Разоблачая документальные подлоги, со временем историки устанавливали и авторов многих из них. Чье перо или чьи перья составляли «Завещание Плеханова» конкретно пока неизвестно. Думается, однако, что и к подлогам вполне приложим юридический принцип: «кому это выгодно?»

Историческая туфта

Генрих Иоффе

Подделка исторических «документов» так же стара, как сама писанная история и отнюдь не прекратившаяся. Все подделки в конечном счете имели и имеют конкретную цель, служили и служат определенным политическим интересам. В этом их «устойчивость», и многие, даже будучи разоблаченными, продолжают находить себе твердых сторонников.

«Дощьки» Изенбека

Вот так называемая «Влесова книга». Это — будто бы в годы гражданской войны найденные в разоренной усадьбе белогвардейским офицером Ф. Изенбеком древние дощечки («дощьки») с описаниями языческих поверий, обычаев и иных сведений о славянах с 7-го в. до н.э. по 9-ый в. н.э. «Дощьки» были расшифрованы и содержание их опубликовано в 1953 г. в США русскими эмигрантами-литературоведами (Ю. Миролюбовым и А. Куром). Расшифрованный текст, видимо, должен был обосновать тезис о том, что уже у дохристианских славян существовала высокая культура и докириллова письменность. Многие ученые-лингвисты и историки доказали, что «Влесова книга» — примитивная подделка, но сторонники ее подлинности не сдавались. Дискуссия длилась несколько лет. Это можно понять: ведь «Влесова книга» поднимала древних славян на высокий уровень развития.

«Завещание Петра Великого»

Несравненно более широкую известность получило подложное «Завещание Петра Первого».

Никакого завещания Петр Первый в действительности не оставил. Но за него это сделали другие. Существуют в основном две версии фабрикации подлога. По одной — он принадлежит французским дипломатам в России, будто бы нашедшим бумаги «Завещания» в архиве императрицы Елизаветы Петровны (1757 г.). По другой версии «Завещание» — дело рук польского эмигранта М. Сокольницкого (1797 г.). По замыслу составителя «Завещание» представляет собой ни много ни мало стратегический план установления Россией мирового господства, якобы предписанного Петром своим преемникам. Русофобская направленность «Завещания» очевидна. Его пропагандистски использовали (Наполеон, Гитлер и др.) да и теперь используют недруги России.

«Сионские мудрецы»

Идея покорения мира из «Завещания Петра» перекочевала еще в одну фальшивку — пресловутые «Протоколы Сионских мудрецов». Они были составлены агентами российской зарубежной охранки, тенденциозно использовавшими сатиру на демократию французского автора М. Жоли «Диалог в аду между Макиавелли и Монтескье». В «Протоколах» фиксировались будто бы явные и тайные пути проникновения мирового «жидо-масонства» в жизненно важные сферы христианских государств с целью их порабощения и подчинения.

В 30-ые гг. в Берне (Швейцария) состоялся суд, который после длительного разбора дела вынес решение: «Протоколы являются подлогом, плагиатом и достойной смеха бессмыслицей».

Несмотря на это, «Протоколы» составляли большую часть «теоретической базы» гитлеризма, на основе которой осуществлялся Холокост.

«Письмо Зиновьева»

Просто не могла обойтись без фальшивок политическая и идеологическая борьба Советского Союза и капиталистических стран. Пожалуй, самой масштабной из них следует считать так называемое «письмо Зиновьева», опубликованное в английских газетах в октябре 1924 г. Г. Зиновьев был тогда председателем исполкома Коминтерна, и это его «письмо» содержало своего рода инструкции английским коммунистам. Согласно этим инструкциям, компартия Англии должна была усилить давление на парламент с целью проведения политики, выгодной СССР. Но самое главное — коммунистам следовало развернуть и активизировать нелегальную работу в армии для подготовки ни много ни мало вооруженной борьбы против буржуазии. «Письмо Зиновьева» вызвало политический шок. Советская сторона, заитересованная в налаживании экономических отношений с Англией, делала все, чтобы доказать фальсификацию «зиновьевского письма». Раскрытые ныне английские архивы показали, что «письмо Зиновьева» было передано английскому резиденту русскими эмигрантами, обосновавшимися в Берлине. Фабрикацию поддельных «документов» Коминтерна наладила группа бывшего военного летчика М. Дружиловского и бывшего русского контрразведчика А. Гуманского.

«Дневник Вырубовой»

Говоря о других подлогах, следует упомянуть «Дневник Вырубовой».

А. Вырубова была фрейлиной императрицы Александры Федоровны, затем ее ближайшей подругой и «другиней Распутина». Вообще она входила в ближайшее, неформальное окружение последнего царя.

В 1927-ом г., очевидно в виде «исторического подарка» к 10-летию Октября, журнал «Минувшие дни» стал печатать якобы обнаруженный «Дневник Вырубовой». Последние Романовы и вся верхушка царской власти изображались в «Дневнике» как группа моральных разложенцев, погрязших в распутинщине и т. п. «Дневник» был напичкан вздорными слухами, пересудами, сплетнями, ходившими в Петрограде накануне революции. «Дневник» был «профессионально сработан» А. Толстым и историком П. Щеголевым. Многие советские историки без особого труда доказали фальсифицированный характер «Дневника. Протестовала и сама Вырубова, жившая тогда в Финляндии. Вскоре журнал «Минувшие дни» был закрыт.

Плеханов — «архитектор перестройки?»

Плеханов вернулся в Россию из эмиграции после Февральской революции и вскоре стал лидером правого крыла меньшевизма — группы «Единство». Будучи уже тяжело больным и живя в Финляндии, он не прекращал теоретической и политической деятельности, хотя она уже не могла быть столь активной, как раньше. Скончался Плеханов 30-го мая 1918-го г. в Териоках.

Шло время. Во второй половине 80-х гг. генсек КПСС М. Горбачев приступил к «перестройке», которая вскоре «перетекла» в ельцинско-гайдаровские реформы, приведшие к падению власти КПСС и распаду Советского Союза. Прояснилось то, о чем поначалу старательно умалчивали «архитекторы и прорабы перестройки»: Россию повернули в капитализм.

В конце ноября 1999 г. «Независимая газета» в приложении «Хранить вечно» напечатала поистине сенсационный документ — «Политическое завещание Г.В. Плеханова». О нем ранее ничего не знали, не слыхали даже «плехановеды»! Где же документ столь важного исторического и политического значения находился почти 80 лет, кто и зачем его таил, и, главное, почему он обнаружился именно теперь, в «перестройку», в конце 90-х гг.? Случайность?

Обратимся прежде всего к истории его появления, как ее описали в «НГ» публикаторы и комментаторы Н. Нижегородов и А. Бережанский. История эта весьма интересна. По характеристике одного из лучших знатоков жизни и деятельности Г. В. Плеханова, его биографа, доктора исторических наук С. Тютюкина она напоминает собой прямо-таки серийный детектив.

Итак. Все началось с появления у Плеханова его друга еще по народничеству, затем «Освобождению труда», а в 1917-18 гг. члена плехановской группы «Единство» Льва Дейча. Он приехал навестить тяжело больного Плеханова: до кончины тому оставался месяц. И вот умиравший Плеханов якобы предложил Дейчу записать под диктовку свое политическое завещание: сам писать Плеханов уже физически был не в состоянии. Дейч согласился. Диктовка (Плеханов мог говорить уже лишь шепотом) длилась три недели (рукопись заняла несколько десятков страниц). Содержание ее — откровенно антиленинское, антибольшевистское, антиоктябрьское.

Дейч возвратился в Петроград летом 1918 г., но публиковать не решился: «завещание» уже покойного Плеханова обладает «взрывной силой». Да и хранить такой документ у себя представлялось Дейчу весьма опасным. В этот момент судьба протягивает ему руку.

В Петрограде объявился племянник Г.В. Плеханова Сергей Плеханов, вернувшийся из эмиграции. С Г.В. Плехановым и его женой — Розалией Марковной — он, по-видимому, не был близок, но это не помешало Дейчу передать ему «Завещание». Кроме того, Сергей записал рассказ Дейча о том, как Плеханов «лежавший на смертном одре» диктовал ему свои последние мысли.

Сергей Плеханов свято хранил бесценный материал, но в 30-е г. был арестован, отправлен в ГУЛАГ. Казалось, плехановское «Завещание» теперь навсегда пропало. Но нет. Сергей встречается в Сибири на сей раз с дальним родственником Г. В. Плеханова неким Г. Барышевым. Сергей Плеханов стар, болен, а Барышев молод, полон сил, и Сергей передает Барышеву закодированное им «Завещание» и сообщает ключ к коду.

Только спустя 20 лет Барышев решился и дал переписать «Завещание» своему ученику в Липецком строительном техникуме — Нижегородову. Тот приглянулся Барышеву своим глубоким интересом к жизни и творчеству Плеханова, а его прабабушка к тому же оказалась крепостной отца Георгия Валентиновича.

Нижегородов скорее всего знал (из воспоминаний Дейча в передаче других) просьбу Плеханова не публиковать «Завещания» до той поры, пока у власти остаются большевики. И вот, наконец, свершилось! Большевиков нет. Они побросали свои партбилеты. Россия шагает в капитализм. И Нижегородов раскрывает многолетнюю тайну директору Липецкого дома-музея Г. В. Плеханова А. Бережанскому. Это произошло в 1997-ом г., а через 2 года, как уже сказано выше, «Независимая газета» напечатала плехановское «Завещание».

Казалось бы, все замечательно: последнее слово «отца русского марксизма», пробив толщу времени, все-таки дошло до потомков. И что особенно важно, дошло в поистине судьбоносное историческое время, в тот момент когда удивительным образом это было нужно: страна как раз находилась на переломе, и заветы мыслителя такого уровня, как Плеханов, должны были помочь ей обрести, наконец, «перестроечный» путь. «Завещание» исходило из исторической потребности развития России по западной, капиталистической модели. И те, кто разделял этот взгляд, не сомневаясь в подлинности документа, должны были аплодировать первому марксисту: ведь он провидчески писал об их правоте! Прогрессивное западничество Плеханова наносило и удар по застарелому консерватизму «новоявленного пророка» Солженицына.

Но как любил писать сам Солженицын, НО. . .

Мимо сенсационного плехановского документа не могли, естественно, пройти специалисты-плехановеды. Подвергнув его тщательному анализу, они (C. Тютюкин,Т. Т. Филимонова, А. Чернобаев и др.) поставили ряд существенных вопросов. Остановимся прежде всего на тех, которые относятся к истории открытия «Завещания».

Тяжело больной Плеханов не в состоянии был писать: он мог лишь говорить, да и то шепотом. И так продолжалось со 2-го по 23-е апреля? Откуда взялись силы у Плеханова? Как в его состоянии можно было продиктовать документ, в котором требовалось сконцентрировать мысли по целому ряду сложнейших проблем, сформулировать эти мысли и кратко, но предельно ясно их изложить?

Но допустим, что собрав всю свою волю, Плеханов все же продиктовал Дейчу «Завещание». Тогда возникает другой вопрос. Известно, что жена Плеханова — Розалия Марковна — в течение многих лет и особенно, конечно, во время болезни мужа, была его незаменимой и вернейшей помощницей.

Ей он диктовал свои заметки и статьи, вместе они их вычитывали, правили. В последние недели жизни Георгия Валентиновича Розалия Марковна ревностно оберегала супруга от излишних нагрузок, бесед и т. д. Между прочим, она была по характеру достаточно властной, чтобы оградить больного Георгия Валентиновича от лишних, по ее мнению, деловых встреч. И если согласиться с тем, что Плеханов все же настоял на своей диктовке «Завещания», то записывать за ним скорее всего должна была именно она — Розалия Марковна, а не кто-то другой, пусть даже из числа близких ему людей.

Важно отметить, что в архивных бумагах Дейча не упоминается о его причастности к написанию плехановского «Завещания». Вряд ли это могло быть случайностью. Но еще важнее то, что и в архиве Розалии Марковны также нет ни слова ни о работе с Плехановым по написанию его политического «Завещания», ни о «Завещании» вообще. Могла ли она обойти молчанием столь важный факт последних дней жизни мужа? Но вот в представлении публикаторов «Завещания» — выходит, почему-то обошла. Внук Плехановых Клод Бато-Плеханов свидетельствует: бабушка никогда не упоминала об этом «Завещании» «Я никогда не слышал о таком документе». Да, в «Доме Плеханова» имеются документы с пометкой Р. М. Плехановой: «Последние мысли Жоржа», но они существенно отличаются от того, что предлагается считать плехановским «Завещанием».

Таким образом, два фигуранта (Л. Дейч и Р. М. Плеханова) должны быть выведены из истории появления плехановского «Завещания». Остаются Сергей Плеханов, Г. Барышев и Н. Нижегородов, но все они являлись лишь переписчиками документа, причем Сергей Плеханов якобы закодировал его. В эту историю, отдающую детективом, можно либо верить, либо не верить, но доказать ее правоту невозможно.

И все же ключ к решению проблемы подлинности или подложности «Политического завещания Г. В. Плеханова» не столько в истории его появления, сколько в содержании. Когда читаешь текст «Завещания», невольно создается впечатление, что те, кто его составлял, компилируя в том числе и из действительно плехановских текстов, были прежде всего озабочены политической сверхзадачей: спроецировать «документ» на cовременность на идущую «перестроечность». И из-под их перьев выходило не столько завещание в его, так сказать, принятой форме, сколько набор указаний, советов, предвидений. Один из верователей в подлинность плехановского «Завещания», А. Локтев, прямо озаглавил свою статью о нем: «Провидец Георгий Валентинович Плеханов». Провидец! И дело не в практической невозможности некоторых предвидений или их ошибочности. Дело в том, что многие из них сопрягались в основном с периодом, когда разрушались КПСС, Советская власть и Советский Союз (хотя некоторые вехи в предшествующей большевистской истории не остались в стороне). Уже упоминавшийся А. Локтев пишет «о потрясающей способности автора» (т. е. Плеханова) предвидеть роковые последствия действий большевиков не только в 1917-ом и последующих годах, но и комментировать события, произошедшие в СССР и происходящие в России даже в настоящее время!

Составители текста «Завещания», очевидно, должны были знать, что русские марксисты начала 19-го века, и тем более «отец русского марксизма» принципиально не занимались предсказаниями, прогнозированиями будущего. В «Завещании» есть фраза Плеханова «не хочу быть Кассандрой». И тем не менее в «Завещании» он, «отец русского марксизма», почему-то глубоко впадает в «кассандризм».

В «Завещании» предсказывается неминуемый крах большевизма и созданной им системы, причем указывается, что они «рухнут, как карточный домик». Не помогут этому и «поправки», которые Ленин внесет в сторону отхода от коммунистических и социалистических преобразований (т. е. НЭП). А после Ленина к власти, по выражению «Плеханова», вообще придут некие «кривые вожди» — (Троцкий, Каменев, Зиновьев и др.) и начнется неминуемый процесс бюрократического перерождения партии. Предвидел «Плеханов», оказывается, даже грубую фальсификацию ее истории.

«Завещание» не только предвидит и предсказывает. Оно дает вполне конкретные практические советы и рекомендации, прямо относящиеся к либеральным и демократическим преобразованиям наших дней.

Россия, — говорится в «Завещании» — нуждалась и теперь нуждается не в пролетарской революции и социалистических преобразованиях. Ей необходимо эволюционное капиталистическое развитие с частной инициативой, конкуренцией, многоукладностью экономики и т. д. Капитализму уже не будет «могильщика». В любом случае у капитализма отныне «завидное будущее». Фактически «Плеханов» набрасывает свой план «перестройки» России, которая вернется на свой (?!) путь развития после падения большевиков. И тогда потребуется сильная центральная власть и сильная власть на местах. Рекомендуется также строить железные дороги, развивать средства связи. Таможенные комитеты обязаны стимулировать российского производителя, способствовать повышению качества отечественных товаров и т. п.

Вероятно для того, чтобы его предвидения и практические рекомендации были более понятными потомкам, т. е. нам, «Плеханов», не подумав, ввел в текст «Завещания» термины, которые характерны не его лексике и даже не публицистике начала прошлого века, а свойственны нашему времени. Среди них такие, как «многоукладность», «долгосрочная аренда», «гуманизация», «межнациональные конфликты», «консолидация политических сил» и др. А уж выражение «кривые вожди». . . Не похоже ли это на очень знакомый, не столь давний лексикон?

Здесь «Плеханов» ставит окончательную точку на своем «Политическом завещании».

Разоблачая документальные подлоги, со временем историки устанавливали и авторов многих из них. Чье перо или чьи перья составляли «Завещание Плеханова» конкретно пока неизвестно. Думается, однако, что и к подлогам вполне приложим юридический принцип: «кому это выгодно?» И если мы поставим этот вопрос относительно «плехановского Завещания», дорожка к ответу, возможно, и определится. В мемуарах главного идеолога «перестройки», ее «архитектора» А. Н. Яковлева есть важный пассаж. Речь идет о стратегии подрыва господствовавшей в стране идеологии. Эта стратегия, оказывается, была четко, но негласно спланирована. Возвращение к Ленину, к «ленинским нормам» сначала дoлжно было полностью дискредитировать сталинизм, а затем противопоставление Ленину Плеханова, скомпрометировать и Ленина, ленинизм. (Этой цели должно было служить, в частности, и «Завещание» «отца русского марксизма»). Позднее Яковлев откровенно написал об этом «стратегическом замысле», признав, что если о нем было бы сказано сразу, его авторы «оказались бы в Магадане».

Однако, по-видимому, было решено, что Плеханов уже не слишком известен широким читательским кругам и «Завещание», хотя дискуссия о нем поначалу разгорелась, вскоре было положено в ящики столов больших кабинетов.

Впрочем, могла быть и другая причина. Можно ли быть уверенным, что сегодня Плеханов был бы с нашими «перестройщиками», реформаторами и современными российскими либералами?

Но он никогда не являлся и апологетом капитализма. До конца своих дней он оставался борцом с социальным неравенством. Нравится кому-либо или нет — этого в Г В. Плеханове не изменить.