Генрих Иоффе: Другиня

Loading

Великие княжны — «черногорки», познакомив Вырубову с Распутиным в расчете укрепить через нее свои связи с Александрой Федоровной, просчитались.

Другиня

Генрих Иоффе

 Генрих Иоффе Перед падением монархии Романовых по стране волнами ходили слухи: Россией-де правят «темные силы», камарилья, а в ней заправляет «кружок», или «четырехугольник»: царь Николай — «безвольный», «пьющий», «подкаблучный», супруга его, царица Александра Федоровна — пособница немцев и к тому же женщина «не в себе», сибирский мужик проходимец Распутин, возомнивший себя «божьим человеком» и провидцем, тоже шпион, а также бывшая фрейлина А.А. Вырубова, «другиня» и любовница Распутина, «граммофонная пластинка» его и царицы.

Главное, считала либеральная оппозиция и примкнувшие к ним монархисты — убрать эту четверку, и тогда, наверняка, дела пойдут гладко. Замыслено не очень обдуманно, — но надо действовать.

Первым «выдернули» Распутина. В декабре 1916 г. его травили ядом, а потом пристрелили в Юсуповском дворце. Прошло два с половиной месяца. В начале марта либеральные политики из Государственной думы и находившийся под их влиянием высший генералитет вынудили Николая Второго отречься от престола. Вся семья Романовых была арестована Временным правительством и помещена в Александровском дворце Царского Села, а позднее сослана в Тобольск.

Временное правительство торопилось «разделаться» с властями павшего режима. Уже 4 марта была создана «Чрезвычайная следственная комиссия для расследования противозаконности по должности действий бывших министров, главноуправляющих и прочих высших должностных лиц как гражданского, так военного и морских ведомств». Читая это полное длинное название ЧСК, невооруженным глазом видишь, что под арест и следствие этой комиссии Вырубова не могла попасть. Она не была ни высшим, ни низшим должностным лицом. Ко времени ареста не была уже и фрейлиной, т. к. утратила свой шифр. Кем же она была, если всего лишь через две недели с небольшим после образования ЧСК ее арестовали? Да, подругой царицы-немки, а это знаете ли… И еще хозяйкой военного госпиталя в Царском Селе.

Она родилась в 1884 г. в Петербурге, в аристократической семье. Ее отец, обер-гофмейстер и статс-секретарь Александр Сергеевич Танеев, был, можно сказать, наследственным главноуправляющим Собственной Его Величества канцелярии. Наследственным потому, что начиная с Александра Первого, все его предки занимали ту же должность. А матушка ее Надежда Илларионовна — дочь генерала Толстого — была ни много, ни мало праправнучкой фельдмаршала М. И. Кутузова. В 1904 г., в свои 19 лет, Аня Танеева получила шифр городской фрейлины императрицы — вензель, украшенный бриллиантом. Прошло не более года, и эта двадцатилетняя девушка, выделившись из круга других фрейлин, прочно сблизилась с царской семьей, особенно с тридцатитрехлетней императрицей Александрой Федоровной. И не только сблизилась, а стала ее ближайшей доверительной подругой. Факт неординарный.

На какой почве могло это произойти?

Верно ли, стремясь ответить на этот нелегкий вопрос, ставить под «увеличительное стекло» Аню Вырубову, отыскивая в ней действенные «пружины» сближения с царской семьей, истоки необычной, сентиментальной дружбы с царицей и даже влияния на нее. Ведь помимо того, что Александра Федоровна являлась государыней императрицей, она была много старше, опытнее, интеллектуальнее, значительно образованнее совсем молоденькой тогда Вырубовой. Некоторые авторы усматривают за спиной Вырубовой фигуру ее отца, человека искушенного в придворной атмосфере и придворных интригах, добивавшегося и в конце концов сумевшего добиться, чтобы его дочь Анна стала близкой подругой самой императрицы. Но не все успехи продвижения дочери к трону следует все-таки отнести на счет ее отца. Дочь и сама прочно овладевала полным набором дворцовых интриг и пониманием взаимоотношений между придворными. Да, о Вырубовой существуют разные, прямо противоположные мнения. Поэт А. Блок, работавший в ЧСК редактором, но явно тяготившийся этой работой, в письме к жене называл Вырубову просто «дурой», «притворявшейся по-бабьи». Некоторые в ЧСК считали, что «более ограниченную женщину, чем Вырубову, найти трудно». Но это все же мнения отдельных лиц, продиктованные скорее всего теми или иными неприязненными чувствами к представительнице «падшего режима». Но посмотрим протоколы допросов Вырубовой следователями ЧСК и воочию увидим, как умно и убедительно отвечает она на поставленные вопросы.

Инициатором экстравагантного «тандема царица— Вырубова» была Александра Федоровна.

Но что могло притянуть к ней Вырубову? В России Александру Федоровну считали немкой. В годы войны с Германией это лишь усиливало неприязнь к ней. Но она была немкой только по отцу — герцогу Гессенскому. Мать ее — англичанка, дочь английской королевы Виктории. Воспитывалась она большей частью в Англии, у бабушки королевы Виктории, и к немцам, особенно пруссакам, ни малейшей симпатии не питала.

Русское придворное общество встретило Александру Федоровну холодно, недружелюбно, посчитав ее слишком горделивой, недоступной, даже заносчивой. Внешне, вероятно, она производила такое впечатление, но мало кто знал или догадывался, в чем истинная причина этого. А она заключалась в том, что с возрастом, и особенно после приезда в Россию, у нее развивалась глубокая неврастения, которая вызывала разного рода физические и психосоматические недомогания. Умная, наблюдательная молодая женщина, она с самого начала была огорчена тем, что увидела вокруг себя. В одном из писем подруге Александра Федоровна писала: «Я чувствую, что все окружающие моего мужа неискренни и никто не выполняет своего долга ради России, все служат ему из-за карьеры и личной выгоды, а я мучаюсь и плачу целыми днями, т. к. чувствую, что мой муж молод и неопытен, чем все и пользуются». А затем к такого рода огорчению окружением добавились несравненно более тяжелые и болезненные переживания. Она была русской царицей, высокая миссия которой состояла в рождении наследника престола, сохранении, продолжении династии. Но, Боже мой, она одну за другой рожала четырех дочерей. И к прежним огорчениям в душу ее, как ядовитая змея, заползало парализующее чувство вины. Вины перед царем, перед династией, перед русским народом, перед Россией. Не Бог ли наказывал ее? И может вызвать только недоумение, как европейски образованная молодая женщина все глубже и глубже погружалась в мистическое религиозное православие русского средневековья с его странниками, провидцами, юродивыми, отшельниками, старцами-предсказателями. Впрочем, чего не бывает… И что же? Наконец, о счастье, в 1904 г. родился мальчик — долгожданный наследник престола — цесаревич Алексей. Радости не было границ. Тем страшнее оказалась реальность. Наследник родился со смертельной болезнью — гемофилией, и это она, царица-мать, передала ему ее в силу наследственности. С мучительным, разрушающим чувством своей вины императрица уже никогда не могла расстаться. И это надрывное состояние неотвратимо вело Александру Федоровну к поиску людей, из которых исходило бы столь желанное умиротворение ее измученной душе. Так у подножья трона появился Распутин.

Каждое лето царская семья на шхуне «Полярная звезда» отправлялась на отдых в шхеры. В 1905 г. взяли с собой и совсем молоденькую фрейлину Аню Танееву.

Если судить о ней по ее многочисленным фотографиям, то перед нами — женщина с неглупым, приятным, очень спокойным, простодушным, даже ласковым лицом, без всяких черт сосредоточенности, напряженности, какого-то ожидания. Можно допустить, что императрица, которая часто жаловалась на отсутствие у нее друзей вне семьи, обратила внимание на Аню Танееву как на человека, который, не желая от нее ничего получить, действовал на нее успокоительно. И приблизила ее к себе как самую близкую подругу. Она называла ее «моя большая бэби», «милая моя мученица». Тут же нашлись злые языки, которые зашептали, что все это «подружество» не так просто, что в основе его лежит «половая аномалия» — лесбиянство, одновременно с силой притягивающая и со страхом отталкивающая царицу. Странно не то, что эта версия была запущена. Удивительно то, что ничем не доказанная, она дожила и до современности. Так, Э. Радзинский в большой книге о Распутине (2000 г.) пишет, что он «много думал» о взаимоотношениях Александры Федоровны и Вырубовой и пришел к выводу, что в основе его лежало чувство «глубоко скрытое и подавленное».

И молодая А. Танеева помогала скрывать это тайное чувство. Она разыгрывала якобы страстную любовь к царю, иногда вызывая негодование Александры Федоровны, которая в письмах к царю тогда называла ее «коровой», но раздражение быстро проходило. В 1907 г. с благословения императрицы Анна решила выйти замуж. В мужья ей посватали флотского офицера Александра Вырубова, служившего на броненосце «Петропавловск» (Тихоокеанский флот). До этого Танеева не встречалась с Распутиным, но знала, что он бывает у мистически настроенных великих княжон, сестер из Черногории, Милицы и Анастасии. «Черногорки» через Вырубову рассчитывали укрепить свое влияние на императрицу, а Вырубову интересовала будущность ее брака. Встреча состоялась у Милицы. Распутин одобрял брак, но предупредил, что жизнь для Анны Вырубовой будет нелегка. Очень скоро, по словам Вырубовой, выяснилось, что жених, переживший гибель «Петропавловска», психически нездоров, проявлял садистические наклонности и не в состоянии жить супружеской жизнью. Правда, автор книги о Распутине Э. Радзинский писал, что «психический больной» Вырубов преспокойно жил несколько лет в своей усадьбе, но никаких фактов в доказательство этого не привел. Так или иначе, брак распался. Это произвело на Вырубову большое впечатление, впрочем, как и другие предсказания и ясновидения религиозно-мистического характера Распутина. Он, умевший разбираться в людях, со своей стороны, рассмотрел в Вырубовой преданного и нужного себе человека, зная, что она близкая подруга царицы.

Великие княжны — «черногорки», познакомив Вырубову с Распутиным в расчете укрепить через нее свои связи с Александрой Федоровной, просчитались. Вырубова оставалась «большой бэби» царицы и первой «другиней» Распутина. Помимо того, что она принимала активное участие в распутинских религиозных наставлениях и «ясновидениях», Вырубова стала играть при нем, если так можно сказать, роль «ответственного секретаря». Вообще нечто подобное «секретарю» у Распутина уже имелось. Он был окружен темными личностями, коррупционерами, аферистами, спекулянтами. Среди них ближе других к нему стоял некий Арон Симанович, торговец ювелирными изделиями, драгоценностями, часами и др., по-видимому, снабжавший Распутина деньгами за соответствующие услуги. Этот Симанович впоследствии издал книжку под названием «Распутин и евреи» и подарил ее Распутину с автографом: «Лучшаму ис яврееф». Читать ее невозможно: это смесь вымыслов Симановича и мистических россказней Распутина. Впрочем, с вхождением в распутинский кружок Вырубовой Симанович стушевался.

Кружок этот значительно расширился примерно к 1910-1911 гг. за счет преимущественно аристократических и знатных дам, искавших покоя своим мятущимся душам и физического удовлетворения.

Первую роль тут играла Вырубова, ставшая, по характеристике Распутина, его «другиней».

В 1915 г. с ней случилась беда. Она попала в железнодорожную катастрофу, и ее положение врачи оценивали как смертельное. Пригласили Распутина, он явился, произнес какие-то молитвы, сказал: «Будет жить!». Но искалеченной Вырубова осталась навсегда. Между прочим, выданные ей 100 тыс. рублей за ущерб от катастрофы она обратила на строительство госпиталя в Царском. Еще 20 тысяч добавил царь.

Пасы и заклинания над больными Распутин проделывал не один раз, чаще всего над наследником престола, и всегда мальчик чувствовал облегчение. И если мы все еще не можем объяснить это явление, то это не значит, что оно не существовало. Если бы этого «чуда» не было, Распутина у царского трона просто не оказалось бы.

Еще до революции либеральная оппозиция и с ее легкой руки обывательская масса дьяволизировала Вырубову, приписывая ей интимные отношения с Распутиным, а возможно, и с самим царем, что создавало ей прямой канал воздействия на большую политику — внутреннюю и даже внешнюю. С наибольшей полнотой это якобы выражалось в «кадровом вопросе»: «проведении» в министры, управляющие, придворные и т. п. не столько радевших за государственные, сколько своекорыстные интересы. Кроме того, вместе с Распутиным (через царицу-«немку») она, оказывается, шпионски действовала в интересах Германии.

Трудно сказать, верили ли сами умудренные либеральные политики в то, что они утверждали, но то, что их утверждения захватывали широкую общественность — исторический факт. Однако одно дело слухи, толки, думские речи, газетные фельетоны и прочее, и совсем другое — юридическое следствие, проводимое демократическими властями.

Эти власти в лице ЧСК особо пристальное внимание уделяли тем, кого подозревали в «распутинщине». Их помещали в холодные, сырые, грязные камеры Трубецкого бастиона Петропавловской крепости. Кормили какой-то бурдой, на прогулку давали 10-15 минут, охрана состояла из грубой солдатни, которую побаивались и офицеры. «Мы, — впоследствии писала Вырубова, — существовали не как люди, а как номера, заживо погребенные в душных склепах, и жизнь наша была медленной смертельной казнью». Хуже всего, пожалуй, приходилось самой Вырубовой. Солдаты-охранники всячески оскорбляли ее, могли плюнуть в лицо, толкнуть, ударить. Особенно страшно было ночами, когда они врывались в камеру, и она трепетала перед возможным изнасилованием. Падая на колени, дрожа, упрашивала их смилостивиться, молилась Богу.

С особым рвением члены ЧСК стремились выяснить факт интима между Вырубовой и Распутиным. Если бы этот факт был установлен, полагали они, цепь прегрешений и преступлений вывела бы ее прямо к Распутину, а от него — к царской семье. Круг бы замкнулся. И Вырубову несколько раз подвергали гинекологическим осмотрам. Столь желаемое, однако, не подтвердилось. Вырубова оказалась девственницей.

Уже одно это разрушало выстроенную пирамиду «темных сил» Тем не менее, Вырубовой был поставлен вопрос:

— Какое вы имели отношение к русской политике и государственным вопросам?

— Безусловно, никакого, — ответила Вырубова.

Так и представляется, что после этого ответа Вырубовой в мыслях следователей появлялись вопросы: а и в самом деле, какое эта женщина могла иметь отношение к политике? Хотела стать министром? Товарищем министра? Послом? Кажется, что подобные вопросы вряд ли могли вызвать у самих следователей что-либо, кроме улыбки.

Следователь В. Руднев, который вел допрос Вырубовой, писал о ней: «Женщина глубоко религиозная, полная добра и чисто христианского всепрощения… Допросы ее находили себе полное подтверждение и дышали правдой и искренностью»…

Между тем, здоровье Вырубовой ухудшалось, несмотря даже на то, что шефство над арестантами взял замечательный доктор, гуманист И. И. Манухин. «Для него, — писала впоследствии Вырубова, — не было арестантов, все являлись пациентами». В начале июля в ответ на просьбу матери и сестры Вырубовой о переводе ее по состоянию здоровья в больницу Арестного дома на Фурштатской улице последовало соответствующее разрешение прокурора Н. Грановского. В разрешении было указано, что «расследование действий Вырубовой не дало никаких результатов в смысле указаний на причастность ее к шпионажу», и дальнейшие следствия «по сему предмету прекращаются».

Собственно, это было первое официальное признание надуманности обвинений против Вырубовой. Через некоторое время последовало согласие ЧСК на освобождение ее из Арестного дома. 25 августа ЧСК было выдано Вырубовой удостоверение в том, что «в производящихся в ЧСК делах она в качестве обвиняемой не привлекалась и в настоящее время не привлечена». На этом основании Временное правительство разрешило Вырубовой и ее матери выехать за рубеж. Но на станции Рихимякки (Финляндия) солдаты местного гарнизона сняли их с поезда и доставили в Хельсинки, на шхуну «Полярная звезда», которая шла в Свеаборг. Из Свеаборга Вырубову с матерью отконвоировали в большевистский штаб — Смольный. Октябрь еще не совершился, и тут хозяйничал Троцкий. Он сумел убедить солдат отпустить Вырубову как «узницу Керенского». Больше двух лет Вырубова фактически вынуждена была скрываться в Петрограде: ее то арестовывали, то освобождали, то снова арестовывали…

Лишь в декабре 1920 г. ей и ее матери удалось выехать в Финляндию. Там она приняла пострижение в Валаамском монастыре, но в основном писала мемуары. Под названием «Страницы моей жизни» они вышли в 1923 г. и через несколько лет оказались в центре настоящей сенсации. В 1927 г. ленинградский журнал «Минувшие дни» объявил о публикации в своих четырех номерах «Дневника А. А. Вырубовой». Вышло, однако, в свет три номера. Проблемы большой политики сопровождались россказнями о придворных интригах, смачными подробностями интимной жизни высокопоставленных персон, нагромождением сплетен, слухов и т. д. Они создавали впечатление, что таковой и была верховная власть. Но дальнейшая публикация неожиданно была оборвана. Причина этого обрыва взахлеб читаемого обывательского чтения заключалась в том, что целый ряд историков и литературоведов (М. Покровский, П. Горин, В. Максаков, Б. Волин, М. Цявловская и др.) безупречно доказали, что в научный оборот введен не подлинный исторический документ, а подлог, фальсификация, беспардонная бульварщина. Сама Вырубова выступила с опровержением в зарубежных газетах. Историк В. Козлов справедливо назвал этот «дневник» «литературным изнасилованием Вырубовой».

В наши дни уже никто не считает «Дневник Вырубовой» историческим документом. Давно известны и авторы подлога — А. Толстой и П. Щеголев. Но нет-нет и в новых работах по истории последних Романовых можно встретить мнение, согласно которому «в поддельном дневнике Вырубовой оказалось куда больше исторической правды, чем в ее подлинных мемуарах». Нетрудно понять, зачем кому-то понадобился этот старый подлог. Он хорошо «подкладывается» под еще более старую «концепцию», которая изображает предреволюционный монархический режим в России как сплошную концентрацию неких «темных сил», разложения, гниения и разврата. Было время, когда эта «концепция» служила политической пропаганде. Отслужила. История русской революции, кажется, освобождается от пропаганды, зачем же тянуть ее назад?

Print Friendly, PDF & Email

4 комментария для “Генрих Иоффе: Другиня

  1. Отец барона П. Н. Врангеля известный предприниматель и общественный деятель Н. Н. Врангель оставил свои записки, в которых подробно описывает роль «темных сил» — фаворитизм, коррупция, чиновничий произвол, некомпетентность руководства, безволие царя — в развале гос. власти. Да и его сын, главнокомандующий ВС Юга России, считает эти же явления в тылу белого движения причиной его поражения в гражданской войне.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.