Именно обряд обрезания был и остаётся одним из важнейших оснований иудаизма не только в плане ритуала и соблюдения галахи, но и в плане духовного обновления и очищения еврейского сердца. И не случайно, что именно этот обряд в сегодняшнем Израиле исполняют практически все евреи, за редчайшими исключениями.

Обряд обрезания — физический и трансфизический аспект у евреев и у народов мира

Михаил Ривкин

1. Обряд обрезания у народов мира в Древности

Не евреи первыми начали делать обрезание. Этот обряд существовал с древнейших времён у многих народов мира. От Анатолии до Западного Судана, от аборигенов Австралии и до народа Масайи в Восточной Африке, от Полинезии и до Лесото встречаем мы этот обряд. Однако точнее и подробнее всего этот обряд задокументирован в истории Древнего Египта. Геродот сообщает, что египтяне практиковали обряд обрезания из соображений гигиены. Стелла Нага эд-Дер в Среднем Египте, датируемая Первым переходным периодом (ХХШ в. до н. з.) содержит отчёт о массовой церемонии обрезания, которую совершили 120 мужчин. Многочисленные тексты, изображения и статуи обнажённых мужчин, а также некоторые мумии, подтверждают широкое распространение ритуала обрезания в Древнем Египте. Историки затрудняются ответить, практиковался ли этот ритуал мужчинами одного, определённого класса египтян, или же всеми, был ли он добровольным или обязательным. Не говоря уже о Вавилоне и Ассирии, ритуал обрезания практиковался у большинства семитских народов. Геродот упоминает эфиопов, финикийцев и сирийцев, ошибочно полагая, что все они заимствовали этот ритуал у египтян. На самом же деле он был распростиранён в северной Сирии с начала третьего тысчелетия до н. э. Из всех народов, с которыми Израиль контактировал, только филистимляне заслужили прозвище «необрезанные» (Судей 14:3, 1Шмуэля 4:6, 18:25). И само пренебрежительное употребление этого прозвища указывет, что среди семитских народов Востока необычным было, скорее, отсутствие обрезания. Вокруг ритуала обрезания строится рассказ о «страшной мести» сынов Израиля необрезанным жителям Шхема после изнасилования Дины (Брейшит гл. 34). Однако следует помнить, что жители Шхема, хивиты, не относились ни к кнаанейцам, ни к семитам вообще.

У древних народов, практиковавших обрезание, не было точно установленного возраста для этой операции. Однако текстуальные свидетельства недвусмысленно указывают, что обрезание было связано с важнейшим периодом в жизни мужчины, с периодом созревания, и играло роль обряда инициации. После обрезания подросток становился полноценным мужчиной, получал все права и обязанности члена рода, начиная от права на вступление в брак, кончая правом участия в собраниях и советах рода. Обряд проводился, как правило, жрецом с помощью специального кремнёвого ножа. Наряду с самим отсечением крайней плоти, важную роль в обряде играло собираниие крови, которой при операции над мужчиной или подростком вытекало не так мало. Собранную кровь жрец наносил на генеталии отца обрезанного. Этот обряд имел двоякую символику. Во-первых, он обозначал родовую преемственность и общность между разными поколениями. Во-вторых — символизировал защиту отца от злых сил и гарантировал как плодородие ново-обрезанного, так и продолжение плодородия отца после того, как его сын сам стал взрослым мужчиной. В этом своём аспекте обряд перекликается с ритуалом наненесения крови на полог шатра в древнейших прото-пасхальных празднествах кочевых скотоводов.

2. Обряд обрезания в ТАНАХе

Новизна заповеди обрезания, которая была дарован Б-гом Израилю как знак Завета, состоит в неведомом дотоле духовном содержании этого обряда. Первое, заметное, отличие в том, что ритуал следует проводить на восьмой день после рожения. Это означает, что обряд обрезания у евреев никак не связан ни с созреванием мужчины, ни с ритуалом инициации, ни со сферой пола и плодородия вообще. Операция не преследует целей «коррекции» или улучшения анатомии мужчины, евреи должны совершать её, потому, и только потому, что так заповедал Б-г. Её единственный смысл в том, что она является осязаемым выражением вечного и нерушимого завета между Всевышним и Авраамом. Совершив обрезание, мы вводим в этот завет новорожденного потомка Первого патриарха, и отмечаем зримым знаком необратимость и безусловность этого завета. В известном смысле, религиозная жизнь еврея начинается на восьмой день его земного существования. Обрезание у евреев — сугубо индивидуальный обряд, в отличае от коллективных ритуалов народов мира. Смысл этого в том, что еврей вступает в завет с Б-гом как личность, как индивидуум, а его принадлежность к роду — это уже результат такого личного завета, Любые конкретиные права и обязанности еврея, как члена рода, члена религиозной общины, появляются, само собой, намного позже, чем совершен ритуал обрезания.

Изначально ответственность за обрезание младенца была возложена на его отца. Поскольку в наше время обычный еврей не в состоянии самостоятельно совершить операцию в точном соответствии с нормами Галахи и с соблюдением всех медицинских требований, он делегирует техническое исполнение этого обряда специально обученному моэлю. При этом в галахическом смысле обряд совершает сам отец, и сам отец вводит своего сына в завет Авраама. В некотором смысле ситуация напоминает совершение обряда Кидушин (посвящения жены) через посланника. Чисто технически, кольцо от будущего мужа вступающей в брак женщине передаёт посланник, а не сам муж, Но не за посланника невеста выходит замуж! Таким же, примерно «посланником заповеди» является и моэль, который должен быть не только профессионально квалифицированным специалистом, но и благочестивым евреем, Такие же требования благочестия предъявляются и к Сандаку — к тому, кто держит младенца на коленях в момент совершения операции.

Обряд совершается на восьмой день после рождения младенца, даже если восьмой день выпадает на Шаббат, хотя, разумеется, сама операция Шаббат явно нарушает. Это одна из очень немногих заповедей, которые могут «отодвинуть» Шаббат. Наряду с самим удалением крайней плоти ритуал обрезания у евреев также включает символический сбор крови, точнее отсасывание моэлем крошечной капельки крови из ранки. Эта часть ритуала именуется Мецица. В наши дни её совершают с помощью специальной трубочки из тонкого стекла. Надо полагать, что это — дальний отголосок сбора крови в ритуалах народов мира. У евреев Мецица не имеет самостоятельного духовного смысла, а собранная кровь никак специально не используется, моэль просто выплёвывает её на пол.

3. Трансфизический аспект обрезания у евреев

В ТАНАХе несколько раз встречается странное словосочетание, которое издревле ставило в тупик все комментаторов и толкователей: «необрезанные сердцем» (Ваикра 26:41, Йермияху 9:25, Йехезкель 44:7,9), а также «обрежьте же тупость сердца вашего» (Деварим 10:16), «И обрежет Г-сподь Б-г твой сердце твоё» (Деварим 30:6), а также «снимите тупость сердца важего» (в буквальном переводе: уберите крайнюю плоть с сердца вашего» (Йермияху 4:4). Разумеется, общий смысл этих оборотов речи более менее понятен: нужно сделать сердце более чувствительным, «обнажённым», восприимчивым.. Но для выражения этой же идеи во многих других местах используются более внятные и менее шокирующие слова и образы. Настойчивое употребление этой анатомической аналогии не может быть случайной, тем более, что орган уподобляемый абсолютно непохож на тот, которому уподобляется. Самая богатая фантазия не могла бы такой метафоры породить, если бы за ней не скрывался некий вполне определённый, хотя и не достуаный нашему чувственному восприятию духовный сысл.

Надо полагать, что «обрезание сердца» это некое изменение, которое происходит не в физическом теле человека, а в его эфирном теле. Эфирное тело это тонкоматериальное тело, которое облекает монаду человека на определённом этапе её физического воплощения и которое, в свою очередь, облекается телом физическим в тот момент, когда человек окончательно воплощается в трёхмерной физической материальности. Эфирное тело ником образом не является подобием физического тела, и все привычные представления об анатомии и физиологии человека к эфирному телу, разумеется, не применимы. Вместе с тем, эфирному телу присущи свои особые органы духовного зрения и духовного слуха, которые остаются для огромного большинства людей бездействующими в их земном существовании, и раскрываются только в посмертном духовном восхождении в высшие миры. Эти органы никоим образом не являются неким подобием известных нам органов человеческого тела, и называются органами «зрения» или «слуха» только потому, что их функция отчасти напоминает зрение или слух, будучи, разумеется неизмеримо богаче, ярче и многограннее, чем любое знакомое нам чувственное восприятие физического мира.

Наряду с этими органами, эфирному телу присущи и особая духовная чувствительность, способность к такой полноте эмпатии и восприятия страданий ближнего, которая также недоступна огромному большинству людей в их земном существовании. В этом смысле можно говорить о «духовном сердце», как средоточии любви, эмпатии, жалости и милосердия к ближнему. Не случайно практически все древние культуры безошибочно указывали именно на сердце, как средоточие всех этих чувств, а не на мозг, который, по данным науки, является в нашем физическом теле местом высшей нервной деятельности. Такое отношение к сердцу основано на некоей глубокой истине, воспринятой, однако неполно и упрщённо: не физическое, а духовное сердце, один из органов эфирного тела, следует понимать как средоточие Доброго Начала в человеке.

И именно к этому, духовному сердцу, и следует относить загадочные слова о «необрезанных сердцах» и об «обрезании сердца». У народов мира обряд обрезания неразрывно связан со сферой пола, и при этом затрагивает только физическое тело, никак не затрагивая тела эфирного. У Народа Израиля, как обычно. «всё наоборот». Обряд обрезания у евреев связан не с сексуальной сферой, а с высшими духовными сферами человеческой личности, и потому он затрагивает не только физическое тело младенца, но и его эфирное тело. Если обряд проводится в соответствии со всеми нормами Галахи и с должным Молитвенным Намерение (с Каваной), то он влияет мистическим образом и на духовную сферу входящего в мир новорожденного. Вступившему в «завет Авраама» даруется та особая чувствительность к страданиям ближнего, та особая любовь к ближнему и милосердие, которые приводятся в Гемаре как один их признаков принадлежности к избранному народу:

«Три признака есть у этого народа: милосердные, стыдливые и воздающие добром за добро» (Явамот 78А).

Именно эти три признака даруются нам в момент «обрезания сердца».

Главная суть Завета Авраама именно в этом и состоит, это не только и не столько хирургическая операция, сколько некое возвышение, обновление и облагораживание духовной сущности человека, «обрезание сердца». Именно это имел в виду современный комментатор Торы Бено Яаков. когда писал, что эта заповедь как бы поднимает нас с природной ступени на сверх-природную, со ступени естественного на ступень сверх-естественного. К великому сожалению, это обновление и облагораживание не являются неким непременным и необратимым свойством человеческой личности. Связь между физическим и эфирным телом подвержена множеству девиаций и превходящих воздействий, и потому суровые упрёки по адресу многих евреев как «необрезанным сердцем» в наши дни не менее актуальны, чем во времена Пророков.

И всё же, именно обряд обрезания был и остаётся одним из важнейших оснований иудаизма не только в плане ритуала и соблюдения галахи, но и в плане духовного обновления и очищения еврейского сердца. И не случайно, что именно этот обряд в сегодняшнем Израиле исполняют практически все евреи, за редчайшими исключениями. И даже те, кто давно не соблюдают кашрут, не постятся в Йом кипур, не знают, с какой стороны открыть Сидур, обрезание новорожденному сыну сделают обязательно. Глубокая духовная основа этого обряда даёт себя знать в каждом еврейском сердце, пробивается сквозь броню «секулярных» и антирелигиозных предрассудков. И это, наверное самое очевидное и несомненное доказательство того, что Завет с народом Израиля не преёдёт вовеки, как сказано:

«Ибо горы сдвинутся и холмы зашатаются, а милость Моя не отступит от тебя, и завет мира Моего не поколеблется, — сказал милующий тебя Г-сподь» (Йешаяху 56:10).