Александр Яблонский: Послесловие

Loading

Страна, живущая исключительно в мифе, а не в реальности, культивирующая миф, как базу общественного сознания, может только деградировать, скатываясь к архаизации мышления и, соответственно, бытия. Об этом и для этого, собственно, статья.

Послесловие

К публикации «[Не]Отрекаются любя. Власов»
в журнале «Заметки по еврейской истории» №4 (215), апрель 2019

Александр Яблонский

Мои уважаемые оппоненты и критики,

Обычно я не отвечаю на критические замечания, но их учитываю и обдумываю. Тем более, никогда не развиваю или дополняю суждения, высказанные в той или иной статье (книге): если я не смог сформулировать мысли в данной работе и продолжаю бесконечно разжевывать сказанное, значит грош цена мне, как и любому другому пишущему. Однако, в данном случае, коль скоро речь идет о кровоточащей ране нашей истории, и, главное, о принципах ее осмыслении, я делаю исключение.

Прежде всего, я благодарю вас, уважаемые коллеги, за внимание к моим работам, особенно за их критику.

Каждый из нас имеет свою систему мышления, приоритетов, политических убеждений. Ваш покорный слуга убежден, что самая большая трагедия — преступление ХХ века, это — большевистский переворот 17-го года и вся последующая история «Страны Советов», практика и принципы существования которой породили другого монстра — нацистский режим, взявшего от своего прородителя всё: от сути — преследование и уничтожение групп людей по социальному, образовательному, интеллектуальному принципу (у большевиков) или национальному (у нацистов) — до методов: концлагерей, которые изобрели ленинцы, провокаций, пыточной практики и пр. Поэтому любое сопротивление советской власти и коммунистическому режиму автор воспринимает в ПЕРВОМ ПРИБЛИЖЕНИИ с вниманием, если не с одобрением. Но есть, конечно, и следующие этапы осмысления конкретных событий…

Война закончилась более 70-ти лет назад. Ушли почти все, пережившую Великую бойню — с той и с этой стороны. Страсти улеглись, и слова «немец», «Германия» напрочь отвязались от синонима «враг». Побежденный — Германия, — вопреки пословице, «получил всё» и кормит победителя, покупая его природные ресурсы, а победители — поколения кремлевских триумфаторов всё ликуют по поводу давней победы (с возрастающим нездорово агрессивным ажиотажем, громыхая тяжелой техникой) и блуждают в поисках своего особого державного пути. Империя развалилась! Зловещее величие сменилось потугами на значимость. Госпожа История всё расставила по своим полкам. Нашла место и Русской Освободительной Армии (РОА) Андрея Власова, насчитывавшей 120–130 тысяч человек, определив результативность ее действий против армий союзников (практически, нулевую), и место (неприметное) в почти полуторамиллионном антисоветском движении — процентов десять от общей численности антибольшевистских вооруженных сил. Она же всё описала; литература о Власове огромна: это и публицистика, злобно или апологетически зашоренная, мемуарная проза и художественные произведения, немногочисленные серьезные исследования, среди которых выделяется классический многотомный труд В. С. Батшева — «Власов», тт. 1-4 (Франкфурт-на-Майне, 2015), а также работы, посвященные русскому коллаборационизму К. Александрова, А. Мартынова и других. Однако зловещий миф — именно МИФ! — о генерале — предателе и «власовщине» — сей «новояз» советской эпохи, органично врос в культурный обиход России, — этот миф не сдувается, не обогащается исторической точностью, но растет, наливаясь ненавистью не только и не столько к РОА, реально неведомой поколениям, родившимся после войны, сколько к осмыслению правды об этой страшной странице нашей истории.

При даже беглом знакомстве с русским коллаборационизмом возникает вопрос (для меня риторический, я знаю ответ, но, возможно, мои оппоненты более осведомлены, и я приму другие объяснения): почему именно Власов стал символом предательства? «Власов» — потому, что он имел, как говорили в старину, самые «густые эполеты», то есть был не только старшим по званию среди коллаборантов (генерал-лейтенантов в плену было трое), но и самым известным, удачливым (до пленения) полководцем? — Поэтому, тоже. «Власов» — потому, что был наиболее авторитетной фигурой сопротивления, притягивающей к себе разные, противоречивые фигуры, объединяющий их? — И это, тоже. Иван Кононов — один из самых результативных командиров казачьего и, вообще, русского антибольшевистского движения, командующий 15-м Кавалерийским корпусом СС, преодолев сопротивление казаков-белоэмигрантов, весной 1945 года пошел «под руку» Власова. Генерал-майор Б. Штейфон — глава Русского Охранного корпуса (РОК) — в январе 1945 года заявил о готовности подчинить Корпус Власову. А. В. Туркул — Георгиевский кавалер, участник «Похода дроздовцев Яссы-Дон», Командующий Дроздовской дивизией — в 1944 году после личной встречи с Власовым был определен в РОА — командующим Добровольческой бригадой в Австрии. Полный Георгиевский кавалер, один из создателей Русской Национальной Народной армии (РННА) К. Г. Кромиади — с сентября 1943 года сотрудник штаба Власова, начальник его личной канцелярии. Ветеран Белого движения Алексей фон Лампе после долгих колебаний с конца 1944 года вошел в состав КОНР. В РОА — в группу генерал-майора А. Туркула — влился добровольческий полк СС «Варяг» М. А. Семенова. Даже «Казачий Стан» — основная сила формирований Главного Управления Казачьих войск, руководимого П. Н. Красновым — самым влиятельным и непримиримым оппонентом А. Власова, — 29 апреля 1945 года перешел под командование генерала — «Спасителя Москвы». Называю лишь некоторых видных лидеров «старой гвардии», которая с большим недоверием, если не враждебно, относилась к «красному» Власову, воевавшему с «белыми» в 1919-м на Южном фронте и позже против армии барона Врангеля в Таврии. Он стал магнитом для подавляющего большинства антисоветских вооруженных сил — бывших граждан Империи, не говоря уж о советских военнопленных, беженцах и пр. Исключения составляют лишь дивизия «Руссланд» генерал-майора вермахта Хольмстон-Смысловского и некоторые казачьи формирования, сохранившие верность генерал-майору Краснову. Власов был мощным магнитом.

Однако, с другой стороны, РОА сыграло незначительную роль в борьбе с Советами. Воины непосредственно РОА (ударная группа полковника И. К. Сахарова) приняла первый бой лишь в феврале 1945 года. «Дебют» был успешным, но ни эта операция в районе Одера, ни последующие бои с переменным успехом на восточном берегу Папенвассера существенных перемен в ходе боевых действий не принесли и не могли принести. Крови соотечественников на руках «власовцев» было несравненно меньше, нежели на руках, скажем, РОНА, 15-й казачьего корпуса СС или Казачьего Стана. Казачий Стан, как и другие казачьи формирования (29-я и 30-я гренадерские дивизии СС и пр.), был наиболее дееспособной «русской» силой вермахта. Наци понимали всю ненадежность русских антибольшевистских частей, доверяя исключительно кавказским и, особенно, казачьим корпусам. Доверяли небезосновательно. Ярчайшим примером может служить битва за Питомачу на реке Драва (декабрь 1944 года), когда 1-я казачья дивизия 15-го корпуса, 2-я Кавказская бригада и хорватская пехотная дивизия после кровопролитного пятнадцатичасового боя нанесли сокрушительное поражение частям РККА и «Югославской Народной Армии». Боевое мастерство, мужество и сокрушительная воля к победе этих частей восхитила даже противника, и «командующий войсками 3-го Украинского фронта маршал Ф. И. Толбухин изъявил желание в конце мая 1945 года взглянуть на русских офицеров XV казачьего корпуса в Юденбурге после их насильственной репатриации из британской оккупационной зоны Австрии». (К. Александров, «Русское казачество во Второй мировой войне: трагедия на Драве». СПб., журнал «Новый часовой», 2001, № 11-12, с. 135.). Дивизион же ВС КОНР под командованием Георгия Чавчавадзе вел беспримерную диверсионно-партизанскую борьбу с Советами вплоть до сентября 45-го года в горах Галиции и Словакии. Таких примеров много. От всех остальных «русских» частей ожидали того, что и следовало ожидать: повернут оружие против своих покровителей.

Проявил ли себя Власов после пленения в селе Туховежи значительным и удачливым военачальником? — Тоже, нет. Скажем, И. Н. Кононов — майор РККА, впервые отличившийся в 1930-м году кровавым подавлением крестьянских восстаний под Курском, член ВКП (б), кавалер орденов «Красной звезды» и «Железного Креста» первой и второй степени, генерал-майор КОНР (Комитета Освобождения Народов России) был одним из самых эффективных командиров, его часть, отличалась высоким воинским мастерством, проявившемся в боях 1942 года с корпусом генерала П. Белова, партизанскими соединениями на Смоленщине, под Полоцком, Вязьмой и в Югославии против партизан Тито, наконец, в кровопролитных победоносных сражениях с 57-й армией 3-го Украинского фронта. Помимо этого, роль лидера Кононов вполне мог «заслужить» не только «отличной боеготовностью», но и «беспощадным отношением к местному населению» (ген. М. фон Шенкендорф, командующий тыловыми войсками безопасности группы армий «Центр» — см.: К. Александров, «Трагедия донского казака Ивана Кононова», Посев, 2000, №№ 5-6). В Югославии местное население ненавидело казаков Кононова более немцев. Сербы называли их «нерусскими черкезами», так как «русские братушки» не могут так зверски убивать, массово насиловать женщин и девочек, вырезать на спинах звезды, пытать, сжигать селения. Казаки-«черкезы» применяли тактику «выжженной земли», сея, по словам Геббельса, «сплошной хаос и ужасную неразбериху» (О. Романько, «За фюрера и поглавника. Вооруженные силы Независимого государства Хорватия (1941—1945), Симферополь, 2006). Впрочем, беспощадность воинов Кононова и фон Паннвица меркла в сравнению с садистической жестокостью Обер-бургомистра Локотской Республики, создателя Русской Освободительной Народной Армии (РОНА), бывшего осведомителя НКВД (кличка «Ультрамарин»), бывшего члена ВКП (б) Бронислава Каминского. Пользовавшийся высоким авторитетом среди населения, он, тем не менее, «прославился» небывалыми даже для военного времени грабежами, насилиями, массовыми убийствами (бригада РОНА уничтожила более 10 тысяч советских граждан, 200 с лишним человек были сожжены заживо, 24 деревни были полностью уничтожены и т. д., и т. п.). За особые заслуги был удостоен аудиенции у Гиммера, из рук которого получил Железный крест первой степени, звание бригадефюрера и генерал-майора войск СС. Правда, вскоре — в 1944 году Каминский был расстрелян по приказу обергруппенфюрера СС фон дем Баха-Цевельски «за мародерство по законам военного времени» (ликвидацию Каминского немцы «списали» на действия партизан). Судьба Каминского была решена лично Гитлером после доклада Гудериана о бесчинствах РОНА. Так, сводный полк РОНА штурмбанфюрера Ивана Фролова во время подавления Варшавского восстания творил немыслимые зверства по отношению к мирному населению — во время резни 5 августа 1944 года было убито свыше 15 тысяч человек. Все эти убийства, массовые изнасилования, грабежи поощрялись Каминским. Ничего подобного в рядах РОА не было, при всех кровавых издержках этой войны. Так что, и Кононов, и, особенно, Каминский, да и многие другие могли — и должны были бы стать символом предательства, символом абсолютного зла русского коллаборационизма.

Помимо всего прочего, ТОЛЬКО «власовцы», в отличие от всех других сил «русского сопротивления», не участвовали в подавлении антигитлеровских восстаний. Более того. Именно, 1-я пехотная дивизия РОА С. Буняченко открыто повернула оружие против сил вермахта: 5-го мая 1945 года неожиданным броском направилась к Праге и, вступив в кровопролитные бои с 2-й танковой дивизией СС «Дас Рейх», 5-й танковой дивизией «Викинг» и мотопехотной дивизией СС «Валленштейн», заняла стратегические пункты, в том числе аэродром Рузине, и очистила город от немецкого гарнизона, тем самым, предотвратив уничтожение Праги, как города, и расправу с чешским населением.

Части же РОНА, как уже сказано, принимали участие в подавлении Варшавского восстания, полицейский батальон Казачьего Стана также отличился в этой кровавой бойне, участвуя в захвате штаба руководителя восстания генерала Т. Бур-Комаровского, 29-я ваффен-гренадерская дивизия СС РОНА громила Словацкое восстание, РОК сражался с восставшими в Югославии. И так далее. Однако, именно Власов взошел на исторический эшафот, как главный, кровавый коллаборационист российской истории ХХ века.

Почему, скажем, не Хольмстон-Смысловский? Фигура, конечно, не самая приметная, однако, Смысловский — один из очень немногих, кому удалось избежать выдачи большевикам, и кто продолжал борьбу еще долгое время, служа в разведке ФРГ (занимался организацией диверсионной деятельности, подготовкой личного состава) и США. Он умер в 1988 году, то, есть его антисоветская деятельность не теряла свою актуальность много лет после окончания войны.

Наконец, — Краснов. Наиболее последовательный, непримиримый, прогнозируемый и результативный враг большевистского режима. Легендарный полководец Гражданской войны, традиционный германофил — ещё с дореволюционных времен. И один из самых влиятельных оппонентов Власова. Оппозиция Краснов — Власов имела несколько причин.

Первая — Петр Николаевич не хотел «делиться» имеющимися у него силами, первоначально значительно превосходящими силы РОА. Только Казачий Стан насчитывал более 18 тысяч строевых казаков; 1-я казачья кавалерийская дивизия, в составе которой воевали два Донских полка, два Кубанских, Сибирский, Терский полки почти полного состава (общая численностью 18 500 человек) вместе с Калмыцким полком, Кавказским дивизионом, Украинским батальоном СС и танковой группой насчитывали около 35 тысяч человек. Плюс разведывательно-диверсионная группа «Атаман», плюс бронетехника и авиация (в незначительном количестве) и т. д. К концу 1944 года численный строевой состав всех казачьих войск превышал 250 000 человек.

Другая причина: Краснов отстаивал идею полной социальной самостоятельности казаков. На это работали преференции, данные казачеству (и кавказским народам) Гитлером в апреле 1942 года («казаки и кавказцы — наши равноправные союзники»), и правительством Рейха 10 ноября 1943 года, в которых казаки объявлялись союзниками, им гарантировалось сохранение их прав, привилегий и неприкосновенность земель. Размывать свой особый статус Краснов категорически не желал, Власов же, культивировавший принцип единоначалия, требовал полного подчинения казачьих формирований, тем самым, пусть и невольно, уравнивая казаков с остальными участниками движения.

Третья и основная причина: Краснов преклонялся перед Фюрером. Для него Гитлер был «идеальным человеком, подобного которому ещё не было в истории человечества», который «никогда не ошибается», а идеологию национал-социализма считал образцом для казачества. «Нам не стыдно, а гордо идти в победоносную германскую гитлеровскую, национал— социалистическую армию». (См.: А. Мартынов. По обе стороны правды. Власовское движение и отечественная коллаборация. Краснов и Власов. М., «Вече», 2014). Для Власова Гитлер — вынужденный и временный союзник (не очень желательный, но выбора не было). Власов предвидел ослабление Рейха, уход национал-социализма, при этом русский коллаборационизм становился бы равноправным союзником новой Германии и западного мира. Краснов делал ставку на сильного Гитлера. Для Власова это было неприемлемо. Поэтому, к примеру, Власов воздержался от проявления верноподданнических чувств после покушения на Фюрера 20 июля 1944 года, ограничившись официальным сообщением, тогда как Краснов издал приказ № 5 от 22. 06. 44 г., в котором говорилось, «что Господь спас нашего Вождя», что «казачьи войска /…/ с глубоким негодованием и возмущением узнали о гнусном и подлом покушении /…/ Живите долгие годы наш Вождь Адольф Гитлер» (А. Мартынов, там же). Казалось бы, такая безоговорочная ориентация Краснова исключительно на Фюрера и национал-социализм, также, как и кровавая вакханалия, творимая многими подразделениями его войск, самое деятельное участие в «окончательном решении еврейского вопроса» должны были сделать его идеальной мишенью в пропагандистской войне с фашизмом. Ан, нет! Такой мишенью стал Власов.

Почему? — Потому, что «харизматическая», как говорят ныне, личность, полководец, снискавший заслуженный авторитет в войсках? — Да! Переход именно Власова на сторону врага был ощутимой и потерей, и ударом. Потому, что, в отличие от Краснова или Шкуро — ожидаемых врагов, — он был неожиданным? — Бесспорно! «Удар в спину» не прощают. Однако, были другие, более мощные причины и стимулы люто ненавидеть и Власова, и всех его соратников: от генералов до безвестных рядовых — «власовцев».

«Власовский миф», казалось бы, уже реальной действенной силой в борьбе с фашизмом не являлся. Война победоносно заканчивалась к моменту вступления РОА в боевые действия. Да и в принципе роль власовцев была микроскопической, и руководство Рейха на эти силы и не рассчитывало, и не доверяло им. Пропагандистскую роль в борьбе с предательством, как таковым, «Власов-миф» сыграл. Однако, та зашкаливающая ненависть, то озверение, с которыми этот миф вбивался — и вбился, вжился и всё более въедается в сознание, в менталитет советско-русской культуры, — были никак не соизмеримы с этой уже отыгранной ролью, со значением «краткосрочного» утилитарного мифа.

Эта зашкаливающая ненависть проявлялась во всем. Вспомним ещё раз: оставшиеся в госпиталях Праги освободители Праги после ухода частей Буняченко, были расстреляны прямо в больничных койках; советские солдаты добивали раненных без всякого суда, походя. Обычная практика военных лет: пленных власовцев не доводили до трибунала или узилища — расстреливали.

Так не поступали даже с немцами, творившими чудеса жестокости, или с полицаями, «хиви» (Hilfswilliger — «добровольные помощники Вермахта»). Особо подчеркну общеизвестный факт: всю «черную» работу — расстрелы, казни, пытки, «решение еврейского вопроса» немцы, обычно не желавшие «марать свои арийские руки», поручали «местным» — славным представителям «советского народа» — русским, украинским, белорусским, прибалтийским, многим другим, которые ДОБРОВОЛЬНО и в МАССОВОМ порядке действовали с ужасающей беспощадностью и с не менее ужасающим удовольствием. — И что: их пытали, вешали? — Нет, некоторых «просто» расстреливали, вся остальная сволочь шла в лагеря, где многие становились привилегированными «социально близкими» ЗеКа — «ссученными», сотрудничавшими с лагерной охраной! Их не пытали до смерти и не вешали на фортепианных струнах или на крюк за основание черепа…

Парадокс в том, что РОА вступила в войну в феврале 1945 года, объявив, кстати, о нейтралитете с США и Англией, столкновения с советскими войсками были эпизодическими, никак не сопоставимыми по кровавости не только с войсками Вермахта, но и с казачьими формированиями. При всем этом, Шкуро, Краснова, Султан Гирея Клыча, Доманова и др. после выдачи «союзниками» не пытали с невероятной жестокостью, их не казнили с непостижимым для ХХ века садизмом, их «только» повесили. Со своими соотечественниками власовцы сражались весьма неохотно, так что оправдания зверствам советских воинов запалом кровавых схваток, видом на родной земле сожжённых власовцами деревень, повешенных ими соотечественников быть не могло. Что особо важно: к «Окончательному решению» РОА отношения вообще не имела: этот «вопрос», увы, к 45-му году был уже трагически решен, да и театр военных действий давно переместился за пределы СССР и ареала проживания евреев.

Это озверение солдат Советской армии, превосходящее зверства нацистов, было вызвано, обусловлено и подогревалось целеустремленной и неистовой пропагандой советской идеологической машины, компанией, инспирированной самим Сталиным. Мы не встретим идеологическую обработку населения и армии с таким накалом ненависти в отношении «фрицев» или разных коллаборационистских формирований. Только власовцев!

В этом, казалось бы, было нечто иррациональное, мистическое и непостижимое. Причина — прежде всего, СТРАХ. Страх не беспочвенный — в Кремле и на Лубянке знали свое народонаселение. У краткого отрывка допроса генерал-лейтенанта М. Ф. Лукина есть продолжение: «Если бы Буденный и Тимошенко возглавили восстание /против Сталина — АЯ/, то тогда, возможно, много крови и не пролилось. /…/ И Буденный, и Тимошенко не очень любят коммунистические принципы, и, хотя они и являлись продуктами большевистской системы, они могли бы выступить, если бы видели альтернативу. /…/ Я прошу Вас сохранить все это в секрете, так как у меня есть семья». (Протокол допроса военнопленного генерал-лейтенанта Красной Армии М. Ф. Лукина от 14 декабря 1941 г. «Новый часовой». Русский военно-исторический журнал. СПб., 1994, № 2, с. 173-175).

Абсолютно другой слой общества: замечательные мемуары Эммы Герштейн. Она описывая страшные дни середины октября 41-го года, когда со дня на день ожидали немцев в Москве, царила паника, тротуары были засыпаны пеплом в деловых районах Москвы — жгли документы, «кругом летали, разносимые ветром, клочья рваных документов и марксистских политических брошюр» и пр., и всюду — очереди; в магазины, в ломбарды, в железнодорожные билетные кассы. И в парикмахерские! «В женских парикмахерских не хватало мест для клиенток, «дамы» выстраивались в очередь на улице. Немцы идут — надо прически делать. /…/ Ждали нового “барина“, как выразилась наша домработница Поля» (Э. Герштейн. Мемуары. СПб., 1998, сс. 303, 299). А сторож больничного сада заявил Герштейн: «Всё. Ваша /евреев — АЯ/ песенка спета. Немцы уже в Белых Столбах» (там же, с. 299). Ладно, сторож, но молодые женщины, родившиеся и выросшие при Советской власти! Молодые мужчины, примерно 20-го года рождения, комсомольцы и коммунисты, массово и организованно сдававшиеся и переходившие на сторону врага! Упоминавшийся майор РККА Иван Кононов, по его словам, «со своим полком полностью добровольно перешел на сторону немцев». Историк К. Александров называл другую, более вероятную версию: на сторону вермахта перешла значительная группа рядовых и командиров, вместе с зам. командира полка по политчасти батальонным комиссаром Д. Панченко. (К. Александров. «За погибших в 33-м всех кубанцев и донцов». Русская православная церковь заграницей. 2013. 10 сентября). Кстати, политработники — «передовой отряд партии в армии» — составляли значительную часть коллаборантов. Один из лидеров РОА, Начальник Главного Управления пропаганды КОНР — бывший секретарь райкома партии Москвы бригадный комиссар Г. Н. Жиленков…

И так от дворника до генералов. Примеров тому масса. Отсюда, наряду с харизматичностью Власова, его популярностью в войсках, ореолом победителя, притягательностью, основная причина возникновения «Власов-мифа», и его возрастающая жизнестойкость — Страх. Страх, перманентный — с 17-го и по сей день — не отпускавший ИХ ни в 45–46-х годах: идеи Власова «объективно могут совпадать с настроениями определённой части населения, недовольной советской властью» (Абакумов, Ульрих — Сталину). Ни в 70-х: «У нас в стране находятся десятки тысяч власовцев, оуновцев, других враждебных элементов» — это из высказывания тов. Андропова на пленуме Политбюро 7 января 1974 года. Что это? — Преувеличение от застаревшего страха, у которого «глаза велики»? Или, наоборот: сознательное преуменьшение — в Прибалтике, в Западной Украине, Средней Азии — и не только! — сов. власть ненавидели почти поголовно. Фантомные боли в российском, кремлевском сознании неизлечимы. Как неизлечим ещё больший перманентный ужас перед правдой прошлого и настоящего.

Другая мощная причина — Сталин не мог простить даже не измену Родине, а неблагодарность «сталинского полководца» к своему благодетелю. Личную обиду он не прощал. Кремлевский горец давно уже покинул сей мир, но дело его и обидки живут.

* * *

Появление критикуемой статьи было вызвано отнюдь не желанием покопаться в «душевных страданиях генерала Власова». Это была попытка на конкретном примере понять ту непреодолимую тягу к мифу, то привычное существование в мифической среде, то агрессивное нежелание узнать правду, привычка мыслить привычными навязанными штампами, что характерно не только для зомбированного стадного большинства, но и для многих интеллектуальных, здравомыслящих индивидуумов (о присутствующих не говорим).

Миф — «свод» сакральных мировоззренческих «вечных» ценностей, как основа архаического сознания, изначально противопоставлявший себя эмпирическому «эпосу», являлся основой смысловой организации общества, силой, творящей особый мир, параллельный существующей прозаике, — этот миф равноправный и необходимый элемент историко-культурного процесса. Разные условия диктуют противоположные принципы рождения мифа. Конечно, большие художники или посредственные ремесленники («мамы всякие нужны») воспринимают абсолютно разноприродные «сигналы» для создания мифа: внутреннюю потребность или указание «сверху». Да и обществу нужен разный миф: миф, как идеологическое оружие, и миф — осмысление исторической, социальной коллизии, как правило, уже потерявшей острую актуальность. Невозможно представить, чтобы Л. Толстой задумал и начал писать «Войну и мир» по указанию, рекомендации или намеку С. С. Уварова, ушедшего из жизни за год до начала работы Толстого. И дело не только в личности писателя, но в отсутствии жизненной потребности в нем — создателе мифа — идеологического оружия. Война 1812-го года давно победоносно закончилась. Когда была потребность, появлялись афишки Ростопчина.

В годы Великой Отечественной войны 1941 — 1945 гг., особенно в первые 1,5–2 года, потребность в злободневном патриотическом воспитательном мифе была необходима. Мифы создавались руками писателей, публицистов либо по прямому указанию «самого верха», либо по наитию — для «самого верха». И, конечно, для победы. По решению пресловутого «верха» меняли миф или его детали (вспомним трагикомедию с перелицовкой «Молодой гвардии» А. Фадеева, романа, уже получившего по недосмотру Хозяина премию его имени первой степени).

Такой искусственно созданный и откорректированный миф, возможно, допустим. Как допустим спор: что «важнее правда или миф». Миф сплачивает, миф воодушевляет; правда разобщает, но и отрезвляет. Сторонники неоспоримого приоритета мифа, а таких в нынешнем социуме России подавляющее большинство, убеждены: миф-образ, легенда становятся «материальной силой» — «страшнее и прекраснее любого факта». В мифе «воплощается вся боль и вся мечта советского /русского/ человека — защитника своей семьи и своей земли… Миф воюет! И побеждает» (цитата не имеет одного точного источника, это — «собирательная» цитата). А кто конкретно погиб и сколько танков уничтожили — «какая, к черту, разница!» (министр культуры России). Разница есть, ибо этот «миф-победитель» рушит невинные человеческие жизни, стирает грань между правдой и ложью, уводит от истины в дебри деградации и мракобесия. Так происходит практически всегда. Ложный, «скорректированный» и примитивный миф действенен в самые безысходные моменты истории. Все мифы о 28 панфиловцах, Александре Матросове и пр. были оправданы, когда наши войска не просто отступали, а в панике драпали и массово сдавались, когда самый страшный грех — уныние — овладел всеми. Тогда эти лубочные мифы-легенды работали. Афишки Ростопчина = статейки Кривицкого. Когда же психологический Рубикон перейден, мифы уже не работают. Более того, после разоблачаемых мифов возникает разочарование, новый этап уныния. Правда же работает всегда, даже тогда, когда она горька. Как лекарство. Миф может рухнуть, быть разоблаченным. Тогда всё рушится. Крах. Правда — только может быть дополненной и уточненной. Она, в принципе, несокрушима.

Сиюминутно сконструированный миф, примитивная легенда действуют, пока не закралась червоточина, маленькая ложь. Тогда они начинают работать с отрицательным эффектом. Зачем нужна была ложь о том, что Александр Матросов совершил свой подвиг 23 февраля? — Ко Дню Красной армии? — В результате: оказалось, что прибыл в эту самую часть Матросов 25 февраля и свой подвиг совершил 27-го. Маленькая ложь сразу породила большие сомнения: а не упал ли он случайно, не поскользнулся ли; справедливо стали доказывать, что ДЗОТ имеет боевое отверстие в виде продолговатого «обзорного» прямоугольника, и закрыть его телом практически невозможно; скорее всего, он упал на отдушину, перекрыв возможность отвода пороховых газов, пытаясь скинуть тело, немцы замешкались, чем воспользовались товарищи Матросова. И вообще, был ли он трезв… Великий подвиг превратили в анекдот. И почему о нем пишут (и правильно пишут, он это заслужил), а о других — сотнях бойцов Красной армии, совершивших такой же подвиг, в том числе, о тридцати героях, кто сделал то же самое ДО Матросова, — о других ни слова… Ни слова о самом первом — политруке танковой роты Александре Панкратове, закрывшем грудью амбразуру 24 августа 1941 года у деревни Рябиниха под Тверью.

Как и в чем, к примеру, сплачивал миф о Краснодонцах, основанный частично на лжи? Миф, в котором были оболганы невинные люди: Виктор Третьякевич, выведенный в романе Фадеева под фамилией Стахович, Зинаида Вырикова и Ольга Лядская — под своими собственными именами и фамилиями. Оказалось, что создал и возглавлял организацию в Краснодоне именно Третьякевич (первый комиссар организации), а не Кошевой, Лядская с Выриковой никакого отношения к предательству не имели. За этот миф Лядская и Вырикова прошли все круги ада в советских концлагерях. Наум Коржавин, сидевший в Карлаге вместе с Выриковой, вспоминал, что ко всем пыткам и издевательствам «Вырикову вертухаи выволакивали после демонстрации фильма “Молодая гвардия” и объявляли: “Вот она всех предала”. Она стала седой в юном возрасте» (Н. Коржавин. «Узлы нашей судьбы», См.: Н. Громова. «Узлы», М., 2006, с. 625). Стоил миф этой седины? Девушек реабилитировали только спустя 47 лет. Замученного Третьякевича реабилитировали в 1959-м, а затем посмертно наградили орденом Отечественной войны 1-й степени. (Дать Героя Советского Союза не решились). До этого все они и их близкие жили с клеймом предателей и родственников предателей. Кого сплотил этот миф?! Рухнул ли этот миф, когда ложь была заменена правдой? Нет и нет! Практически дети, без всякого партийного руководства (руководство улизнуло моментально!) оказали сопротивление врагу и с честью в муках погибли. И те, кто добился, наконец, правды, вопреки мифу, есть “законченные мрази”?!

Во имя чего сломали жизнь Михаилу Минину, первому водрузившему Знамя Победы над Рейхстагом? Сталин распорядился подвиг назначить другим. Или миф о защитниках Брестской крепости, которые, вопреки мифу, не погибли все, защищая «твердыню». Сотни спаслись, если это можно назвать спасением: попали в плен, пошли по лагерям — сначала немецким, а затем советским. Более того, по освобождении те, кто выжил, были лишены любых средств к существованию, так как они все «погибли», согласно мифу. Их не было в списке живых в самом прямом смысле этого слова. Так что, Сергей Смирнов — “законченная мразь”? Но не потому, что участвовал (хоть и пассивно) в травле Пастернака, Солженицына и Сахарова, а потому, что восстал против реабилитации Сталина и, главное, против сталинской презумпции виновности попавших в плен. Он дал жизнь тем, кто потерял всякую надежду осознать себя живым, то есть разрушил миф во имя правды. Дал жизнь в самом прямом смысле: помогал деньгами, связями, красной депутатской книжечкой — своей настойчивостью восстановил их в «ранге» живых и живущих.

Правда высветляет и формирует истину: война — страшная вещь. Кровавая, зловонная, подлая, гнойная, вшивая, безжалостная, лживая. Советский — новорусский миф, напротив, формирует — сформировал милитаристическое сознание, войну героизирующее и возвеличивающее: «можем повторить!». Какой ценой? — «Какая, к черту, разница!». Категорическое неприятие этого принципа бытия и сознания, как и ненависти к исторической правде, стало стимулом для размышления о судьбе «Власов-мифа». Зацепкой явилось царапающее несоответствие между оголтелой ненавистью к движению («власовщине») и его лидеру, и их реальными действиями против советского режима. Власовцы имели «на руках» несравненно меньше крови, нежели все другие — немецкие и коллаборационистские — вооруженные силы. И конец Власова, который не может не заставить попытаться пересмотреть, казалось бы, «непреложные догматы»: зная, что их — Власова и его ближайшее окружение — ждет, абсолютно сознательно идти на жуткие страдания и страшный конец, не «желая оклеветать себя», то есть, ничего не говорить против Сталина, — всё это напрочь отметает демагогию о шкурничестве, трусости и примитивном предательстве. Идти на непереносимые муки можно было только ради идеи. Власов, повторю, был предателем, но стал он им не в 42-м, а в начале 20-х, когда добровольно пошел в армию, которая воевала со своим народом. И идеей, возможно, было искупление этого начального греха.

…Иногда последние минуты человека заставляют, если не переоценивать его прошедшую жизнь, не менять «минус» на «плюс» — об этом в данном случае речь не идет: слишком сложное явление «власовщина» и сам генерал, -то пристально вглядеться и попытаться отсеять зерна от плевел, отбросить мифы — штампы, годами наклеиваемые советской и ново-русской пропагандой, попытаться постичь правду.

Из всего сказанного можно сделать лишь один для меня неоспоримый вывод:

История нашей страны, история вождей, их славных дел, социальных утопий и легендарных упований есть сплошное мифотворчество. Посему бултыхаемся там, где и подобает. Закон незыблем: страна, живущая исключительно в мифе, а не в реальности, культивирующая миф, как базу общественного сознания, может только деградировать, скатываясь к архаизации мышления и, соответственно, бытия.

Об этом и для этого, собственно, статья.

С уважением А. Яблонский.

Print Friendly, PDF & Email

9 комментариев для “Александр Яблонский: Послесловие

  1. Автор пишет в статье: «Особо подчеркну общеизвестный факт: всю «черную» работу — расстрелы, казни, пытки, «решение еврейского вопроса» немцы, обычно не желавшие «марать свои арийские руки», поручали «местным» — славным представителям «советского народа» — русским, украинским, белорусским, прибалтийским, многим другим, которые ДОБРОВОЛЬНО и в МАССОВОМ порядке действовали с ужасающей беспощадностью и с не менее ужасающим удовольствием».
    Данное утверждение своей несуразностью и неверностью об истории Шоа отличается, на мой взгляд, от остального содержания этой научной и интересной статьи.
    Выскажу своё мнение о истории Шоа.
    Мирных евреев Западной и Центральной Европы нацисты убивали тайно в специально созданных в Восточной Европе секретных лагерях смерти. На оккупированных территориях СССР в границах 1939 года убийство евреев (детей, женщин, мужчин) проводили не тайно специально созданные для этой цели формирования СС («айнзатцгруппы»), которые были закреплены за армейскими передовыми частями.
    «Аайнзатцгруппы» проводили расстрел еврейского населения сразу, то есть после захвата немецкими войсками территорий с евреями. Часто евреи помещались в гетто, которые, по своему назначению были местами сбора евреев перед их расстрелом.
    Исследователи Шоа отмечают тот факт, что все расстрелы мирного еврейского населения проводились только составом подразделений «айнзатцгрупп». Отряды из местных пособников выполняли вспомогательную работу в организации расстрелов евреев. Довольно часто «айнзатцгруппам» в организации казней евреев добровольно помогали армейские части.
    В «айнзацгруппах» были только члены СС, их было мало – около трёх тысяч, а местных пособников, приданных группам, почти сто пятьдесят тысяч. По одним данным историков четыре подразделения СС («айнзатцгруппы») в течение войны расстреляли на территории СССР два миллиона мирных евреев, по другим данным – один миллион евреев. Разбег цифр поражает и показывает, что история Шоа на территории СССР не изучена, часто историками трактуется не верно. Причина, возможно, следующая.
    Шоа стал одним из источников победы народов над нацизмом. Наряду с другими источниками победы: борьба народов СССР, Европы и Америки, включая еврейский народ, а также военная и экономическая мощь СССР и антигитлеровских стран.
    Можно предположить, что результаты войны против Германии были бы другие? Например, были бы договора, сделки, уступки, политические решения, перемирия. После открытых расстрелов мирного еврейского населения на территории СССР в ямах и рвах такое развитие хода войны стало невозможным.
    Нацистов не следует считать разновидностью убийц, которые по моральным причинам позволяют убивать евреев другим убийцам. Нацизм предлагал людям новый порядок, которого ещё не было в истории. Порядок такой — нужно уничтожить евреев. Нацисты брались за выполнение этой задачи.
    Нацистское государство объявило всех евреев своими врагами и вынесло им смертельный приговор. Нацизм получил свою смерть от своих врагов.

  2. Неординарная мастерская работа Александра Яблонского просматривалась 1968 раз, вызвав 6 комментариев (виноват, — 7).
    Всем – радоваться!

  3. Муссолини не уничтожал евреев, хотя был соратником Гитлера. а соратник Франко и вовсе спасал евреев

  4. Хочу спросить уважаемого автора интересной статьи по теме «Отношение Власова к евреям». Понятно, что вступая в вольный или невольный союз с нацистами, взявшими курс на истребление «еврейской расы», Власов не мог избежать какой-то причастности к этой стороне их деятельности. Кто-то из апологетов генерала писал, будто сам Власов не подписал ни единой антиеврейской декларации, хотя многие его соратники и подчинённые этого ничуть не гнушались. Плохо верится.

  5. А по-моему никакой загадки в разжигании ненависти именно к власовцам нет. Краснов, Шкуро и др казаки, как и кавказцы, калмыки, оуновцы, прибалты были врагами изначально, с 1919 г. А Власов, вначале был любимцем Сталина, а потом предал его лично. Напоминает истории Лавриненко и Скрипаля, хотя они и не были врагами лично Путина. Например, Марченко вспоминает, что в 60-е отношение администрации Владимирки к шпиону Пауэрсу, содержавшегося там же, было диаметрально противоположным отношению к советским зекам: он не голодал, над ним не издевались, он ходил в своей одежде и т.п. Насчет одинаковых жестокостей и издевательств казаков и советских солдат: так ведь точно также было и в 20-х между красными и всякими «белыми» — деникинцами, колчаковцами, кронштадцами, антоновцами и др. И еще, миф о Власове мог в какой-то мере оправдать репрессии 37-го: дескать, даже «самые-самые» могли быть предателями Сталина.

  6. «Это озверение солдат Советской армии, превосходящее зверства нацистов, было вызвано, обусловлено и подогревалось целеустремленной и неистовой пропагандой советской идеологической машины, компанией, инспирированной самим Сталиным».
    —————————————
    Как Вы могли так написать? Да, после этого все Ваши сравнения, кто больше насильничал, а кто меньше — кому это надо? А эти воспоминания о парикмахерских — это зачем? Ваши рассуждения о мифах — они совершенно не корректны. Во время войны мифы безусловно нужны, они имели место всегда и везде. А послевоенные мифы к Власову уже не имеют отношения, и «Молодая гвардия» тут не причем. Здесь уже претензии к Сталину, и это другая тема.

  7. Спасибо большое! Очень хорошая и глубокая статья. Как жаль, что её прочитают так мало людей. С уважением, Наум.

    1. Naum’у K. Мой комментарий (7-ой) — попытка ответить на ваш «Очень хорошая и глубокая статья. Как жаль, что её прочитают так мало людей.»
      Почти 2000 прочтений — это мало или не очень?
      Шалом.

  8. “«У нас в стране находятся десятки тысяч власовцев, оуновцев, других враждебных элементов» — это из высказывания тов. Андропова на пленуме Политбюро 7 января 1974 года. Что это? — Преувеличение от застаревшего страха, у которого «глаза велики»? Или, наоборот: сознательное преуменьшение — в Прибалтике, в Западной Украине, Средней Азии — и не только! — сов. власть ненавидели почти поголовно. Фантомные боли в российском, кремлевском сознании неизлечимы. Как неизлечим ещё больший перманентный ужас перед правдой прошлого и настоящего…
    Правда высветляет и формирует истину: война — страшная вещь. Кровавая, зловонная, подлая, гнойная, вшивая, безжалостная, лживая. Советский — новорусский миф, напротив, формирует — сформировал милитаристическое сознание, войну героизирующее и возвеличивающее: «можем повторить!»…”
    ::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
    … Породни… роднились мы со славой,
    Славу добыли в бою.
    Припев:
    Солдаты, в путь, в путь, в путь…

    Пусть враги запомнят это,
    Не грозим, а говорим:
    Мы прошли, прошли с тобой полсвета,
    Если надо,- повторим.
    — — — — — — — — — — — — — —
    И так далее… Не задаваясь вопросами – какие враги? какие полсвета?
    Куда солдаты готовы шагать и с кем?

Добавить комментарий для A.B. Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.