По инициативе подвижников, которые всегда есть, как последняя надежда на нравственное возрождение общества, еврейские усыпальницы, разбросанные по местам бывшей черты оседлости, восстанавливаются.

По следам еврейских кладбищ Беларуси

Главы из будущей книги

Видзы, Браслав

Леонид Смиловицкий

От материального присутствия евреев в современной Беларуси сохранилось не так много. Эта тема далека от внимания современного поколения и лишена государственной поддержки. Устойчиво мнение о том, что если Израиль этим не занимается, то почему это должно заботить белорусское руководство? В таких случаях лучше всего посмотреть на соседей. В Европе давно не нужно убеждать, что все кто жил и трудился в далеком или близком историческом прошлом, заслуживает право на память. И не важно, что сегодня евреев во многих городах и странах не осталось. В европейских странах синагоги восстановлены, в них музеи и образовательные центры. Кладбища досмотрены и находятся на балансе городских властей. Акты вандализма расцениваются там как уголовное преступление. Повторю, это там, где евреев нет. Просто мораль другая.

Постепенно положение меняется и в Беларуси. По инициативе подвижников, которые всегда есть, как последняя надежда на нравственное возрождение общества, еврейские усыпальницы, разбросанные по местам бывшей черты оседлости, восстанавливаются. Таких примеров немного, но тем они дороже. Однако общей картины состояния еврейских захоронений по республике ни у кого нет. Поднять такую махину, как возрождение уцелевшего материального наследия евреев Беларуси на примере синагог и еврейских кладбищ в одиночку невозможно. Необходимо участие всех заинтересованных сторон, не только Беларуси и Израиля, но и Евросоюза. Так родилась идея каталогизации еврейских кладбищ Беларуси. Мы с профессором Ежи Гарбинским из университета имени Марии Склодовской-Кюри из Люблина решили действовать. Как? Для начала все увидеть своими глазами. И мы оправились в путь.

В 2014 г. мы посетили Быхов, Заславль, Мир, Могилев, Мядель, Несвеж, Свирь, Дуниловичи, Камаи, Поставы, Нарочь, Речица, Рясно, Городок.

На лето 2016 г. было решено ехать в Видзы, Браслав, Миоры, Германовичи, Лужки, Глубокое, Плисса, Докшицы, Волколата, Долгиново. Это северо-запад Беларуси. В дополнение к названному маршруту удалось посетить Оршу, Тимковичи Климовичского района, Дрибин, Дараганово Осиповичского района и Дубровно Могилевской области.

Активное участие в организации экспедиции приняли Антон Астапович и Сергей Беспанский. Антон — председатель Республиканского Совета Белорусского добровольного товарищества охраны памятников истории и культуры. Сергей Беспанский директор минской фирмы «Музейные Технологии» — за рулём нашего автомобиля. Только благодаря профессиональной помощи наших коллег все было прекрасно организовано и позволило многое увидеть и понять.

Один пример. Когда Астапович узнал, что мы едем на северо-восток республики, то поинтересовался, есть ли у нас пропуск в пограничную зону? Видзы как раз находятся на границе Беларуси с Литвой и, хотя граница прозрачна (нет контрольно-следовой полосы, вышек, колючей проволоки), но можно встретить летучий патруль и тогда штрафа не миновать. Мы с профессором Гарбинским люди законопослушные и не собирались нарушать правила. Как получить пропуск? Да очень остро, — сказал Астапович, — я выпишу командировочные удостоверения, нужны только паспорта. Тут уже я забеспокоился, ведь мы иностранцы. Оказалось, что Антон и к этому готов. Он объяснил, что по уставу Белорусского добровольного товарищества охраны памятников истории и культуры членами его могут быть граждане иностранных государств.

Астапович, как в воду глядел. Стоило нам подъехать к Видзам, как мы столкнулись с пограничниками нос к носу. Два джипа перегородили дорогу и как будто нас поджидали. Один солдат с автоматом наперевес остался стоять на месте, а другой направился в нашу сторону. Поскольку бумаги были в порядке, проверка заняла не более пяти минут. Сверив имена в командировочном предписании с паспортами, нас быстро пропустили.

Видзы

200 км от Минска, которые мы преодолели менее чем за три часа. Основные шоссейные магистрали в Беларуси прекрасные. Сегодня Видзы — городской поселок в Браславском районе Витебской области. В составе Российской империи он оказался он в 1795 г. В 19 и начале 20 вв. — уездный, а затем заштатный город Ново-Александровского уезда Виленской, а с 1842 г. — Ковенской губерний. В 1920-1939 гг. Видзы оказались в составе Польши, а с 1939 г. в Беларуси. В Видзах было не только иудейское кладбище, но и христианское. Однако как они отличались! Основное различие исходидило из традиционного еврейского принципа «ненарушения могил». Мощи усопших должны навсегда остаться в том месте, где были преданы земле. Христианское понимание позволяет нарушать существующие захоронения после определенного времени. Если христианское кладбище долго не используется, его разрешается ликвидировать. Согласно принципам иудаизма каждое надгробие, не говоря уже о кладбище в целом, считалось неприкосновенными. Исключение составляют случаи, когда выполняется эксгумация для перевоза останков на Святую землю или в семейную могилу, для перемещения с нееврейского кладбища или когда кладбищу угрожает разрушение.

Когда-то в Видзах было много евреев, в 1897 г. они составляли почти 70% всего населения городка (3480 евреев). Однако потом ситуация изменилась, последняя польская перепись 1931 г. насчитала в Видзах только 800 евреев. В 1910 г. было семь синагог и еврейское кладбище. Туда мы и направились, поскольку знали, что памятника евреям, расстрелянным нацистами в 1941-1942 гг. в Видзах и окрестностях (2708 чел.),  до сих пор нет.

Перед нами раскинулось поле на несколько гектаров и трава по пояс. «Эх, если бы попасть сюда в ноябре», — помечтал вслух Антон Астапович, -тогда бы мы много чего увидели, а так …» Накануне прошел дождь. Погода пасмурная, трава не просохла, но это нас не испугало. Мы храбро двинулись вперед и очень скоро ноги стали мокрыми. Но это не главное — большинство каменных надгробий (мацевот) из-за травы не видать. Торчали из земли только некоторые и то большинство покосилось. Сколько же их тут всего стояло за три сотни лет? Сколько украли (самые дорогие), растащили для хозяйственных нужд, ушло под землю? Больше всего меня поразила дикая молодая яблонька в самом центре кладбища. Ветер занес одинокое зернышко, оно взошло, превратилось в дерево и дало плоды. Меня поразил этот пример торжества жизни над смертью. Я долго стоял, и разные мысли проносились в голове. Дерево среди мацевот и яблоки на ветках, причем много. Подобного я нигде не встречал. Природа, как будто наблюдая равнодушие человека, сама решила позаботиться и облагородить это скорбное место.

Браслав

От Видзы это 40 км. Здесь нас ждала Анна Базаревич, главный хранитель фондов музейного объединения Браславского района. Еврейское кладбище возникло во второй половине ХVI в., потом оно вошло в черту города между довоенными улицами Польской Конституции 3 мая 1701 г. (ныне Советская) и маршала Юзефа Пилсудского (ныне Ленинская). Перед второй мировой войной браславская еврейская община составляла большинство пятитысячного населения городка. По официальной советской версии с началом войны территория кладбища была уничтожена бомбардировкой. На самом деле, это не правда. Задетой оказалась только его небольшая часть, а основной удар пришелся на примыкавший к кладбищу жилой район. В годы войны нацисты кладбище не тронули. Сломать памятник Ленину и Сталину — это, пожалуйста, а громить еврейские надгробья — зачем силы тратить? Кстати, и в оккупированной Европе почти все еврейские кладбища сохранились. Кладбище в Браславе ломали соседи евреев — белорусы и поляки, когда им требовался строительный материал или взбрело в голову искать мифические клады. Потом все свалили на немцев. Ну, если они евреев расстреливали …

После войны с кладбища брали на подсыпку землю, вывозили камни, а в пятидесятых годах разбили городской парк. Танцплощадка, деревья, зелень, вазоны. С конца 1960-х годов территория кладбища стала постепенно застраиваться. Сначала появился кинотеатр, потом кафе. Впрочем, так поступали с кладбищами любой веры — православными, польскими, татарскими. Считалось, что церемонии ни к чему, если наследников не осталось, а живым требуется место. В атеистическом государстве по-другому быть не могло. Наибольший вред еврейскому кладбищу в Браславе нанесли работы, начатые в восьмидесятые годы по строительству здания райкома партии. Экскаваторы и бульдозеры выбрасывали на поверхность человеческие останки. Вместе с песком все это развозилось по Браславу, шло на подсыпку дорог, участков. Потом КПСС распустили, и никаких работ не производилось. Однако в 1994 г. стройку возобновили — на этот раз открыли гимназию. Прямо на еврейском кладбище! Два года назад, возле гимназии меняли газовые трубы. Анна Базаревич с журналистом из «Браславской звезды» обнаружили бедренную кость и фрагмент челюсти.

В начале девяностых годов останки с разоренного кладбища с ул. Советская перевезли к месту массового расстрела на ул. Дзержинского. За этим местом сейчас смотрят школьники. Оно ухожено и досмотрено. Однако вплотную к мемориалу примыкает комбинат жилищно-коммунального хозяйства Браслава, который от кладбища отделяет бетонный забор. Мое внимание привлекают несколько одиноких могил, подобных которым я нигде не встречал. За металлической оградкой каждой из них — стела с надписью «Жертва фашизма». Эта стандартная надпись широко использовалась в советские времена для обозначения массовых захоронений расстрелянных евреев без упоминания национальностей жертв. Но чтобы в индивидуальном порядке?

В 1946 г. по инициативе Хаима Менделевича Дейча, родственники погибших, вернувшиеся с фронта и эвакуации, установили на месте массового расстрела по ул. Дзержинского (бывшая Железнодорожная) самодельный памятник — валун, за который они заплатили 40 пудов зерна. Уже после Перестройки при активной помощи земляков из Израиля и Америки там появились надписи на идиш и русском языке — кого убили (4500 евреев) и кто убивал. С годами вокруг монумента погибшим в Холокосте стали появляться новые захоронения. После войны там хоронили евреев, которые уходили из жизни по естественным причинам. Считалось, что раз традиционного еврейского кладбища не стало, то теперь самое подходящее место на ул. Держинского. Последнее захоронение относится к 2014 г.

На уничтоженном кладбище по улицам Советская и Ленина отсутствует указатель, что в течение столетий здесь упокоились тысячи евреев Браслава. Вместо этого положили мемориальный камень с двусмысленной надписью на русском языке: «Браслав — город дружбы и партнерства». Что бы это значило? Человеку непосвященному догадаться невозможно. О каком партнерстве идет речь, когда евреев в Браславе не осталось, а еврейское кладбище разорили? Иначе как цинизмом это не назовешь.

Продолжение