Что делает государство, чтобы им помочь? Вопрос серьёзный, так как число «братьев вермута» (так их иногда называют) в Германии значительно и колеблется от 300 до 500 тысяч.

Появится ли свет в конце туннеля?

О бездомных в Германии

Лев Мадорский

Спасибо, мне не надо

В начале двухтысячных был в Берлине у приятеля на дне рождения. Поехал на поезде, чтобы была возможность отметить. Заговорились. Когда приехал на вокзал (Zoogarten), чтобы ехать домой, последний поезд ушёл. На дворе февраль, холодрыга, но отапливаемого зала ожидания на вокзале не оказалось. Прилёг на скамейке, положив под голову сумку. Рядом, на соседней скамейке спал старик. В старом свитере. Без пальто. Без носок. В потрёпанных башмаках. Проснулся от лёгкого толчка в плечо. — Ваши документы, пожалуйста. — Рядом стоял полицейский. Он долго рассматривал мой паспорт.

— Почему здесь спите? — Я объяснил ситуацию. Полицейский взглянул на часы: Поезд на Брауншвейг через час, Не опоздайте.

Он вежливо улыбнулся и пожелал хорошего дня. Потом подошёл к спящему старику и разбудил его. Тогда из ответов старика (судя по языку и удостоверению личности — коренного немца) я впервые услышал поразившее меня в Германии сочетание: «У меня нет дома».

«Как такое может быть? — подумал я. — Если здесь нет даже бездомных кошек и собак. Если мы, приехавшие из бывшего Союза и, в большинстве, не проработавших в Германии ни одного дня, живем в квартирах. И почему без носок? Неужели не знает, что есть места, где любой бесплатно может получить одежду?»

Подсел к старику поближе:

— Знаете про Красный Крест? Там можно взять носки и другую одежду бесплатно.

— Спасибо, мне не надо. — Старик отвернулся и явно не хотел поддерживать разговор.

Лучше милостыня, чем помощь государства

Позже неоднократно пытался понять загадку бездомных. Спрашивал и у «наших», русскоязычных, и у коренных немцев, откуда в Германии берутся люди без крыши над головой. Ответы были разные. — Это алкаши и наркоманы, которым уже всё равно где жить. — Иностранцы, живущие нелегально. — С женой поругался и домой возвращаться не хочет. — Хиппи, которым такой образ жизни нравится. Но недавно разговорился с одним бомжом и появилась другая версия. Которая почему-то ни мне, ни моим собеседникам в голову не приходила… Недалеко от центра города есть детская площадка с большой беседкой и широкими скамейками. Крыша и скамейки привлекает сюда бездомных. Там же стоит теннисный стол и иногда по выходным я прихожу сюда поиграть с приятелем в теннис. В это время Obdachlos (бездомные) только просыпаются. Я достал ракетки и подумывал о том, как бы завязать разговор с одним из них. Высоким, крепкого сложения мужчиной лет 55-ти. На его нездорового цвета, заросшим многодневной щетиной лице, застыло спокойное, даже умиротворённое выражение. Неожиданно он подошёл сам. — Сыграем? — Лев, — я протянул руку. — Марсель. Мы начали играть. Марсель играл хорошо, но минут через пять закашлялся. Кашель был тяжёлый, изнуряющий. С трудом откашлявшись, он снова присел на скамейку. — Извините, не могу. Простужен. — Вам нужно отлежаться дома, в тепле. Почему спите на улице? — Дома нет. — Извините за бестактный вопрос. Почему? Новый знакомый натянуто улыбнулся: — Нет и всё. Бывает и так. Мы помолчали. Приятель не шел, и я стал собирать сумку. В этот момент Марсель заговорил: — Я прожил всю жизнь в Берлине. По профессии — лётчик гражданской авиации. В ГДР работал командиром корабля. И на международных линиях летал и в ФРГ. Был женат, нормально зарабатывал. Правда, детей не было. После объединения начались сокращения и остался без работы. Тыркался туда-сюда. На вертолётчика хотел переучиться — не берут. Говорят 48 лет — много для переучивания. И покатился. Начал выпивать, в казино играл. В долги влез. А тут ещё жена ушла. Из квартиры выселили за неуплату. Так и оказался на улице. — Но почему не обратились в социальное ведомство? — Ну, нет. Лучше просить милостыню, чем помощь государства. Это не для меня. Подошёл приятель, извинился за опоздание. Марсель сразу встал, засуетился и ушёл, захлёбываясь кашлем. Когда стал изучать проблему всерьёз, то выяснилось, что слова Марселя — не красивая поза. Многие коренные немцы (а таких среди бездомных 80 %) считают получение социального пособия последней степенью падения: «Что угодно, только не это».

Что делает государство, чтобы им помочь?
Вопрос серьёзный, так как число «братьев вермута» (так их иногда называют) в Германии значительно и колеблется от 300 до 500 тысяч. Думаю, что после «нашествия мигрантов», среди которых есть нелегалы, ещё больше. Именно на этот вопрос пытались ответить 12 студентов факультета культурологии Томского университета, приехавших несколько лет назад в Ганновер по приглашению и при материальной поддержке евангелической церкви. Цель поездки — изучить немецкий опыт и попытаться применить его в России. Основной вывод студентов из Сибири — к бомжам в Германии относятся как к обычным людям. Как к нормальным гражданам. В этом главное отличие от российской практики. Ни в обилии ночлежек с хорошими условиями проживания, ни в бесплатных обедах и одежде, а в отношении. Немецкая полиция не гоняет бездомных, не тащит их, если они ведут себя прилично, в отделение или в вытрезвитель. Даже разрешает просить милостыню. И ещё несколько моментов.

Газеты

В Германии уважают нежелание бездомных обращаться в Социаламт и придумали для них способ зарабатывать деньги. Способ необычный и психологически точный: газеты для не имеющих крыши над головой. Бездомные сами пишут и сами продают в удобное для них время, получая 50% от выручки. Стоимость номера — от 1,5 Евро. Видел, как в берлинской подземке мужчина в потрёпанной одежде продавал такие газеты. Многие их покупали и откладывали в сторону, не читая. Подобных изданий о бездомных и для бездомных в Германии около 30. Почти в каждом большом городе — отдельная газета.

Собаки

Рядом со многими бездомными собаки. Псы непонятной породы. С собакой прожить не имеющим крыши над головой легче. Во-первых, верный друг. Во-вторых, подают милостыню охотнее, когда просят не себе, а «собаке на пропитание». Организации, помогающие бездомным, присутствие собак учитывают. В ночлежках есть специальные места и корм для собак. Кроме того, бомжи могут получить на меньших братьев 3 евро в день.

Как вернуться?

Как бездомным вернуться к нормальной жизни? Вообще, возможно ли это? Многие хотели бы, но не получается. Как только они представят себе, что для получения социального пособия надо постоянно доказывать, что ты ищешь работу и не отказываться от социальной работы за евро в час. Проблема и с квартирами. По немецким законам квартиру получатель социальной помощи ищет сам. Когда бомж (обычно это опустившийся, одинокий мужчина) приходит к хозяину квартиры, тот находит способ ему отказать. Потому что опасается, что к бывшему бездомному будут приходить дружки. Начнутся пьянки, шум, драки, что, естественно, не понравится другим жильцам. Чтобы вырваться из замкнутого круга социальные работники проводят разъяснительную работу. Выпускают специальные брошюры для бездомных. На время адаптации поселяют их в общежитие. В некоторых случаях помогают в поиске квартиры. В некоторых землях проходят специальные семинары, на которые работники социальных учреждений делятся опытом такого рода. Многое делается. Но пока количество бездомных не уменьшается. Света в конце туннеля не видно.

ДРУГ
(Невыдуманная история, в которую трудно поверить).

С друзьями в иммиграции напряжёнка. Это понятно. На бывшей Родине прежде чем узнать друга мы с ним тот самый пуд соли точно съедали. Через всякие перепитии проходили. Особенно, если друг из молодости или даже из детства. Вспомните хотя бы драки мальчишеские. Когда плечо к плечу. Когда честь и бесстрашие ценится не меньше, чем во времена мушкетёров. А студенческие времена? Когда на экзамене передавалась шпаргалка под взглядом преподавателя и под угрозой вылететь из института. А трёшка до стипендии? Которая, порой, спасала. Да мало ли чего… Таких воспоминаний и корней у дружбы на новой родине, естественно, нет. Особенно, если вы приехали в Германию под шестьдесят. Как Олег Сосновский. Житель Брауншвейга и уроженец Ленинграда — Санкт-Петербурга. Небольшого роста, подвижный, всегда аккуратно и со вкусом одетый. Улыбчивый, разговорчивый, но замкнутый. Словно ушедший в себя. Оказывается такое сочетание тоже встречается. По профессии химик Даже доктор наук. Но это в прошлом. Сегодня — получатель социальной помощи. У Олега в Германии было всё. Хорошая квартира, Дачный участок. Машина — старенький двенадцатилетний гольф. Любящая жена. Двое успешно работающих взрослых сыновей. Трое замечательных внуков. Не было только друга. Который был ему нужен. Просто необходим. Тем более, что Олег умел дружить. Владел этим особым искусством. Которое, согласитесь, не каждому дано. Без друга он чувствовал себя одиноко и неуютно. И вот у Олега появился и друг. Странный. Ни на кого из его прежних петербургских друзей не похожий. Знакомство произошло четыре года назад при абсолютно невероятных обстоятельствах… На бензозаправке собралась очередь в кассу из пяти-шести человек. Перед Олегом стоял высокий, худой мужчина, лет пятидесяти-пятидесятипяти. Несколько необычного вида. С густой, рыжей шевелюрой, небритый и, хотя на улице было тепло и солнечно, в длинном, застёгнутом наглухо, плаще. Когда подошла его очередь, он вынул из кармана плаща пистолет, направил на молодую. женщину, работницу заправки, и потребовал денег из кассы. Очередь испуганно замерла, а работница громко объявила: «Это нападение». То ли чтобы ни у кого не оставалось сомнений в том, что происходит, то ли чтобы просто что-то сказать в опасной ситуации. Потом вынула деньги (несколько сот евро) и отдала обладателю пистолета. Тот, не пересчитав, сунул деньги в карман, неожиданно буркнул «спасибо», вызвав смех в очереди, и быстро ушёл, выкинув пистолет в первую же урну с мусором. И тут случилось то, чего Олег от себя никак не ожидал. Он, единственный из очереди, пошёл за грабителем следом. Вежливый грабитель, совершив ограбление, не сел, как это бывает в фильмах, в машину или на мотоцикл. Он шёл быстрым шагом, не оглядываясь и, буквально, через метров пятьсот от заправки зашёл а подъезд дома, открыв дверь своим ключом. Олег позвонил а полицию. Через два месяца был суд. Олег выступал свидетелем. Пистолет оказался игрушечным, а сам грабитель (назовём его Игорь) в 2000 году приехал с женой, как немецкий переселенец, из Казахстана. По профессии инженер-механик. Два года назад его жена умерла от рака. Сначала работал на стройке. Потом работу потерял. Начал пить. А тут ещё познакомился по объявлению с местной немкой. Решил пригласить её в ресторан. Денег не было и Игорь, выпив для храборости и плохо соображая, что делает, решился на ограбление. Вот такая странная история… Приговор для немецкого правосудия был достаточно суров: четыре года лишения свободы. И тут начинается самое непонятное. Прошёл месяц, другой после суда, а Олег не мог успокоиться. Полиция официально поблагодарила его за помощь в задержании преступника, но гордости за свой поступок он не испытывал. Напротив, чувствовал какую-то вину. Неясное душевное беспокойство. Он не спал ночами, стал нервным, раздражительным. Однажды не выдержал и пошёл в полицию, чтобы узнать в какой тюрьме содержится Игорь. — Зачем Вам? –спросил следователь. Он вёл это дело и помнил Олега, как свидетеля. Олег замялся. — Хочу навестить. У него никого в Германии нет. — Следователь удивлённо на Олега взглянул, куда-то позвонил, пробормотав: «Странные вы, русские», но адрес и телефон дал. Тюрьма находилась в городе Стендаль. В тот же день Олег позвонил, договорился о свидании и в субботу рано утром поехал на машине.

Раньше он ни в российской, ни в немецкой тюрьме не был, а, тем более, никогда не навещал человека, которого, фактически, сам туда посадил. Наверно, поэтому волновался. Внутри тюрьма, если бы не охранник с автоматом у входа, мало чем отличалась от обычного учреждения. За окошком информации сидела миловидная девушка без формы. — Слушаю Вас. — Я договаривался о встрече. Олег назвал имя и фамилию заключённого. Девушка побегала пальчиками по клавиатуре компьютера: — Вы приехали на два часа раньше, но я узнаю можно ли изменить время встречи. Пройдите в комнату ожидания. В комнате сидело несколько человек. Олег взял журнал, полистал. Волнение не проходило. В голове почему-то стучала-постукивала известная фраза «Время встречи изменить нельзя». Наконец, его вызвали. Разговор происходил через стекло. — Помните меня?— спросил Олег. — Да, помню. Что Вам нужно? — Я приехал извиниться, что так всё случилось. Принёс передачу. Как Вам здесь? — Ничего. Терпимо,— Игорь усмехнулся. — Вы здесь ни при чём. Это я полный идиот. И получил по заслугам. Это было непонятно, почти непостижимо. Но они, Олег и Игорь, неожиданно почувствовали симпатию друг к другу и проговорили весь положенный час без остановки. Словно торопились о себе друг другу побольше рассказать. О прошлой жизни. О трудностях иммиграции. Игорь рассказал о жизни в тюрьме. С тех пор Олег стал приезжать каждый месяц. Прошло четыре года. В день, когда Игоря выпускали на свободу, Олег приехал задолго до открытия тюрьмы. Он стоял около дверей, почему-то сильно волновался и ждал…