимировать бредни российских нацистов и приписать нацисту еврейские корни. Мы уже читали и слышали про 150 тысяч евреев, служивших Гитлеру, про еврейство Берии, Сталина, Андропова.

    1. Утверждение, что не существует ни одного подлинного документа о происхождении генерала Штейфона — ошибочно. Советую прочесть статью С.А. Манькова, на которую я ссылаюсь и там приводятся сведения о его происхождени со ссылкой на архивные источника, начиная с дедушки генерала

  6. Уважаемый господин Куксин!
    Как вы могли несколько лет назад общаться с Эжуардом Штейном? Он умер в 1996 году.

    1. Когда-то на руси была пословица, что не следует бить в колокола, пока не заглянешь в святцы.
      Во-первых, Эдуард Штейн (1934-1999) ушел из жизни не в 1996, как Вы утверждаете, а в1999 в возрасте 65 лет.
      Во-вторых,согласно словаря русского языка слово «настолько» — это небольшое количество. Поэтому, 12 лет для меня немного.
      В-третьих, я имею живого свидетеля знакомства со Штейном. Это экс-редактор «Нового Журнала», с которым я сотрудничаю уже15 лет, Вадим Крейд. Именно он познакомил меня с Штейном и ещё в 1997 мы сумели обсудить с ним мою рецензию на книгу его издательства.

Обсуждение закрыто.