Владимир Сенненский: Третий блин. Четвёртый блин

Loading

Он был из чудом уцелевших после мятежа матросов Кронштадта. Из его тамбовской родни не уцелел никто. Из событий начала двадцатых он сделал верный вывод и подался на рабфак. Старался, как мог, не обращая внимания ни на что, кроме известного поучения Троцкого «грызть камень науки»…

Третий блин. Четвёртый блин

Владимир Сенненский

Первый блин Второй блин Четвёртый блин Пятый блин

СенненскийТретий блин

— Только давай уговоримся — по напёрстку, не больше. А то Аська опять шуметь будет. В прошлый раз я заявился от тебя, плюхнулся на диван и уснул. Потом разговоры начались антиалкогольные, твоей звонила.

— Хорошо, хорошо. Мели Емеля.

— Сам дурак.

— Ладно, включаю запись, потом обработаем. Только много не ври.

— Я самый искренний. Но опять начинаю издалека-долго. В том году мама уже давно была на пенсии. Как только вышел хрущёвский указ, так и сразу оформила. Однако её не забывали. То подарочек к празднику, то просто открыточку или звонок. Помнят, короче. А тут, где-то в январе, звонит Нина, дай Бог памяти, Николаевна. Я, признаюсь, хамло, забыл её фамилию. А ведь она была начальник их маленькой типографии и мне потом реферат к защите за пару недель отпечатала.

Так вот, звонит она маме, с Новым Годом, дорогая Блюма Иосифовна, тра-та-та, есть бесплатная путёвка на десять дней в дом отдыха «Палочки» по Павелецкой дороге, если желаете, то привезём.

— Спасибо, Нина, дорогая, что помните. Но куда мне с моим давлением? А вот у меня, балбес младший (это мама про меня) ухитрился получить отпуск в январе за прошлый год. Так нельзя ли эту путевку ему передать?

— Наверное, можно, но за деньги. Рублей тридцать — тридцать пять. И пусть письмо от своего завкома привезёт.

Я, конечное дело, загорелся, так как просто маялся от непривычного безделья, да и устал от непрерывных командировок. А тут подмосковная тишина, лыжи и т. д. Не думал, не гадал, чем всё обернётся. Короче, путёвку добыл, но оказалась она с конца января, т. е. почти с начала студенческих каникул.

Прибыл. Комната приличная. Соседи -только два слабопьющих, жадноватых поневоле, пенсионера. Еда — весьма паршивенькая, но, как говорится, лопай что дают. Первым же вечером «выход в свет». Основная публика — рабочий класс, но явно не простой. Всё какие-то наладчики, настройщики, регулировщики, контролёры. О производстве своём ни слова. Ну и хорошо. Танцы под радиолу.

На другой день вышел пораньше, захотел поискать какое-нибудь чтиво и ура — крохотная, но приличная библиотека. Есть свежие газеты (грешен) и толстые журналы. Почти полное счастье.

Только уселся поудобнее, слышу музыку и пение. Выхожу. В зале, где бывают танцы, играет на пианино барышня и напевает какую-то любительскую вроде «Поцелуй твой, даже в письмах, губы жжёт!» Молодёжь столпилась, млеет, кто-то даже аплодирует.

Я присмотрелся. Явно не фабрично-заводская, да и носик выдаёт с головой. Тогда кто и откуда? Но тут настало священное время ужина и танцев. Но на танцах барышня не появилась. Ночью навалил снег и все ринулись за лыжами. Их оказалось мало, но мне достались. Выхожу из кладовки спорт-инвентаря и вижу барышню. Растеряно улыбается. Не достались дровишки? Возьмите мои! А вы? А мы — рыцарь! Посмеялись. Стали знакомиться. Алиса. Для своих — Аля. Почему тут? Досрочно сдала сессию и папа наградил путёвкой. Я обнаглел. Папа что, на этом самом производстве, откуда все? Нет, папа в ГОСПЛАНЕ, курирует эти заводы. Как же так, разве папа не… Улыбнулась. Нет. Это мама. Я на неё похожа. А папа полукровка, правда, по паспорту,»самый отъявленный русский», когда-то так записали. У него обычные имя и отчество.

Ну, что? Дальше-больше. Аля стала центром компании. Знала множество студенческих, туристических и просто дворовых песен. А я таял. И «под управлением и при участии» оставшиеся дни пролетели мгновенно. На Павелецком все стали прощаться и расходится. Стою около, изображаю побитую собачку. Не знаю что сказать. Подошла сама. Ну, запиши мой телефон. Наверное есть в книге? Нет, наш засекречен.

Стал звонить. Пару раз Аля ссылалась на занятость и вдруг пригласила в гости. Прихожу с букетиком. Шикарная квартира на Кутузовском. Собралась довольно большая компания. Ничего спиртого, только чай, правда, с весьма дефицитной «Птичкой». Пару раз удивился. Во-первых, сюсюканье — котик, заинька. Во-вторых, необычные развлечения, в которых я просто «поджал хвост» — буримэ, шарады. Ладно, думаю, попривыкнем. Обратил внимание на одного гостя, который мне понравился. Борис, мой ровестник, уже работает, вежлив, очень аккуратно обрезал одного парня с отвратительным грязным анекдотом, который так и прилип. Рассказать?

— Давай, для полноты картины.

— Некто дожидается девицу и копает ямку в земле. Спрашивают: зачем копаешь? Отвечает: а она у меня горбатенькая!

Все застыли, а Борис мгновенно встал, что-то громко сказал, отвлекая внимание на себя, и увлёк парня в прихожую. Тот исчез. На том и расстались. А ещё я заметил, что первый кусок торта Аля положила ему.

Через несколько дней звоню и приглашаю в кино. Аля ответила, что прибыл известный скрипач из «оттуда» и её пригласил знакомый в Гнесинку на концерт. Я тоже хочу! Ради Бога, не возражаю. Раз такое дело рванул в Гнесинку и это была ошибка. Или глупость. Билетов было сколько угодно. Алю встречал ещё один ухажёр, даже помню его имя и фамилию — Паша М-ович. Кисло улыбнулись друг другу и вошли в полупустой зал. Видимо скрипач был не такой уж знаменитый. И тут со мной произошёл прискорбный факт. Я же был после смены и устал, как собака. Короче, минут через двадцать я уснул. Аплодисменты разбудили, но я заметил, как Аля и Паша понимающе переглянулись с улыбкой.

Но мои «атаки» продолжались. Только Аля категорически отказывалась просто погулять. Только куда-нибудь, обычно в театр, или «приходи к нам», где я всегда заставал и Бориса, иногда Пашу и ещё одного, аспиранта той кафедры, на которой Аля делала диплом. Почему, ну, почему я не огляделся, а дождался «расправы». Из-за её отца. Он явно предпочитал меня всем конкурентам. Распрашивал о работе, о семье. Иногда, очень аккуратно, переводил разговор на темы, отражаемые в «За рубежом». Короче, я чувствовал его расположение. И через пару лет это совершенно случайно подтвердилось.

А пока я надоедал Але слепо надеясь на что-то. И донадеялся.

Однажды собралась почти традиционная компания. Несколько новых ребят и девушек. Аля церемонно всех перезнакомила и подвела меня к одной из новеньких. Вот моя одноклассница, Инна. Прошу любить и жаловать, жаловать и любить. Последнее слово Аля произнесла как-то многозначительно. Рассмеялись, пошли к столу.

Вскоре стали расходится. Аля подошла ко мне. Инна может тебя подвезти, просто стесняется предложить. Как это «подвезти». А у ней своя машина. И тут, что называется, краем глаза увидел Инну. Одевает пальто и вопросительно смотрит на Алю. Я, конечно, дурак, но всё-таки мыло не ем.

Сдержался. И, чтобы раставить все точки, подошёл к Инне. Спасибо большое, но я на «двушке» прямо до дому доеду. Ну, как хочешь. Звони, если что. Телефон у Али. На лифте спустились вместе. Действительно, около подъезда стоял 403-й «Москвич». Инна ещё раз вопросительно посмотрела на меня, села в машину и тронулась. Я «сделал ручкой».

Где-то через два года встречаю Алиного отца в метро. Он узнал меня, улыбнулся. Разговорились. У него уже внук. Борис? Да, конечно. Но я думал на тебя. На кольцевой пожелали друг другу всего доброго, он сошёл, а я поехал дальше, к воспоминаниям.

Четвёртый блин

— А почему ты пропустил нечётные блины, первый и третий?

— Там надо кое-что зашифровать. Иначе будет некрасиво. Будут узнаваемы реальные персонажи. За это «по шее» могут дать. В нашем возрасте опасно вдвойне.

— Ладно. Валяй про четвёртый блин. А я за тамаду. Только не спешить, а то опять уснёшь на пол-дороге.

— Но начинать буду, как всегда, издалека. Если помнишь, меня пригласил похалтурить (в хорошем смысле этого слова, т. е. для заработка и повышения квалификации) на нашу кафедру сам Александр Иванович М. Вот о нём хочу сначала рассказать. Он был из тех немногих, которых за спиной (!) называли «профессор от станка». Частично это было правдой. Александр Иванович был деревенщиной до мозга костей. Происходил откуда-то из тамбовкой глубинки. Это раз. «Два» заключалось в том, что он был из чудом уцелевших после мятежа матросов Кронштадта. А «три» было то, что из его тамбовской родни не уцелел никто. Об этом я, конечно, узнал много позже, когда шеф убедился, что я умею помалкивать.

Из событий начала двадцатых он сделал верный вывод и подался на рабфак. Старался, как мог, не обращая внимания ни на что, кроме известного поучения Троцкого «грызть камень науки». Кое-что стало удаваться. Первым делом, уже став студентом, он придумал особую ручную машинку для намотки сердечников проводом разного сечения, т. е. со смещением шага намотки. Затем (забегаю вперёд) он эту машинку механизировал, потом, трудом своих аспирантов, автоматизировал. И, наконец, при появлении крохотных магнитных усилителей, микроминиатюризировал (есть такое слово?) и стал, как сам посмеивался, «главарём» небольшой научной школы.

— А недостати у него были?

— Были и серьёзные. Во-первых, Александр Иванович был честен и, в мою бытность на кафедре, отказался подписать письмо в многотиражку с осуждением подавших на выезд.

Во-вторых, он был интернационалист и половина списка аспирантов и соискателей кафедры состояла из среднеазиатских, кавказских и еврейских фамилий. Шеф пересказывал ректора: «Александр Иванович! У нас русский институт! А Вы что делаете?» В-третьих, из песни слова не выкинуть, в его кабинете постоянно «висел» аромат даров Средней Азии и Кавказа. Тот, кто как-следует голодал в детстве и молодости, тот возможно поймёт его.

В-четвёртых, использовал мат и в чистом виде и как междометия.

Теперь к нашим баранам. Как-то, после вечерней консультации, шеф зовёт меня к себе и, что редко бывает, делает знак закрыть дверь. Обычно он и хвалит, и распекает при открытой двери. Пусть, мол, все знают. Догадываюсь — что-то необычное. Так и есть.

— Ты «целевичку» нашу новую видел?

(Отступление для незнающих. Где-то в шестидесятых (?) была введена система т. н. целевых аспирантур для подготовки республиканских научных и педагогических кадров. В институты Академии наук и вузы столицы на выделенные места направляли способную молодёжь из республик. Но вскоре местные хозяева жизни превратили это дело в доходное. Подробности понятны и не интересны).

— Нет, не видел.

— Завтра приходи. Увидишь.

— Александр Иваныч! У меня нет завтра занятий.

— Кафедру перенесу на вечер, на среду. Приходи после работы обязательно. Понял?

— Понял. Буду.

Прихожу и вижу нечто необычное. Сидит в уголочке девица-красавица, от которой не отводят глаза все, особенно, кафедральные дамы. Причина проста — красотка одета в ярко-красный кожаный брючный костюм, который никогда ни в какой «Берёзке» не купить даже за бесполосые. Шеф объявляет:

— Вот, товарищи, наша новая аспирантка целевая, Галина Яковлевна Посольская. Близ Кавказа рождена, кинжалом науки овладела. Прошу любить и жаловать. По вопросу выбора темы и консультанта разберёмся позднее. Вопросы есть? (мёртвая тишина) Тогда переходим к текущим делам…

Кафедра закончилась и А. И. поманил меня к себе.

— Ну, что? Видел свою соплеменницу?

— А она что?

— Вот то-то и оно, вернее, она. Научи эту дуру вести себя как следует и не дразнить гусей. Эти бляди щипать умеют больно. Сам знаешь. Короче, бери её негласно под опеку, поищи тему попроще, часы дам.

— А что она из себя представляет?

— Точно не знаю. Папа — какой-то шейх местный. Он и пристроил. Денег, как видишь, вагон с тележкой. Поговори с ней. Я предупредил. Она ждёт.

Я вышел, увидел её, подошёл. Все уже разошлись. Встала, поздоровалась, протянула пакет.

— Это что?

— Это наш «Горный бальзам», редкий образец.

— Сколько я Вам должен?

— Это подарок!

Как потом оказалось, подарок был очень не простой. В их горной республике производили аж два разных бальзама. Один — хотя тоже в глиняном флаконе, но для ширпотреба, как смесь ликёра с каким-то дерьмом. Второй, настоящий, на травах, запечатан красным, а не коричневым сургучём.

— Хорошо. Чем-то постараюсь отдарить. Вы в «Сатиру» хотите пойти? (Там соседка работает техничкой, достаёт билеты).

— Конечно хочу!

— Вот и прекрасно, приглашаю на «Женитьбу Фигаро» и любой другой спектакль. Но позвольте дать совет.

— Слушаю.

— Стоит одеваться как можно скромнее, даже, я бы сказал, серее. Дело в том, что даже те наши дамы, чьи мужья не вылезают из-за границы, не могут себе позволить Ваши наряды. У Вас они есть. Естественно зрительницы далеки от восхищения, но близки к злой зависти. А Вам предстоит провести три трудных года в нашем серпентарии.

— Спасибо, я учту.

Короче, сходили пару раз в «Сатиру», пару раз посидели по делу. Выяснил, что дева далеко не дура, многому научилась у себя в вузе, даже предложила примерную тему диссертации — что-то о контроле качества магнитых усилителей.

Стал я осторожно выяснять, как удалось попасть в Москву. В то время медики и юристы уже были почти все блатные. Рассказала: папа — давний приятель и приближённый «первого». Когда-то, много лет назад, выручил его, взял вину за «промахи» и воровство на себя. Сейчас не в их ЦК, но на большой хозяйственной работе. Достаточно было одного звонка. Заодно рассказала и про свою семью. Мама — санитарный врач столицы. Есть сестра, замужем за местным дебилом (так и сказала!). Большая квартира, «Волга», дача в горах с водой из горного ручья.

— А теперь моя очередь. Приглашаю Вас.

И выкладывает два билета в «Таганку»! Я обомлел.

— Как это Вам удалось?

— Ну, скажем, помогло письмо из Постпредства и… совсем немножко денег. Я не хочу ТЕБЕ врать. И чтобы поставить все точки: меня зовут Геся Янкелевна. Паспорт и анкета — местная липа.

Вот так перешли на «ты». И завертелось.

Она жила в общежитии аспирантов Академии Наук, в просторной комнате с двумя такими же девицами. Но их очень часто не бывало. Одна — геолог, другая — ботаник. Обе в постоянных поездках. И, конечно, случилось то, что должно было случиться. Но это ещё не всё. Месяца через четыре, уже точно не помню, говорит:

— Нас будет трое! Что скажешь? Я позвонила об этом своим, мама скоро прилетит.

Я и до того уже «проигрывал» такую пластинку. Собирался всерьёз объясниться. Но тут, как ты помнишь, в моей семье случилась беда. За короткое время ушли из жизни моя любимая сестра, жена брата и две тётки. Мои родители вдвое состарились от горя. О женитьбе-свадьбе, конечно, в это время не могло быть и речи. Я и сказал Гале-Гесе, что всё очень здорово, конечно рожаем, но со свадьбой придётся подождать по понятным причинам.

— Но ждать нельзя, у ребёнка должен быть законный отец.

— Так я разве против? Конечно, это так и будет.

— Нет, я так не хочу. Наши традиции довольно сильны. Когда прилетит мама будет трудный разговор.

— Погоди. Ведь в первую очередь мы с тобой должны что-то решить, а уж потом родители.

— Нет. В вашей семье это так, в нашей — по иному.

— Ну, хорошо, давай не горячиться. Когда прилетает мама?

— Завтра.

— Так скоро? Ладно. Мы сможем всё спокойно обсудить и, предполагаю, что твоя мама поймёт мою трудную семейную ситуацию.

На том пока и расстались. Я поспешил домой и всё рассказал родителям. Помолчали, мама заплакала. Потом успокоилась, говорит:

— Раз дело такое, женись.

Что-то добавила по-еврейски, точно не помню, но в смысле «не будет хорошей свадьбы на чужом горе».

Разговор с Галиной мамой не стану пересказывать. Я резко не понравился. Мои жизненные планы рассмешили и разозлили.

— Уж не думала, что вторая дочь собралась за нищего. Я с собой аккредитивов на двадцать пять тысяч привезла. Хотела взнос оформить на двух комнатную. Да вижу не стоит.

Весь полёт она, оказывается, гадала на картах, и нагадала (!), что я не ко двору.

Вечером поговорили с Галей.

— Решай сама.

— Я не могу против мамы.

— Пойми, после такой беседы, единственное, что нас связывает — ребёнок. Сделаешь аборт — на меня больше не рассчитывай.

Встал и ушёл.

Ты думаешь конец? Была расправа. Она защитилась как положено и улетела. А потом, месяца через два, звонит, как ни в чём не бывало.

— Я прилетела, привезла тебе гостинцы, приезжай.

Конечно приехал. Соседок нет. На столе потрясающее съедобное убранство. Попили-поели и, конечно, залегли. Минут через десять спрашивает:

— Так что ты решил относительно нас.

Я, примирительно:

— Галь, пожалуйста, пойми. Ведь ещё и года не прошло. Давай чуть подождём.

И тут жест явно отрепетированный, от двери, к столу и к кровати, где лежим с комментарием:

— Так что? Так и будешь альфонсировать?

Ну, я и не сдержался тоже, отвечаю:

— Могу и заплатить.

Вскочила с постели, завернувшись в простынку и влепила мне сильнейшую оплеуху.

— Ладно, драться с тобой не буду. Живи как знаешь.

На том и расстались навсегда.

А ещё лет через тридцать меня отыскала её дочь. Галя вскоре вышла замуж, но её скосил ранний инсульт. Незадолго до смерти рассказала дочери нашу историю. Действительно, таким образом она готовила окончательный разрыв перед своим иным браком.

Продолжение
Print Friendly, PDF & Email

11 комментариев для “Владимир Сенненский: Третий блин. Четвёртый блин

  1. Спасибо, Владимир, за вкусные блины. Скушал с удовольтвием и жду пятого. И рад, Соплеменник, что узнал как Вас зовут.

  2. Спасибо! 🙂 Всегда хочется получить «генеральский» отзыв. Любой!
    Но, видят Бог и выпускающий редактор (первое лицо после Него в «Мастерской»),
    что Австралия, the last paradise on the Earth, тут не при делах.

  3. Подождем до последнего. Блина.
    Умеют в Австралии тянуть с блинами. Блин…

    1. Игорь Ю. — Подождем до последнего. Блина.
      Умеют в Австралии тянуть с блинами. Блин…
      ::::::::::::::::::::::::::
      Я ем блины, блины еще быть может
      В кастрюле той остыли не совсем,
      Но пусть Вас это больше не тревожит,
      Я и без вас их с аппетитом съем.

      Я ем блины так искренно и нежно,
      Я был так долго голодом томим.
      Я съем блины безмолвно, безнадежно.
      Я лучше подавлюсь, но не отдам другим.
      (Блинные стихи и загадки )
      О блинах
      Светлана Мель
      А первый муж – это первый блин.
      Как водится, вышел комом.
      И этот союз ничего не сулил,
      Лишь пищу моим знакомым…
      Второй – конечно же, блин второй.
      Красивым он был и румяным.
      И масло блестело на нём порой,
      Да не было с ним житья нам…
      И третий себя не заставил ждать,
      Да только он вышел горелый..
      Четвёртый блин не допёкся чуть-чуть,
      И этим допёк меня он.
      И я, оценив его хлипкую суть,
      На пятый его сменяла,
      А тот – на шестой, совсем не простой,
      И можно сказать, что прелесть.
      И можно даже назвать мечтой,
      Но я уже просто наелась.

      Мучное, конечно, не всем вредит.
      Кладите на блин варенье…
      Короче, довольно сбивать аппетит!
      Такое, блин, стихотворенье.

  4. Г.Быстрицкому.
    Во-первых, большое спасибо за внимание. Хочу ответить по частям на замечания.

    Владимир, скажу честно, ваш герой не мой герой. Нерешительный до трусливости, амебообразный, с девицами во всех новеллах ему исключительно везет, но толку от этого никому нет. И еще, когда уже ясно, что женщина решила расстаться или и не собиралась сближаться, он тупо и бессмысленно не понимает этого. Если задуман именно такой персонаж, то здорово получилось.
    Именно так, но не полностью. Какие-то (и довольно резкие) решения он всё же принимает, например, отказался от демонстративного намёка на приданое в виде «Москвича».
    Но тогда напрашивается продолжение его судьбы не только в воспоминаниях о прошлом. К чему-то его характер должен его привести в настоящем.
    Да, так и будет. В следующей и м.б. последней новелле к нему придёт настоящая любовь. Надо просто подождать некоторое время до выхода публикации.
    Очень кратко, но очень ярко в четвертой новелле выведен профессор Александр Иванович М. Настоящий и живой персонаж.
    Отдельное спасибо, т.к. образ понемножку списан мною сразу с четырёх реальных личностей. Так, в 1952 (отвратительном) году професссор С. (это он из матросов) открыто выступил на Учёном совете в поддержку моего отца. «Вы накидали ему «чёрных шаров» из-за того, что он еврей!» Некоторое время спустя директор института, профессор П., «приютивший» отца после изгнания с высокой министерской должности(!) заставил совет переголосовать и папа получил звание, а потом и должность доцента.
    Дамочки везде замечательные, но автор их не любит и губит в трагедийных обстоятельствах.
    Тут не знаю, что и сказать. По-моему, там разные варианты «кто кого».

  5. Владимир, скажу честно, ваш герой не мой герой. Нерешительный до трусливости, амебообразный, с девицами во всех новеллах ему исключительно везет, но толку от этого никому нет. И еще, когда уже ясно, что женщина решила расстаться или и не собиралась сближаться, он тупо и бессмысленно не понимает этого. Если задуман именно такой персонаж, то здорово получилось. Но тогда напрашивается продолжение его судьбы не только в воспоминаниях о прошлом. К чему-то его характер должен его привести в настоящем.
    Очень кратко, но очень ярко в четвертой новелле выведен профессор Александр Иванович М. Настоящий и живой персонаж.
    Дамочки везде замечательные, но автор их не любит и губит в трагедийных обстоятельствах.

    1. Алекс К 12 октября 2018 at 15:46

      Спасибо
      Очень хорошо и немного не про политику
      ====
      И Вам спасибо за отзыв.

  6. Продолжаю получать удовольствие. Хорошо рассказано о небанальных амурных приключениях в небанальном антураже. Полный отказ от закона соцреализма: нетипичный герой в нетипичных обстоятельствах. Позволю себе один совет: выверять текст по части орфографии и избегать те кавычки, что по определению М. Светлова рассчитаны на идиота. Ваши читатели, скорее всего, такими не являются. Успехов. Если Блинная не закроется, буду признателен.

    1. Л. Беренсону:
      Большое спасибо за рецензию и совет.
      Я свяжусь с выпускающим редактором и выясню возможность исправлений.
      Если найдёте время, то прошу Вас прямо указать на ошибки, приму к сведению и исполнению не огрызаясь. 🙂

      Будет ещё пятый блин, большой, «кровавый» и, по-моему, лучший из пяти. Но надо ждать своей очереди,
      т.к. в портфеле редации есть масса, без преувеличения, куда более интересных работ.

Добавить комментарий для Игорь Ю. Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.