Отредактировать?! Меня? Да я к Белому дому ходил, я с Советской властью боролся, я с цензурой…
Из заметок редактора
Ася Крамер
Борец с цензурой
— Мы получили ваш материал. Очень даже неплохой, будем публиковать. Только замените пожалуйста файл с PDF на Word.
— Я ничего менять не буду!
— Нет, вы не поняли. Это вы сделали как бы снимок вашей рукописи, а теперь пришлите оригинальный файл.
— Зачем?
— Чтобы выбрать шрифт, разделить по колонкам, вообще отредактировать.
— Отредактировать?! Меня? Да я к Белому дому ходил, я с Советской властью боролся, я с цензурой…
Локальная информация
— Все, мы получили сигнал! Нужна локальная информация!
— Что значит — “локальная”?
— Ну нужно писать о том, что происходит у нас под боком, на локальном уровне. Вот что вы делали сегодня?
— Сегодня я зашел в “Бабушка». И купил замечательной буженинки.
— Свежая?
— Свежая.
— Вот видите. Пишем. Сегодня в магазин “Бабушка” завезли свежую буженину… Нет, не пойдет.
— Почему?
— Получается, что в другое время в магазине “Бабушка” несвежая буженина.
— Хорошо, напишем так. Сегодня в магазине “Бабушка”, как всегда, была свежая… свежая буженина.
— Ну, какая же это новость! Это же не новость. Это текущая жизнь.
— А если так. Сегодня, как ни искал, я не нашел в магазине Бабушка свежей буженины.
— Нет, он не годится. Много негативизма, дешевого критиканства. Надо быть добрее, вежливее — ведь мы члены одного комьюнити, многие друг друга знают…
— Я понял. А что если так — “Сегодня в магазин ‘Бабушка”…
— Ну зачем так в лоб. Надо как-то мягче, намеком…
— Сегодня в магазине …
— … намеком…
— …не «Бабушка» а — старается угадать хороший ответ — “Дедушка”..?
— вот. Уже лучше. Как бы не у нас, а в другом районе…
— Сегодня в магазине “Дедушка” появилась свежая
— …только не буженина!!
— свежая… бабушка!
— Не пойдет!
— Но почему?
— Бабушки обидятся. “Свежая бабушка”! Новая, что ли? Мы, что учет бабушек ведем? И кроме того, в другое время они что — “несвежие”? Надо быть осторожнее в выборе слов. Ведь не забывайте, бабушки тоже читают нашу газету.
— А давайте напишем для тех, кто не читает нашу газету! И вообще не знает русского языка!
— Правильно!
— “Как вы знаете, президент Обама не справляется…»
— Напишите: “Категорически не справляется!”
—“Категорически не справляется и не может предъявить свидетельство о рождении”.
—Вот это то что нужно! Остро! Критично!
Попал под раздачу
В редакции раздался звонок.
— Как, как вы могли опубликовать такую пошлость?!
— О чем, собственно, идет речь?
— Да вот этот пошлый стишок: «Нашу “Вместе” не читает молодежь… молодежь молодежь»! — Как вы могли так низко уронить планку?
— Да в чем же там пошлость?
— Я о такой пошлости даже не хочу говорить! — и бросила трубку.
Я попыталась вспомнить стишок, который был опубликован в ряду песенных пародий на юбилейном развороте «200 номеров».
Ну да, вот он:
Нашу «Вместе» не читает молодежь… молодежь молодежь
Хоть ты тресни,
Хоть придушишь, хоть убьешь,
Все равно не пробьешь!
Ну что ж, очень удачно спародирован Марш демократической молодежи времен приснопамятного фестиваля. А потом автор, видимо попытался найти, что же все-таки явно потеряет молодежь, не читая по-русски. Что мы все знаем, а они нет? Ясно: первую строфу из «Евгения Онегина»! В старшем поколении ее помнят все.
Им, молодым, невдомек.
Что дя-дя сде-лать смог,
Когда он совсем не в шутку занемог! Занемог! Занемог!..
Но в чем же все-таки пошлость?
Мне известны два значения этого слова. Первое — исконное — означает «псевдокрасивость». Пластмассовая вазочка под старину — пошлостъ. Бесконечные принцессы, которыми набиты магазины «Toy’r’us» и которые отравили вкус уже не одного поколения девочек, — с обилием бантиков, турнюрами в стиле «Рококко» и оттопыренными мизинцами — пошлость. Но это первое значение. Второе значение этого слова — сальность, непристойный анекдот. Но, на мой непросвещенный взгляд, здесь этого явно нет.
Я решила обратиться к подруге, которая знает решительно все.
— Ритка, провентилируй на предмет нахождения пошлостей. А также сальностей.
Не прошло и пяти минут, как я получила ответ,
— Найдено 5 мелких сальностей и 2 крупные пошлости.
— Да ты что?! Где?
— Ну давай по порядку. «Нашу “Вместе” не читает молодежь…». Все мы знаем, что делает молодежь, когда она не читает…
— Что она делает?
— Ты анекдот помнишь: «Гегеля читала? Нет? У койку!»
— О, My God!
— Дальше. «Хоть ты тресни…» Ты хоть знаешь, как на древних наскальных рисунках каменного века изображался женский половой орган? То-то.
— Да вы что, с ума там все посходили!
— Пойдем дальше. «Хоть придушишь, хоть убьешь» — это явный садо-мазохизм. Ну, а в следующей строчке, милочка, и ежу понятно, что речь идет о растлении малолетней.
У меня уже не было сил на возмущенные возгласы. А Ритка продолжала:
— «Им, молодым, невдомек, что дядя сделать мог». Тут автор однозначно описывает педофилию.
— И наконец, милая моя, последняя пошлость: когда он, этот дядя с сомнительными нравственными ценностями, совсем не в шутку занемог! Занемог! Занемог! Троекратным повтором автор подчеркивает, что дядя занемог серьезно. Это немудрено — от всех этих излишеств. Но раз он стал инвалидом, то смеяться над ним неполиткорректно. Это уже похлеще чем пошло, это преступно!
— Бедный автор, — подумала я. — Он лучше выдумать не мог! И попал, бедняга, под такую раздачу.
