Михаил Ривкин: Недельный раздел Хуккат

Loading

Центральное место в пророческой миссии Моше занимает именно спасение Израиля от соблазна идолопоклонства. Именно для этой цели Б-г помогает Моше, демонстрируя Израилю истинные «знамения» своей власти: чудеса.

Недельный раздел Хуккат

Михаил Ривкин

И Г-сподь сказал Моше, говоря: Возьми посох и созови общину, ты и Аарон, брат твой, и скажите скале пред глазами их, чтоб дала она из себя воду: и извлечешь ты для них воду из скалы, и напоишь общину и скот их. И взял Моше посох, бывший пред Г-сподом, как Он повелел ему. И созвали Моше и Аарон общество к скале, и сказали им: слушайте же, непокорные, из скалы ли этой нам извлечь для вас воду? И поднял Моше руку свою, и ударил по скале посохом своим дважды, и потекло много воды, и пила община и скот их. И Г-сподь сказал Моше и Аарону: за то, что вы не поверили Мне и не явили святость Мою пред очами сынов Исраэйля, не введете вы общества этого в землю, которую Я дал им. Это место будет названо Мэй-Мырива (Воды распри), где спорили сыны Исраэйля с Г-сподом, и Он явил им святость Свою. /…/ И Г-сподь сказал Моше и Аарону на горе Ор, на границе земли Эдомской, так: Приобщится Аарон к народу своему, ибо он не войдет в землю, которую Я дал сынам Исраэйля, за то, что вы непокорны были слову Моему у вод Мыривы (Бемидбар 20:7-13, 22-23)

Две загадки соседствуют в нашем недельном разделе: загадка Красной Коровы, о которой мы уже писали, и загадка греха Моше. Эти две загадки разительно отличаются и по форме, и по содержанию, и по тому месту, которое они занимают в еврейской традиции.

По форме загадка Красной Коровы это логический парадокс, построенный на явном противоречии двух утверждений, которые, на первый взгляд, не могут быть истинными одновременно: с одной стороны, пепел Красной Коровы очищает, имеет силу сделать нечистого чистым, с другой стороны тот, кто собирает пепел Красной Коровы — сам становится нечистым. Эту звагадку, в принципе, можно разгадать, если смотреть на ритуал Красной Коровы не как на формальный парадокс, а как на некое символическое описание самого главного принципа и основополагающего закона народа Израиля. По форме загадка греха Моше это некое краткое повествование, в котором очевидным образом пропущено самое главное: наказание Моше — вполне понятно, но вот в чём его преступление догадаться из рассказа невозможно. Никакими формальными приёмами восполнить этот очевидный дефицит исходных данных нельзя

По содержанию законы Красной Коровы это некий ритуал эпохи Храмового иудаизма, ритуал, который вот уже около двух тысяч лет не практикуется, и едва ли будет практиковаться в обозримом булущем. Считаем ли мы эту загадку, в принципе, не разрешимой, пытаемся ли найти какие-то решения, мы остаёмся на уровне интеллектуальной игры в биссер. Грех Моше — это одно из самых важных, и, пожалуй, самое трагическое событие в жизни Моше, Учителя нашего, более того, одно из самых важных событий в Торе вообще.

Издревле Мудрецы, Благословенной Памяти, подчёркивали уникальный статут загадки Красной Коровы в еврейской традиции, неустанно повторяли, что это — самая тайная тайна Торы, что никто, не исключая Мудрейшего из смертных, не смог эту загадку разгадать. Красная Корова породила сотни прекрасных мидрашей и толкований. Её явно выталкивают на первую ступень пьедестала почёта, невзирая на то, что в общей системе ценностей иудаизма Красная Корова не так уж критически значима. Можно принимать и исполнять этические нормы Торы Израиля, не разу не задумавшись над Красной Коровой. Загадка греха Моше пользуется куда меньшим вниманием, Мудрецы, надо полагать, почувствовали, что тут речь идёт не о формально-логическом парадоксе, а о парадоксе экзистенциальном, о парадоксе, который требует от обратившего к нему свой разум и своё сердце не игры со словами, и не интеллектуальных упражнений, а «полной гибели всерьёз». В чём бы ни состоял этот таинственный грех Моше, неужели он настолько страшен, чтобы перевесить все величайшие заслуги того, кто бесстрашно стоял лицом к лицу с Паро, кто вывел народ из Египта, кто получил Тору на Синае, с кем Г-сподь говорил «уста к устам», и кто не раз спасал народ Израиля от губительного Б-жественного гнева! Не ответив на вопрос, в чём же состоял, на самом деле, этот страшный грех Моше, мы не имеем права и дальше делать вид, что ценности иудаизма, его представления о добре и зле нам по-настоящему понятны.

Хотя мы и сказали, что загадка греха Моше не столь популярна, как Загадка Красной Коровы, нельзя отрицать, что и Грех Моше породил множество толкований.. И, как всегда в ситуации явного дефицита исходных данных, каждый толкователь использовал грех Моше как некий исходный пункт для изложения тех идей, которые казались ему самыми важными. Было дано не менее десяти различных объяснений, которые сводятся к трём основным мотивам:

1. Действие Моше:

а) что он ударил скалу, вместо того, чтобы говорить с ней (Раши, Рашбам, Арама, Шадал, Мальбим);

в) что он выбрал имено эту скалу, хотя народ желал другую (Орах Хаиим, Леках Тов);

с) что он ударил её дважды, вместо того, чтобы ударить один раз (Таргум Йонатан, Ибн Эзра);

2. Его характер, а именно:

а) взрывной темперамент (РАМБАМ, Ибн Эзра, Мидраш Танхума);

в) его заносчивость (Альбо, Биур Эйтев);

с) его эгоизм (он оплакивал Мириам, в то время как народ умирал от жажды) (Ялкут Шимони, Леках Тов);

3. Его слова:

а) будучи сформулированы в вопросительной форме, они звучали так, как если бы он сомневался в возможностях Б-га (Меир ха-Коэн, РАМБАН);

в) он действительно сомневался в Б-ге (Танхума, Деварим Раба);

с) он назвал Израиль «бунтовщиками» (ибн Эзра);

д) «нам ли извлечь воду»? (Хананель, РАМБАН).

Наконец, некоторые комментаторы считают, что грех Моше вообще недоступен пониманию ни одного из смертных (явный намёк на загадку Красной Коровы), и потому Тора даже не пытается объяснить суть его преступления, и нам, грешным нечего ломать над этим голову.

Рассмотрим все аргументы по порядку. Несдержанность Моше (2а) не могла, по мнению РАМБАНа, быть причиной греха Вот его основные аргументы: осуждающие слова Б-га «вы не поверили мне» никак не могут относиться к гневливости, Аарон не повинен в гневливости. Почему он также наказан? У нас есть и другие примеры взрывного темперамента Моше, которые, собственно, и привели комментаторов к выводу, что Моше наказан за свой характер, но ни в одном из этих случаев Моше не наказан, более того, в случае с Золотым Тельцом именно мгновенная жёсткая реакция ему явно поставлена в заслугу.

Что касается того, что Моше именно ударил скалу, то (1в) и (1с) мы можем отбросить, ибо прямых указаний в тексте на такого рода действия не содержится. Большим авторитетом пользуется мнение, что Моше вызвал Б-жественный гнев тем, что ударил скалу, вместо того, чтобы с нею разговаривать. Однако РАМБАН нашёл убедительные аргументы, чтобы это мнение опровергнуть: когда Моше обращается к Израилю: «слушайте, непокорные», он также обращается и к скале, и, таким образом, формально выполняет божественное повеление. нельзя утверждать, что Моше не явил «святость» Бога, когда ударил по скале, ведь извлечение воды таким образом выглядит не мене чудесно, чем извлечение воды словом. Зачем Моше в начале было сказано «взять посох», как не для того именно, чтобы им ударить? Все предшествующие упоминания посоха связанны именно с таким его употреблением!

Рассмотрим параллельную историю в Шемот, гл.17.. Совпадает не только содержание рассказа, но и его язык. Мы задаёмся вопросом: если прежде Моше было сказано получить воду из скалы, ударив её, как мог он вновь не ударить её, получив указание повторить чудо, особенно если ему было прямо сказано взять посох? Более того, если нарушение состояло именно в ударе, то как понимать слова, «Вы не явили святость мою пред очами сынов Израиля»? ведь Израиль не знал о точном содержании приказания и никак не мог догадаться об этом, якобы, осквернении, более того, по предыдущему опыту евреи знали, что именно таким способом Моше получил воду, и ожидали, что он сделает это вновь.

Очевидные совпаления с стиле и в содержании обоих эпизодов првели многих к выводу, что в этих двух рассказах речь идёт об одном и том же событии. Такую гипотезу впервые высказал один из средневековых комментаторов, Бехор Шор, Йосеф бен Ицхак из Орлеана. Он допускал, что сдвоенное повествование присутствует в нескольких эпизодах странствия по пустыне: манна, слав и т. п.

Между двумя версиям рассказа о скале имеется, однако, принципиальная разница: в Шемот Моше приказано ударить скалу, а в Бемидбар — говорить с ней. Интересное объяснение этого различия предложил РАМБАН. Он предложил поменять местами слова «скажите» и «скала» в Бемидбар 20:8,. В результате получим: «Ты и брат твой Аарон возьмите посох и и соберите общину у скалы и говорите в их присутствии, чтобы она дала воду» Итак, Моше и Аарон должны говорить не со скалой, а с народом, чтобы информировать его о совершении чуда, о том, что Г-сподь снабдит их водой из скалы как только Моше коснётся её. Это прикосновение было необходимо, наряду со словесным объяснением, чтобы нарол понял, что это дело рук Г-спода.

Если принять допущение, что изначально в Бемидбар 20:8 было сказано: «Ты и брат твой Аарон возьмите посох и и соберите общину у скалы и ударьте скалу у них на глазах, чтобы она дала воду», то ясно, что удар по скале, как и все случаи применения посоха в казнях египетских, должен происходить на глазах у тех, на кого предстоящее чудо должно произвести должное впечатление. Такая версия событий очень близка сказанному в Шемот, 17:6: «Вот, Я стану пред тобою там, на скале в Хорэйве; и ты ударишь в скалу, и выйдет из нее вода, и будет пить народ» . На этом основании можно заключить, что в оригинале текст Бемидбар, скорее всего, действительно содержал указание «ударьте скалу», которое в окончательной редакции выпало из-за перестановки слов, а слова «и говорите» представляют собой позднейшую глоссу.

Но даже если мы не примем столь радикальных текстуальных корректив, и даже не примем более скромных корректив РАМБАНа, -— если мы будем следовать традиционной версии, что Моше и Аарону было велено говоритьсо скалой, -— мы не можем исключить очевидного допущения, что одновременно скалу надо было ударить посохом. Иными словами, грех состоит не в жестах, а в словах Моше.

Итак остаётся третье допущение, грех Моше состоит именно в сказанных им словах «нам извлечь воду». Бехор Шор оставил нам интереснейший комментарий к этим словам, указывающий на разгадку тайны: «грех проистекает из слов «нам извлечь», в то время как они (Аарон и Моше) должны были сказать «Ему извлечь» это объяснение ранее было редложено рабби Хананиэлем бен Хусейном из Кайруана (980 — 1056) и с одобрением процитировано РАМБАМом. Рабби Хананиэль объяняет грех Моше, сравнивая ситуацию Шемот и ситуацию Бемидбар. В первом случае Г-сподь стоял перед семьюдесятью старейшинами у скалы, которая для р Хананиэля символизирует облака Б-жественной славы. Во втором случае не было видимых проявлений Б-жественного присутствия. И потому утверждение «нам извлечь воду» очевидно означает, что последующее чудо будет делом Моше, а не Б-га. Теперь нам ясна природа греха: это вовсе не обычное нарушение! Моше не просто переиначил приказание Б-га, его поведение и в самом деле может быть истолковано, как отрицание Б-жественного существования! В присутствии собрания всего Израиля Моше и Аарон упустили возможность «освятить» Б-га, «перед глазами всего Израиля». Вместо этого они продемонстрировали неверие «не поверили», фактически восстали против Б-га, поставив себя на Его место, присвоив себе Б-жественую власть извлекать чудесным образом воду из скалы.

По сравнению с масштабом этого греха все предыдущие прегрешения Моше действительно мернут. Тут, прямо обращаясь к народу, Моше приписывает чудодейственную силу себе и Аарону. Действительно, произнеся одно-единственное слово, Моше и Аарон дали повод думать, что они противопоставляют себя Б-гу. Учитывая, что поколение Моше недавно вышло из египетского рабства, его грех нельзя ни преуменьшить, ни простить. Евреев нужно было освободить не только от рабства физического, куда важнее было очистить их от духовного порабощения язычеством. Не достаточно увести их от фарааона, их надо ещё привести к Богу.

Центральное место в пророческой миссии Моше занимает именно спасение Израиля от соблазна идолопоклонства. Именно для этой цели Б-г помогает Моше, демонстрируя Израилю истинные «знамения» своей власти: чудеса. Но чтобы гарантировать правильное понимание того факта, что чудеса эти происходят от Б-жественной воли, а не кореняться в самой природе вещей, Б-г вновь и вновь приказывает Моше заранее описать чудо и указать точный момент, когда оно произойдёт с помщью специального жеста. Например, Моше говорит Паро: «назначь мне сам время, на которое молиться за тебя /…/ И сказал он: назавтра. И ответил он: по слову твоему, чтобы знал ты, что нет подобного Г-споду Б-гу нашему» (Шемот 8:5-6) Рабби Шмуэль бен Хофни (его цитирует ибн Эзра) сказал, что Паро специально не попросил Млше прекратить казнь немедленно, ибо подозревал, что Моше, будучи магом, по звёздам вычислил момент прекращения казни и именно в этот момент явился к нему во дворец. Чтобы переиграть его, Паро попросил прекратиь казнь назавтра. В любом случае, Моше следил за тем, чтобы время чуда было назначено заранее, и даже позволял Паро назначить это время именно для того, чтобы исключить сомнения в том, что чудо производит Б-г. Однако именно в этом моменте есть «подводный камень» на котором можно споткнуться. Израиль, воспитанный на своих впечатлениях от египетского магического культа, запросто мог приписать чудо не Б-гу, но посоху Моше. Но и в этом случае разрыв между Моше и его египетскими аналогами остаётся очень широким. Моше не заклинает заклинаний, не происносит магических формул, не призывает эзотерические имена, вместо этого он делает общепринятый жест — указывает посохом, ударяет по воде, суёт руку за пазуху, или поднимает руку вверх, но при этом всегда в молчании.

Жрецы Первого Храма совершали все религиозные ритуалы в полном молчании. С позиций Торы, так же должны вести себя и пророки (в том числе Моше). Миссия пророка, в отличае от миссии жреца, состоит в том, что он использует не ритуал, но молитву. Но когда цель достигнута, когда его миссия посредника, помогающего Б-жественному вмешательству, исполнена, он должен безмовствовать в момент самого чуда. Таким образом, Моше и все его преемники-пророки, выступая в роли посредников между Б-гом и человеком, кардинально отличаются от своих языческих аналогов. Израильские пророки делают жесты — хотя и самые заурядные жесты — для того, чтобы указать точноый момент свершения чуда. Но они совершают свои жесты в полном молчании, дабы община верующих не приписала случившееся чудо власти их слов, а не Б-жьему могуществу.

Именно магический фон язычества помогает нам понять, почему не может быть так, чтобы Моше получил повеление извлечь воду из скалы, разговаривая с ней. Если бы он обратился к скале, он совершил бы непростительную ересь: собравшие приняли бы его слова за заклинание, а его самого — за мага, который совершает чудо своей собственной властью, а не за порока, исполняющего Б-жественую миссию. Большая часть библеистов полагают, что повеление говорить со скалой это позднейшая традиция, пришедшая на смену более ранней традиции удара по скале. Более ранняя традиция удержана в Шемот, а более поздняя — в Бемидбар. Именно попытка Моше говорить со скалой на виду (и на слуху!) у всего Израиля составляет величайшую ересь Моше: приписать это действие Б-жественному повелению значило бы полностью обесценить все многочисленные места в Пятикнижие, которые приписывают Моше полное молчание при совершении чудес.

Теперь, наконец, грех Моше предстаёт перед нами в правильной перспективе. На фоне крайней чувствительности Торы к любым попыткам человека узупировать Б-жественные полномочия, нам становится понятным, как одним свои неосторожным поступком Моше, фактически перечеркнул все свои титанические усилия отвратить народ Израиля от иделопоклонства и приблизить его к вере в Единого.

Print Friendly, PDF & Email

Один комментарий к “Михаил Ривкин: Недельный раздел Хуккат

  1. Моё мнение о грехе Моше (на основе кабалистических комментариев): он назвал Израиль «бунтовщиками».

    Объяснение: лидер уровня Моше видел высокий потенциал народа, его низкий духовных уровень сейчас — и он должен был помочь народу подняться. Моше был лидером поколения пустыни, но он плохо понимал новое поколение и он НЕ смог ему помочь духовно подняться. Величайшее чудо «вода из скалы» было использованно НЕ для духовного подъёма народа, но наоборот.

Добавить комментарий для Benny Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.