Игорь Юдович: Калифорнийские древности. Вино. Разрушители

Loading

12 октября 2005 года, примерно в 3 часа дня, Марк Андерсон зашел в свою часть склада на втором этаже здания, достал из большого пластикового мешка тряпки, пропитанные бензином, разложил их вокруг деревянных поддонов с ящиками вина, поджег тряпки и быстро вышел на улицу.

Калифорнийские древности

Вино. Разрушители

Игорь Юдович

Продолжение серии. Начало в «Семи искусствах» №77, №79, №83
Дальше в Мастерской — «Вино, отец №1», «Вино, отец №2»

В предыдущих двух заметках о калифорнийском вине я рассказал о созидателях, отцах-основателях калифорнийского виноделия — Агостоне Харасти и Андрэ Челищеве. К сожалению, в реальной жизни существовали и разрушители созданного талантом, трудом и вдохновением нескольких поколений калифорнийских виноделов.

-1-

В жизни иногда случаются интересные совпадения. Мое увлечение вином и работа гида по винным долинам Напы и Сономы, главного и самого знаменитого в стране винного региона, требует постоянного пополнения знаний. Книга, как известно, подходит для этого лучше всего. Зная о моем увлечении, один из друзей подарил мне интереснейшую книгу: “Tangled Vines”, написанную нашим местным автором Frances Dinkelspiel. По-русски трудно двумя словами передать смысл названия, наверно, можно сказать “Перекрученные виноградники”, потому что речь в книге идет о “жадности, убийствах, помешательстве и поджигателе (в единственном числе) на калифорнийских виноградниках”, вернее — в винной индустрии Калифорнии. Основной сюжет книги — судьба нескольких последних бутылок знаменитого “портвейна” 1875 года, произведенных на винограднике в Южной Калифорнии Исайей Гельманом (Isaias Hellman), еврейским эмигрантом из Германии (родился в 1842 году в Баварии, эмигрировал в США в 1859 году, в Лос-Анджелес), который в начале 20 века стал крупнейшим банкиром Калифорнии, президентом самого крупного калифорнийского банка того времени — Wells Fargo — и так или иначе контролирующим еще 19 банков. Кроме того Гельман был основателем одного из лучших университетов страны, Университета Южной Калифорнии. Автор книги — его пра-пра правнучка.

Читая книгу, я дошел до описания истории, случившейся на огромном винном складе компании Wines Central в городе Вальехо. И я вспомнил, что я знаю это место.

История моего знакомства с ним такая.

Где-то году в 96-м мой товарищ задумал сделать большой бизнес, как оказалось, неудачный. Недалеко от Сан-Франциско, как часть города Вальехо, находится «Кобылий остров» (Mare Island), на самом деле — полуостров выходящий в Залив св. Франциска, который в свою очередь выходит в Тихий океан. Это место самой старой — с 1852 года — и крупнейшей (пять с половиной километров длиной и почти два километра шириной) на Западном побережье военно-морской базы по строительству, ремонту и обслуживанию флота. В доках и на заводе при доках среди прочего было построено 9 атомных подлодок, из них 5 очень больших из серии Sturgeon. Во время Второй мировой на базе работало 50 тысяч человек, к началу 1990-х — около 10 тысяч.

В 1993 году в рамках массивной программы разоружения базу решили закрыть. Когда завод и доки закрыли, выяснилось, что всё уникальное оборудование завода никому не нужно. Завод законсервировали. Мой знакомый задумал продать станки в Россию. Меня он попросил помочь оценить качество оборудования и необходимость в нем для российского машиностроения.

Мы приехали на базу рано утром. На всей огромной территории, кажется, было только три человека: мы и бывший работник завода, который открывал нам замки на входе в цеха. Должен сказать, увиденное произвело сильное впечатление. Во-первых, было полное ощущение, что люди просто ушли на обеденный перерыв — настолько все осталось обычным для работающего завода. Да, чище и просторнее, чем на советских больших заводах, но в остальном — завод, как завод, все станки включались без проблем, все кран-балки работали по первому нажиму на кнопку. Завод, как завод… если бы не размеры всего увиденного. Ленинградский Металлический, где я когда-то проходил практику на участке уникальных станков 21 цеха, показался небольшим провинциальным заводиком. Руководство базы и завода совершенно не возражало, если кто-то заберет все это богатство за символическую оплату… но самостоятельно разобрав и отгрузив хоть к черту на рога. Я сделал около тысячи фотографий, где-то кто-то в России их посмотрел и, конечно, из затеи ничего не вышло, слишком дорогой оказалась вся задумка. Попутно, проведя весь день на «острове», мы побывали в доках и в других местах. Прямо на берегу залива стояли несколько зданий, то, что в Америке называют warehouse, по-русски — складское помещение. Понятно, что они тоже были гигантского размера.

Со временем был разработан план передачи острова гражданским властям города Вальехо, судьба завода мне неизвестна, но одно из зданий — building # 627, длиной 200 метров и шириной 100 метров — со временем стали использовать именно под склады, сдавая его частями разным бизнесам. Я хорошо помню, как меня поразили размеры этого и соседних зданий.

Теперь, собственно говоря, сама история, почерпнутая мной из книги и дополненная многочисленными изысканиями из других книг и интернета.

В конце 1990-х Джек Кристал, известный в районе Залива застройщик и бизнесмен, взял в аренду всё здание и разместил в нем одну из своих компаний, Wines Central, где в условиях контролируемой температуры и влажности можно было хранить многие сотни тысяч ящиков вина и десятки тысяч бочек с вином. Бизнес мгновенно стал очень популярным и выгодным. В быстрорастущей винной индустрии Калифорнии от клиентов не было отбоя.

Летом 2004 года одним из клиентов компании стал давний знакомый Кристала, грузный, 140 килограммовый человек по имени Марк Андерсон (Mark Anderson), владелец сравнительно небольшого бизнеса Sausalito Cellars по хранению «эксклюзив», то есть, очень дорогих вин, в пригороде Сан-Франциско, в городке Саусалито. Ему, как он объяснил, понадобилось более просторное помещение, и вскоре он перевез из Саусалито на склад на Кобыльем острове более 6 тысяч ящиков с примерно 67 тысячами бутылок вина. Под свой бизнес Андерсон занял второй этаж трехэтажной пристройки к основному зданию, менее 1% общей площади Wines Central. В этой пристройке во время войны хранились торпеды и по некоторым сведениям ждали своего времени важные части «изделия» Little Boy, которые в свое время, в 45 году, военным кораблем «Индианаполис» перевезли на Северные Марианские острова, где они превратились в атомную бомбу, через некоторое время сброшенную на Хиросиму.

12 октября 2005 года, примерно в 3 часа дня, Марк Андерсон зашел в свою часть склада на втором этаже здания, достал из большого пластикового мешка тряпки пропитанные бензином, разложил их вокруг деревянных поддонов с ящиками вина, поджег тряпки с помощью пропанового баллона, которым обычно пользуются слесари-водопроводчики, и быстро вышел на улицу. Во всём огромном здании в это время было только три человека, все они были в противоположном крыле здания. Андерсона никто не видел. Пожарная сигнализация сработала через 19 минут. Еще через несколько минут внутри склада раздался тепловой взрыв, выбивший окна и сорвавший ворота. Ворвавшийся в помещение воздух создал огненный вал, который пронесся по всему огромному складу. Когда прибыли первые пожарные, всё здание было в огне. Пожарные со всего района восемь часов боролись с огнем. К ночи наконец всё затихло и наступило время оценить убытки.

Четыре с половиной миллиона бутылок вина, в основном лучшего вина Калифорнии, было полностью уничтожено. Примерная стоимость вина по рыночной цене была около четверти миллиарда долларов. Марк Андерсон мог гордиться результатом своей работы: никогда в истории человечества человек не совершал в винной индустрии преступления такого размера.

-2-

Клиентами Wines Central были многие винодельни Напы и Сономы, как большие, так и многочисленные небольшие «бутик» винодельни, где чаще всего и делали лучшие и самые дорогие вина.

Почему винные склады вроде Wines Central так популярны?

Отдельные люди, производители и продавцы вина хранят вино в специальных помещениях по разным причинам. Главными, наверно, являются недостаток места вблизи производства и потребления и невозможность сохранять розлитое в бутылки вино при оптимальной температуре в 12-15 градусов Цельсия и 60-70% влажности. Вино — быстропортящийся продукт при температуре выше 25 градусов; повышенная влажность вызывает плесень на пробке, что придает вину привкус гнили, при пониженной пробка быстро высыхает, что способствует проникновению воздуха в бутылку и быстрому скисанию вина. Кроме того, винодельни, а их в Северной Калифорнии более 2 тысяч, всегда ограничены своим складскими помещениями из-за безумной дороговизны земли в долинах Напа и Сонома. Вопрос о месте хранения очередного годового розлива готовой продукции становится важным экономическим фактором. И, наконец, большинство виноделен стремятся создать «библиотеку» своего вина, его живую историю — небольшие запасы, 10-20 ящиков лучшего вина каждого года для сравнения и для того, чтобы понять, какой срок жизни у каждого года выпуска. Это так называемая «библиотечная вертикаль» или просто — «вертикаль» лучших вин лучших виноделен, иногда уходящая в Северной Калифорнии на 30-50 лет назад, очень ценится самими виноделами и коллекционерами вина. Для виноделов в «библиотеке», кроме всего, или даже — в первую очередь, воплощена эмоциональная связь с историей винодельни и самой землей, на которой растет виноград. Поскольку многие винодельни всё еще традиционный семейный бизнес, передающийся от родителей детям, то «библиотеки» ещё важны как связь поколений. Понятно, что «библиотеки» лучше хранить в идеальных условиях и по возможности в дешевых местах.

В результате пожара были полностью уничтожены годовые запасы 92 виноделен, около сотни «библиотек» и 43 частные коллекции.

-3-

Марк Андерсон был почти образцовым гражданином. Он родился в Беркли в 1948 году, закончил Берклийский университет, затем юридический факультет Сан-Франциского университета (хотя никогда не сдавал экзамен на право владения частной практикой). После этого прошел несколько специальных курсов во французской Сорбонне, вернулся в Калифорнию и сделал Саусалито своим домом и местом своего бизнеса. Основал компанию по строительству небольших яхт, стал уважаемым человеком в городе, вел постоянную колонку в местной газете, был членом и руководителем различных комиссий в муниципалитете, работал в местной коммерческой палате. Все вокруг знали о его любви к вину и о его связях с людьми, так или иначе связанных с вином. По его словам, он был вхож в круг местных политиков и был другом или хорошим знакомым многих известных людей. Он был во всех отношениях «приятным человеком» и все знали, что он богатый человек и живет широко. Это — с одной стороны, со стороны общественной. С другой, со стороны бизнеса, с той стороны, которая тщательно скрывалась от окружающих, он слыл человеком ненадежным, обманывающим, бывшим вечно в долгах и каких-то «временных» проблемах, которые никогда не заканчивались.

В 1999 году он основал Sausalito Cellars, компанию по хранению коллекционных вин. Пользуясь своей «общественной» репутацией, он обзавелся приличным списком богатых клиентов. Что произошло дальше, более-менее понятно. Все его бизнесы не приносили достаточно дохода, чтобы жить на широкую ногу. Но на его складе Sausalito Cellars в Саусалито, а затем в Вальехо, хранились тысячи бутылок очень дорогого вина. Бутылок, которые непонятно когда могут быть востребованы. У коллекционеров вина, и это известно всем профессионалам, есть одна общая болезнь — они берегут свою коллекцию «на потом». В этом есть смысл. Во-первых, большинство хороших вин с годами — до определенного, трудно заранее известно предела — становятся лучше. Но есть еще и финансовый интерес. Если вам удалось, например, в 1995 купить ящик каберне Screaming Eagle 1992 года по 200 долларов за бутылку, а сегодня она стоит от 3 до 7 тысяч, то «пусть она еще полежит», а с друзьями можно выпить что-нибудь подешевле. Это, конечно, крайний случай, но в мире хватает вин, которые через 20-30 лет стоят во много раз, иногда — в десятки раз дороже, чем в год выпуска. И очень важно, что в мире еще больше людей, которые хотели бы приобрести «культовые» вина практически за любые деньги.

Конец 90-х привел на рынок элитного вина совершенно другой тип людей — “новых азиатов”. Развитие экономики и финансов в азиатских странах дало возможность тысячам новых миллионеров, до того не приобщенных к винной культуре, возможность включить дорогие вина в некую обязательную “корзину престижа”. Движение началось, естественно, в Японии, но быстро распространилось на Гонконг и континентальный Китай. Это, в свою очередь, привело к резкому росту аукционных винных компаний.

До середины 90-х сравнительно небольшие винные аукционы в США были только в Чикаго и Сан-Франциско. В 94-м на сцену вышел Нью-Йорк, но все три вместе не могли сравниться с мировым центром — Лондоном. Но уже к концу десятилетия Нью-Йорк, где практически из ничего возникла самая большая по объему продаж аукционная компания Acker Merall & Condit во главе с не достигшим еще тридцатилетнего возраста президентом компании Джоном Капоном (John Kapon), вышел на первое место в мире. Да и общее количество аукционов и аукционных компаний в мире выросло во много раз. Понятно, что и цены на культовые вина начали стремительно расти. Учитывая всё растущее богатство и низкую винную культуру новых азиатских покупателей, а также снобизм и всё растущую престижность коллекционирования вина среди богатых американцев, главную роль в цене стало играть название на этикетке, а не качество вина. В такой питательной среде не могла не появиться плесень.

-4-

Оставим на время Марка Андерсона и его проблемы и расскажем о человеке, который, пожалуй, стал самым известным “винным проходимцем” 21 века. Всё познается в сравнении: в сравнении с нашим новым героем Остап Бендер был мальчиком на побегушках.

Руди Курниаван (Rudy Kurniawan), или Курняван, или просто “великий Руди” жил на широкую ногу, в широком обществе. Никого не удивляло, что во время обеда с друзьями он мог открыть несколько бутылок Chateau Cheval Blanc или Mouton Rothschild, каждая стоимостью больше 1000 долларов. Было известно, что он тратит не меньше миллиона в месяц на покупку лучших вин в мире и готов заплатить любые деньги, чтобы увеличить свою коллекцию Domaine de la Romanee-Conti (DRC), самого дорогого и самого известного бургундского. Еще одна кличка, которую он носил с гордостью, была “Доктор Конти”. Кроме вина он любил дорогие автомобили — владел одновременно Феррари и Бентли, одевался из самых дорогих магазинов и обладал редкой коллекцией дорогих часов. При этом никто не знал не только источник его богатства, но даже откуда он, собственно говоря, взялся.

“Мир” узнал его в начале 2000-х в образе родившегося в Индонезии сына очень богатого китайца, который из каких-то непонятных соображений дал ему другую фамилию. Никого не удивило, что, по его словам, он появился в Калифорнии в качестве иностранного студента в захолустном штатном университете в Нортридже под Лос Анджелесом. Никого не удивила его молодость, в 2000-м ему было всего 24 года. Никого не насторожило, что он просрочил свою студенческую визу и с 2003 не только был нелегалом, но и находился под решением иммиграционных служб о депортации. Ни у кого не возникло ни малейшего подозрения, когда в самом начале 2000-х он оказался членом трех избранных винных клубов, включая знаменитый Royal Order of the Purple Palate, членами которого были виднейшие режиссеры и другие деятели Голливуда, известнейшие актеры, а также самые “громкие” бизнесмены Южной Калифорнии.

20-ти с небольшим лет то ли китаец, то ли индонезиец без каких-либо американских документов стал своим человеком среди самых известных звезд Голливуда, подружившись с Will Smith, Jackie Chan и многими другими. Его обеды с уникальными и дорогими винами стали легендарными. Однажды, в 2004 году, Руди и Джон Капон, президент самого известного винного аукционного дома Америки, вместе с несколькими друзьями совершили четырехдневный (!) набег на сверхдорогой нью-йоркский ресторан Cru, известный своей коллекцией 150 тысяч вин. Известный винный критик назвал этот набег “умерщвлением великих вин”. Выпитое ими вино включало Мутон Ротшильд 1945 года, Романи-Конти 1964 года и Ла Таше 1971 года, вина настолько редкие и легендарные, что очень немногие в мире их когда-либо пробовали. Роберт Паркер, главный законодатель винных мод последних десятилетий, назвал Мутон Ротшильд 1945 года “бессмертным”. Счет за вино составил 250 тысяч долларов. Руди заплатил своей безлимитной кредитной карточкой.

Вскоре “обеды с Руди” сами стали символом престижа, особенно среди американской богемы и богатых коллекционеров вина. В этих обедах была странная особенность, на которую тоже не обращали внимания. Распив за обедом несколько бутылок уникального вина, Руди просил владельца ресторана отправить ему домой по почте пустые бутылки. Ну, мало ли какие прихоти бывают у богатых. Дружба Руди с Джоном Капоном становилась всё крепче и опять таки никого не насторожило, что когда в 2006 году Руди решил продать часть своей редчайшей коллекции, он выбрал именно компанию своего друга. Никогда в истории аукционный дом Acker Merall & Condit не устраивал аукцион вин из одного-единственного винного собрания — “лучшей винной коллекции в Америке”, но что не сделаешь для друзей.

Вина, предложенные к продаже, были действительно уникальные. Возможно, как пишет в своей книге “Tangled Wine” Frances Dinkelspiel, слишком уникальные. Например, на аукцион был выставлен ящик Chateau Lafleur 1947 и его же вино 1921 года, редчайшее вино, редко когда продаваемое больше, чем 1-2 бутылки. Аукцион вызвал небывалый ажиотаж и принес около 11 миллионов долларов, абсолютный рекорд для того времени.

Если бы Руди на этом остановился, то он так и остался бы легендой винного мира. Но меньше, чем через год, на аукцион последовал второй выброс “великих” вин. И предыдущий рекорд был легко побит — новый аукцион принес почти 26 миллионов,.. но и более пристальное внимание к коллекции, “с которой нечего сравнить”. Люди стали задавать вопросы, но Руди с величайшей изобретательностью находил “правильные” ответы.

Через два года на очередном аукционе Acker Merall & Condit вина Руди были среди многих других. В центре внимания было выставленное на продажу шампанское из коллекции Роберта Розаниа, миллиардера из Нью-Йорка. “Злые мужики” (Angry Men), один из самых знаменитых и практически недоступный клуб очень богатых любителей вина — Руди был его членом — в полном составе явился на аукцион побороться за престижные бутылки. Небольшой лот (две бутылки) Moet & Chandon Dom Perignon Rose 1959, выставленный за 5 тысяч, ушёл за 84,700. В параллельном, но реальном мире месяц назад начался финансовый кризис, и Америка была на пороге возможного финансового коллапса, но людей, собравшихся на аукцион в Нью-Йорке, похоже, это волновало в последнюю очередь. В одном из перерывов аукциона Роберт Розаниа забрался на стол и исполнил свой коронный трюк — острой саблей отбил горлышко у 4.5 литровой бутылки шампанского Bollinger 1945, стоимостью 10 тысяч долларов.

Руди Курниаван выставил на этот аукцион 266 бутылок из трех знаменитых бургундских виноделен, в том числе несколько бутылок Ponsot Clos de la Roche 1929 года. Это было трагической ошибкой и началом конца великого комбинатора. Узнав из каталога, что его вино выставлено на продажу, месье Пoнзо немедленно связался с Джоном Капоном, президентом Acker Merall & Condit, и сообщил, что фирма начала свое существование в 1934 году и вино 1929 года — очевидная подделка. После чего потребовал снять с аукциона все заявленные 97 бутылок винодельни. Капон заверил, что вино 1929 года будет снято с продажи, но умный и честный француз, тем не менее, немедленно купил билет на самолет и прибыл в Нью-Йорк лично проследить за порядками на аукционе. Он появился в зале и тихо сел в задних рядах как раз вовремя: биды на вино Ponsot Clos de la Roche только начались. Когда очередной покупатель предложил максимальную цену, Понзо встал, представился и объяснил, что по некоторым причинам он потребовал у устроителей аукциона снять его вина с продажи. После чего Капон вынужден был согласиться, объяснив недовольному покупателю, что “есть некоторые проблемы с датировкой вина”.

С этого дня у Руди начались неприятности. Некоторые из предыдущих покупателей вина из его коллекции отправили покупки на дегустацию специалистам. Другие заметили, что количество некоторых известных вин в “коллекции” Руди превышает все возможные пределы. Известный в винном мире и не менее известный в мире реальном Уильям Кох, один из трех миллиардеров братьев Кох, в свое время купил на аукционе 421 бутылку из “винного подвала” Томаса Джефферсона, заплатив за них 4.5 миллиона. Все они были из “коллекции” Руди, и все они оказались подделкой. Кох обратился в FBI и в 2009 году подал два отдельных судебных иска против Руди и аукционнерской фирмы.

То, что произошло после этого, легко предугадать…

Окончание
Print Friendly, PDF & Email

2 комментария для “Игорь Юдович: Калифорнийские древности. Вино. Разрушители

  1. Игорь Ю. — “В конце 1990-х Джек Кристал, известный в районе Залива застройщик и бизнесмен, взял в аренду всё здание и разместил в нем одну из своих компаний, Wines Central, где в условиях контролируемой температуры и влажности можно было хранить многие сотни тысяч ящиков вина и десятки тысяч бочек с вином….”
    :::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
    Перековали меч на орало и набежали отовсюду авантюристы, кто из Беркли, кто из Франции, кто-то из Китая… И закрутилось-завертелось, как в закрученном детективе.
    Поистине — “Tangled Vines”. Автору – поклон и много новых детективов.

Добавить комментарий для Григорий Писаревский Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.