Григорий Писаревский: 25 лет из жизни женщины

Loading

Но Анна не села в тюрьму и не стала проституткой. Она научилась мастерски управлять своими любовными эмоциями. Анна умудрилась ни разу не «залететь» и безжалостно пресекала любую связь, как только ее избранник проявлял какие-либо негативные стороны своей натуры.

25 лет из жизни женщины

Григорий Писаревский

 Григорий Писаревский Анна, единственная дочь грузина и русской еврейки, родилась в Тбилиси в «годы застоя», как многие теперь именуют времена правления Брежнева. Ее родители преподавали в вузах, отец — немецкий язык, мать — физиологию. Отец, человек резких суждений, честный и прямой, за традиционными грузинскими застольями многократно и откровенно высказывался о многих скорбных реалиях соц-действительности. В каком-нибудь другом регионе, не в пример Тбилиси, вполне мог бы пострадать за столь нелицеприятные откровения. Однако в Грузии Софья Власьевна не столь круто сжимала свои чекистские щупальцы на горле народа, и Автандила Георгиевича никто не тревожил, хотя соответствующее досье наверняка хранилось в «конторе».

Анна закончила физический факультет Тбилисского университета незадолго до прихода к власти Горбачева. Родители помогли остаться на одной из кафедр в качестве младшего научного сотрудника, тем более что Анна легко получила красный диплом. От отца она унаследовала почти мужскую решительность и резкость, от матери — красоту, стремление к знаниям и разносторонний интеллект. А ещё в ней рано проснулась женщина с требовательным либидо. В семнадцать лет, на первом курсе института, Анна, к безграничному ужасу родителей, вышла замуж за однокурсника, по происхождению и манерам типичного, хотя и смазливого, горного козопаса. Внебрачный секс для подростков все ещё не воспринимался в Грузии как норма. Чтобы преодолеть сопротивление отца и матери девушки, жениху пришлось “по обычаю” инсценировать похищение юной Анны в живописную горную деревню. Брак, однако, не продлился и года — как только новизна любовного влечения испарилась, на поверхность всплыла вопиющая разница культурного уровня молодых супругов. Потом ещё несколько романтических эпизодов, также весьма экзотических, но уже не сопровождавшихся браком, украсили ее студенческие годы.

За столом, уставленным бутылками Цинандали и Киндзмараули, отец говаривал своим русско-еврейским родственникам:

— Это моя дочь. Едынственная дочь! — в этом месте Автандил Георгиевич выдерживал паузу и поднимал кверху указательный палец. — Я ее лублу как ангела небесного. Она сядэт в тюрьму — и я с нэй сяду в тюрьму. Она будэт проституткой — и я с нэй буду проституткой!

Но Анна не села в тюрьму и не стала проституткой. Она научилась мастерски управлять своими любовными эмоциями. Анна умудрилась ни разу не «залететь» и безжалостно пресекала любую связь, как только ее избранник проявлял какие-либо негативные стороны своей натуры. Она всегда сама инициировала любовные отношения и сама же их прекращала. На занятиях в университете это никак не сказывалось — практически все экзамены Анна сдавала на пятерки. Учеба давалась ей играючи. Она явно обладала многочисленными талантами. Вскоре после защиты диплома и начала работы на кафедре Анна опубликовала две статьи в серьезных научных журналах. Завкафедрой лично позвонил и поздравил Автандила Георгиевича, с которым был мимолётно знаком — Тбилиси город маленький. Гордости родителей не было предела. Вскоре Анне приглянулся один доцент, семейный человек старше ее на четырнадцать лет. Устоять против чар Анны мог далеко не каждый мужчина — к красоте и интеллекту юной женщины прибавился значительный сексуальный опыт. Доцент живо оставил семью и женился на молодой сотруднице. Партийная организация, опять же по толерантным грузинским понятиям развитого социализма, прореагировала крайне вяло. Через год у счастливой пары родился сын Илья. Родители Анны были довольны — дочь наконец остепенилась. Выбор Анны их полностью устраивал — доцент представлял собой на редкость интеллигентного человека из хорошей грузинской семьи. Разница в возрасте никого не смущала — отец Анны тоже был старше матери на восемнадцать лет.

Тем временем а стране грянули большие перемены. Горбачевская перестройка нарастала по неотвратимой экспоненте. Повсюду возникали кооперативы, а вслед за ними и многочисленные частные компании. В Тбилиси, среди прочих, открылся миниатюрный филиал крупной американской фирмы, производящей сантехническое оборудование. Руководил филиалом совсем ещё молодой человек по имени Ираклий, окончивший инъяз, из семьи, считающейся княжеской. Хотите верьте, хотите нет, но княжеский титул все ещё вызывал в Грузии конца ХХ века совершенно особое отношение. Обладая почетным происхождением, крепкими связями в Тбилиси и выгодной внешностью, Ираклий к тому же проявил себя талантливым бизнесменом. Под его эффективным руководством филиал постоянно наращивал как объемы, так и качество продукции и вскоре вырос до серьезной производственной единицы. Работникам филиала платили хорошие для Грузии деньги, в отделе кадров велась письменная запись желающих влиться в ряды компании, поэтому от нерадивых избавлялись без промедления, а все прочие старались не потерять выгодное место. Ираклий вошёл в число наиболее видных людей города. Естественно, что его встреча с Анной оказалась неминуемой. Вечера Ираклий проводил в ресторанах и ночных клубах. Вокруг него постоянно крутились толпы жаждущих развлечений и подарков девиц разной степени легкости поведения, но познакомившись с Анной, Ираклий мгновенно забросил всех остальных. Страсть накрыла обоих с головой, словно бешеный ураган. Они часами не отрывались друг от друга, занимаясь любовью, и Анна дважды за ночь меняла простыни. Утром они вставали со впавшими щеками, под глазами у обоих темнели синие круги, а сами глаза сияли неподдельным счастьем.

Со стороны Анны последовал незамедлительный развод с доцентом. Бедный педагог, эмоционально уничтоженный до потери собственного достоинства, на коленях умолял не бросать его, обещая вечную любовь, безусловное прощение за измену и какие-то старинные драгоценности бабушки. Но для Анны он уже не существовал как мужчина. Сын остался с матерью — ведь суды, как правило, принимают сторону женщин. Тем более, когда женщину поддерживает состоятельный мужчина.

Филиал настолько разросся, что в нем возникли полновесные отделы, имеющиеся в каждом уважающем себя бизнесе: финансовый, юридический, развития и маркетинга. Этот последний Ираклий предложил возглавить Анне. Стоит ли менять работу, особенно ломать голову не приходилось: помимо всего прочего, ее зарплата повышалась ровно в шесть раз. К тому же она могла заниматься одним делом с любимым мужчиной. Анна с энтузиазмом взялась за дело, наняла несколько инициативных людей, установила контакты с заказчиками в России, Украине, Польше и Турции. Потребовалось новое оборудование — нужно было резко наращивать объёмы. Ираклий и Анна отправились в Дюссельдорф, где находился европейский региональный центр компании. К деловой части поездки Ираклий добавил туристический маршрут и несколько дней отдыха на Лазурном берегу. Они совершили двухдневный круиз по Рейну, побывали в Париже и Венеции. Анна в первый раз оказалась в Европе и с жадностью поглощала невиданные прежде музеи, храмы, изумительные виды площадей и каналов и не испытанную ранее роскошь ресторанов и отелей. Помимо того, несмотря на два предыдущих замужества и немалый любовный опыт, она впервые в жизни оказалась с мужчиной, за которым в любую минуту была готова идти на край света с закрытыми глазами и молниеносно выполнять его малейшие желания.

В региональном центре им охотно выделили необходимые фонды — Ираклий запасся письмами мэрии и торговой палаты Тбилиси, многочисленными letters of intent (обязательствами) заказчиков и представил развёрнутый бизнес-план, составленный Анной и ее помощниками. По возвращении в Тбилиси дело пошло с невероятной скоростью. Неутомимый Ираклий пригласил дорогих немецких специалистов по переустройству и развитию, в считанные месяцы переоборудовал свой филиал и наладил выпуск первоклассной продукции в рассчитанных объемах. Благодаря неутомимой деятельности Анны, продажи постоянно росли. Прибыль на вложенный капитал составила весьма внушительный процент. Годовой отчёт филиала вызвал фурор в главном корпоративном офисе компании, в Америке. Ираклия, который давно уже именовался президентом Грузинского отделения, пригласили на встречу с высшим руководством в Джерси Сити, штат Нью Джерси. Ираклий всегда умел произвести хорошее впечатление на нужных людей. Вместе с действительно неординарными деловыми качествами и почти безупречным английским, это подействовало на высшее руководство как допинг на олимпийского спортсмена. Ему предложили возглавить европейский центр компании в Дюссельдорфе.

Анна с восторгом восприняла новость о предстоящем переезде в Германию. Как положено, Ираклию предоставили полную возможность самому подобрать своих ближайших помощников. Анна получила должность старшего вице-президента по маркетингу.

Жизнь изменилась до неузнаваемости. Вместо милого, но такого провинциального Тбилиси они оказались в центре Европы и заняли очень серьезное положение. Купили огромную 4-комнатную квартиру в роскошном 8-этажном доме на Oberkassel, приобрели Porsche Cayenne для Ираклия и мерседес М-класса для Анны. В доме имелся фитнес-центр, зимний бассейн, массажист, консьержка. Компания оплатила полную стоимость автомобилей, 50% стоимости квартиры и дополнительно предоставила очень выгодный кредит.

Дважды в неделю к ним стала приходить женщина, поддерживающая чистоту в квартире, трижды — первоклассный повар. Правда, молодым высокопоставленным супругам приходилось невероятно много работать, ездить по всей Европе и в страны бывшего СНГ — Ираклий курировал 6 филиалов компании. Останавливались в самых дорогих отелях: Фор Сизонс в Праге, Балчуг в Москве, Риц-Карлтон в Будапеште, Рэдиссон Блу Ридзене в Риге. Раз или два в год посещали Америку. Практически во всех поездках Анна сопровождала мужа. Вскоре родилась дочь, на западный манер ее назвали Кэтрин. Анна наняла дорогостоящую няньку и вышла на работу, когда Кэтрин исполнилось три недели. Ираклий организовал быстрый переезд в Дюссельдорф Аниных родителей. Впрочем, это не представляло особых трудностей — пару лет назад Германия приняла решение о воссоздании еврейской общины, а мать Анны была чистокровной еврейкой. Просто пока другие месяцами ждали разрешения и оформления, у родителей Анны все заняло пару недель. Автандил Георгиевич категорически не желал покидать родной Тбилиси, но уговоры жены, любовь к дочери и появление маленькой внучки довольно быстро склонили чашу весов.

Ираклий и Анна успешно развивали бизнес, оборот европейского отделения составлял многие сотни миллионов и продолжал расти. Они оставались ещё очень молоды: Ираклию исполнилось 33 года, Анне 36. Полуторагодовалая дочка превратилась в забавную миловидную малышку, начавшую лепетать слова на английском, немецком и русском языках. Она даже выучила пару слов по грузински. Сердца родителей таяли при взгляде на дочурку. Одиннадцатилетнего сына Анны Илью отправили в престижную и сказочно дорогую школу в Англии.

Супруги объездили весь мир, посещали самые фешенебельные курорты на Мальдивах, Карибском море, Ки-Уэст и на Бали. При этом несколько часов в день каждый из них проводил на лаптопе и айфоне, тщательнейшим образом контролируя и направляя потоки заказов, изготовление и доставку продукции, платежи, а также многочисленные проекты развития бизнеса, который они практически считали своим. Однако в действительности бизнесом управляло высшее руководство из Нью Джерси, и несколько раз у Ираклия возникали с ними конфликты. Ираклий начал считать их идиотами, не видящими перспективу и не понимающими европейских реалий.

— Мы что, всю жизнь будем работать на этих козлов? — возмущался Ираклий в разговорах с женой. — Да я без их идиотских правил и рекомендаций за год выйду на два миллиарда. Хватит нам жить на их жалкую зарплату!

Анна соглашалась, хотя и в горячечном бреду вряд ли их зарплату можно было назвать «жалкой». Ираклий и Анна решили, что настало время перестать «ходить в подгузниках» и открыть собственный бизнес. Оба они были мастера своего дела. Они знали европейский маркет как никто другой. Они были лично знакомы с сотнями бизнесменов, банкиров и посредников. И они верили в себя.

Сказано — сделано. Соблюдая все меры предосторожности, оба начали предварительные переговоры с поставщиками и клиентами. Заказчикам предложили цену, пониженную на 3-5%. Получили весьма обнадеживающие результаты. Уволились, отвергли предложение корпорации возобновить договор на более выгодных условиях. Зарегистрировали собственную компанию, открыли счёт, взяли кредит в двух банках, добавили свои деньги, сняли среднего размера офис на Königsallee и склад на окраине. Обещаниями солидных пакетов акций после намеченного в недалеком будущем выхода на фондовую биржу переманили к себе полдюжины способных людей из регионального центра. Один из них, Курт, близкий друг Ираклия, получил должность исполнительного вице-президента. И они начали собственное шоу.

Ираклий и Анна знали, что дело окажется непростым, но сложности и проблемы превзошли все их ожидания. Уйма расходов безжалостно пожирала капиталы. Каждый день они обзванивали десятки стран в поисках новых заказчиков, всячески ублажали тех, с кем работали раньше и хотели переманить к себе. Домой возвращались за полночь, уставшие как собаки, но довольные. Пошли первые заказы, а вскоре начался и приток каких-то денег.

Дело пошло, Анико, — сказал Ираклий, чокаясь с Анной бокалом Дом Периньон.

Ираклий и Анна продолжали работать как каторжные, добиваясь заказов, выкручивая руки поставщикам и транспортникам, экономя на всём что возможно. Третий месяц позволил перекрыть расходы и дал небольшую прибыль. Супруги отпраздновали это достижение походом в ресторан и первым полномасштабным сексом за много недель. В следующем месяце прибыль опять возросла почти на 5%. Ираклий, Анна, Курт и его жена Габи отметили это ужином с виски и коньяком в фешенебельном ресторане.

А вскоре начались проблемы. Клиенты, перетянутые от американцев, один за другим стали отменять заказы, некоторые с извинениями, другие без всяких объяснений. За ними потянулись и все остальные, найденные супругами после ухода из базовой компании. Прекращали деловые отношения даже те, кого Ираклий и Анна считали личными друзьями, с кем неоднократно развлекались в ресторанах и отдыхали на курортах. Поставщики затягивали сроки, а нанимать адвокатов и обращаться в суд было слишком дорого. Транспортные фирмы разрывали договора. Американская компания в Нью Джерси применила жесткий прессинг и нажала на все мыслимые рычаги. Обладая мощными денежными ресурсами и солидной группой знающих своё дело юристов, она полностью восстановила и даже приумножила свою долю на маркете сантехнического оборудования.

Ираклий и Анна продержались ещё полгода и потеряли все, кроме своей 4-х комнатной квартиры, которая на тот момент была уже выплачена. К счастью, оплата за обучение Ильи также была произведена за год вперёд. Горничная и повар, естественно, давно исчезли.

Ираклий где-то пропадал и возвращался поздно, осунувшийся, хмурый и небритый. Анна, едва причесанная и не накрашенная, проводив Кэтрин в школу, бессмысленно шастала по интернету. В сети она и набрела на один аккаунт в Фейсбуке, где были выложены фотографии каких-то знакомых. Хозяином аккаунта оказался некий Реми Мартен, представленный не фото, а только рисунками, но Анне не составило большого труда распознать Ираклия. Копнув поглубже, она нашла обмен сообщениями с Габи, женой Курта. Содержание сообщений не оставляло сомнений: Ираклий и Габи — давние любовники.

Анна не могла понять, что Ираклий, высокий, привлекательный и умный мужчина, мог найти в этой безгрудой дылде с лошадиными зубами. Очевидно, тут сработал мотив известной украинской пословицы, популярной среди кобелиного племени: «Нехай гирша, абы инша» (пусть похуже, зато другая). Но и этого оказалось мало. В тот же день, разглядывая платежные документы уже не существующей компании, Анна обнаружила многочисленные счета по оплате услуг эскорт-сервиса, частично местные, немецкие, а в основном присланные из Чехии и Украины. На счетах стояли подписи Ираклия или Курта. Мерзавцы позволяли себе выписывать дорогостоящих шлюх из-за границы, даже когда их компания камнем падала в пропасть!

Разгневанная как тигрица, Анна встретила Ираклия криками и площадной бранью, отвесила ему две крепкие пощечины и разбила хрустальную вазу для цветов. Из своей спальни выскочила плачущая Катрин. Опомнившаяся Анна обняла ее, увела в спальню и долго успокаивала, пока девочка не уснула. Анна вышла в жилую комнату, где ее встретил Ираклий с виноватой улыбкой на лице и протянутой рукой. В руке был фужер с водкой Смирнофф. Анна схватила фужер, выплеснула водку в лицо мужу и прошипела:

— Убирайся вон, тварь!

Глаза Ираклия вспыхнули диким пламенем, но он повёл себя как мужчина — спокойно вытер лицо салфеткой, вышел в другую комнату, собрал какие-то вещи в саквояж и уходя, сказал Анне:

— Мы ошиблись в бизнесе, но я не ошибся в своей любви к тебе. Ты в этом убедишься. Я позвоню через пару дней, а к концу месяца принесу деньги.

Анна отвернулась. В прихожей тихо щелкнул замок. Это закрылась дверь за уходящим Ираклием. Анна проплакала всю ночь.

Через несколько дней Ираклий позвонил. Анна бросила трубку, однако Ираклий всегда был исключительно настойчив. Он продолжал звонить ей каждый день, пока они встретились в небольшом кафе по соседству.

— Анико, — начал Ираклий, — я знаю, что виноват перед тобой. Дьявольски виноват. Я принял неправильное бизнес-решение. Мы взялись не за своё дело. Вся вина за ошибку лежит на мне, и только на мне. А потом я связался с этими девками. Все пошло к черту и мне нужно было как-то снимать стресс. Ты же знаешь, что я почти не пью…

Ярость, негодование, презрение и обида переполняли Анну, туманили сознание. Она с трудом сдерживалась, чтобы не наброситься на Ираклия с кулаками.

— Ты не пьёшь, значит все, что тебе оставалось, это грязные девки? — с горечью сказала Анна. — И эта лошадь Габи тоже помогала тебе снимать твои стрессы? Интересно, как она это делала? Как ты вообще мог ковыряться в ее костлявой дырке, скотина?

— Слушай, Анико, — остановил ее Ираклий. — Что бы ты не сказала, ты будешь права. Я вёл себя как мерзавец. Хуже того, я вёл себя как глупец. Прости меня. Возьми столько времени, сколько тебе нужно, успокойся и прости меня!

— Ты мне больше не муж! Я не хочу тебя видеть!

— Хорошо. Я понимаю. Но, пожалуйста, любимая, выслушай меня!

— Не смей называть меня «любимая»!

— Понимаю. Прости. Но дай мне 10 минут и выслушай меня. Ради наших детей. У меня есть план.

— Илья не твой сын!

— Биологически — не мой. Реально — мой. Я люблю его, люблю Кэтти, и я люблю тебя.

— Ещё раз скажешь о любви ко мне, я тут же уйду! — Анна приподнялась со стула.

— Хорошо, не буду. Клянусь матерью! Сядь и выслушай меня. Прошу тебя!

Анна опустилась на стул и впервые с момента встречи внимательно осмотрела Ираклия. Он похудел, но был тщательно причёсан и выбрит, аккуратно одет. От него действительно исходили теплота и нежность. Анна тут же заставила себя отгородиться от его эмоционального воздействия. Она хорошо знала, как он умеет напускать на себя доброжелательность, симпатию и ложную откровенность. Она прекрасно изучила его приемы!

— Ладно, — Анна демонстративно посмотрела на часы. — Десять минут.

— Спасибо, — кивнул Ираклий.

И он начал рассказывать о своём плане. Вначале Ираклий признал, что им не следовало пытаться конкурировать с американской фирмой. Это было очень серьезной ошибкой, его ошибкой. И тут ему нет оправдания. Но они могут начать все сначала, и опять подняться. Только не здесь, не в Германии, а в Москве.

— Ты ещё будешь гордиться мной, — сказал Ираклий.

Анна скривилась. Ираклий попытался накрыть ее ладонь своей, но Анна брезгливо отдернула руку.

— Позволь мне продолжить, — сказал Ираклий.

Он напомнил, что они оба детально знают условия ведения бизнеса в Европе и лично знакомы с сотнями бизнесменов, банкиров и посредников. Со многими из них сохранились хорошие деловые отношения. Конечно, их репутация несколько пострадала, но в течение многих лет они очень успешно вели крупный бизнес, и люди это помнят. А ошибки делают все. Его идея заключалась в том, чтобы открыть в Москве консалтинговую компанию по установлению деловых связей российских бизнесов с европейскими. И наоборот.

— Подумай, — сказал Ираклий. — Без тебя мне не справиться. Это чистейший маркетинг, а ты — один их лучших профессионалов по маркетингу во всем регионе. Это знаю я, это знаешь ты, и это известно очень многим из тех, чьё мнение имеет значение.

Ираклий уложился в отведенные ему 10 минут. Если отбросить эмоции, его предложение имело смысл. Вопрос был в том, сможет ли она отбросить эмоции.

— А Кэтрин? — спросила Анна, помолчав. — Забирать девочку из первого класса, перевозить в страну, которую она не знает?

— Мы не будем перевозить Кэтти. Во всяком случае, пока не будем. Твои родители переедут в нашу квартиру, будут о ней заботиться, Кэтти останется в своей школе.

— А начальный капитал? Нам же нужны какие-то деньги: перебраться в Москву, снять квартиру и офис, дать рекламу…

Ираклий просиял.

— Значит ты согласна, Анико? Ты сказала «нам»! У меня есть 12 тысяч евро, я спрятал их очень давно и пообещал себе не трогать ни при каких обстоятельствах. Эти деньги целы. Только согласись!

— А родители? Ты уверен, что они не будут против? Они ведь не молоды… особенно отец.

— Они уже согласны, дорогая. Сказали — для них это будет счастьем. Оставим им часть денег… И ещё. Я говорил с моим другом Гариком в Москве. Он — большая шишка в одном серьезном коммерческом банке. Обещал помочь, не бесплатно, конечно. Есть и другие контакты. Начнём не на пустом месте.

Ираклий все продумал и предусмотрел. То, что он предлагал, имело смысл. Но Анна не хотела соглашаться вот так сразу на месте.

— Я могу подумать?

— Конечно. Сколько времени тебе нужно? Только не очень долго, хорошо? И кстати, вот здесь 500 евро. Не отказывайся, это для вас с Кэтти.

— Завтра позвоню, — Анна поднялась и не прощаясь вышла.

Вернувшись домой, она позвонила матери. Та подтвердила слова Ираклия.

— У тебя двое детей, деточка, — сказала мать. — В первую очередь ты должна думать о них. А мужчины — они всегда мужчины. Так уж они устроены. Да, Ираклий бегал по девкам, но тебя он по-настоящему любит. Тебе уже сорок, где ты найдёшь себе другого? Что было, то прошло. А о Кэтти мы с папой позаботимся. Папа даже помолодел, как узнал, что она будет жить с нами. Да и вообще, это даёт нам просто новый смысл жизни, и Кэтти нас любит. А уж мы ее — сама знаешь.

Переезд в Москву состоялся через месяц. Анна поставила одно условие: близости между ними пока не будет. Ираклий на все соглашался, вёл себя как истинный джентльмен. Сняли недорогую двухкомнатную квартиру в Чертаново, маленький офис на Соколе, купили мебель в магазине секонд хенд. Дали объявления в газетах, телестудии просили слишком дорого.

Первым заявился клиент, желающий поставлять в Европу девочек из эскорт-сервиса. У Анны чесались руки выставить его из офиса. Ираклий пожал плечами, предложил ей самой принять решение. Анна чувствовала, что поступая таким образом с самым первым клиентом, они могут прогнать удачу. Пришлось взять его и связать с агентством в Праге. Второй была женщина. Она предлагала женские группы для проведения ремонтов квартир. Мотив звучал так: женщина-заказчик будет чувствовать себя в безопасности и более уверенно, а мужчины наверняка клюнут на такую бригаду. Предлагала посмотреть образцы их работы. Этот бизнес тоже выглядел подозрительным, но выполненные ремонты производили очень хорошее впечатление. Взяли и ее. Следующий посетитель оказался серьезнее. У него имелся патент на домашние туалетные устройства для кошек. Устройство работало две недели, гарантируя отсутствие необходимости ухода со стороны хозяев кошки и полное уничтожение запаха. По прошествии двух недель устройство надлежало выбросить и заменить на новое. Хотя подобные вещи уже продавались в Европе, наличие 70-ти миллионов домашних кошек на континенте и пониженная цена давали возможность реализации. Ещё один клиент предложил весьма перспективные модели юношеской одежды, другой — оригинальные компьютерные игры и программы защиты от вирусов. В итоге дело пошло ещё быстрее, чем они ожидали. Интернет уже существовал и расширялся, но далеко не все осознавали его необыкновенные возможности, и наличие личных контактов оставалось приоритетным. Потребность в выходе российских фирм на западный рынок превышала обратный поток, но Ираклий и Анна по 12 часов в день проводили на телефоне. Нашли две компании в Австрии и одну в Польше, которые согласились вложить деньги в гостиничный бизнес в Москве и Петербурге. Затем появилось несколько финских инвесторов с выраженным интересом к производству сельскохозяйственной продукции. Две датских компании хотели продавать в России медикаменты. Объем заказов постоянно рос. Через несколько месяцев Ираклию и Анне пришлось нанять двух помощников, потом ещё двух. Попытались было проникнуть в нефтяной и газовый бизнес, но им убедительно намекнули держаться подальше. Наняли охранную фирму для защиты от рэкетиров.

Разумеется, Ираклий и Анна уже давно спали вместе, но Анна даже отдаленно не испытывала прежних глубоких чувств. Ираклий, однако, вёл себя безукоризненно, являлся домой вовремя, постоянно дарил драгоценности. Они зарабатывали чуть меньше, чем когда-то в американской фирме, но на хорошую модель БМВ для обоих, квартиру на Садовом кольце, европейские курорты, помощницу по дому, оплату обучения Кэтрин и помощь родителям вполне хватало. Илья закончил колледж и нашёл работу в Испании, родителям заявил, что в финансовой помощи больше не нуждается. Вообще он сильно отдалился от них, сам не звонил, на звонки, как правило, не отвечал, иногда присылал короткие электронные сообщения.

Анне наскучила помешанная на деньгах и выпивке Россия, долгие часы на телефоне, однообразные деловые встречи и наполненные взаимным чванством тусовки с партнерами. Она заявила Ираклию, что хочет получить докторскую степень в парижской школе бизнеса, PSB. Ираклий не возражал. Анна уехала в Париж, сняла скромную студию и поступила в докторантуру. Муж сначала прилетал к ней почти каждый уикенд, затем раз или два в месяц.

Его приезды не настолько радовали Анну, чтобы считать дни до прибытия самолета из Москвы. Они посещали модные рестораны, театральные представления и выставки, но секс между супругами теперь скорее сводился к некоему предписанному браком ритуалу, чем к акту любви. Обучение и написание докторских тезисов заняло полтора года — срок рекордный, если учесть, что для большинства соискателей, времени, как правило, требуется в два-три раза больше. Несколько раз Анна получала сообщения от одной близкой подруги, в деталях описывающей, что Ираклий встречается с какой-то женщиной, успешной риэлторшей старше его на пять лет. Однако эта информация не особенно взволновала Анну. У неё самой случились две непродолжительные связи: одна с пожилым богатым бельгийцем, любителем искусства и французских вин из Брюсселя, другая с совсем молодым студентом-немцем из Сорбонны. Оба влюбились в неё до безумия. Господин из Бельгии предлагал Анне безбедное замужество и круизные путешествия по всему миру. Анна поблагодарила его и ответила, что она уже третий раз замужем и не имеет новых матримониальных планов. Юный немец, напоминая ей собственную молодость, еженедельно совершал марафонские подвиги в постели, вначале достаточно увлекательные, затем надоевшие. Как и в давние университетские времена в Тбилиси, Анна прервала оба романа по собственной инициативе. Бельгиец принял ее решение достаточно философски, а немец, вопреки устоявшемуся стереотипу, с залитым слезами лицом долго валялся а ногах, умоляя не оставлять его.

В Дюссельдорфе умер Автандил Георгиевич, и Анна, очень любившая отца, провела месяц с матерью и дочкой, рассматривая бесчисленные старые фотографии и практически не выходя из дому. Этот месяц очень сблизил троих женщин. Дочка уже заканчивала университет, готовилась стать психологом. Ираклий прилетел из Москвы на несколько дней и взял все хлопоты на себя. Сын Илья появился только на похоронах и улетел в тот же день. Теперь он работал в небольшой посреднической фирме в Дублине.

Когда Анна, получив докторскую степень, вернулась в Москву, она узнала, что их консалтинговая компания, в какой-то момент насчитывавшая более двадцати человек, теперь состоит только из одного Ираклия и его ассистента. Впрочем, как оказалось, Ираклий владел ещё одной компанией, устраивавшей выставки и конференции в Москве, других городах России и за рубежом. Каждый из супругов самостоятельно пришёл к выводу, что их брак более не имеет смысла. Ни одному из них это не принесло особой горечи. Впрочем, Ираклий твёрдо сказал, что Анна, как мать его ребёнка, всегда может рассчитывать на его помощь.

Прошло несколько лет. Ираклий продолжает заниматься бизнесом, часто летает в Европу и живет все с той же женщиной, хозяйкой риэлторской фирмы. Он помог Анне купить и обставить небольшую, но прекрасно отремонтированную студию в хорошем районе на Юго-Западе. Сын постоянно меняет работу, переезжает из одной страны Европейского Союза в другую, зарабатывает, судя по всему, немного, не женат, с родителями общается мало. Дочь все ещё учится, хочет получить докторат в области «психических девиаций интернет-аддиктов». Анна работает менеджером проекта в довольно крупной компании по производству и установке компьютерных технологий, два-три раза в год ездит на конференции по всему миру, иногда выступает в качестве спикера. Она довольно широко известна и уважаема в своей области, на ее визитной карточке указан титул «доктор наук». Не так давно она успешно перенесла операции и лечение по поводу рака груди и реконструктивной хирургии в Германии. Часто приезжает к матери и дочери, которые по-прежнему живут вместе в Дюссельдорфе. Пару раз в год общается с Ираклием, в основном по-телефону. Он неизменно спрашивает, может ли чем-то ей помочь; она благодарит и неизменно отказывается. Несколько раз в месяц у неё ночует бойфренд, учёный физик на восемь лет моложе её. О браке речь не встаёт. За чашкой кофе, Анна говорит своим немногочисленным подругам, что вполне счастлива. Видимо, это правда.

Print Friendly, PDF & Email

6 комментариев для “Григорий Писаревский: 25 лет из жизни женщины

  1. А мне очень понравилось. Если и есть несостыковки, то они никак не влияют на прекрасную повесть. Ведь и в Игре престолов (Game of Thrones) Дайнерус примчалась на Север на своём драконе за считанные секунды. Ну и что? Шоу не потеряло из-за этого ни одного зрителя. Поэтому считаю повесть отличной. Виньетка из жизни женщины.

  2. Уважаемые Ася, С. Л. и Лев, спасибо за Ваши тёплые комментарии. Вот, попытался в какой-то степени поговорить от лица женщины, весьма активной. Было однозначно интересно (ориентацию менять не собираюсь 😇). Вижу и некие несуразности, часть из них, впрочем «производственных», отметил уважаемый Григорий Быстрицкой.

  3. Как всегда у Григория Писаревского, мастерски написано! Но что мне «житиЕ твоЕ», Аня-Анечка? Я себя с ней никак не отождествляю, и она меня не вдохновляет! Ну живет — и живет! Другое дело — мужчины, их вполне могло впечатлить неоднократно подчеркиваемое автором сверх-либидо! Шучу! Отличные зарисовки!

  4. Григорий, пара нестыковок, которые мне лично бросились в глаза. Крупный американский производитель сантехники, в Европе и Грузии тоже производит или только продает свою американскую продукцию? Я к тому, что когда супруги решили свое дело начать, они свое производство организовали или только сбыт чужой продукции? Если производство (о чем говорят опционы сотрудникам и обещания выйти в листинг), то где технология, патенты, завод и т.д.? Если только реализация, то на чем зарабатывать, если Заказчикам предложили цену, пониженную на 3-5%?
    Героине сегодня около 55 лет. В цвете лет, можно сказать. Она всем довольна на Юго-Западе Москвы, имеет хорошую работу (далекую от специальности физика), дети устроены, и «несколько раз в месяц у неё ночует бойфренд». После авансов молодости не очень густо.
    Решительная до резкости, красивая и очень умная, к тому же с «требовательным либидо» — такая дамочка кого угодно приструнит, а она расплылась как пугливая горянка и «готова идти на край света с закрытыми глазами и молниеносно выполнять его малейшие желания».
    Понятное дело, княжеский потомок принаглел и за счет фирмы стал проституток привозить (вместо производства унитазов — какой уж тут листинг). В это я верю. Но в многолетнюю связь с » безгрудой дылдой с лошадиными зубами» не поверю ни за что. Иначе он не » высокий, привлекательный и умный мужчина». Правда, автор внес важное дополнение: после лошадиных зубов объявилась » риэлторша старше его на пять лет», что косвенно может говорить о неких некрофильских пристрастиях бравого грузина.
    Выходит, нутром чувствовал старый Автандил Георгиевич, произнося тосты мрачной направленности.
    А в остальном, дорогой автор, все хорошо!

    1. Уважаемый Григорий, спасибо за Ваш комментарий. Полностью согласен с Вашей оценкой недостаточной детализации того, как был построен самостоятельный бизнес героев. Я конечно, имел в виду full cycle. Далеко не впервые Вы точно (и я так понимаю, автоматически) подмечаете некие нестыковки. Для меня это — очень ценно.
      Что же до любовных эскапад моих героев (которых, признаюсь, я в процессе написания и сам полюбил), то в процессе отношений мужчин и женщин (а прочие, даже при отчетливом риске быть обвинённым в сексизме и шовинизме, мне не интересны), много чего в жизни бывает. В том числе и с нашим братом мужиком. Это я о лошадиных зубах и «атлетической» фигуре одной из подруг Ираклия.

  5. Добротно и жизненно-правдиво написанная история. Спасибо, Григорий!

Добавить комментарий для Ася Крамер Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.