Семен Резник: Неуемный человек. Памяти Сергея Есина

Loading

Совершенно особое место в творчестве Есина и во всей русской литературе занимают его «Дневники» — летопись литературной и общественной жизни России последних турбулентных десятилетий.

Неуемный человек

Памяти Сергея Есина

Семен Резник

Сергей Есин
Сергей Есин

С большим (полугодовым) опозданием я узнал о кончине известного писателя, ученого-литературоведа, профессора и многолетнего (1992-2006) ректора Литературного Института Сергея Николаевича Есина.

Мы виделись за месяц до его неожиданного ухода в Москве, куда я был приглашен в связи с Вавиловскими юбилейными торжествами и выходом в свет моей книги «Эта короткая жизнь: Николай Вавилов и его время» (М., «Захаров, 2017).

Сергей Николаевич был и выступил на презентации моей книги в Тимирязевской Академии. А на следующий день принимал нас с женой в своей прекрасной, по московским стандартам, квартире, в одном из лучших районов Москвы, в двух кварталах от станции метро «Университет». Все комнаты в огромной квартире были заставлены набитыми до отказа книжными шкафами. Книги лежали стопками на столах, стульях, креслах… Мы пировали в узком кругу, по-свойски, за кухонным столом. Кроме нас троих был ученик и коллега Сергея Николаевича по Литературному институту, профессор Сергей Петрович Толкачев.

Сергей Николаевич угощал нас тыквенным супом собственного изготовления и другими вкусностями. Он умел и любил готовить. И получал явное удовольствие, видя, как гости уплетают шедевры его кулинарного искусства.

Хотя кулинаром он стал не от хорошей жизни.

На заре своей юности, будучи начинающим журналистом и работая в редакции газеты «Московский комсомолец», Сергей Есин особо отличил сотрудницу той же редакции Валентину Иванову — талантливую журналистку, у которой, по его собственным словам, он многому научился. В. С. Иванова стала позднее ведущим российским киноведом.

Они сошлись — не столько характерами, сколько общими интересами. Совместная жизнь супругов не была безоблачной. Горячие споры нередко переходили в столкновения, что привело к разрыву и разводу. Пять лет ушло на то, чтобы оба поняли, что не могут жить друг без друга. Они снова поженились, чтобы никогда не расставаться. Были по-настоящему счастливы, пока судьба не обрушила на них страшную беду. На Валентину Сергеевну навалилась тяжелая, неизлечимая болезнь: ей отказали почки. По многу часов, три раза в неделю, ее кровь очищали от шлаков сеансы диализа — болезненные, выматывающие все силы… Встречи с киноактерами и режиссерами, посещения киностудий, горячие обсуждения, поездки на кинофестивали, даже на дачу — все это навсегда ушло в прошлое…

Передо мною лежит книга, единственная в своем роде, составленная Сергеем Есиным уже после кончины его супруги.

На обложке крупным планом очень привлекательное, задумчивое женское лицо и под ним одно слово ВАЛЕНТИНА.

На титульном листе: Сергей Есин. ЕЕ ДНИ…

Подзаголовок уточняет: «В книгу включена повесть Валентины Ивановой “Болезнь”, в 2008 году опубликованная в журнале “Новый мир”».

Ниже дарственная надпись:

«С. Е. Резнику — дорогой Семен, горьковатая это книга. С. Е.»

Повесть Валентины Ивановой «Болезнь», потрясшая читателей поразительной открытостью автора, просветившего, словно рентгеном, самые таинственные закоулки души человека, обреченного на повседневные страдания и близкую неминучую кончину, обрамлена исповедальными страницами ее мужа, выписками из его дневников, воспоминаниями ее коллег, друзей, знакомых… Завершает книгу единственное в своем роде интервью Валентины Ивановой с собственным мужем, в котором она допытывается: как живется ему, такому неукротимо-деятельному человеку, писателю, профессору, ректору, участнику всевозможных комиссий, комитетов, фестивалей, — как ему живется с нею, отрезанной болезнью от мира, замкнутой на себя, беспомощной, одинокой, наполненной черной тоской, которую она выплескивает на мужа, когда он приходит домой после предельно напряженного дня…

Книга не горьковатая, а очень и очень горькая!

И — оптимистичная.

Потому что это книга о мужестве. О верности. О любви.

При своей предельной загруженности, Есин постоянно бывал в больнице, одаривая нянечек и медсестер, а дома сам ухаживал за больной Валентиной, варил, стряпал, мыл полы и посуду — все делал сам. Финансовые средства, конечно, позволяли нанять домработницу, но он не хотел постороннего человека в доме.

… С Сергеем Есиным я познакомился уже после смерти Валентины, через нашего общего друга Марка Авербуха, который послал ему две мои книги: «Непредсказуемое прошлое» и «Запятнанный Даль». Зная, как Сергей Есин завален повседневными обязанностями, а сверх того — книгами и рукописями разных авторов, жаждущих его авторитетного отзыва на свои творения, я полагал, что до моих книг он доберется нескоро. Однако он сразу же их прочитал и прислал очень теплое письмо.

Так завязалась наша переписка. Она не была интенсивной, прерывалась на многие месяцы, но сейчас, когда я ее просмотрел, то увидел, что она значительно содержательные, чем я сам ожидал.

Встретились мы в 2011 году, когда я был в Москве, вскоре после выхода в свет моей книги «Сквозь чад и фимиам», изданной под эгидой Московского бюро по правам человека[1]. Директор Бюро Александр Брод организовал обсуждение книги в Общественной палате РФ. В то время, на которое было назначено обсуждение, у Есина в Литинституте по расписанию должен был быть семинар. Он его отменил, пришел на обсуждение и выступил одним из первых. Его выступление было коротким, но очень содержательным.

В те же дни я был у Есина дома и испытал на себе его щедрое хлебосольство. Заочное знакомство перешло в личную дружбу.

У меня на полке 20 книг Сергея Есина. Одна из них, написанная совместно с Марком Авербухом, подарена Марком, остальные — самим Сергеем Николаевичем. Последний щедрый подарок привезен нами из Москвы: его пятитомное собрание сочинений. Некоторые из романов, включенных в пятитомник, как «Имитатор», «Марбург», я читал раньше, другие прочитал впервые. Всего в пятитомнике 14 романов — малая доля им написанного.

Совершенно особое место в творчестве Есина и во всей русской литературе занимают его «Дневники» — летопись литературной и общественной жизни России последних турбулентных десятилетий. Они выходили томами-ежегодниками, что обозначено на обложках. Сергей Николаевич показал нам полку с этими томами: не знаю, сколько их точно, но заведомо больше двадцати. У меня их девять — все с дарственными надписями. Последний издан в прошлом году: «ДНЕВНИК-2015». Дарственная надпись: «Дорогой Семен Ефимович! С невероятным почтением посылаю очередную книгу моих заметок. Жаль, что видимся редко. С. Есин».

И вот мы увиделись! Разговор был таким живым и интересным, что мы допустили непростительную оплошность, о которой вспомнили, когда уже садились с женой в такси: забыли все вместе сфотографироваться.

Перед отъездом из Москвы я позвонил Есину по его мобильному номеру, чтобы попрощаться. Он сказал несколько очень мне, как автору, приятных слов о книге «Эта короткая жизнь» и сообщил, что говорит со мной из Екатеринбурга.

Мое последнее письма Есину датировано 10 июня этого года. Я не знал, что он уже не сможет его прочитать:

«Дорогой Сергей Николаевич!

Со времени нашего с Риммой набега на Москву, то есть с ноября, мы не имеем о Вас никаких сведений. Для нас это сигнал того, что Вы в хорошей форме, много работаете и очень заняты. Мы с большим удовольствием вспоминаем замечательный вечер, когда мы у Вас пировали. Я общаюсь с Вами довольно регулярно, хотя и урывками, заглядывая в Ваш пятитомник. Еще раз хочу сказать спасибо за этот роскошный подарок! Суперкраткие заголовки Ваших романов очень выразительны, но есть в этой краткости и оборотная сторона. По своей тупости я не сообразил, кто этот «Маркиз», и, двигаясь от тома к тому, только на днях до него добрался[2]. Батюшки, да это же де Кюстин! Тут уж я не мог оторваться. Читал его знаменитую книгу когда-то в молодости, а потом снова на него вышел благодаря Юре Дружникову (увы, покойному), то есть его роману “Ангелы на кончике иглы”. Эссе о Дружникове есть в моей книге “Сквозь чад и фимиам” — она должна у Вас быть. Интересно, как они общаются ТАМ — им точно есть о чем погутарить![3]

Словом, я влез в “Маркиза” по уши, и хотя Юры Дружникова там не оказалось, но зато собрался весь синклит моих любимцев: царей-цареубийц[4]. И Иван Васильевич, и Петр, и Екатерина Великая — все за одним столом. И все такие милые, незаносчивые, добродушные, даже на Ленина-Сталина не сильно серчают. Роскошь!

Мне не попадалось никаких отзывов на этот замечательный роман, неужели он прошел в России малым экраном? Или до нас сюда не все доходит. Это не роман, а острый беспощадный памфлет. Сколько иронии и сарказма, и как все емко и зримо. Вся история российской государственности как на ладони. С чем от души Вас поздравляю. Хотя и вижу, сколько зарубок оставила эта история в Вашей душе…

Сердечный Вам привет из Вашингтона и самые добрые пожелания, а в первую очередь здоровья и новых прекрасных “Маркизов”.

Ваш С. Р.»

Не получив ответ, я решился побеспокоить Сергея Петровича Толкачева, отыскав его визитную карточку в пачке карточек, привезенных из поездки в Россию. Ответ пришел незамедлительно: Сергей Николаевич Есин умер еще в декабре… Бросился к интернету, чтобы узнать подробности.

«Есин умер не больным и немощным стариком. За все, что он сделал, ему была подарена прекрасная смерть. Сергей Николаевич ушел во сне. Уехал на переводческую конференцию в Минск, где должен был выступить сегодня утром, но не проснулся. Через неделю в Литинституте готовились праздновать 82-летие Сергея Есина», написала в «Комсомольской правде» Евгения Коробкова, специальный корреспондент отдела культуры.

Значит, после Екатеринбурга он еще успел поехать в Минск.

Неуемный был человек.

Мир праху его.

___

[1] С. Резник. Сквозь чад и фимиам: историко-документальная проза разных лет — события, портреты, полемика. М. Academia, 2010.

[2] Роман «Маркиз» помещен в 5-м томе пятитомника.

[3] Речь идет о знаменитой книге маркиза Астольфа де Кюстина: «Россия в 1839 году», вызвавшая гнев Николая I и запрещенная в царской России. В русском переводе она была издана в 1931 году, воспринималась, как изобличение царизма. А снова крамольной и широко популярной в узких кругах интеллигенции она стала в период «застоя», когда стало ясно, как много из «старого мира» перешло в новый, советский. Формально книга де Кюстина не была запрещена, но это упущение властей «исправил» Юрий Дружников. В его романе «Ангелы на кончике иглы» новый перевод записок де Кюстина распространяется в самиздате, а те, кто к этому причастен, жестоко преследуются карательными органами. Действие романа С. Есина «Маркиз» перенесено в потусторонний мир, где встречаются давно умершие деятели разных эпох.

[4] Имеется в виду мой историко-документальный очерк «Цареубийство в русской истории» из того же сборника «Сквозь чад и фимиам».

Print Friendly, PDF & Email

Один комментарий к “Семен Резник: Неуемный человек. Памяти Сергея Есина

  1. Здравствуйте, Семен. Спасибо Вам за добрые и точные слова о Сергее Николаевиче. Так вышло, что в день презентации Вашей книги в ТСХА я встретился с ним и сопровождал в прогулке по территории академии, а затем показывал библиотеку, где много лет назад работал ночным сторожем. Это была моя последняя встреча с Сергеем Николаевичем… Уверен, Вам будет интересно знать, что пронзительная предсмертная биографическая повесть его «Смерть приходит по-английски» будет опубликована в «Новом мире» в конце этого или в начале следующего года.

Добавить комментарий для Максим Лаврентьев Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.