Григорий Быстрицкий: Полярные байки

Loading

А он посмотрел на мою лысину внимательно и говорит: «Запомни, Григорий, наказания без вины не бывает! Ты бы лучше со своими самолетами разбирался, да не летал куда вздумается…»

Полярные байки

Григорий Быстрицкий

Два раза в неделю я останавливаюсь в Репинском сквере. Там со стороны улицы Серафимовича, напротив Дома на Набережной, у входа расположен большой фонтан. Вокруг всегда найдется хоть одна свободная скамейка, где я и располагаюсь со своим велосипедом на весеннем солнышке или в тени от летнего зноя, в зависимости от времени года.

С апреля на крайней к выходу скамейке всегда полусидит-полулежит пожилая, грузная, седая женщина, окруженная пакетами и тряпьем. Она ни к кому не пристает, не попрошайничает, и менты её не гоняют.

Воображение подсказывает мне, что это старая армянка, у которой отец — видный танковый генерал, арестованный после войны и пополнивший список из восьмисот жертв, увезенных в черных машинах из пятисот квартир знаменитого Дома. За три месяца воображение достраивает картину ареста после смерти маршала Рыбалко где-то в 50-том, выселение беременной жены танкиста из Москвы, рождение девочки, которая после тяжелейших невзгод, в знак протеста поселилась на скамейке рядом с домом своих родителей.

Она меня тоже заприметила и в один из дней, не спеша проверяя по пути все урны, приблизилась.

Версия моя тут же лопнула, поскольку эта почтенная дама, очень плохо говорящая по-русски, оказалась из Азербайджана, живет в однокомнатной квартире на окраине Москвы, в которой очень жарко. Поэтому она каждый день приезжает сюда (с апреля) в тень деревьев у красивого фонтана и возвращается домой ровно в 12 ночи. Она любит это место, здесь художник живет — она показала на памятник Репину — а сын её был музыкантом и погиб на Севере.

Я дал ей сто рублей и поехал дальше, к скульптурной композиции, подаренной Москве М. М. Шемякиным. Подъезжая, вспомнил рассказ художника, как он был ошеломлен неожиданным и странным заказом Лужкова, когда тот вручил листок бумаги с перечисленными людскими пороками.

Еще я неожиданно вспомнил Тофика.

***

Много разных людей появлялось на Крайнем Севере, но Тофик из Баку отличался от остальных. Не внешностью или одеждой — ничем таким удивить уже было нельзя. Он обладал удивительно красивой артикуляцией, правильно построенной речью с едва заметным акцентом и был бесконечно печален. Пришел устраиваться на работу со всем своим багажом — небольшим узелком и футляром. В нем оказалась флейта. Очень красиво сыграл «Мишель» в моем кабинете, но сразу предупредил, что работу просит совсем другую.

Мой первый и самый любимый начальник, который тут же, в городе-герое Се-Яха командовал до меня геофизической экспедицией, был как раз из Баку. Родился в Ереване, а на Север попал после бакинского университета. В память об Арташесе Арамовиче я приготовился принять чуткое участие в судьбе Тофика.

Это оказалось непросто, поскольку обнаружился целый ряд спецобстоятельств. Тофик работал в бакинском симфоническом оркестре, и от него ушла жена. Черствая к культуре женщина предпочла скромному музыканту богатого цеховика, и теперь надо заработать «прилично», но совместить это с регулярной игрой на инструменте для сохранения шанса возвращения в оркестр.

Рамки приличия заработанных денег мы пока не обсуждали, хотя и было уже ясно, что работать придется в полевых условиях. Важнее было решить вопрос с репетициями. Полевики жили и каждый день передвигались по тундре в трейлерах (по иностранному), а по-простому, в балках на металлических санях. В зависимости от рода деятельности, в балке проживало от трех до восьми человек. Не все они были большими любителями классической музыки, и ежевечерние, после рабочего дня на морозе звуки божественной флейты могли кое-кого расстроить. Вероятность этого возрастала с количеством невольных свидетелей репетиций.

Я устроил его в буровую бригаду к очень спокойному, поскольку он был страшно здоровым, бурильщику. Кроме него и новоявленного помбура Тофика из симфонической ямы, там проживал еще взрывник. Его мнения никто не спрашивал, подразумевалось, что в силу профессии он давно оглох от частых взрывов.

Пылкие надежды на возвращение любимой наряду с ненавистью к цеховику — такие неувядаемые веками человеческие страсти заставили Тофика быстро понять свои нехитрые, хотя и физически тяжелые функции, трудится зло и честно и не вызывать оскорбительных нареканий со стороны членов их маленькой бригады.

По крайней мере, бурильщик не просил поменять помбура, а ежемесячные наряды свидетельствовали о прекрасной производительности труда и весьма приличных заработках. На мой вопрос по поводу отдыха после работы гигант со спокойным, почерневшим от мороза и тундрового загара лицом сообщил, что «фляга» эта его лично не раздражает, а взрывник в наушниках рации уже почти выучил азбуку Морзе.

Синоним для флейты был выбран не случайно, поскольку фляга тоже была почетным инструментом. Случалось, если повезло провезти через контроль дрожжи, когда 50-тилитровая фляга для таяния снега применялась по другому назначению. Во время переездов она бесконтрольно болталась по прыгающему полу балка, ускоряя процесс созревания браги.

***

В понятие «байки» я вкладываю разные истории из жизни, которые формулируются в короткие рассказы среди коллег долгими зимними вечерами или когда пурга и в тундре нет телевизора. Для сочности приврать в деталях можно, но искажать основную линию опасно, поскольку вокруг сидят искушенные товарищи. Байки делятся по корпоративным признакам: полевые геофизические — как у нас, морские, солдатские, НИИ-шные и т. д. Наиболее популярны театральные, поскольку там задействованы всенародные любимцы.

Я назвал свои «полярными», потому что это точнее по географии и отличается от «северных». У нас в Заполярье, когда приезжали командировочные из разных НИИ, всегда это было небольшим развлечением. Полевую сейсморазведку научные исследования отраслевых институтов заинтересовать мало чем могли, в нефтянке у них было больше шансов морочить производственникам головы.

Веселили они нас двумя основными способами: доверчиво слушали неимоверное вранье наших балагуров и надо было видеть их наивную реакцию штатских горожан; во-вторых, они неизменно поражались нашим заработкам. Начальник экспедиции — кандидат наук, получал оклад 450 рэ плюс два по восемьдесят процентов территориальных и северных. С премией выходило под полторы тысячи, что на «большой земле» было доступно только цирковым, да и то лишь народным артистам. Главный инженер получал ненамного меньше.

Мы этим не козыряли, но командировочных МНС, СНС, а иногда и повыше, этот вопрос интересовал очень, и поражение их сознания было безграничным. Однако оторваться от своих городских пробирок и других аксессуаров научной деятельности и переехать на 72 широту они напрочь отказывались.

Самая полезная полярная байка — это северная пайка. Из каждого окна через форточку, на веревках висели разнообразные продуктовые наборы: от мяса, искусно нарубленного и справедливо подобранного по категориям прямо на работе специальным рубщиком, до обской рыбы разных ценных пород. На базе объединения навыками рубщика у нас виртуозно владел Заслуженный геолог всего мира Володя Кабалык.

***

За десятилетия автономной полярной жизни баек набиралось столько, что назови любое слово и можно начинать подходящую. Я решил брать слова из списка Лужкова, сопровождая каждое зрительным образом Шемякина. Привожу в порядке оригинала.

  • Наркомания— изображение лысого мужчины со шприцом и сломанными крыльями.

В начале 70-х у меня образовались временные родственные связи в среде высшего московского общества. В частности, был такой, донельзя успешный дом, отец — дипломат, мать — известная красавица, двое сыновей в умопомрачительных шмотках, с «Мальборо», лаун-теннисом и на папиной «Волге».

Лет через десять мать со слезами умоляла меня спасти мальчиков от зависимости, забрав их на любые работы в тундру. До нас наркоманы не доезжали, опыта общения с ними не было, но я хорошо знал историю своего друга Пети Мирошникова — охотника с острова Белый. В западной части острова еще с войны была расположена полярная метеостанция. Петя обосновался в семи километрах от неё, на северном берегу. Больше из разумных существ на острове никого не было.

Сестра упросила Петю забрать к себе своего сына в надежде на излечение от зависимости, при этом дала карт-бланш. Умрет — значит судьба такая, но выносить наркомана она больше не в состоянии. Надо сказать, что охотничье ремесло на дикой, безлюдной природе — занятие не для слабых мышцами и головой. У племянника было сочетание слабости во всем, кроме дикой жажды наркоты, и Петя с ним здорово намучился.

В первую же пургу в начале октября племянник сгинул. Быстро наметало огромные сугробы у любой неровности, пускать собак по следу было бесполезно. Когда через три дня стихло и даже к полудню показался край солнца, собаки быстро нашли беглеца в ста метрах от избушки. Он залез в яму между кочек, моментально сверху надуло с метр, и он оказался в снежном гроте, отвоевав себе некоторое пространство вокруг. Сама пурга была теплая, снег — очень хороший изолятор и держит внутреннюю температуру, в итоге племянник даже ничего себе не отморозил. Он не стал дергаться, бегать в панике куда глаза глядят, сообразил, что собаки его быстро найдут. В награду за сметливость его покинула ломка.

Я отказался лечить наркоманов. Рабочий коллектив вокруг, напряженный ритм, кто за ними присматривать будет… И потом, у меня не было индульгенции…

  • Проституция— фигура женщины с головой лягушки.

Это у Шемякина с головой лягушки, а у нас с вполне обычными, иногда даже весьма симпатичными, чаще с немытыми головами.

Провез через кордоны, среди которых главным был КП начальника, один развеселый буровик подругу с рыбзавода. Загуляли в Салехарде, уговорил по пьянке, та дура в чем была, в том и отправилась в свадебное путешествие на барже с тесом на самый что ни на есть Крайний Север в город-порт Се-Яха.

Сейсмические буровики отличались в 70-х тем, что даже на базе экспедиции, между зимними полевыми сезонами жили в своих балках по три человека. Как он там прятал свою тайную невесту от начальства, неизвестно, только перед выездом в поле обменял её на ящик водки, и перешла она в соседнюю бригаду как переходящее красное знамя.

Впечатлительные могут конечно завозмущаться: как так, мол, не рабовладельческий строй, Советский (бляха!) Союз, честь девичья, гордость, комсомол, милиция и еще тысячу аргументов, которые все как один в нашем случае будут ненужно пафосными и сплошь фальшивыми. Потому как наш случай — может, не эта конкретная девушка, — типовой для той среды, следующий: родилась от ссыльной алкоголички и уголовного зека, кроме общаг на 12 коек и вонючего цеха рыбзавода на Полярном круге перспективы никакой нет, а тут жизнь веселая да разудалая, внимание и на работу ходить не надо…

Короче, уехала наша красавица в тундру и стала там жить пока начальству не заложили.

Возвращались мы с точки на вертолете МИ-8, и решил я по пути самолично девицу вывезти. Ниже рангом могло и авторитета не хватить, дело тут непростое. Сели мы к бурстанку, рядом балок стоит, вертолет винтами молотит, световое время уже кончается, бригада начальство увидела и в работу углубилась, я бегом в балок. Вагончик 2.5 на 5 метров, дверь посередине, окошки по торцам, напротив двери угольная печка железная, для приготовления пищи и просушки портянок, четверо нар, полки над ними и страницы из журнала «Советский экран», люстры нет, из окошка подсвечивает, на нарах в спальнике ватном невеста с головой спряталась и отсыпается.

Разбудил, мигом все поняла и собралась, да и собирать особо нечего было, побежали к вертолету, на ходу взрывник догоняет, без претензий — просто констатирует, что его сегодня очередь была, а я кайф обломал.

Тут деталь тонкая, может кто пропустил. Хоть и не высокие моральные основы в том балке были, но до открытой, вульгарной групповухи не опускались, что с определенной натяжкой можно было отнести к некоторому уважению дамы и не полной распущенности советского человека.

Перед отправкой в Салехард выписал ей справку, что делилась опытом рыбообработки два месяца и поставил печать экспедиции. Может, прокатит на рыбозаводе. А куда им там деваться?

Но проституткой (в понимании Лужкова) язык не поворачивается её назвать.

  • Алкоголизм — карикатурное изображение Бахуса с кубком.

Алкоголизму предшествует пьянство. И того и другого у нас было столько, не то что байки — энциклопедию можно составить. Ограничусь пока легкой выпивкой.

Коля Горбунов — эстет и ленинградец с внешностью голливудского актера, в белой нейлоновой рубашке в балке геодезии за столом, устланным чистым ватманом читает Л. Фейербаха и пьет растворимый кофе с ликером.

Напротив, на нарах лежат топики (топорабочие 3 разряда), от черных валенок у них такой черный, ужасный мох между пальцами никогда не мытых ног. В день на лыжах они пробегают по 15-20 км с мерной лентой и валенки почему-то надевают на босу ногу. Топики рассказывают, как в прошлой жизни намазали член гуталином и тетку сзади обслужили, и что у неё на попе образовалось.

На мой немой вопрос Коля разводит руками: «Что с них взять? Дети тундры… Фейербахом вот не интересуются, а ликер выпрашивают»

Топики понимают, что ликера им не видать и в отместку начинают заводить какую-то похабщину.

В другой раз облетаю западное побережье Ямала на АН-2, там у нас много отрядов работает. Подборов десять на лыжах в тундре сделали, поговорили, руками помахали, поматерились, погрозились, пошутили — теперь можно и отдохнуть.

Первым делом залетаем к ледоколу «Ленин», он сухогруз привел, который на лед выгружается напротив Харасавея. Капитан говорит, странные какие люди у вас, километров за тридцать от берега на тракторе нас встречают, пиво продать просят. Как будто у нас пивной магазин. Я отвечаю в том духе, что не наши это, буровики глубокого бурения — люди дикие и малокультурные, но у меня вот просьба неожиданная. День Геолога как никак, первое воскресенье апреля, а мне друга детства проведать надо, он тут недалеко бурмастером трудится.

Капитан конечно входит в положение, бутылку водки дарит в честь праздника. Подлетаем к буровой, видимость шикарная, солнце круглые сутки светит, но сильный ветер. Пилот кричит, сесть особо негде, кругом овраги, около столовой небольшая площадка, но нам много и не надо на пустом лайнере против такого ветра, и на взлет еще хватить должно. Как-то плюхнулись, пилоты сразу в столовую по скользким ступенькам поднялись, а я друга нашел.

Только мы с ним расположились, появляется большой чин из Главтюменьгеологии. На бензовозе из Харасавея приехал, как назло. В результате приказ по Главку: нарушение «сухого закона», в рабочее время, на рабочем месте… Знает ведь сатрап нас как облупленных, друг мой с детских лет, еще с Молдавии — сын начальника Главка, лауреата Ленинской премии, Героя соцтруда… а мой отец — заместитель начальника, тоже с Ленинской, но, правда, без звезды Героя.

Недавно на банкете в честь 70-тилетия тюменской геологии говорю я тому высокому начальнику, а ныне глубокому и очень почетному старику:

— Зря Вы нас тогда с Сашкой наказали, праздник был все-таки, и выпивон единичный. Прошу тот приказ отменить!

А он посмотрел на мою лысину внимательно и говорит:

— Запомни, Григорий, наказания без вины не бывает! Ты бы лучше со своими самолетами разбирался, да не летал куда вздумается…

Продолжение
Print Friendly, PDF & Email

22 комментария для “Григорий Быстрицкий: Полярные байки

  1. Тур спор возник — где лучше кушать икру — у Черного моря, или у Белого. На мой взгляд, лучше всего — у Средиземного, где-нибудь, в Каннах. А при отсутствии Канн приходилось есть черный хлеб в той стране, в которой жил. И кто-то ехал на Север — заработать, чтобы потом иметь возможность прилично пожить. Кто-то — доказать самому себе, что он настоящий мужчина. Кто-то от безысходности. А нечеловеческие условия, в которых приходилось работать — так это же было нормой. Оставалось терпеть. А что поделаешь? Моральный кодекс коммунизма не постелишь на нары, чтобы мягче было спать.
    Прекрасно написано, отличным языком и зримо видишь людей, обстановку, отношения, и сжимает это всё в одно целое Полярный круг.
    Спасибо, Григорий!

  2. Блеск! И уж кстати — заодно к искреннему комплименту — спасибо за Шемякина. Я этой его работы раньше не видел. Выходит, и от Лужкова-градостроителя вышла польза, не один только [чудовищный!] Жуков на коне остался у него в наследии …

  3. Григорий Писаревский 8 августа 2018 at 5:50
    ====
    Только не думайте, что у меня к Вам претензии. Шутку я понял.
    Просто зажгло воспоминание.

  4. Вспоминать – не перевспоминать…
    Глупо было бы лезть со своими байками в чужие, хуже, чем с самоваром в Тулу, но сам понимаешь, жизнь по двум сторонам одной губы не сильно различалась, разве что у нас было ещё глуше и дичее. По моим данным, у Шемякина набор пороков несколько ограничен, но это претензия исключительно к высокоморальному Лужкову, который недооценивал сложность человеческой натуры… Человек, живущий в широком, открытом обществе, среди большого количества людей, может долго или всегда скрывать свои пороки; в деревне это сделать трудней, а уж в полевом отряде в тундре среди 10-30 товарищей, в балке, где полгода живёшь бок о бок (в прямом смысле) с двумя-тремя-пятью такими же все 24 часа в сутки – это практически невозможно.

    Как приятно лишний раз услышать знакомые имена: Володя Кабалык, Коля Горбунов, Арташес… Вот твой «очень почётный старик», — действительно, мы в феврале отметили его 85-летие, — а ведь когда я перешёл в экспедицию, где он командовал, ему было 34 года – что это сейчас по нашим понятиям… На том же банкете подошёл к нему: «А, ты… Помню и про тебя, и про ..лю» -. «Да вы-то откуда можете знать»? – «Мне по должности было положено»! Дай волю – и сейчас кучу баек про него вывалю.

    Ну и для занудства: фляга с брагой – частая деталь в полевом быте, ёмкостью, кстати, 35 или 40 литров, 50 – спецзаказ у вас был? В любом случае незакреплённая фляга во время движения не по абсолютно ровной тундре и нары поломает (бывало). У нас, обычно, любители во время вечерней беседы катали ногами друг другу и процесс ускорялся. Помню, Боря Ниянзов, тракторист, каждые десять минут пробовал и отмечал: «Вино обещает быть хорошим». До полного созревания «вина» никогда не доходило.

    1. Леня, не нуди, сказано же «приврать в деталях можно», а ты 35-40 литров. Основная линия не искажена, брагу во флягах готовили, и это главное… Не нарушена историческая правда.
      «жизнь по двум сторонам одной губы» — поправлю тебя для ясности: Обской Губы, я на Ямале, ты на Гыдане. А то неправильно истолковать могут.

    2. Леонид Сокол-2
      7 августа 2018 at 23:01
      ————————————
      По моим данным, у Шемякина набор пороков несколько ограничен,…
      =====================
      Была у меня книга — «Судебник». Ей было лет этак 200. Спер ее у меня один гад, шотландец. Так вот, в «Судебнике» перечислены грехи и наказания за каждый. Почитав грехи, я сильно пополнил свое «грешное» образование. Конечно 13 — это мизер.

      1. А сколько за эти 200 лет ещё грехов прибавилось, да таких, что раньше и присниться не могли в самых сладких снах.

  5. Дорогой Григорий:
    Очень здорово: по содержанию, по стилю, по форме изложения и конкретно по раскрутке от скульптур Шемякина. Буду ждать продолжения. Успехов Вам!
    А помимо того, глубокий Вам respect за поистине мужскую работу в Заполярье. В очередной раз доказали, что не все евреи отсиживались за кульманом, пробирками или синхрофазотроном

    1. Отсиживаться за синхрофазотроном — это покруче Заполярья будет. У нас многие, кто не поступил на физику в МИФИ или МФТИ, шли просто на геофизику. Девять дней одного года вынуждено сменились на 9 месяцев зимы. Спасибо!

      1. Ну про синхрофазотрон была шутка, да Вы это, конечно, поняли. Впрочем, я сам из отраслевого НИИ сбежал в наладку, а вот для Заполярья знал — кишка тонка. Людей встретил, само собой, более колоритных. Ещё раз спасибо.

    2. Григорию Писаревскому
      7 августа 2018 at 23:03
      ++++++
      Мой брат, к.ф.н. Анатолий Маркович Шагал, как Вы говорите, «отсиделся» за синхрофазотроном.
      В 39 лет скоротечная лейкопения. Сгорел за две недели. Вот так-то!

    3. Григорий Писаревский
      7 августа 2018 at 20:55
      —————————————
      …В очередной раз доказали, что не все евреи отсиживались за кульманом, пробирками или синхрофазотроном
      ======================
      Кому «доказали»? Евреям? Так им и доказывать ничего не нужно, они это и сами знают. Антисемитам — им ничего доказать невозможно, они тоже все сами знают. Безразличным? Тоже не катит, им безразлично.

      1. Что-то меня многие покритиковали за мой невинный пост, причём люди, мною уважаемые: Каперанг, Соплеменник… Ну что ж, если с утра ни капли, а все говорят, что ты пьяный, значит… пойду, наверно, и выпью стаканчик виски.

  6. Отлично, Григорий! Легко, хорошим языком и хотя и байка, но веришь

  7. Превосходно! Всё пережитое улеглось в памяти навсегда. И по Шемякину пройдено хорошо.

  8. Шемякин представил 13 пороков, ты в «байках» дал три. Так что впереди непочатый край работы. Непонятно, как вписывается в «байки» старая женщина из Азербайджана. Её задача напомнить Тофика? Не мало ли?
    Я думаю, кстати, что описанная тобой женщина — армянка из Азербайджана. Армяне бежали от азербайджанских националистов, причем очень часто все бросив. Я знаю, что многие из них бежали в Москву. Там они бедствовали, устроится обычно не могли, так что образ похож, только, на мой взгляд, не вписывается в «Полярные байки».
    А историю с Тофиком можно было преломить в другом разрезе. Что двигало его жену? Я думаю, что стяжательство. Вот и поместить бы ее, как иллюстрацию одного из грехов. Тогда осталось бы 9 баек написать.
    Жду продолжения.

    1. В.Янкелевич: «Непонятно, как вписывается в «байки» старая женщина из Азербайджана. Её задача напомнить Тофика? Не мало ли?»
      ——————————————————
      Эх, каперанг, скажи спасибо что Алевтина сплавляется по реке в Туруханском крае без интернета. А то бы она тебе ответила что-нибудь вроде «нетворческий вы человек, не ощущаете романтику подводки к теме».
      А я бы добавил, что растрачиваешь ты свой талант на бесполезные споры с НИКами, ладно бы под водку, ведь порожняк гоняете на сухую. (это я про «Поля горят, Нетанияху и Либерман… говорят»)
      Там некто с кличкой, разговорчивость которого быстро переросла в острую форму болтливости (выражение З.Мастер), задирал тебя в свое удовольствие, а ты на полном серьезе отбивался. Как слон от вцепившейся шавки. Неизвестные под НИКами ведь чем хороши? Не нарушая правил Портала послать их можно, «он, она, оне» — это ведь не конкретные люди, написавшие хоть пол-рассказика и для начала разговора представившиеся.
      Забили тебе голову, теперь вот не можешь понять мои тонкие задумки. Если я стану писать про стяжательство жены Тофика, то это будут бакинские байки, а не полярные.

Добавить комментарий для Владимир Янкелевич Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.