Александр Левинтов: Май 19-го

Loading

Выпущен новый офисный принтер со встроенным шредером, измельчающим бумагу сразу после печатания. Для нужд всех министерств и ведомств закуплена рекордная партия этих новинок. Вскоре поступят в продажу персональные принтеры со встроенным шредером — для писателей, поэтов и научных работников.

Май 19-го

Заметки

Александр Левинтов

Без сослагательного наклонения
(размышления 9 мая)

Без всякого сослагательного наклонения Вторую мировую войну безусловно проиграли мы, Советский Союз.

Ведь, если послушать наших патриотов и политических деятелей, то, проиграй мы, мы превратились бы в сырьевой придаток победителей, наши недра перестали бы нам принадлежать, мы бы платили дань победителям, мы бы голодали, но продовольствие бы вывозилось из страны, наши лучшие люди угонялись бы в плен, а мы сами превратились бы в рабов.

Что же из этого не случилось с нами? — случилось всё выше перечисленное.

Война кончилась, на своей территории она кончилась осенью 1944 года, но голод и страдания людей на этом не иссякли. И дело далеко не в том, что 1945-49 гг. были неурожайными, хотя засуха и суховеи имели место, но…

— практически все или очень многие, прибывшие из Европы победителями, прошли т. н. фильтрационные лагеря, кто несколько месяцев, кто несколько лет

— огромная часть вернувшихся с войны оказались больными и инвалидами, нетрудоспособными и требующими ухода; решение, найденное государством, не пришло бы в голову ни одному неприятелю и оккупанту:

Приложение №1 к приказу МВД СССР
№00639 от 18 октября 1950 г.

Лимит пополнения особых лагерей заключенными

Совершенно секретно

«Утверждаю»

Министр внутренних дел СССР генерал-полковник
С. Круглов

  1. Минеральный лагерь — 28 000 чел. (в том числе 11 000 инвалидов)
  2. Горный лагерь — 20 000 чел.
  3. Дубравный лагерь — 23 000 чел. (в том числе 12 000 инвалидов)
  4. Степной лагерь — 34 000 чел. (в том числе 10 000 инвалидов)
  5. Береговой лагерь — 35 000 чел.
  6. Речной лагерь — 30 000 чел.
  7. Озерный лагерь — 45 000 чел. (в том числе 5 000 инвалидов)
  8. Песчаный лагерь — 17 000 чел.
  9. Луговой лагерь — 18 000 чел.

ВСЕГО — 250 000 чел.

Начальник ГУЛАГа МВД Союза ССР
Генерал-майор Добрынин

Проблема инвалидов Великой Отечественной Войны решалась примерно таким же образом, как и проблема беспризорных детей после Гражданской войны: тогда Дзержинский приказал отстреливать детей или сажать в колонии, теперь — на каторгу, 38 000 тысяч посадочных мест…

Я взываю к собственной памяти и памяти людей моего поколения: вы помните, сколько несчастных калек нищенствовало, приторговывало, занималось каким-то микроскопическим бизнесом на рынках и барахолках, оплеталось вокруг пивных, рюмочных и прочих кружал послевоенной страны? Куда они все подевались? — недоумевали мы. А их, оказывается, свозили на каторгу. Их, безруких, безногих, слепых, увечных. Их преступление перед своим государством и нами в том, что они беззаветно отдали свое здоровье, силы и тела на защиту нас и не уберегли себя. Тяжкое преступление! Опаснейшие государственные преступники!

И нет прощения государству за зашитых в каторжные работы и лагеря беззащитных и безвольных калек и горемык. И теперь, когда Дума решает, как съэкономить на бедных ИОВах (инвалидах Отечественной войны), какие льготы им монетизировать, а какие просто отнять, у меня сжимаются кулаки. Дело не в деньгах: шестьдесят лет унижений, оскорблений, преследований -только для того, чтобы в самом конце беспомощной жизни услышать от этих откормленных хамское «урезать!».

— вернувшиеся пили, не просыхая; рабочих мест не хватало, и государство намеренно спаивало несчастных: пусть спиваются и дохнут, нам дармоеды не нужны.

Голодая (в деревнях люди ели солому с крыш), страна кормила «освобождённые» колонии, т. н. страны народной демократии, а также Китай и Корею. Доведя своё сельское хозяйство до полного истощения при Хрущёве (целина, кукуризация и т. п.), СССР продолжал кормить чужие народы: Кубу, Вьетнам, Африку, арабов. Мы импортировали около 60 млн. тонн зерна (гос. закупки составляли 75 млн. т), но при этом реэкспортом во Вьетнам и Кубу уходило несколько млн. т — бесплатно. Каждый кубинец обходился нам по 10 долларов в день: о таком доходе даже сейчас мечтает более половины населения страны.

Мы практически сразу после войны превратились в сырьевой придаток многих стран мира: и «социалистических», и «капиталистических», и «развивающихся» каппутистов и соцпутистов. Разница была только в том, что кому-то мы продавали лес, уголь, нефть, руду, газ и прочие природные ресурсы по демпинговым, но близким к мировым ценам за СКВ (свободно конвертируемая валюта), кому-то — по бросовым (Кубе продавали в полтора-два больше сырой нефти, чем могли переработать её заводы, по цене 11-17 рублей (4-5 долларов) за тонну при тогдашних мировых ценах 7-10 долларов за баррель), кому-то вообще в долг, бесплатно, по нашим же кредитам, которые никто нам не думал возвращать и не вернул). Мы оказались колонией не только развитых стран, но и самых недоразвитых.

В новом веке мы, наконец, включились, на полвека позже остальных, в автомобилизацию, практически с нуля и до европейских стандартов 250-300 автомобилей на 1000 жителей. Это должно было привести к сокращению экспорта нефти и нефтепродуктов? — разумеется. Но этого не произошло. Потому что мы производим нефть не для себя, а в уплату каких-то непонятных контрибуций.

Во время войны Бельгия и Чехия были превращены в стрелковые цеха Германии, после войны мы продавали своё оружие, не только стрелковое — любое, включая ракетное и ядерное половине мира, в том числе самым реакционным, как писали советские газеты, режимам: Пакистану, Саудовской Аравии и т. п. И эти вооружения также шли по бросовым ценам или «в долг», то есть бесплатно.

Если бы мы проиграли войну, неважно кому, Германии или антигитлеровской коалиции, мы начали бы пить баварское пиво или кока-колу ещё в 40-е, но это — в сослагательном наклонении, а в изъявительном мы попробовали кока-колу в 1980 году, бигмак — в конце 80-х, а настоящее баварское пиво -только в третьем тысячелетии, уже после монголов, вьетнамцев и других братьев по разуму.

Мы платили и платим победителям дань людьми — лучшими людьми, самыми талантливыми (Солженицын, Бродский, Зиновьев, Нуриев, Ростропович и многие другие), многих из них мы просто выгнали, а также самыми образованными (эти измеряются миллионами).

Как и положено, мы, проигравшие, платим дань и деньгами, почти всеми, какие зарабатываем. Нашими недрами владеют люди, даже этнически и по гражданству не являющиеся нами. И живут они не здесь, и деньги держат не здесь, инвестируя их в экономики стран-победителей, никак и никогда не воевавших с нами. Почему наши деньги работают на Каймановы и Соломоновы острова?

И последнее, самое страшное: мы — последнее рабовладельческое государство, отставшее от пелетона на несколько веков, а от лидеров гонки — на два тысячелетия. И мы гордимся этим, называем себя великим русским народом, и считаем, что именно мы, плетущиеся в хвосте истории, спасём мир.

Давайте выпьем по этому поводу — что нам ещё остаётся?

Роль предлога «с» в формировании империи зла

Ego autem dico vobis: quoniam
omnis qui viderit mulierem ad
concupiscendum cam, iam moechatus
est cam in corde suo.
Mattpheus, 5.28. (латынь)

Ich aber sage euch: Wer eine
Frau ansiet, sie zu begehren,
der hat schon mit ihr die Ehe
gebrochen in seinem Herzen.
Matthaus,5.28. (немецкий)

But I say to you that every one
who looks at a woman in order to
lust after her has already
committed adultery with her in
his heart.
Matthew, 5.28 (английский)

А я говорю вам, что всякий, кто
смотрит на женщину с вожделени-
ем, уже прелюбодействовал с ней
в сердце своем.
Мтф,5.28.

В первый раз я написал эту статью в конце 80-х как выступление на герменевтической конференции, потом несколько раз возвращался к этому тексту, добавлял и обновлял, выкидывал и обрезал, несколько раз публиковал в разных вариациях, а поэтому здесь встречаются анахронизмы вроде генералов КГБ Стерлигова и Калугина, давно уже ушедших в историческое небытие. Где-то таятся, а может и уже исчезли эпиграфы-цитаты из Нагорной проповеди на польском, португальском, испанском, церковно-славянском, сербском, чешском и других языках: остались только самые ходовые.

На сей раз текст попался мне на глаза совершенно случайно, я даже не знаю, какая это по счёту версия и когда она появилась. И я почему-то решил вернуться сюда. Я всё хочу понять, как и почему мы оказались мировыми изгоями — не политическими (это само собой), а ментальными и этическими.

На чем сломался и поссорился с церковью Лев Толстой? — он, как и церковь, прочитал дословно слова Евангелия, но не истинные, а в русском, весьма вольном переводе. И изложил свои сомнения в «Крейцеровой сонате», за что был предан анафеме (нынешние бизнесмены от христианства отрицают этот факт, как и факт анафемы большевиков патриархом Тихоном Белановым). Эти слова вынесены в эпиграф и нет нужды их повторять. И нигде -только у нас — не говорится о том, что смотрящий на женщину с вожделением уже виновен в прелюбодеянии. Человек, мужчина то есть, не может не смотреть на женщину без вожделения! По собственной слабой природе и по ее соблазнительной природе. Это у нас природа такая. И в этом мы греховны. Но не виновны, ибо не вольны в этом грехе. Но мы можем стать виновны, если смотрим на женщину, чтобы вожделеть ее, если в наших действиях и намерениях присутствует цель и воля. Латинское ad, немецкое zu, английское in order, церковно-славянское «ко еже» (для) и все прочие переводы указывают на это, на целеполагание. Нет у них ни con, ни mit, ни with. Синодальный же перевод, сделанный в 17 веке малограмотными греками-расстригами, приглашёнными патриархом Никоном, не только расколол русское православие, но и развратил народ смешением вины и греха — одним небрежным предлогом «с».

Воспитанные в православном немилосердии и каждый раз ловя себя на том, что иначе как с вожделением не можем смотреть на женщину, мы чувствуем и собственную постоянную виновность и такую же виновность окружающих. Все кругом виновны, потому что все кругом греховны! И мы не можем этого простить ни себе, ни людям. Мы пылаем ненавистью к себе и другим и потому мы — извечно конфликтное общество.

Как строится интрига русского детектива? — вовсе не на дедукции, сборе улик и доказательств, восстановлении мотивов и логики преступника, а на добровольном признании вины преступником за счёт провокации следователя. Так построен роман Достоевского «Преступление и наказание». Человек виновен и греховен — его надо спровоцировать, чтобы он признался! Катюшу Маслову суд признаёт виновной не в силу доказательств вины, а прежде всего потому, что она — проститутка.

Начальник охранного отделения генерал Зубатов довёл эту доктрину до системного совершенства: преступный мир и революционные «массы» были наполнены провокаторами, в таком качестве пребывал и юный «экспроприатор» и налётчик Джугашвили-Сталин.

Практика профилактики преступлений ещё до революции превратилась в тотальную систему провокаций, а судебная практика — на признаниях вины. Вышинский: «признание своей вины — царица доказательств», а это неизбежно приводит к выколачиванию признаний — пытками, провокациями, принуждением, запугиванием или «гуманно», как у Порфирия Петровича. Ведь для нас виновность и греховность — по сути одно и то же, такое вот у нас православное христианство.

Вслушайтесь в то, что пытаются сказать нам два «говорящих» генерала КГБ, если вы хотите понять, что такое «империя зла» и как она устроена.

В теле-шоу «Я — лидер» генерал-патриот Стерлигов на вопрос, что вы будете делать, если организованная преступность активно и легально включится в политическую жизнь страны, почти без подготовки, а потому искренне и убежденно отвечает: «У КГБ на каждого найдется достаточно информации, чтобы арестовать и дать срок любому мафиози».

Это означает, что существует весьма распространенная практика ненаказания преступлений. На каждого уголовника и правонарушителя имеется досье, хранящее не только информацию о совершенных и наказанных преступлениях (это, как бы, само собой), но и о тех преступлениях, которые совершены, но суду и следствию не представлены. С чего бы это и зачем?

Сначала: зачем?

У правоохранительных органов (милиции, несуществующей более ОБХСС, КГБ, МВД, что не всегда милиция, ГРУ, что не всегда армия, то есть у знаменитых «внутренних органов» — можно я их в дальнейшем буду звать ментовней для удобства и большей выразительности? — спасибо) эти неоткрытые к производству дела — н стоящий капитал и одновременно средство если не управления, то давления на преступный мир. Этими материалами можно даже торговать: «ты ссучься, а мы то твое дельце и прикроем, зажмуримся на него». И прикрывают. Но за что не любят ни кумов, ни ссучившихся? — обман все это. Дела и досье не пропадают. Им просто не дают ходу. До поры до времени. А если надо — вмиг вытащат на свет Божий и столько накрутят, сколько УК и дядя позволяют.

Как ни странно, эта практика очень выгодна не только ментовне, но и уголовникам. Появляется предмет торга и неумолимость наказания как-то растворяется. Ненаказание можно либо купить, либо оплатить той или иной услугой, даже необязательно ссучиваясь, например, сдав ненужного. Главное же, появляется предмет торга. Возникают знаменитые на весь бывший Союз рыночные отношения.

Выгодно и другое. Ментовня ведет и накапливает свои досье, тюремный мир — свои. Вам нужен Васька Козырь? Пожалте, но за майора Пронина, давно ведь пора старику на пенсию, а вы его все в генералах держите. Подобного рода торги идут, судя по нашим борзым газетам, непрерывно и давно.

Как же возникает сама ситуация известных, но ненаказуемых преступлений?

Конечно, ментовня давно и напрочь отказалась вести хоть какие-нибудь, даже самые замухрявистые следствия. На parqua? Дел хватает и так. Послушаем другого генерал-демократа КГБ — Калугина (он даже представляет в политике «Выброс» — самое позорное за всю историю России политическое образование, пока не появились «едросы», эти ещё позорней):

— Мы всегда поощряли и контролировали диссидентов, мы даже в годы застоя выпустили в Питере сборник диссидентских стихов «Круг» и никто не знал, что это — наша работа. У нас везде были провокаторы и осведомители, чтобы можно было осуществлять контроль за деятельностью любой организации. Это пошло еще от Зубатова, которого я лично очень уважаю и даже считаю в некотором роде своим учителем (цитируется по памяти и смыслу из телевизионного интервью).

Теперь понятно, как возникают раскрытые, но ненаказанные преступления? — в них участвуют и о них доносят профессиональные провокаторы и платные стукачи, сексоты. Если надо, они и на следствии, и на суде выступят в качестве анонимных свидетелей. Но они почти никогда не выступают в этом качестве. Потому что не правосудия ради — их работа. А за ради капитала и «средства воздействия».

И это также очень выгодно преступному миру, особенно, если он организован. Сеть осведомителей и провокаторов — это ведь тоже товар. Их можно завалить и засветить, с их помощью, то есть перекупив, можно действовать против ментовни. Главное же — они не только провокаторы и стукачи. Они — участники (а порой и организаторы) преступлений, типа «Нового величия». И потому — баш на баш, гони бартер — я ломанул не ту квартиру — ты, прости мне, брат, мою ошибку, а племянничек твой, что у меня уже два года по чужим хатам ныряет и тебе же приносит (не только сведения, не только, мне ли не знать, что твоя тамбовская чмара в театр одевает) — пусть он посидит со мной. А не хочешь — так мы с ним и дальше ладить будем.

Плохо от этого рынка, союза и альянса только жертвам ментовского и уголовного беспредела, то есть нам, простым и обыкновенным, унижаемым на каждом шагу, обворовываемым, ограбливаемым, насилуемым и избиваемым. Дела по этим очевидным фактам практически не ведутся и не дай Бог вам их затевать — ни правовой защиты потерпевших и свидетелей у нас нет, ни каких-либо других прав. По вашей же просьбе вас так начнут терроризировать и такое вымогать, что вы рады будете скорее следующему грабежу, чем расследованию и дознанию.

Итак, ментовне и ворам в законе такое положение — в кайф. Хотя и по злобе. Потому что только по наказаниям точно знаешь, что там о тебе известно и что еще хранится. И всегда есть эта презумпция твоей и всеобщей виновности и подозрительной ненависти — кто тут ссучившийся? когда и сколько мне могут дать, если я вдруг заартачусь или захочу выйти из дела?

Ведь тут понимать надо, что менее всех в твоем исправлении заинтересована ментовня. Ты — уже на крючке, уже стал капиталом, уже и досье заведено, а ты вдруг — спрыгнуть решил, от дел уходишь, за дураков нас считаешь. Мы зря что ль тебя в компьютер ввели, деньги и баб на тебя тратили? Постой-ка, брат! И посылается стукач и провокатор и втягивает тебя, по нашей указке не принимаемого никуда на работу, на дело. И раз, и два. Вот теперь, когда на тебе опять приличный срок — иди и колись, падла, брат, то есть.

Пылающая и лютая ненависть между ментовней и уголовниками не мешает и тем, и другим видеть друг в друге необходимые половинки. И любой указ любого распиздяя об «усилении роли внутренних органов», «укреплении рядов» и тому подобной херне вызывает бурю неслышимых рукоплесканий в воровском мире — наших прибывает! Молодые и новые — они ведь и малоопытны и жадны, они и дешевле старых хрычей и доступней. И ненавидеть их можно с новой силой.

Откуда эта ненависть друг к другу и к людям вообще?

И почему это так долго тянется, уходя корнями в предоктябрьскую (и далеко за ней) историю?

Все дело в том, что у нас греховность человека ставится ему в вину и укор.

Но человек невиновен в своей греховности!

Ни на йоту!

Это — его природа. Это — от первородности греха. Мы-то здесь при чем? Православие оказалось немилосердно (а наше «Уложение о наказаниях» прошлого века построено из православной парадигмы и преследовало иноверцев, инородцев и иностранцев по этическим нормам и меркам православия — дикой по своей взбалмошности и безграмотности припрестольной церкви, для которой кусок с царствующего или президентствующего стола — мерило совести) к греховности человека и объявило прямо презумпцию греховности как вины.

Неважно, кто ты по национальности или вероисповеданию: господствующая этика и судебная практика в нашем государстве строится на предлоге «с».

И это прочно сидит в нас и не растворяется, и выделяет нас из цивилизованного ряда народов.

А и всех дел-то — предлог «с»…

Вечные лозунги

Никто не стучал и ничто не стучало.

Мир, труд, май, Христос Воскресе!

Вечный зов, весенний и осенний призывы.

Надо мною, вечно зеленея, белеет парус одинокий.

Цветам — цвести, растениям — расти, небесам — не беситься.

Движимость для недвижимости — катафалк, недвижимость для недвижимости — могила.

Ничего не делать час-другой может каждый, ничего не делать всю жизнь — это уже мастерство и призвание.

Мы научились точно предсказывать погоду, теперь остаётся только заставить её точно следовать нашим предсказаниям.

Жилищное строительство — вернейшее средство поддержания жилищного вопроса: чем больше мы строим жилья, тем острей ощущаем его дефицит и жилищный голод.

Здравоохранение — это государственная система охраны здоровья от нас, больных, немощных и вымирающих. Очень эффективная система.

Облака, не облакачивайтесь на небо, и без вас пасмурно.

Врассыпную

Выпущен новый офисный принтер со встроенным шредером, измельчающим бумагу сразу после печатания. Для нужд всех федеральных служб, министерств и ведомств закуплена рекордная партия этих новинок. Разрабатываются и вскоре поступят в продажу персональные принтеры со встроенным шредером — для писателей, поэтов и научных работников.

Человекообразные — это гориллы, шимпанзе, орангутанги, бомоно, человекоподобные — путиноиды, гаишники, десантники, депутаты.

В РАНХиГС научную работу измеряют в публикациях: на одну НИР должно быть опубликовано 7 статей, два выступления на конференциях и одна публикация. В Московском городском университете — в печатных листах: долбодевушка из управления устанавливает, сколько этих листов должно быть в каждом разделе, а потом работа оценивается только по этому параметру.

Будет ли сегодня дождь? — теперь на этот вопрос есть точный ответ, и не надо смотреть на небо или в Интернет: если на улицы выехали поливальные машины, значит через 3-5 часов непременно будет дождь, потому что эти машины извергнут из себя не более 10% запланированного объема воды, остальное же городские власти спишут на свой счёт, а вы знаете, какова сметная стоимость кубометра воды для полива улиц?

Ну, вот. и дожил: если вдруг ничего не болит, впадаю в панику — а я ещё есть?

Недавно отметили первое 100-летие правления Путина. Было смешно.

Оказывается, погода портится оттого, что долго стоит: почаще её меняйте — и она всегда будет свежей.

Все последние новости пованивают дерьмом, даже по Интернету, но ведь, кроме последних, никаких других новостей нет, даже предпоследних, я уже не говорю про свежие новости.

На Страстной

неделя Страстная —
унынье без края
и точит капель
ненастный апрель

подобраны в доме
съестные припасы
и крохи, лишь кроме
проквашенной массы

ненастье и насты,
и вновь снегопады,
надежды напрасны
на Божьи награды

и мы в ожиданьи
испрошенной муки
к кресту примеряем
Спасителя руки

Пасхальная молитва

На христианскую Пасху принято обмениваться приветствиями-молитвами:

— Христос Воскресе!

— Воистину Воскресе!

В пасхальный вечер, вооружившись парой бутылок шампанского (категорически нельзя, но на праздники ведь можно? На все и любые праздники, включая персональные? У меня этих исключений набегает на два-три декалитра в год, не более того), я, прикончив первую пару, задумался:

— А что, если произойдёт чудо, и мне разрешат воскресить полдюжины тех, кого я хотел бы воскресить в первую голову и почему именно их? кто они?

И шестеро возникли практически мгновенно, в строгом хронологическом порядке. Вот они:

Царь Соломон

Нет, не только потому что он был так мудр и написал две великие книги: «Песнь песней» и «Экклезиаст», хотя, конечно, это очень серьёзные резоны для его возвращения. Но мне очень нравится история, как он, будучи ещё совсем маленьким мальчиком, ребёнком, попросил у Бога мудрости. Это было так неожиданно для Создателя, что Тот от умиления прослезился, а ведь Он до этого заплакал всего раз, когда закончил Сотворение мира и с умилением увидел, как этот мир прекрасен. Застыв, те слёзы превратились в алмазы.

Сократ

Сократ не был философом — он был мыслителем, но он, помимо того, что был необычайно мудр, заложил этическое основание настоящей философии: относиться к избранным или принятым тобою правилам и нормам универсально, а не избирательно, например, говорить правду (=быть киником или циником) при любых обстоятельствах.

На суде его обвинили в уклонении от государственных дел, развращении молодёжи и богохульстве, потому что он клянется собакой. В своей защитительной речи он убедительно доказал, что воевал, защищая родные Афины, что молодёжь он просвещает, исключительно неся идею добра, а закончил Сократ свою речь привычной для него фразой — «Клянусь собакой» и был приговорён к смертной казни через отравление цикутой.

Две с половиной тысячи лет мы, философы, мыслители и просто люди совестливые, боремся за то, чтобы казнь Сократа не повторилась, и для того так важно, чтобы он воскрес.

Иисус

Я знаю — Он сам воскрес, сразу после казни, но, как христианин, я желаю, чтобы Мессия ещё раз воскрес, и свершил свой Последний Суд. Пусть, согласно этому суду, я окончательно погибну, но свершится, наконец, справедливость, и пусть праведники отойдут одесную, а остальные — ошую, и пусть высохнет, наконец, слеза невинно замученного ребёнка.

Лермонтов

Он мой земляк и любимый поэт. Он прожил только 26 лет, а всё лучшее написал в последние два года своей жизни. Сколько б и чего он написал, проживи хотя бы мои годы!

Я очень хотел бы прочитать написанное им после 26 лет — и получить истинное наслаждение.

Дедушка Саша

Дедушка Саша — потомок пензенского разбойника, внук крепостного, выкупившего из рабства себя и свою семью, своим трудом получивший в 1916 году личное дворянство и в 1930 году — четыре года лагерей в Мариинске — ни за что, как свидетельствует оправдательный документ 2012 года. Человек великой кротости и незлобивости, но сохранивший корни разбойничьего нрава в застольных спорах и соблюдении справедливости.

Я хотел бы опять гулять с ним под высокими деревьями и рассуждать обо всём важном на свете.

мама

Потому что она — моя мама.

Анастасис

Было ясное февральское утро 1996 года с яростно-синими небесами, какие бывают только в Сан-Франциско. Алек Рапопорт пешком прошёл от своего дома неподалёку от Ручки Сковородки (Panhandle) в свою мастерскую на Мишен.

Как обычно, для начала он принял душ, потом взгрел себе чаю, сел напротив практически законченного полотна «Анастасис», тщательно всматриваясь и размышляя, всё ли сделано и всё ли сделано правильно. За этим размышлением он и умер: чашка не выпала из рук и взгляд остался в картине.

* * *

Эта картина Алека Рапопорта, одна из последних его работ, была продана в июне 1997 года за 15 тысяч долларов богатому сан-францисскому коллекционеру и теперь ее судьба начала свои бесконечные странствия по бессмертию.

На ярко-красном фоне, алом, как иконы староверов, как огонь Страшного Суда, как пасхальные яйца-символ вечной жизни, на этом ликующем фоне Христос в белых одеждах, с огромным белым нимбом (а, может, то просто солнце?) выводит из ада в рай человечество, ступая по собственному кресту как по мосточку. Разверзт и разомкнут праздничный мир. И кто-то уже спасен и тянет руки к еще пребывающим, а внизу, в геене почти невидимые нам толпятся истомленные, и вот кого-то Христос поддерживает за скелетную руку и человек начинает оживать — лицом, бородой, ногами, упирающимися в край бездны. И теплая плоть Христа возвращает холодной плоти Ветхого Человека вечную жизнь под алыми небесами. Он уже почти спасен и восстановлен из праха — по-гречески Анастасис означает «Восстановление», так греки понимают Пасху…

Еврейский Пейсах связан с исходом народа из египетского ада в рай Земли обетованной. Трагичен, долог и тяжек сей путь. Христианская Пасха — не только календарно близка и событийно связана с Пейсах. Это — также исход, но уже всего человечества. Избранный народ свершил собственный исход и дал исход всем остальным, без исключения и без жертв.

Это очень важный пункт — исход и спасение даны каждому и всем. «И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю.» (Лк. 23.43) И, следовательно, первым в рай вошел распятый вместе с Христом разбойник Гестас. Никому и никогда не поздно сказать: «помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие твое!» (Лк. 23.42). И, следовательно, среди спасенных — предавший и прощенный Иуда Искариот, а вместе с ним прощены на кресте и все евреи. В наше время, когда антисемит — не только национальность, но призвание и специальность, мы знаем и помним -тогда были прощены все живые и в рай вошли все мертвые.

Все-таки, совсем по разному верим мы в Христа, в Бога. И хотя это приводило всю историю к религиозным распрям и войнам, к сожжению и осуждению еретиков, веривших и видевших по-своему, к заблуждениям и в тупики, но таков, видимо, наш путь, тернистый путь множества пониманий и вер, единственная форма великого исхода из звериного состояния в Божественное, в приобщение к Духу.

Для русского языка Воскресение Христово — прежде всего вокрещение Его в крест, на котором Он был распят, крест из райского Древа Жизни. Для греческого языка Анастасис — это восстание из мертвых, восстановление к новой и вечной жизни, ведь недаром же распят был Христос как Новый Человек над могилой Адама, Ветхого Человека, и оба — сыновья Божии.

И вот они встретились, плоть к плоти и дух с духом. На кресте, бывшем только что орудием пытки и смерти, но ставшим теперь их опорой и великим символом единства Бога как вертикали креста и Человека как горизонтали.

Горизонталь человека — в его растекании и освоении земли и мира, горизонта и ойкумены, в его простирании по просторам, вертикаль же нам нужна, чтоб не забывалось нам наше предназначение, чтоб не упирался взгляд — хозяйственный (Каинов) в землю, бесхозный и блудный (Авелев) — в горизонт, чтоб мы могли видеть небо и звезды, Космос и Бога, для того и храмы все — возвышенные и вознесенные к небу круги. Вертикаль нам нужна для противостояния физическим законам воплощения и тварности.

Когда небо станет алым, вновь впишутся друг в друга и воссоединятся воедино восьмиконечная Вифлеемская звезда, восьмиконечный крест и цветущее райское Древо Жизни:

«Среди улицы его, и по ту и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающие на каждый месяц плод свой; и листья дерева — для исцеления народов. И ничего уже не будет проклятого…» (Апок. 22.2-3).

* * *

Наверно, мне боле не видать и не читать «Анастасис» Алека Рапопорта. Что мог — понял, как мог — рассказал. Теперь и мне в путь. И вам.

Воскрешение Лазаря

Памяти Алека Рапопорта,
художника

— Иосиф!

— Здесь я, Господи!

— Ты уж чаю напился? Что ж, ты, никак, вчера опять усугубил?

— Слаб, грешен, Господи, не удержался маленько.

— Да ты хоть видел себя в зеркале? Краше в гроб кладут.

— И мне туда пора.

— Хоть бы побрился по этому случаю.

— В морге добреют, им за это платят.

— Ну, пора.

— Пора, Господи.

И он отдернул ветошную занавеску с картины. Эта старомодная манера прикрывать картину тряпкой немного смешила и удивляла окружающих и заезжих, но вслух мастеру об этом никто не говорил, а он действовал, как его учили в Петербургской академии художеств те, кто и сам учился у знаменитых мастеров, бравших в Италии блестящие призы на биеннале.

— Сегодня кончишь?

Он не ответил, тщательно разминая кисти и выбирая из них ту, которой работать. Картина была готова. Только он знал, где и чего тут было некстати или не хватало или лежало не так. Эта, последняя работа над картиной — самая мучительная, словно ловля блох в стоге сена. И непонятная. Потому что и самый придирчивый, но посторонний взгляд не улавливал этих блох, а ему казалось, при обнаружении, что картина не удалась, что надо все переписывать заново и тут уж ничего не исправишь. Эта последняя работа над картиной шла на скрипучих и визжащих тормозах третью неделю и измотала его донельзя.

Он нашел искомое и стал продираться по давно уже застывшему слою почти сухой кистью, вмазывая более четко блик на стволе смоковницы.

Картина называлась «Воскрешение Лазаря». Он начал ее в такую же слякотную и мерзостную ноябрьскую непогоду год тому назад. Он очень тосковал по будущей весне, которая могла быть для него и не предстоящей: он знал, что долго не протянет и потому взялся за этот тревожно радостный весенний сюжет. Почему-то ему вспоминались при пустом еще загрунтованном холсте далекие детские весенние ручейки и громадные лужи родного Ленинграда, черный ажур подгоревших на солнце сугробов, первые шустрые жучки на солнцепеке и девочка Люся на бойком велосипедике гонявшая по шипящим лужам так, что мелькали на разворотах ее большие черные, в сеточке дырок, трусы. И он, только что выписанный из больницы, но не в морг, а сюда, в распускающуюся весну, думал тогда, глядя на соседскую Люську, что всего двумя годами была его старше: как хорошо, что он опять не умер и может жить и видеть все это, а ведь мог же и умереть и так и не узнать, что такое настоящая весна и это странное щемящее чувство к Люське, наверно, любовь.

От той стартовой тоски по весне и родился фон картины — бледно-голубой, как доверчивый взгляд блокадной сироты.

Лазарь, лежащий на носилках под белым покрывалом, совсем мертв. Синюшное, продрогшее от смерти лицо пусто и неподвижно, а во всем тщедушном теле разлита трупная тяжесть и безжизненная двумерная плоскость. Но левая рука его приподнята. На блеклом плече — стылость, однако чуть дальше начинает брезжить возрождение жизни. Волна побежалости цветов жизни струится по предплечью, чуть согнутому локтевому суставу и вот, сквозь и поверх холста выдвигается из плоскости картины, объемная, скульптурная, выпуклая и полная жизни кисть, с бьющимися жилками и подрагиваниями живой расслабленности. На самом краю картины, как бы поддерживая сверху эту трепетно оживающую руку — продолговатое золотисто-голубое свечение, в котором угадывается аура животворного перста Иисуса, но сам Спаситель — за рамой картины, Его нет, Он присутствует лишь Своим чудом и этим крохотным светящимся пятном. Но это присутствие — самое важное и первое из угадываемых и ощущаемых явлений картины.

На заднем плане видна бесплодная и унылая палестинская пустыня, посредине которой стоит изломанная смоковница. По пустыни пробегает еле заметная тень, волна тени: правая сторона пустыни еще мертва и сумрачна, а слева, от того края, где вне холста стоит Иисус, движется судорога света и оживления, и этот беглый поток первым своим бликом уже достиг смоковницы и на мельчайший миг коснулся и упал на корявый ствол.

— Ума не приложу, что мне с тобой делать.

— На Тебя уповаю. Что скажешь, то и будет. Все приму с благодарностью.

— Я ведь вам, иудеям, запретил живое изображать.

— Какой из меня иудей? А Спасителя я, как видишь, не осмелился.

— И на том спасибо.

— Скажи мне, как Тебя на всех нас хватает? Вот Ты такой космический и заоблачный, а сейчас вот со мной, в моем ничтожестве пребываешь. И с Авраамом по поводу Содома препинался и торговался. Ходишь меж людей. На что мы Тебе?

— Понимаю. Это, конечно, твоя проблема: ты привык иметь меру и масштаб. Мне ж все это ни к чему. Что с тобой, что с космосом, что сегодня, что миллиарды лет. Не суть это.

— А в чем суть?

— Ну, ты, прям как Пилат. Я ж тогда ему ответил.

— Ты запамятовал. Ты не ему — Малому Синедриону ответил.

— Какая разница? Но ведь ответил!

— Да, прости, Господи, это я запамятовал.

— Скоро ли?

— Погоди, вот здесь еще.

— Ну, не буду стоять у тебя над душой.

— Да, ничего. Ты мне не мешаешь. С Тобой хорошо.

И он углубился в рассматривание и вглядывание в тени над веками Лазаря, потом выбрал тончайшую кисть и, даже не краской, а просто водою, набросал по этим теням легкую дрожь: они вот-вот откроются, и Лазарь вновь увидит свет и Учителя. Душа его, только начинающая удаляться из тела, вновь впорхнет в эту расслабленную немощь и укрепит ее и восстановит среди живых, а теперь вот трепещет над входом в погасшую плоть в тревожном ожидании чуда своего воплощения.

— Господи, прими душу раба твоего Иосифа!

— Кончил «Лазаря»? Ну, что ж, с Богом. Прииди.

* * *

По завещанию покойного картина предназначалась в дар православной церкви. Вдова написала о том митрополиту с приглашением посетить студию. Из канцелярии был получен ответ, что картину принять не могут, потому как не по канону. На словах же ей донесли, что митрополит евреев не любит и принять дар от потомка жидов, распявших Христа, не желает.

Некоторое время огромный, во всю стену, холст простоял в сан-францисской мастерской, но, после того, как был выпущен каталог и особенно после турне по выставочным залам, спрос был очень оживлен.

«Несть более ни еллина, ни иудея» — сказал очень богатый нефтяной малаец и купил «Лазаря» по самой высокой цене, специально для него отстроил церковь в ставшем родным ему Эдмонтоне, и, ко всем прочим своим бизнесам присоединил еще и этот, дающий не баснословный, но устойчивый и Богоприятный доход.

Продолжение
Print Friendly, PDF & Email

10 комментариев для “Александр Левинтов: Май 19-го

  1. Я откликнулся на цитату автора материала. Какой это Завет, не имеет значения. Вопрос поднят не мной и не сегодня. По-немецки в этой фразе стоит слово HEUTE — сегодня. В Библии, изданной СИ, запятая поставлена уже «правильно», но дано примечание, что это исправление исходного текста необходимо, чтобы избежать противоречия, о котором я написал.
    Не вижу необходимости обсуждать текст, смысл моего замечания в другом.

    1. Если честно, то я не понимаю, что тогда обсуждает уважаемый оппонент. Ситуация крестной казни — жутчайшая и напряжённейшая. Достаточно представить себя в этой ситуации, по жаре, в предвестии грозы. Слова из людей изливаются ПОДЛИННЫЕ, то есть мученические, а потому истинные. И после обещания «НЫНЕ», не датированного сегодняшним днем, но указующим на настоящее время, звучит последнее слово Иисуса «Боже, Боже, зачем ты покинул меня?» — не мог Христос датировать своё обещание и никто бы в предсмертной муке не смог. Но нам даны эти разговоры явно не с грамматической целью, а для того, чтобы вызвать в нас сочувствие, сопереживание и соболезнование страдающим.
      Я так понимю этот эпизод, но каждый волен понимать по-своему, вплоть до расстановки запятых

  2. В. З.- “…Очень элегантная словесная эквилибристика. В этом, мне кажется, и состоит вся «наука» теология… Это ли не возврат в прошлое? Что прискорбно.
    ======
    Разделяю мнение В.З. относительно диссертаций, появления новых докторов и кандидатов; также согласен, что возврат в прошлое – прискорбно, и даже архи-скорбно. Полагаю, что работа Александра Л. И посвящена не возврату, а памятной нашему поколению странице прошлого.
    Однако, слова Екклезиаста о новом-старом не потеряли своей значимости,
    следует долго упражняться, прежде чем судить о том, что делается под небом:
    * Я, Екклесиаст, был царем над Израилем в Иерусалиме; и предал я сердце мое тому, чтобы исследовать и испытать мудростью все, что делается под небом: это тяжелое занятие дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в нем.
    * Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться,
    и нет ничего нового под солнцем.
    * Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках,
    бывших прежде нас.
    …………
    “И он углубился в рассматривание и вглядывание в тени над веками Лазаря, потом выбрал тончайшую кисть …”

  3. «И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю.»

    Я не знаток Ветхого завета, но эта фраза мне знакома. Она не может не вызывать вопроса у простого верующего или неверующего человека. Как разбойник мог оказаться в раю в день казни вместе с Иисусом, если последний вознёсся на небеса только спустя 40 дней после воскресения. (В календаре этого года это будет четверг 30-го мая. В Германии нерабочий день.)
    Знаю, что есть много ответов по этому поводу, мне нравится тот, где говориться, что мемуаристы или переписчики не там поставили запятую. Она должна стоять не перед, а после слова НЫНЕ. В этом случае: не ныне будешь, а говорю ныне. Очень элегантная словесная эквилибристика. В этом, мне кажется, и состоит вся «наука» теология, по которой теперь в России защищаются диссертации, и появляются кандидаты и доктора. Это ли не возврат в прошлое? Что прискорбно.

    1. Увы, Евангелия не входят в Ветхий Завет, они — часть Нового Завета. В русском языке «ныне» никогда не синонимизировалось с «сегодня»: это синоним «сейчас», «настоящего времени и т.п. Грамматика русского языка такова, что в нём настоящее время только имперфектно и, следовательно, не имеет чётких временных границ. «Ныне» можно употребить, например, ко всему кайнозойскому периоду, если вами движет не досужее любопытство, а нечто серьёзное, посмотрите, как это звучит на греческом и немецком языке..

  4. “И он углубился в рассматривание и вглядывание в тени над веками Лазаря, потом выбрал тончайшую кисть и, даже не краской, а просто водою, набросал по этим теням легкую дрожь: они вот-вот откроются, и Лазарь вновь увидит свет и Учителя. Душа его, только начинающая удаляться из тела, вновь впорхнет в эту расслабленную немощь и укрепит ее и восстановит среди живых, а теперь вот трепещет над входом в погасшую плоть в тревожном ожидании чуда своего воплощения.
    — Господи, прими душу раба твоего Иосифа!
    — Кончил «Лазаря»? Ну, что ж, с Богом. Прииди…”
    :::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
    Удивительны тексты Александра Левинтова. Прямая речь, диалоги, портрет художника, соединённый таинственным образом с его библейскими персонажами, бесстрашие мастера притягивают и не отпускают усердного читателя до последнего абзаца. Утешает то, что продолжение следует, и абзац – не последний.
    Автору – поклон.

    1. Алекс и Виктор, спасибо за тёплые слова. Их редко слышишь, но, чем реже, тем они ценнее и благотворней. «Ментовня» — не моё изобретение, разумеется, но, помимо точности, ещё и весьма ходовое. Именно повсеместное хождение слов «мент», «ментовка», «ментовня», «мусора» стало одной из причин переименования в «полицию». Скоро и это понятие будет переосмыслено в нечто обидное и острое.

  5. «В новом веке мы, наконец, включились, на полвека позже остальных, в автомобилизацию, практически с нуля и до европейских стандартов 250-300 автомобилей на 1000 жителей. Это должно было привести к сокращению импорта нефти и нефтепродуктов? — разумеется»
    ////////
    Мне кажется, вы тут имели в виду сокращение не импорта, а экспорта нефти.

  6. УВАЖАЕМЫЙ Александр!
    Жму Вашу руку и готов подписаться под каждой Вашей строчкой!

    От абсолютно сходных мыслей о Победе — http://club.berkovich-zametki.com/?p=47261 — до ласкающего мой слух неологизма «МЕНТОВНЯ», 100% выражающего моей отношение ко всей этой…***вне.

    Радуюсь, встречая единомышленников среди писателей нашего времени.

Добавить комментарий для виктор улин Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.