Наталия Шайн-Ткаченко: Курица, мышь и гармония мира

Loading

В свое оправдание отметим: в изначальном тексте не указывается, кого или что били пожилые супруги. Мышь где ни попадя бегала? Бегала. Кура человечьим голосом байки травила? Вовсю. А вы говорите…

Курица, мышь и гармония мира

Наталия Шайн-Ткаченко

Наталия Шайн-Ткаченко

«Жили старик со старухой и была у них курочка Ряба…»

Не найти человека, кто не знал бы эту сказку. Слушали перед сном, по книжке с картинками учились читать, разыгрывали пьеску вперемежку с «Колобком» и «Репкой». Но мы не слишком погрешим против истины, заявив, что большинству знаком именно классический вариант произведения о яичке, мышке и рыданиях. И все мы помним: первое снесенное яйцо было золотым.

Крупнейшие русские писатели, А. Н. Толстой и А. Н. Афанасьев, представили альтернативные варианты сказки. И у них уже снесённое яичко «пестро, востро, костяно, мудрено».

Но если граф А. Н. Толстой золотое хотя бы обещает, то у историка А. Н. Афанасьев не только и намёка на золото нет, но вообще — конец света, и внучка с горя удавилась.

То есть лаконичный, без единого лишнего слова текст оставляет простор для разнонаправленного проникновения в авторский замысел. Кем бы он, автор, ни был.

Попробуем и мы, вооружившись магическим кристаллом воображения, различить в старой сказке новые смыслы и образы.

* * *

Деревня, лето, обложной дождь.

Справная изба, тёсаные ворота настежь. Зайдем? Чего людям мешать, отсюда посмотрим.

Старуха, миловидная женщина средних лет, бежит из курятника, с головой накрывшись зелёным брезентовым плащом. Сбросив плащ в сенях, она входит в горницу, ставит лукошко на пол возле печи.

Старик лет пятидесяти то смотрит через окно на небо, то в сотый раз обшаривает карманы, по коробам да сундукам лазит, в вазочки с сухими цветами заглядывает. Старуха наблюдает за метаниями мужа:

— Ты чего ищешь, старый? — спрашивает ласково. — Ишь, весь дом перевернул.

— Да сигареты кончились! — отвечает дед с досадой. — И под дождь выходить не хочется, и ни одной заначки найти не могу. Ты что, вчера со своей генеральной уборкой всё повыбрасывала?!

— Посмотри, какое яйцо Рябушка снесла! И ничего я вчера не выбрасывала. Давно уже бычки твои вонючие вытряхнула, а он только заметил!

— Яйцо как яйцо, крупное, небось двухжелтковое. Всё равно Ряба твоя — ленивая стерва, могла бы и по паре нести, вон как у Кирюхи-соседа… Что ж делать-то, без курева невмоготу.

А льёт ка-ак!

Старуха кладет яйцо на стол, любуется. Яйцо катится к краю, старуха ловко подхватывает его, убирает в холодильник, стоящий тут же, в горнице. Поднимается на приступок белёной печи и шарит на лежанке. Достает из угла пакет в обёрточной бумаге.

— Дед, глянь-ка, внучек намедни оставил. Может, тот самый табачок — помнишь, они с однокурсником на крыльце курили? Ты еще спрашивал, не турецкий ли.

Дед подбегает к бабе, разворачивает пакет.

— Ух, ты, голубка моя! И выходить не надо! Покрошу помельче и в трубочку. Где там моя трубочка? Внучек убыли и не заметит, — и, вконец растрогавшись, шлёпает жену по внушительному заду. Она кокетливо уворачивается и начинает хлопотать по хозяйству.

Дед раскуривает трубку, включает висящий на стенке телевизор — канал National Geographic без звука — и садится на лавку. Тело расслаблено, глаза закрыты, нижняя челюсть свободна. Дыхание глубокое. То есть достигнута мышечная релаксация, и жизнь хороша.

Долго ли коротко, баба еще и белки для безе не добила, как дед с лавки вскакивает и кричит:

— Мать, ты чего ж такую антисанитарию развела! Как мои бычки — так повыбрасывала, а у самой вон мыши по столу бегают!

Дед стаскивает крокс, стилизованный под лапоть, и начинает охоту. Бьёт, бьёт… Но нельзя убить мышь, если её нет. Он утомлённо валится обратно на лавку и делает ещё одну глубокую затяжку.

Баба, как была с ухватом в руках, так к мужу и подбежала, кричит:

— Ты чего своими тапками да по скатерти! Вот я тебе!.. Ты попробуй здоровенную сам накрахмаль да погладь, потом уж…

Баба останавливает замах и принюхивается:

— А что за дымок такой сладкий? Неуж и впрямь турецкий? Ну-ка и мне…

Не, дружок внуков сказал с юго-восточнее…

— С Константиновки, что ль? — баба затягивается, закашливается, утирает глаза.

Дед заходится смехом, машет руками, тычет пальцем в стол:

— Да не от нас, от Турции вроде направо, а вообще какая разница? Ты, старая, мышь лови, стол же поганит! На яблоки паскуда нацелилась!

Но баба только отмахивается:

— Да ну, чего её бить, сколько ж она съест… Ты мне трубочку-то дай ещё… И ящик выключи: грохоту много.

Через полчаса Дед и Баба сидят, обнявшись, на лавке (тело расслаблено, нижняя челюсть свободна) и умильно смотрят на портрет любимицы — курочки Рябы, пристроенный над телевизором.

Вышитая Курица поворачивает голову и увещевает:

— Будет вам за мышью-то гоняться. Мышь — она существо хтоническое. Пусть бы даже яйцо разбила, как положено, так и чёрт с ним. Максимум завершилась бы Кали Юга. Я как другое снесу -тоже из драгметалла, естественно — тут же Золотая Эпоха и начнется. Сатиа Юга, чтоб вам понятней было. То есть новый цикл Манвантары*. И всё будет хорошо, и будет полная гармония. А вы говорите.

Дед и баба умиротворенно вздыхают: чего говорить, им уже хорошо, и гармония существования достигнута, и целостность мира восстановлена**.

* * *

В свое оправдание отметим: в изначальном тексте не указывается, кого или что били пожилые супруги. Мышь где ни попадя бегала? Бегала. Кура человечьим голосом байки травила? Вовсю. А вы говорите…

___

*) Антон Шеховцов. Курочка Ряба: традиционалистский анализ русской народной сказки.

**) А. Кончаловский о сказке «Курочка Ряба».

Print Friendly, PDF & Email

3 комментария для “Наталия Шайн-Ткаченко: Курица, мышь и гармония мира

  1. Русские народные каФки. «Курочка Ряба»
    https://vezha.com/threads/30199.html/ Птица, которая сносит яйцо — весь-ма-ма-мия распространенное в мифологии явление.
    Эсты в «Калевале» описывают, как утка зачала от восточного ветра и снесла матери воды Ильматар несколько яиц. Яйца разбились и из их обломков родился мир эстов.
    Коми — Подобную символику можно найти и в мифологии К. Из обломков яиц в К. создавались «Укреплённые города», описанные Ю. Милославским.
    Позднее, в конце 30-ых и 50-ЫХ 20-го века, – см. соБытия в родственных эстам
    Финляндии и Венгрии.

  2. Сказка ложь, но в ней намёк…!
    Здесь если хотите — «Старые сказки о главном!» В этой остроумной интерпретации знакомой всем нам сказки, выпукло отражена серьёзная проблема. Проблема понимания поколений. Здесь перед нами встаёт картина освояемо… осваиваемо… освоения деда с бабкой мира молодого, энергичного, хитрого на выдумки. И ведь может, может старое прийти к пониманию внука.И ничего страшного-то и не произошло! И люди живы, и «мыши» целы! Я вижу в этой сказке оптимистическое, жизнеутверждающее начало!

    1. Будем же вместе с внуками с оптимизмом смотреть в будущее и наверняка дождёмся Золотой Эпохи! Даже без «табачка»))
      Спасибо, Яков!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.