Мы ехали в эвакуацию с мамой и бабушкой в теплушке НИЛАПа. Из Москвы. Я в дороге заболел корью. Вокруг дети. Высадить на полустанке — убить! Матери вагона единогласно решили — отделить меня простыней, детей ко мне не подпускать. Меня довезли…
Мой Бессмертный Полк
Валентин Лившиц
Вот какое письмо я получил в ответ на запрос справки о пребывании в эвакуации.
Пятница, 1 июня 2018, 12:03 +02:00 от Yatsenko Margarita
Уважаемый Валентин Анатольевич!
Прилагаем ответ на Ваш запрос.
C уважением
Маргарита Яценко
Ассистент координатора программы «Восстановление семейных связей»
Красный Полумесяц Казахстана
Привожу и свой ответ:
Дорогая и уважаемая Маргарита Яценко!
Мы ехали в эвакуацию с мамой и бабушкой в теплушке НИЛАПа (научно-ииследовательская лаборатория Артиллерийского Приборостроения). Из Москвы. С нами, точно, была семья Темновых (четыре брата с мамой). Один из них, Виктор Иванович впоследствии бессменный баянист и аранжировщик знаменитого ансамбля «Березка». Витина песня (самая известная) «Кадриль моя сердечная, не юная, но вечная». Эти Витя, Юра, Сергей и Толя — мои друзья на всю жизнь (к сожалению, большинство уже умерли). Кстати у Темнова Толи в паспорте написано — время и место рождения — 7 ноября 1941 года Село Купай Кировского района Курганской области.
Я в дороге заболел корью. Вокруг дети. Высадить на полустанке — убить! Матери вагона единогласно решили — отделить меня простыней, детей ко мне не подпускать. Меня довезли.
Жили мы не в самом Петропавловске-Казахстанском, а рядом. Я маленький был. А теперь спросить уже не у кого. Осталось то, что когда-то мне рассказали.
Г. Петропавловск. ул. Ворошиловская дом 20. Село Купай. К нам с бабушкой (мама нас привезла и уехала, она была инженер на Кремлевской Силовой Подстанции, что напротив Кремля) потом приехал больной, с язвой желудка дед.
Папа был на полигоне (в Донгузке, как они её называли), впоследствии он стал профессором, Лауреатом Сталинской премии, Директором МНИИПА (в который выросла его лаборатория).
Иван Темнов (папа моих друзей), получал Лауреата Сталинской премии в его группе. Папа стал основоположником войск ПВО, Генеральным Директором Систем ПВО СССР. Это его стараниями построены пояса защиты Москвы, Ленинграда и Дальнего Востока. Я, закончив институт, тоже работал в НИИ-5 (впоследствии ставшем МНИИПА). Весь Институт помнил эвакуацию. А вот что писали о нашем институте, в его 75 летний юбилей (Это информация Головного Предприятия Отрасли — Антей-Алмаз).
История ОАО «Московский НИИ приборной автоматики» — это жизнь, труд и творчество нескольких поколений отечественных ученых в области создания систем управления огнем наземной и зенитной артиллерии и сложных территориальных АСУ ПВО и ВВС, управления и планирования воздушного движения Российской Федерации. Институт создан в 1932 г. в качестве ОКБ Главного артиллерийского управления РККА и является одним из ведущих научных центров отечественного оборонно-промышленного комплекса. В нем создавались автоматизированные системы обработки информации и управления оружием, в том числе ПВО, авиацией, зенитными ракетными и радиотехническими войсками. Богатая история института насыщена яркими событиями. Это разработка приборов управления огнем зенитной артиллерии (ПУАЗО) и приборов управления артиллерийским огнем наземной артиллерии (УАО), прицелов, теодолитов, приборов оптической и фоторазведки. Специалистами института разработаны первые радиолокационные станции для противовоздушной обороны страны. В 1937 г. создана «линейная» система радиообнаружения «Ревень». Эта РЛС («радиоулавливатель самолетов») принята на вооружение под названием РУС-1. Институт принял значительное участие в создании импульсной РЛС «Редут» — РУС-2. Эти станции были приняты на вооружение РККА и явились основой создания средств ПВО перед Великой Отечественной войной в Ленинградском, Московском и Бакинском регионах. В 1946 г. за успешное выполнение заданий командования институт награжден орденом Красной Звезды.
Я позднее писал стихи. У меня были такие строчки. На юбилее отца (уже умершего), перед всем залом НИЛАПА, он же НИИ-5, он же МНИИПА я прочел, и зал встал. Отца очень любили. Он был — умный, честный, без всякой «фанаберии», правдивый и для руководителя такого ранга очень порядочный и добрый.
А. Л. Лившицу/Генеральному Конструктору систем ПВО Советского Союза/
Он был — Генеральный!
Он был — Генеральный!!
Он, может быть чуточку был гениальный!
Он видел чуть выше!
Он видел чуть дальше!
Он жизнь свою прожил без грязи и фальши!
В те трудные годы, военные годы,
Уже на восток уезжали заводы,
И если войска повернули на Запад,
То в этом была и победа НИЛАПа.
Я жил в Петропавловске, радуясь корке,
А чтоб я вернулся, трудились в «пятерке»,
Я всех поименно, конечно, не знаю,
Но тех, кого знаю, всегда вспоминаю.
Он был — Генеральный!
Он был — Генеральный!
Он, может быть, чуточку был гениальный!
Он был очень добрый!
Он был очень скромный!
Спасибо всем тем, кто его ещё помнит!!!
Когда нам стало можно — для этого требовалось разрешение власти — вернуться обратно в Москву (мне, бабушке и больному деду), мама привезла пропуска на въезд в Москву. Чтобы не помереть от голода в дороге, дед продал последнее, что у него сохранилось от довоенной жизни. Ружье. Дамское. Бельгийское. Фирмы «Лепаж-Лиежь». 16 калибр. С золотыми накладками с обеих сторон ложа. На правой стороне выгравированная на пластинке гончая, на левой пластинке — лисица. За эти деньги мы купили мешок картошки, который и ели все те долгие дни, которые шел еле тащившийся поезд. Мне рассказывали, что я плакал: «Дедушка не продавай пулемет».
Поэтому Ваше письмо для меня ещё одно подтверждение того, что справедливо на свете не всегда бывает. Я точно знаю, что я там был. Я точно помню тот сизый «военторговский супчик» из буряка, про который я маленький просил бабушку: «Не хочу сизый, свари мне свой». А у неё не из чего было. Все что привезли, простыни, одеяла, подушки, семейное столовое серебро (других бабки и деда, уже умерших к тому времени), всё уже ушло на рынок и продавать уже было нечего. Извините за столь горестное письмо, но память — её никуда не денешь.
P.S. Я всё это вспомнил, когда Вы мне прислали письмо, что моей семьи в Казахстане не было. А она была, голодала, как все, нищенствовала. Дедушка пошел на станцию встречать маму, когда она привезла нам пропуска, они оба так исхудали, что два раза проходили друг мимо друга, не могли узнать в обтянутых кожей скелетах своих родных и любимых — дочка отца и отец дочку, только потом кинулись на шею друг другу.
А Вы говорите — НЕ БЫЛО!!!
Ваш Валентин Лившиц.
