Инна Беленькая: «И сделал Моисей медного змея…» О пережитках мифологических представлений в библейских ветхозаветных сюжетах

Loading

Инна Беленькая

«И сделал Моисей медного змея…» [Чис.21:9]

(О пережитках мифологических представлений в библейских ветхозаветных сюжетах)

Библейская строка, которая вынесена в заголовок, воскрешает в памяти те страницы из Ветхого Завета, которые повествуют о том, как в своих странствиях после выхода из Египта «стал народ малодушествовать на пути» [Чис.21:4]. «5. И говорил народ против Бога и против Моисея: зачем вывели вы нас из Египта, чтоб умереть нам в пустыне? Ибо здесь нет ни хлеба, ни воды, и душе нашей опротивела эта негодная пища. 6. И послал Господь на народ ядовитых змеев, которые жалили народ, и умерло множество народа из сынов Израилевых. 7. И пришел народ к Моисею и сказал: согрешили мы, что говорили против Господа и против тебя, помолись Господу, чтоб Он удалил от нас змеев. И помолился Моисей о народе. 8. И сказал Господь Моисею: сделай себе змея и выставь его на знамя, и ужаленный, взглянув на него, останется жив. 9. И сделал Моисей медного змея и выставил его на знамя, и когда змей ужалил человека, он, взглянув на медного змея, оставался жив».

Несколько отстраняясь от религиозного толкования и комментариев к этому тексту, зададимся вопросом: почему змей, от ядовитых укусов которого погибло столько людей, будучи представлен в виде изображения, оказывает прямо противоположное действие — исцеляет сынов Израилевых? И другой вопрос: почему надо было делать змея из меди?

По существу, в действиях Моисея мы видим совершение магического ритуала, в основе которого лежит вера в существование «тайной симпатии» между предметами и их воздействии друг на друга на расстоянии (Дж.Фрэзер) [13]. Согласно Фрэзеру одним из принципов, лежащих в основе магического мышления, является принцип подобия, который гласит: «подобное притягивает подобное» или следствие похоже на свою причину. Это является сущностью т.н. гомеопатической или имитативной магии, которая использовалась, том числе, как средство излечения и предупреждения болезней. Ритуал исцеления включал в себя изображение того предмета, который являлся источником болезни в сознании человека: стоило больному остановить свой взгляд на изображении этого предмета, как болезнь проходила. Первобытный человек представлял изображение (в пластической или какой-либо другой форме) столь же реальным, как и само изображаемое существо.

Но возникает следующий вопрос: почему изображение для первобытного сознания было такой же реальностью, как сама вещь? И здесь мы должны остановиться на особенностях древнего архаического мышления.

Первобытное мышление не вмещается в обычные рамки нашего мышления, не подчиняется законам нашей логики. Первобытный человек не ставил себе никаких вопросов о достоверности того, что познает. Он имел очень условную систему понимания окружающего, но он ее имел, как писала О.М.Фрейденберг (1890–1955) [12]. Это был человек «с системным мировосприятием». Такой взгляд Фрейденберг надо признать основополагающим при воззрениии на природу мифологического мышления и мифотворчества. Для древнего человека его жизнь и жизнь природы — одно целое: все, что происходило в природе, происходило и с человеком.

Из слитности субъекта (человека) и объекта (природы) вытекало то, что живое и неживое одушевлялось, причина одного явления виделась в смежном. Этим объясняется характерное представление о тождестве единичного и общего, части и целого, а также тождества вещи и свойства. Так, между раной и нанесшим ее оружием устанавливаются симпатические отношения, которые можно использовать для того, чтобы вылечить рану с помощью оружия. По Леви-Брюлю [7], жгучая боль, причиненная вонзенною в тело стрелой, рассматривается как «вещь», равно присущая и стреле и раненому. Поэтому для успокоения боли нужно извлеченную из тела стрелу смазать маслом или положить в холодное место. Околдованный человек мог уничтожить околдовавших его врагов, сжигая их изображение.

Иначе говоря, каждый из элементов являлся полной заменой как целого, так и любого другого элемента, из чего следовало, что всякое изображение, всякая репродукция обладает свойствами оригинала, т.к. образ относится к вещи, как часть к целому. Поэтому от изображения можно получить то же, что и от оригинала, а на оригинал можно действовать через изображение. Для первобытного сознания очевидна связь между изображением и пребывающей в нем мистической силой. Поскольку «подобное привлекает подобное и излечивает подобное», оно производит противоположное, т.е. подобное побеждает подобное. Такова примерная цепь ассоциаций, характерная для мифического мышления. Но мышление нельзя отрывать от языка. Язык «неразлучен с мышлением», писал Марр. Поэтому, говоря о мифологическом мышлении, нужно иметь в виду его тесную связь с особенностями древнего архаического словообразования.

Как следует из литературы (Э.Кассирер, Г.Узенер, Н.Я.Марр и др.), для начальной стадии первобытного сознания характерным является структурное тождество языкового и мифического мышления. Процесс первичного зарождения языковых элементов и мифических образов необходимо рассматривать в их единстве. Эта нерасторжимая связь языка и мифа выдвигает на первый план изучение архаической семантики и ее особенностей.

Наглядный тому пример представляет вышеизложенное о медном змее. На иврите змей — «нахаш», а медь ««нэхошет», змей медный — «нахаш нэхошет». Как видно из этого словосочетания, предмет и его признак имеют общую языковую основу, т.е. «признак мыслится вместе с субстанцией» (О.М.Фрейденберг). Это говорит о связи определения с той семантикой, которая заключена в определяемом им предмете. Отсюда характерная тавтология — «нахаш нэхошет». Иначе, определение тавтологично семантике того предмета, который определяет. Но почему древняя языковая мысль семантически сближает такие разнородные понятия, как медь и змея?

Исследования замечательной русской ученой О.М.Фрейденберг [12] показывают, что необходимым условием образования эпитетов в древних языках было генетическое тождество двух семантик: предмета определяемого и определяющего его, что возможно только на базе мифологических образов. Это подводит нас к вопросу: к каким мифологическим символам и древним верованиям восходит семантическое тождество слов «нахаш» и «нэхошэт», а вместе с этим и к ответу на вопрос, зачем надо было делать змея из меди?

Из прошлого известно, что медь издавна считалась особым металлом, посредством которого боги даровали людям здоровье. Чистая медь использовалась для заживления ран, предупреждения болезней. Из меди делали кольца и браслеты. История свидетельствует, что Аристотель верил в целительную силу меди и часто засыпал с медным шариком в руке. Таким образом, можно считать, что Господь не случайно выбрал этот металл для исцеления сынов Израилевых.

Но для того, чтобы говорить о тождестве семантик таких слов, как змея и медь, надо вспомнить, что змея с древних времен также была символом исцеления. Так, непременным атрибутом бога врачевания Асклепия была змея. Сам Асклепий, согласно мифу, будучи извлечен из яйца, принял облик змеи. В храмах Асклепия постоянно держали змей как средство обновляющейся жизненной силы. Исходя из этого, можно полагать, что в основе семантического тождества слов «нахаш» и «нэхошэт» лежит вера древнего человека в равно исцеляющую силу, как меди, так и змеи.

Медный змей сохранялся у евреев вплоть до иудейского царя Езекии. Заметив склонность евреев к этому языческому обожанию памятника, он приказал уничтожить его: «…. и истребил медного змея, которого сделал Моисей,— потому что до самых тех дней сыны Израилевы кадили ему и называли его Нехуштан» [4 Цар. 18:4].

Все вышесказанное убеждает в проникновении древних верований в религиозно-мифические воззрения древних евреев. По свидетельству ученых рудименты древних культов, обычаев, «пережитки мифологических представлений, свойственных языческим верованиям Палестины, встречаются на каждом шагу в библейской литературе» [10] . На всем протяжении древнего Востока — в Египте, в Финикии, в Месопотамии — в начале исторической жизни существовали более или менее одинаковые космологические воззрения. Книга «Бэрэшит» (В начале) сохраняет мифологию традиционного типа. Но, хотя влияние египетских и месопотамских верований прослеживается во многих местах Ветхого Завета, «этот документ оставляет непреодолимое впечатление оригинального, а не заимствованного», как пишет Г.Франкфорт [11, с.284]. «Ассимиляция была не характерна для древнееврейской мысли. Напротив, она с поразительным упорством и надменностью противостояла мудрости соседей Израиля» [там же]. В известном плане можно говорить о процессе демифологизации, в результате чего древние верования обретали новый смысл и содержание. Лучшим тому свидетельством служит язык. В иврите многие слова берут свое происхождение и связаны с именами богов западно-семитского пантеона. Но в процессе демифологизации они утрачивают значение имени собственного и употребляются как обобщенные понятия:

ям море (от угаритского бога Йамм — море), ярэах месяц (от бога Йариху — угаритское месяц), мэт умер (от бога Муту — угаритское Смерть или его финикийской ипостаси Мот), даган хлебный злак (от угаритского бога Дагана — подателя пищи), мин секс, вид (от египетского фаллического божества Мина), раам гром (от вавилонского бога грома Раммана), баал муж, хозяин, владелец (от финикийского бога неба — Баала) и т.д

В религиозно-космогонических построениях мифа центральное место занимает культ Неба и Небесных светил. Небо символизирует всемогущество уже в силу своего местоположения, что лежит в основе практически универсального верования в Небесное божественное существо, которое сотворило мир. Соответственно атрибутом божества становится эпитет «высочайший», как пишет М. Элиаде.

У ирокезов Верховное небесное Божество по имени Оке означает «то, что находится в высоте». Индейцы сиу обозначают магическую и религиозную силу через слово вакан, означающее «наверху, высоко». Верховное божество у маори зовут Ио, что означает «поднятый», «наверху».

У племени йоруба в Африке Небесного Бога называют именем, которое означает «Хозяин Неба». У вавилонян Верховный бог назывался Анну — «Небо».

Невозможно даже перечислить все те древние народы, у которых выражения «Высший», «Сияющий», «Небо» использовались как эквивалент божественного, для выражения божественной идеи. Эти верования не чужды были и народам, населяющим бассейн Средиземноморья.

Культ Неба существовал также у древних евреев, но с введением единобожия они перестали поклоняться Небу. Основным догматом древнееврейской мысли является абсолютная трансцендентность Бога. Бог древних евреев — чистая сущность, безусловная, невыразимая. Бога невозможно даже назвать по имени: «И сказал Моисей Богу: вот я приду к сынам Израилевым и скажу им: Бог отцов ваших послал меня к вам. А они скажут мне: как Ему имя? Что сказать мне им? Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий (Иегова). И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий послал меня к вам» [Исх. 3,13-14].

«Эта концепция Бога представляет собой столь высокий уровень абстракции, что для его достижения древние евреи, кажется, вышли за рамки мифопоэтической мысли» [11, с.287].

Но язык сохранил и донес до нашего времени мифологические образы, связанные с более ранними представлениями.

Так, слово «Элион» (Высший) используется в Ветхом Завете как имя Бога. Мельхиседек называется жрецом Эль-Элиона, жрецом Наивысшего Бога [Бытие, 14:18]. Библия повествует о том, как Мельхиседек вышел навстречу Аврааму, вынес ему хлеб и вино и благословил его от бога Элиона, «Владыки неба и земли», а затем и самого Элиона, благодаря его за победу Авраама [Бытие, 14:19].

В продолжение этой темы, надо сказать, что, по справедливому замечанию Марра, у понятия «небо» столько же семантических аспектов, сколько звезд на небе»: небо может одновременно обозначать «знамение», «имя», «бог». В ряде племен одно и то же слово обозначало и Бога, и Небо, и облака.

Это находит свое соответствие в иврите, в котором слова: шамаим (небо), шэм (имя), hа-шэм (имя Господне) происходят от одного корня, являя тем самым как бы свидетельство тех далеких времен, когда эти слова были тождественны.

Видимо, на это наложили свой отпечаток религиозные воззрения финикиян. Высочайшим божеством финикиян был владыка неба Эль. Обозначение божества этим словом во множественном числе встречается редко. Зато название Баал, т.е. «господин, обладатель» и Мелек, т.е. «царь», встречаются часто. Почти каждый город и каждое племя имели своего Баала, на которого они смотрели как на покровителя и защитника. Каждого Баала отличали от остальных тем, что к имени его прибавляли название того города, в котором его почитали. Когда желали указать на присутствие Баала и его творческой силы в какой-нибудь новой культовой местности, то называли это S’em — «имя» [6, с. 237]. Как отзвук этого можно рассматривать то, что в древнееврейском языке слово «шем» (имя) несет и другую семантику — высоко поставленный знак, памятник, название.

Из литературы следует, что со временем Верховный Небесный бог повсюду уступает место другим объектам почитания. Происходит как бы «специализация» Небесных божеств (М. Элиаде), которая выражает себя через природные явления: дождь, молнию, гром. Небесные божества различаются в зависимости от того, за какое метеорологическое явление ответственны.

У африканских народов именем Верховного Божества одновременно обозначают и небо и дождь. У шумерских народов один и тот же знак ана использовался для слова небо, а знак ан для выражения дождь.

Другое природное явление — гроза — в мифологии является выражением творческой силы Небесных богов. Бог грозы Индра в индуизме ниспосылает дождь, ведает всевозможной влагой. При нем живее бегут соки в растениях, кровь в жилах, он вдыхает жизнь в семена, разрывает тучи. По М. Элиаде, он одновременно Бог плодородия и «архетип жизнепроизводительных сил». Как пишет Элиаде, нередко даже сама лексика показывает, что сущности, приносящие плодородие, связаны друг с другом, имея общий корень: этимологически варша — дождь сближается с вриша — самец.

Эта бесконечная вера древних людей в Бога-Творца, его созидательную силу, сопричастность его всему живому, материальному, не могла не найти своего отражения в иврите, в котором в один семантический ряд выстраиваются слова: «дождь» (гэшэм), «воплощает», «реализует» (магшим), «телесный», «материальный» (гашми), грубый (мэгушам). Более того, в старинных формах языка гэшэм обозначает дождь, но также плоть, тело [16].

Основным атрибутом Богов Неба с самого начала был Гром. Он — оружие Бога Неба во всех мифологиях. В вавилонском пантеоне высших богов третье лицо божественной триады — это бог Рамман (громовик), который страшен опустошительным действием стихийных сил.

Племя народов банту верит во всемогущего Верховного Бога — Творца, живущего на Небе, которого они зовут Леза. Однако в их разговорном языке слово леза также обозначает метеорологические явления: «леза падает» означает, что идет дождь. Выражение «леза сердится» означает, что «гремит гром». Как отголосок этого дальнего грома (каламбур здесь напрашивается сам собой), можно рассматривать то, что в иврите слова «гром» (раам) и слова «сердится» (роэм), «негодует», «возмущается» (митраэм) составляют один семантический ряд и восходят к одному корню

Среди Небесных Божеств основное место занимает Бог Солнца. Поклонение Солнцу восходит к глубокой древности. В мифологическом сознании Солнце, как и другие небесные светила, было живым существом. В большинстве религиозных и мифологических традиций Солнце выступает как всеобщий Отец и олицетворяет мужское творящее начало. Поэтому во многих языках, в том числе и в иврите, солнце — «он».

Распространенные по всему миру мифы о солнце, луне и звездах во многом совпадают. С богом Солнца связаны также космологические мифы, осмысляющие движение этого светила. Так, согласно древнегреческому мифу, Гелиос каждое утро с востока выезжает в колеснице, запряженной четверкой быстроногих огнедышащих коней, и вечером спускается в Океан на Западе. Как принято считать, это олицетворяло движение небесных светил. В более поздние времена эти солярные представления нашли свою символику в различных церемониях празднования каждого солнцестояния (сбрасывание с вершин гор пылающих колес, проезд колесниц, на которых везли колеса и пр.).

В вавилонских надписях также встречается образ бога солнца Самаса, который ездит со своими слугами на солнечной колеснице, правя запряженными в нее огненными конями. Но в общем пантеоне богов он никогда не играл значительной роли.

В религиозной символике Ветхого Завета божество предстает как огненно-световая стихия. Непосредственное сопоставление божества с солнцем лишь однажды встречается в Ветхом Завете: «Яхве Элогим — солнце и щит» [Пс. 84:12]. Но, как считает Франк-Каменецкий, «приведенную фразу едва ли можно рассматривать как случайный поэтический образ» [10, с. 102]. Согласно ему Яхве предстает как источник дневного света, обладающий теми же двумя противоположными свойствами, что и солнце, то излучая благодатный свет, то посылая губительный зной. Его мнение разделяют и другие исследователи, которые полагают, что Яхве должен быть рассматриваем как персонификация либо солнца, либо неба.

Подробно исследуя световой характер божества в своей книге «Колесница Иеговы», Франк-Каменецкий пишет, что ярость Яхве может обернуться пыланием совершенно физического огня: «Народ стал роптать вслух Господа, и Господь услышал, и воспламенился гнев Его, и возгорелся у них огонь Господень, и начал истреблять край стана» [Чис.11:1].

Отголосок огненно-светового характера Яхве запечатлен в Исходе, где Яхве сам в виде огненного столба шел впереди народа в пустыне, но также и в легенде о пророке Илии, его вознесении на небо в огненной колеснице.

Мотив огненной колесницы, который не раз повторяется в Ветхом Завете, видимо, также является отзвуком религиозных представлений древнего периода. В псалмах Яхве предстает на боевой колеснице, запряженной конями. То же и в легенде об Елисее, в которой говорится о вознесении его на небо в огненной колеснице.

С введением единобожия был провозглашен закон [Второзак.17:3], гласивший побивать камнями насмерть мужчину или женщину, которые стали служить иным богам и поклонялись им, солнцу, луне или каким другим небесным светилам.

Об искоренении и борьбе с языческими культами говорится и в 4 Книге Царств. Царь Иосия «отменил коней, которых ставили цари Иудейские солнцу перед входом в дом Господень…. колесницы же солнца (מרכבות  השמש) сжег огнем» [4 Цар.23:11].

Непременной принадлежностью мифов о Солнце являются солярные герои. Герой спасает мир, обновляет его, открывает новую эру, иногда даже изменяет всю организацию Вселенной. Солярные герои существуют у всех индоевропейских народов, у африканских племен, у тюрко-монголов и у евреев.

Таким является герой ветхозаветных преданий — Шимшон (Самсон). Он наделен страшной силой, побивает тысячу врагов попавшейся ему ослиной челюстью, обрушивает здание, упершись руками в два столба, на которых оно стояло. В агаде имя Шимшон этимологизируется как «солнечный», и толкуется как свидетельство его близости к богу, который есть «солнце и щит» [Пс. 84:12].

Что касается словообразования, то словарь иврита не изобилует наименованиями, связанными со словом «солнце». Кроме слова «шэмэш» (солнце), одноименный корень имеют производные от него слова: шимуш (служба), шамаш (служитель), мешамэш (служит), которые можно рассматривать как отражение древнего культа поклонения солнечному божеству.

В отличие от солнца Луна — это светило, которое растет, убывает, и исчезает. Она управляет всеми космическими сферами: водами, дождем, растительностью, плодородием. Благодаря Луне, все растет и размножается. Она является тем небесным телом, которое более всех остальных связано с ритмами жизни.

О Луне, как повелительнице ритмов природы и жизни, свидетельствуют древние ритуалы. Как правило, они совершались в начале апреля в честь появления Плеяд, ради предотвращения опасностей, связанных с начинающимся в это время сухим сезоном. Как это не покажется необычным на современный взгляд, главная роль в них отводилась хромоногим участникам.

Известно, что мифологические герои, выделявшиеся своей силой и красотой, в то же время отличались всевозможными аномалиями: были хромыми, одноглазыми или слепыми. Хромота в древнем мире наделялась особой сакральностью. В мифологии часто упоминается, что, родившись из земли, человек в самый момент своего возникновения ходил очень неуклюже. Так, у индейцев-пуэбло существа, рожденные землей, хромы. Это вызывает аналогию с древнегреческими мифами, на что указывает К. Леви-Строс.

Гефест, вызвав гнев Зевса, был вторично сброшен с Олимпа, после чего захромал на обе ноги. Прозвищем Эдипа было «толстоногий», а Диониса — «ходящий криво».

Ветхий Завет повествует о том, как родоначальник израильского народа патриарх Иаков близ потока Иавок выдержал таинственную борьбу с незнакомцем, после чего оказалось, что он хромает, т.к. во время борьбы его противник дотронулся до сустава его бедра.

Исследуя мифы Северной Америки, К. Леви-Строс пишет, что хромота в этих мифах ассоциируется с сезонными колебаниями: только хромой девушке удается победить зиму и призвать весну. Колченогий ребенок прекращает дождь и устанавливает солнечную погоду. Хромая дочь Луны выходит замуж за новолуние, благодаря чему будет не так жарко — солнце придет в движение [8, с. 388].

Ритуальная хромота отмечалась также и в Старом Свете — в Англии, Австрии. Повсюду она ассоциировалась со сменой времен года. Эти изменения походки некоторыми учеными рассматриваются как генетическая память о «прихрамывающем танце», который в свою очередь восходит к палеолиту. Причем это в равной мере относится как к Западному полушарию, так и Восточному. Аналогию этим мифам можно видеть и в Китае. Хромота там тоже ассоциировалась со сменой времен года, а «хромой танец» исполнялся для борьбы как с засухой, так и с наводнением.

В Ветхом Завете также описывается церемония победы над засухой. Она состоит в круговом передвижении алтаря, производимом хромающими танцовщиками. В талмудическом тексте говорится о том, что еще во II веке до н.э. в Израиле посредством прихрамывающего танца вызывали дождь.

По мнению видного английского ученого Р. Грейвса (1895–1985), «призыв, соотносящийся с эллинским ритуалом, упомянутым Плутархом, записан в Третьей Книге Царств (18:26), когда жрецы Ваала пляшут вокруг алтаря и кричат: «Ваале, услышь нас!». Они просят его зажечь весенние костры и сжечь труп старого года. Они «скакали», как говорится в канонической Библии, однако соответствующее еврейское слово имеет корень «psch», который означает «плясать, прихрамывая», и от которого произошло слово Pesach, название еврейской Пасхи. Пасха, по-видимому, была ханаанейским весенним праздником, который колено Иосифа взяло себе и превратило в праздник Исхода из Египта под водительством Моисея» [4, с. 420].

Из сказанного выше следует, что ритуальная хромота рассматривалась в различные эпохи и в различных регионах всегда в одном и том же семантическом контексте. В этом плане предложенная Грейвсом версия является вполне допустимой.

Согласно Элиаде, солнце и луна — это типичные представители дуалистических мифов, построенных на противопоставлении мифологических образов. Причем луна большей частью в них маркируется отрицательно, а солнце положительно. Так, в греческой мифологии богиня Геката, покровительница ночи и нечистых сил, отождествлялась с богиней Луны, и ее изображение помещали на перекрестках дорог. Прозвище Гекаты — «трехликая» — традиционно соотносится с тремя фазами луны: новолуние, полнолуние, ущерб. Римляне отождествляли Гекату со своей богиней Тривией — Богиней трех дорог (по латыни три — три и виа — дорога). Тривиум — перекресток трех дорог. Таким образом, перекрестки стали символом тройственного проявления божества.

В связи с культом Гекаты возникло понимание перекрестка как некоего магического места, благодаря чему перекрестки стали местом поклонения, предсказаний, а также исполнения казней. В жертву Гекате именно на перекрестки приносили собак, стаскивали трупы повешенных.

Косвенное отражение этих древних представлений в иврите можно найти, если рассмотреть этимологию той корневой группы, в которую входят слова: перекресток (цомэт), закабаленный (цамит), навеки, пожизненно (ли-цмитут).

При этом надо сказать, что слово «перекресток», видимо, более позднего происхождения, т.к. в Ветхом Завете его нет, но есть другие слова, производные от одного с ним корня. Это:  הצמ’ת ацмит (гибнуть, исчезнуть),   צמת цамат  (истреблять, губить).  Как видно,  צומת (цомэт)  перекресток не только созвучен этим словам, но и несет ту же семантику. Это позволяет сказать, что на его образование отложили отпечаток указанные выше мифологические представления.

Иврит не отражает всей полноты этой мифологической символики, но передает общее ощущение трансцендентности, связанной с перекрестком. Нельзя этого не почувствовать.

Широко распространенными в мифологии являются океанические мотивы. Вода предшествует всякому Творению. В жизнь все приходит из воды. Древнейшим петроглифом на земле является петроглиф воды, которая изображена в виде волнистой линии и в таком виде вошла в письменность многих народов.

Миф о первичных водах, от которых произошли небо и земля, встречается в архаических космогониях у разных народов. Согласно шумеро-аккадскому эпосу, в начале времен все было водой, вселенная представлялась в виде водного хаоса, состоящего из трех элементов: Апсу, олицетворяющего пресные воды, Тиамат — море, и Мумму — (предположительно) гряды облаков и тумана. Не было мысли о небе и о твердой земле.

Верховный бог Мардук в борьбе с водным хаосом рассекает тело богини Тиамат на две части, делая из первой небо, из второй — землю.

Книга «Бытие» начинается словами: «В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою» [Быт.1:1-2]. Образ изначального океана, водный хаос на иврите — תהומ (тэхом), что обозначает  «бездну», «пропасть»,  а также «пучину», «плеск волн», «водоворот».  תהומ  является древнееврейским эквивалентом «apsu».

В вавилонской мифологии Вавилон был построен на «babapsu», «воротах Апсу», там, где земля имела соприкосновение с подземным миром.

Таково же и древнееврейское предание. В «Мишне» говорится, что иерусалимский Храм стоит над תהומ. Иерусалимская скала, на которой стоит Иерусалим, уходит глубоко в подземные воды и таким образом определяет точку пересечения подземного мира и Земли.

Далее в Библии говорится: «И сделал Бог свод, и отделил воду, которая под сводом, от воды, которая над сводом. И стало так. И назвал Бог свод небом» [Бытие. 1:7]. На третий день Бог отделил сушу, и назвал сушу землею, а собрание вод назвал морями.

Некоторые ученые усматривают явное звуковое сходство между словами: маим (вода), шамаим (небо), ямим (моря), йом (день). Этим подчеркивается символизм воды как первоосновы Творения.

Такое мнение является вполне допустимым с точки зрения представлений о древнем языкотворчестве и особенностей архаического словообразования. Как писала О.М.Фрейденберг, «архаический язык, если можно так выразиться, развертывает сам себя: он варьирует одни и те же комплексы звуков, с одной и той же семантикой, давая повод к будущим фразам одинаковой основы» [12, с.75].

Первобытный человек рассматривал земные вещи в их непосредственной связи с телом и бытием божества. Все, что существует на Небе, существует и на Земле. Во всех древних мифах Земля предстает в образе Великой Матери, родящей женщины, дающей жизнь животным, растениям и людям. Все живое заимствует свою силу из Земли.

Греки и римляне очень долго отождествляли почву с женской утробой. В представлении вавилонян священные реки Месопотамии берут начало в детородном органе Великой Богини, зарождаются в ее чреве. Как пишет Элиаде [20, с. 112], «уста реки» в некоторых семитских языках означали вагину богини. Шумерское buru значит «вагина» и «река», а вавилонскому nagba (источник) соответствует еврейское слово neqeba  (נקבה нэкэва означает «женщина», «женский род», «самка» у животных, נקב нэкэв — «отверстие»).

Повсеместное распространение имеет вера древнего человека, что человеческие существа родились из Земли. Во многих языках человека так и называют «рожденный от Земли». Рождение первого человека понималось как появление из самой глубокой подземной пещеры — лона.

Самые разные мифы говорят о создании человека из глины, причем только красного цвета. Эти мифы мы находим как у туземцев Новой Зеландии, островов Океании, индийских племен, аборигенов Африки, так и у древних греков и у индейцев Северной Америки. Повсюду предки человека созданы из глины верховным божеством.

Такая лепка человека из глины подтверждается этимологией слов в некоторых языках: лат. homo — человек, humus — земля, фригийское zemelis — человек, раб, zemelos — земной.

В Библии имеется два основных сказания о сотворении человека богом. Так в первом, более раннем яхвистском говорится: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни…» [Быт. 2:7]. Этот рассказ находится в полном соответствии с древними представлениями о создании человека, хотя из него не ясно, какого цвета была земля, из которой был сотворен первый человек.

Но, как пишет Дж.Фрэзер, «хотя яхвистский автор Книги Бытия не упоминает о цвете глины, из которой Бог создал Адама, но мы можем, пожалуй, без особого риска предполагать, что эта глина была красная, потому что на еврейском языке «человек вообще» передается словом «адам», «земля» — словом «адама», а «красный» — словом «адом». Таким образом, путем естественного силлогизма мы приходим к заключению, что прародитель был вылеплен из красной глины» [14, с.27,28].

К этому, казалось бы, нечего добавить, кроме одного. К такому заключению можно придти, и не прибегая к силлогизмам. Слова адам адама адом, составляющие один семантический ряд, тем самым уже связаны этимологически. В этом проявляется основная закономерность древнего мышления, которое устанавливает связь между самыми разнородными предметами на основе их внешнего сходства, образного подобия, а также «функционального сотрудничества» или «соучастия в единой практической операции», по выражению Л.С. Выготского.

В связи с этим нельзя согласиться с мнением, которое высказывают авторы книги «Иудейские мифы» Р.Грейвс и Р. Патай[5]. Они пишут: «Сомнительно, чтобы слова мужского рода «адам» (мужчина) и женского «адама» (земля) имели одну этимологию»

На наш взгляд, если исходить из особенностей древней архаической семантики, то общность их происхождения очевидна.

Как пишет М.Элиаде, в мифологическую эпоху человек не так сильно осознавал свою принадлежность к человеческой расе, как ощущал свое космо — биологическое участие в жизни, окружавшей его[17].

Индейцы племени хопи считают, что пока они делают свои обряды, планета существует, а если они прекратят выполнять их, то Земля очень скоро погибнет. Вся их жизнь и быт подчинены вере в высокую значимость их роли в этом процессе. Весь год по сложному календарю они несколько раз в месяц проводят специальные ритуалы и обряды, задача которых — сохранение отношений человека и окружающего его мира, т.е. поддержание баланса между ними.

В соответствии с этими представлениями древний человек каждому ответственному действию придавал магически-религиозное значение и космологический подтекст. Согласно Фрейденберг, архаический человек «вообразительно» жил не в нашем реальном мире, а в особом мире, в котором человеческие черты не осознавались, а люди представлялись животными, растениями камнями.

Это находит свое отражение в поклонении камням, имевшем повсеместное распространение. С первобытных времен люди представляли себе, что боги пребывают в камнях. У многих примитивных племен камни называли именами богов и духов, и люди совершали им жертвоприношения. Широко распространен был обычай смазывания камня маслом. Камни почитались еще и потому, что в мифологическом сознании жило представление, что человек также произошел от гор и камней.

Явный отзвук этих представлений мы находим в Библии. Пророк Иеремия произносит осуждающие слова: «они говорят дереву: ты мой отец, а камню: ты родила меня» [Иер.2:27]. Камень, по- еврейски, женского рода.

Особую магическую и священную силу мифическое сознание придавало камням, упавшим с Неба. Именно небесное происхождение сообщало им сакральность. Известно несколько примеров поклонения камням, упавшим с неба: Кааба в Мекке, омфал (иначе «пуп») — в Греции, который считался Центром Мира.

Священные камни или монолиты были издревле обыкновенной принадлежностью ханаанских и еврейских святилищ. Представление о камне как об обители бога или других высших сил было присуще древнему Израилю.

В Бытии говорится о том, как Иаков, выбрав камень в изголовье, заснул и увидел лестницу, верх которой касался неба. На ней стоял Яхве, обещавший ему эту землю. Пробудившись, Иаков поставил памятником камень, служивший ему изголовьем, и нарек ему имя Вефиль, (дом Божий).

По мнению Элиаде, исследовавшего феномен проявления священного в человеческом сознании, Иаков поместил камень, на котором спал, в «Центре Вселенной», ибо именно там происходит соединение всех областей Космоса.

«…И поставил его памятником и возлил елей на верх его» [Быт. 28:18]. Как уже говорилось, возлияние масла на камень служило доказательством святости камня. Вот почему Иаков заявил, что поставленный им в Вефиле камень есть «дом божий».

С этими верованиями в камни связано и почитание камней как «живых свидетелей» проявления божества. Когда Иисус-Навин заключил союз с народом и дал ему уставы и законы в Сихеме, то он записал все эти слова в книгу и, взяв большой камень, поместил его в святилище Яхве под дубом, заявляя, что камень тот будет свидетелем заключенного союза.

Особую значимость и сверхъестественную силу мифическое сознание придавало также камням, которые имели необычную форму, а также драгоценным камням.

В сознании древнего человека между Небом и Землей существует полное подобие, и все в мироздании подчинено одним и тем же жизненным законами. Следствием этого принципа подобия было представление, что все существующее на земле (страны, города, реки, храмы), существует реально на известных космических уровнях. Библия повествует о Небесном Иерусалиме, который был построен Господом задолго до его рукотворного создания и который «воспламенял воображение всех еврейских пророков» (Элиаде).

В «Апокалипсисе» [21:2, 18, 19, 20, 21] говорится: «И я Иоанн увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба…светило его подобно драгоценнейшему камню… Стена его построена из ясписа, а город был чистое золото … Основания стены города украшены всякими драгоценными камнями: основание первое — яспис, второе — сапфир, третье — халкидон, четвертое — смарагд, пятое — сардоникс, шестое — сардолик, седьмое — хризолиф, восьмое — вирилл, девятое — топаз, десятое —хрисопрас, одиннадцатое — гиацинт, двенадцатое — аметист. А двенадцать ворот — двенадцать жемчужин».

Обращает внимание количество драгоценных камней — двенадцать, по числу знаков Зодиака, каждому из которых был сопричастен определенный камень.

Устанавливая связи между всем и вся в окружающем мире, древний человек таким образом ощущал себя в единстве с Космосом. В представлении древних человеческое тело заключает в себя всю Вселенную, его питают те же силы, что одухотворяют Вселенную. Эти воззрения легли в основу медицины древности. В древности болезнь рассматривалась как нарушение космической гармонии, результат воздействия неких разрушительных сил, ее «первопричина» всегда магического порядка. Отсюда вера в воздействие некоторых драгоценных камней, обладающих оберегающими и терапевтическими свойствами.

Камень определенной благородной окраски, вобравший мощь и жизненную энергию «Неба», к которому он был причастен, обладал достаточной магической силой, чтобы восстановить гармонию в теле больного.

В иврите слова аметист (ахлама) и выздоровление (hахлама) почти сходны по звучанию и входят в одну корневую группу вместе со слово халом (сон, мечта). Почему древняя языковая мысль соединяет эти понятия?

Если обратиться к прошлому, то можно видеть, что аметист издавна считался камнем, обладающим лечебными свойствами. Амулеты из аметиста, считалось, защищают от заразных болезней и эпидемий. С помощью аметиста восстанавливали сон и душевное равновесие. В древности аметист клали на ночь в сосуд с водой, а потом поили этим настоем при лихорадке и простуде. Что касается слова халом (сон, мечта), то на его семантическое сближение с этими словами, оказали также древние представления: сон был способом избавления от смерти, а позднее, выздоровления. Человеку стоило заснуть, чтобы выздороветь.

Как из этого следует, в основе фонетического тождества слов «аметист» и «выздоровление» лежит тождество их семантик. Этот пример наглядно показывает, что в раннем языковом мышлении слово, вещь и действие были тождественны.

Очень многие мифы упоминают о камнях, как о костях Матери Земли. Вообще, в древнем сознании кости представляли сам источник жизни, именно из них возрождались, как животные, так и люди. В обычаях первобытных людей было заботливое собирание костей, складывание их на помостах или деревьях. Считалось, что смерть животного, как и смерть людей, не приводит к их полному исчезновению. Как и людям, им предстоит возродиться.

Подобные представления проникли и в более поздние времена. Библия описывает знаменитое видение Иезекииля. Пророк стоял среди поля, полного костей. Повинуясь приказу Господа, он заговорил: «Кости сухие! Слушайте слово Господне!.. Так говорит Господь костям сиим: вот, Я введу дух в вас, и оживете… Произошел шум, и вот движение, и стали сближаться кости … И видел я: и вот, жилы были на них, и плоть выросла, и кожа покрыла их сверху… и вошел в них дух,— и они ожили, и стали на ноги свои» [Иез. 37:4-10].

В другом месте Ветхого Завета говорится, что мертвец, случайно брошенный в могилу Елисея, воскрес от прикосновения к костям пророка: «И было, что, когда погребали одного человека, то, увидев это полчище (моавитян, пришедших на землю евреев), погребавшие бросили того человека в гроб Елисеев, и он при падении своем коснулся костей Елисея, и ожил, и встал на ноги свои» [4 Царств. 13:21].

Это олицетворение кости с глубочайшей сущностью человека иврит отражает в самой полной мере. Слова «кость» и «суть» в нем тождественны и обозначаются одинаково — «эцэм».

Как уже говорилось, для первобытного человека все виды деятельности не были профанным занятием. В сферу абсолютной святости входило и земледелие, поскольку оно совершалось в рамках космического цикла. Как указывает Элиаде, земледелие дало человеку Откровение о фундаментальном единстве всей органической жизни, отсюда аналогия между женщиной и полем, между половым актом и посевом. Это нашло свое отражение в языке.

Индусы отождествляли борозду с вульвой (йони), а семена с semen virile (мужским семенем). В болгарском языке понятия «зерно» и «сосок женской груди» совпадают в термине «зьрно».

В этом плане напрашивается параллель с ивритом, в котором слово зэра означает одновременно и семя и сперму, зроа силу, десницу, зорэа — сеять, сеятель, зриа — посев, мазриа — оплодотворяет. Выстраиваемые в один семантический ряд, эти слова отражают представления о единстве двух производительных актов: человека и растения.

Поскольку земледелие касается жизни, обитающей в семени, борозде, дожде и духах растительности, то в сознании древнего человека сельский труд — прежде всего ритуал.

Повсеместное распространение имеет приношение первых плодов урожая. Согласно Фрэзеру, этот обычай вызван страхом перед иссяканием животворной «силы» урожая. Первины урожая, по древним представлениям, принадлежат богу и даже содержат в себе бога. Во время жатвы первые колосья оставляют птицам или ангелам, «духам хлеба». Согласно Фрэзеру, в Европе эстонцы, немцы и шведы не срезают первые несколько колосков. В одном эстонском источнике говорится, что на поле была «яма подношений», куда складывали первые плоды всех урожаев. В Южной Америке племя бороро совершает церемонию благословения первых плодов земли. Они уверены, что тот, кто дотронется до неосвященного маиса, погибнет вместе со всеми своими близкими.

Этому соответствуют и библейские предписания, касающиеся первородного: первенцев людей и животных, первых фруктов и первых зерен в году, первых плодов дерева, первого съеденного зерна, первого поднявшегося теста. Первенец всего, что живет и дает жизнь, принадлежит Яхве.

В иврите первенец (бхор), первородство (бъхора), первые плоды (бикурим), старший, высокопоставленный (бахир) — все эти слова восходят к одному и тому же корню и объединены общей семантикой.

Тот же ритуальный характер носило приношение в жертву животных. Так, заклание быков в жертву связывалось в представлении древних с генеративной мощью и оплодотворяющей силой этого животного, влияние которой распространялось на природу и человека.

При этом шкуру животного, которая тоже была сакральной, использовали, надевая на голову при свадебных церемониях или других обрядах. Обычай носить куски шкуры жертвенного животного был распространен в широком ареале.

Можно говорить об отражении этого ритуала жертвоприношения в словообразовании иврита, если рассмотреть следующую производную группу слов, связанных одним корнем: «мех», «шкура» (парва), «корова» (пара), «бык» (пар), «оплодотворяет» (мафир), «плодовитость» (пирьен), «плод», «фрукт» (при) и т.д. Такое обобщение характерно для раннего языкового мышления, которое усматривало тождество в разнородных понятиях, что выражалось в их семантическом сближении.

Один из ритуалов жертвоприношения заключался в том, что животное разрезали надвое, и люди стояли или проходили между двумя этими частями. Тем самым они считали себя связанными с жертвенным животным и друг с другом как бы узами общей крови.

Ритуал прохождения между двумя половинами известен у многих народов. В Библии также говорится об этом. Когда Господь заключал завет с Авраамом, обещая его потомству землю от реки египетской до реки Евфрата, Он сказал ему: «возьми Мне трилетнюю телицу, трилетнюю козу, трилетнего овна, горлицу и молодого голубя. Он взял Ему всех их и рассек их пополам, и положил часть каждого против другой» [Бытие 15: 9,10].

«Когда зашло солнце, и наступила тьма, вот, дым как бы из печи и пламя огня прошли между рассеченными животными. В этот день заключил Господь завет с Авраамом…» [Бытие 15: 17,18].

Для древнего архаического мышления основополагающим было восприятие мира ограниченным и обособленным, а также неизменно имеющим Центр. Эти представления существуют практически у всех древних народов. Древний египтянин был уверен, что он живет в центре мира, что Египет — это центр Вселенной. Одно и то же египетское слово означало «страну» Египет и «землю» вообще, а слово «люди» обозначало египтян. Чужестранцы и животные объединялись в одну группу.

Согласно Элиаде, «Центр Мира», его символика конкретно реализуется в трех взаимосвязанных и дополняющих друг друга представлениях: 1) в центре мира находится «священная Гора», именно там встречаются Небо и Земля, 2) всякий храм или дворец, и любой священный город уподобляются «священной Горе» и таким образом получают статус «центра», 3) в свою очередь, храм или священный город, будучи Аxis Mundi (мировая ось), рассматривается как точка соединения Неба, Земли и Подземного царства.

По мнению М. Элиаде, название горы Фавор происходит от слова «טבור», что означает «пуп». Что касается горы Геризим, то её именовали «пупом Земли» טבור הארצ [Кн. Суд.  9, 37]. Горы ближе всего расположены к Небу, поэтому обладают наибольшей сакральностью.

Как писал Франк-Каменецкий: «Едва ли случайно, что религиозное законодательство (и религиозная проповедь), как в Ветхом Завете, так и Новом Завете, неизменно приурочено к горным ландшафтам…. Моисеево законодательство приурочено к Синаю, возобновление закона Иисусом-Навином к горе Гаризим, возврат к Яхве при пророке Илии — к горе Кармел, а возвещение Нового Завета, пришедшего на смену Ветхому —Нагорная проповедь — опять таки произошло на горе» [10, c. 52 ].

Символика Центра присутствует как в строительстве городов, так и отдельных жилищ древнего человека. Город был «Imago mundi» (образ мира), а храм и зиккураты в нем выступали как Центры Мира, которые приближали его к небесным богам и тем были святы.

Как прямое отражение этих верований можно рассматривать то, что в иврите слова «святой» (кадиш), «святость» (кдуша) и храм (микдаш) связаны общей семантикой и составляют одну корневую группу.

Небесный символизм послужил основанием для ритуалов «восхождения» и «вознесения», которые обозначают переступание через человеческое и проникновение на более высокие космические уровни, как пишет Элиаде.

Сообщение с Небом в древних преданиях выражалось целым рядом образов. Это мог быть столб, веревка, лестница, лиана и пр. Идея «восхождения» на Небо по веревке, дереву или лестнице широко распространена на всех пяти континентах. В целом эти образы соотносятся с идеей «Центра». Примечательна оговорка Элиаде, что «многочисленность, даже бесчисленность Центров Мироздания никоим образом не смущает религиозное сознание. Ведь речь идет не о геометрическом пространстве, а о священном пространстве бытия, имеющем совершенно отличную структуру» [19, с.43].

Миф о лестнице, ведущей на Небо, был известен в Древнем Египте, а также в Африке, в Океании и в Северной Америке. В египетских текстах об умерших говорится, что «боги делают для него лестницу, чтобы он с ее помощью поднялся на небеса». Во многих могилах были найдены амулеты с изображением лестницы. Помимо этих воображаемых лестниц некоторые племена ставили настоящие лестницы, чтобы облегчить богам и духам сошествие с неба на землю.

Книга «Бытие» повествует о том, как Иаков увидел во сне лестницу, уходящую в небо, по которой всходили и нисходили ангелы, и услышал голос Господа сверху. Пробудившись от сна, Иаков сказал: «Истинно Господь присутствует на месте сем, а я и не знал» [Быт. 28:16].

В иврите слово сулам (лестница) связано одноименным корнем со словами hаслама (нагнетание), маслим (нагнетает). Чем объяснить обобщение этих слов в одно корневое гнездо? Указывает ли это на их семантическую общность?

Как явствует из библейского повествования, речь идет не просто о лестнице, как таковой. Эта лестница как бы маркирует пространство, делает его священным, «открытым» вверх. Оно становится тем местом, благодаря которому человек приобщается к сверхъестественному, проникает на более высокий уровень в своем бытии.

И состояние Иакова передает ощущение этой особой атмосферы, «нагнетания» чего-то неведомого, соприкосновения с иным пространством. Проснувшись, охваченный ужасом, он воскликнул: «Как страшно сие место! Это не иное что, как дом Божий, это врата небесные» [Быт. 28:17].

Необычайная выразительность картины, которую живописует это повествование, делает ожидаемым и предсказуемым сближение семантик слов сулам (лестница) и hаслама (нагнетание). В этом видится следование закономерностям древнего мышления, которое устанавливало причинно-следственные отношения между предметами и явлениями совершенно иного типа, чем они представляются в нашем сознании.

Также специфически первобытный человек воспринимал Пространство. Для него пространство не было однородным, а разделялось на освященное и неосвященное, которые мыслились совершенно различными. Например, каждая социальная группа (у племен Центр. .Австралии) чувствует себя мистически связанной с той частью территории, которую она занимает.

Человек всегда выделял из хаотической однородности окружающего его пространства какую-то территорию, которой придавались качественно отличные от других священные свойства. Этот феномен подробно разработан в исследованиях М.Элиаде [17].

По Элиаде, любая иерофания (явление священного от греч. hieros — священный, phaino — являть) преображает место, где происходит, и оно, до того простое, пустое, ничего не значащее — профанное, становится священным. Согласно Элиаде, иерофания — это форма осмысления жизни в ее природной цельности, космическом «Всеединстве»

Для верующих предметом иного пространства является церковь, храм, любое молельное место, которое отграничивает его от окружающего пространства. Такой же значимостью обладает порог человеческого жилья. Прохождение через порог сопровождалось множеством обрядов: били челом, благоговейно дотрагивались рукой. Именно на пороге совершались жертвоприношения. Также на пороге в некоторых древневосточных культурах (Вавилон, Египет, Израиль) выносились приговоры.

Как пишет Элиаде, сакральное всегда таит в себе угрозу для тех, кто соприкасается с ним, не совершив предварительных действий, которых требует любой религиозный акт. «И сказал Бог (Моисею): не подходи сюда, сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая» [Исход. 3:5].

А перед своим явлением на горе Синай Господь говорит Моисею: «И проведи для народа черту со всех сторон, и скажи: берегитесь восходить на гору и прикасаться к подошве ее; всякий, кто прикоснется к горе, предан будет смерти» [Исход. 19:12]

Отсюда бесчисленные ритуалы и предписания (омовение ног и т.д.), касающиеся входа в храм, засвидетельствованные как у семитов, так и других средиземноморских народов.

Восприятие Времени, как и пространства, для первобытного человека было также отличным от наших представлений о времени.

Для него время не имело тех делений, которые оно имеет для нас. Слово «день» воспринималось не как длительность, а как противоположность «ночи», «мраку».

В сознании первобытного человека Время не отрывается от его конкретного содержания. Он не интересуется относительным положением двух событий во времени. Значение придается сходству, родству событий, а не их временной последовательности. Поэтому понятия «раньше» или «позже» не различаются. Отсюда своеобразное восприятие настоящего, прошедшего и будущего.

Существенно отметить, что подобное представление о времени проникло и в более поздние времена. Это характеризует, например, «летописное время» Древней Руси

Так, академик Д.С. Лихачев [9] пишет, что в Древней Руси время казалось существующим вне зависимости от человека. Летописец изображал весь ход истории, а не соотнесенность событий во времени. Прагматическую связь фактов он стремился не замечать, так как для него важнее была их общая зависимость от божественной воли, сознание того, что жизнь управляется более глубокими потусторонними связями.

Прошлые события летописцы называли «передними», говорили о князьях далекого прошлого как о «передних» князьях. Прошлое было где-то впереди, в начале событий. «Задние события» были событиями настоящего или будущего. «Передняя слава» — это слава отдаленного прошлого, первых времен, «задняя слава» — это слава последних деяний.

Интересно, что эти представления о времени до сих пор еще распространены среди примитивных племен. В этой связи представляет интерес статья Песаха Амнуэля под названием «Самый странный язык» [1], в которой речь идет о современном индейском племени аймара, сохранившем подобные представления о ходе времени. Аймара помещают прошлое не позади, а прямо перед собой, а будущее сзади, что находит отражение в структуре их языка. Для обозначения прошлого они пользуются словом «найра», которое означает «перед» и то, что прошло», а для обозначения будущего — словом «квипа», что значит «спина» и «сзади» одновременно. Словосочетание «найра маара» обозначает «прошедший год», но буквально переводится, как год впереди.

Концепция мифического времени разрабатывалась учеными в разные времена. Наиболее полное выражение эта концепция получила в работах М.Элиаде. С его взглядами перекликается работа немецкого ученого К.Хюбнера [15], который исследует представления о времени в греческой мифологии. В полном согласии с Элиаде, он пишет, что мифическое время не является беспрерывным и однородным. Оно состоит из профанного и священного. Профанное время необратимо и течет из прошлого в будущее, то есть прошедшие события уже не существуют, а будущие события еще не существуют. Священное время, напротив, циклично, оно не изображает непрерывную связь событий, не течет из прошлого в будущее, прошлое может повторяться и возникать в настоящем.

Эти представления о времени оставили свой след и в философии мыслителей Древней Греции. Греческую философию невозможно понять без ее мифических корней, указывает автор. В античности время понималось, как движение по бесконечному кругу, т.е. в бесконечной последовательности циклов. На протяжении каждого из этих временных циклов воспроизводятся те же ситуации, которые уже имели место в предшествующих циклах. Они будут воспроизводиться и в последующих циклах, и так до бесконечности.

Завершая раздел о мифическом времени, К.Хюбнер приводит слова Элиаде, «не требующие никаких пояснений»: «В качестве всеобщей формулы мы можем сказать, что человек, «живущий» в мифе, выходит из профанного хронологического времени и входит во время с другими свойствами, а именно в «священное время», являющееся одновременно изначальным и неопределенно часто повторяющимся» [15, с. 141]

Мифическое представление о времени не является особенностью только греческого мифа, что следует из работ Элиаде. Согласно ему, понятие повторения и возвращения событий играет очень важную роль в сознании первобытного человека. «Миф о вечном возвращении» — так определяет Элиаде древние верования в повторяемость и «периодическую регенерацию времени».

Для первобытного человека каждый год мир создается заново. События вновь и вновь совершаются ежегодно, они не исчезают. Все, что однажды свершилось в прошлом, неизменно повторяется в настоящем. Никакое событие не уникально, не происходит лишь единожды, а проигрывается и будет проигрываться вечно.

В церемониях у разных народов непременно присутствует символическое воспроизведение Первотворения, точное повторение того, что в древности «совершали сами боги».

С введением иудаизма, когда суббота впервые была поставлена в конце недельного цикла, а День искупления (Йом Кипур) — внутри годового цикла, было создано представление о линейном времени: Для иудаизма Время имеет начало, и будет иметь конец. Можно сказать, что древние евреи разомкнули кольцо «вечного возвращения». По общему признанию, это воззрение было фундаментальным новшеством по сравнению с прошлыми воззрениями в древневосточных религиях, а также в мифологически-философских концепциях Индии и Греции.

Но язык сохранил в своем словообразовании эти прежние представления о повторяемости и цикличности времени. В иврите одно и то же слово шана обозначает год, но также «повторять, делать что-то во второй раз». Отсюда же группа производных слов: повторяющийся (нишна), Мишна (повторение).

В другой группе однокоренных слов кодэм одновременно означает «опережает, выдается вперед», но также «предшествует». От одноименного с ним корня берут свое происхождение такие слова, как кэдэм (прошлое, былое), кадум (древний, давний), и кидум (продвижение, прогресс), кадима (вперед). Они обозначают время, но в совершенно противоположных его ипостасях — прошлом и будущем, как бы воплощая бывшую идею о цикличности времени.

Все сказанное выше затрагивает вопрос об отношении мифа к истории и хронологии. По мнению Хюбнера, миф «никогда не переходит в хронологическое или генеалогическое повествование, то есть в историческое сообщение в нашем смысле» [15, с. 137].

Так, у Гомера, пишет Хюбнер, «нет никакого интереса к хронологии, ни к относительной, ни к абсолютной». Он игнорирует последовательность времен, как и их длительность в смысле метрики времени. По этой причине не имеют смысла такие вопросы, например, как долго Персефона находилась в Верхнем или Нижнем мире, или как долго продолжалась Троянская война. Указания продолжительности Троянской войны выражают просто долгую длительность, но на самом деле их не следует понимать как метрические высказывания.

Его слова созвучны и мнению Элиаде, который пишет, что для примитивных народов время не превращается в «историю», существуя только на биологическом уровне. Их первобытное сознание не затронуто разрушительной мыслью о необратимости событий во времени.

В свете сказанного становится объяснимым, почему тщетными оказываются попытки привести мифические истории в прямую связь с обычным временем при помощи непрерывных генеалогий. С этих позиций большинство исследователей подходит и к историческому содержанию Библии, считая, что события священной истории никоим образом нельзя смешивать сo всеобщей историей. Еще мыслители прошлого отмечали невозможность установить какую-либо хронологию на основе библейской, утверждая (не без доли юмора), что «священная история обладает прерогативой рассказывать о фактах как до того, как они произошли, так и после этого» [3, с.22].

Мы рассмотрели лишь небольшую часть древних культов, мифологических образов и верований, которые с неизменностью повторяются у самых разных народов и находят свой отпечаток в библейской литературе. Усматриваемое сходство этих мифов с основными ветхозаветными сюжетами, видимо, дало основание Элиаде утверждать в свое время, что «религия Израиля не «изобрела» ни одного мифа».

Но далее он пишет: «Однако, если рассматривать термин «изобретение» как показатель духовного творчества, то труд по отбору и критике незапамятных мифологических традиций равнозначен созданию нового «мифа», нового религиозного видения мира, могущего стать парадигматическим. А религиозный гений Израиля преобразовал отношения Бога с богоизбранным народом в «священную историю» неведомого до той поры типа. Начиная с известного момента, эта «священная история», внешне представляющаяся исключительно «национальной», становится образцовой моделью для всего человечества» [18, с.160].

ЛИТЕРАТУРА

1. Амнуэль Песах. Самый странный язык. «Русский израильтянин», номер 28(496), июль, 2006

2 Библия, Книги Священного писания Ветхого и Нового Завета канонические. В русском (синодальном) переводе с параллельными местами и приложениями.— М.: Рос. Библ. Общ-во, 1994

3. Болингброк. Письма об изучении и пользе истории. Сер. «Памятники исторической мысли». Пер. с англ. Изд. «Наука» Москва 1978

4. Грейвс Р. Белая богиня, — Екатеринбург: У-фактория, 2005

5. Грейвс Роберт, Рафаэль Патай. Иудейские мифы. Книга Бытия. М.: Изд-во Б.С.Г.-Пресс, 2002

6. Иллюстрированная история религий в двух томах. Под редакцией проф. Д.П.Шантепи де ля Соссей. Т.1 Изд. отдел Российский фонд мира, 1992

7. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М.: Педагогика-Пресс, 1994

8. Леви-Строс К. Структурная антропология. М.: Эксмо-Пресс, 2001

9. Лихачев Д.С. Историческая поэтика русской литературы, — СПБ,: «Алетейя», 1977

10. Франк-Каменецкий И.Г. Колесница Иеговы. Москва, Изд. «Лабиринт», 2004

11. Франкфорт Г. , Франкфорт Г.А., Уилсон Дж, Якобсен Т. В преддверии философии. Духовные искания древнего человека. Пер. с анг. — СПб.: Амфора, 2001

12. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности, — М.: РАН, Изд. фирма «Восточная литература», 1998.

13. Фрэзер Дж.Дж. Золотая ветвь. Исследование магии и религии. М.: ООО «Фирма «Издательство АСТ»», 1998

14. Фрэзер Дж. Дж. Фольклор в Ветхом Завете. — М.: Политиздат, 1985

15. Хюбнер К. Истина мифа: Пер. с нем. – М.: Республика, 1996 — Мыслители XX века.

16. Штейнберг О.Н. Еврейский и халдейский этимологический словарь к книгам Ветхого Завета. Вильна, 1878 greeklatin.narod.ru/hebdict/ind…

17. Элиаде М. Очерки сравнительного религиоведения. М.: Научно-издательский центр «Ладомир», 1999

18. Элиаде М. История веры и религиозных идей. Т.1 . От каменного века до элевсинских мистерий, — М.: Изд. «Критерион», 2001

19. Элиаде М. Священное и мирское. Пер. с франц. Издательство Московского университета, 1994

20. Элиаде М. Азиатская алхимия. М.: Янус-К, 1998

21. Элиаде М. Мифы, сновидения, мистерии. «Рефл-бук», «Ваклер», 1996

Print Friendly, PDF & Email

39 комментариев для “Инна Беленькая: «И сделал Моисей медного змея…» О пережитках мифологических представлений в библейских ветхозаветных сюжетах

  1. Хочу еще раз поблагодарить всех, кто откликнулся на статью, а также, пользуясь случаем, опять вернуться к » многовоспетому медному змею» (Элла) в связи с тем, что некоторые критики выражают сомнение: имею ли я право писать работы по исследованию иврита., методике его преподавания и пр., над которыми «лингвисты бьются годами». В упрек мне ставится и злоупотребление выдержками из авторитетных источников, «неплохо связанных моими ремарками». В противопоставление тому, что сам критик моих «псевдонаучных статей» -пишет » о себе и от себя» . (О, санкта симплицитас!, только и можно сказать на это).
    Но, если по существу, то когда я писала о медном змее, то совсем упустила из виду интернет. А там этому разделу Торы посвящено очень и очень много страниц.
    Так, например, задается тот же вопрос: почему Моше сделал именно змея, почему не цветок или еще что-то? Почему именно то, что поражало, именно это должно было и исцелить? На этот вопрос отвечает рав Овадья Климовский. Он пишет:
    «Почему Моше сделал именно змея? В нашем случае евреи некрасиво отзывались о том, как Всевышний кормит и поит их. Это подобно лашон а-ра, и поэтому наказание пришло в виде змей, как напоминание о первом клеветнике и сплетнике, из-за которого Адам и Хава согрешили и съели запретный плод. Сфорно комментирует наш отрывок именно так. Ор а-Хаим а-Кадош добавляет к сказанному очень важную деталь: евреи должны были понять, что не змей убивает, а грех. Это было «наглядно показано» именно тем, что выздоровление было связано с изображением того же змея.
    Таким образом, наказание должно было напомнить евреям, в чем их ошибка».
    Это толкование рава я ни в коей мере не оспариваю, но, не проще ли сказать, что от укусов змей умерло множество народа , потому его изображение и было выдвинуто на знамя по закону «подобное излечивает подобное», с учетом магического мышления.
    Писатель З.Ситчин высказывает предположение, что » в оригинальной шумерской версии «Змеем» был не кто иной, как Энки. Его символом были переплетенные змеи. Эмблема Энки как символ врачевания была возрождена Моисеем, который сделал «медного змея», чтобы остановить эпидемию, свирепствовавшую среди израильтян». В его трактовке «нахаш»(змей) означает также «секрет» и «медь». И здесь он задает справедливый вопрос: «Было ли упоминание о меди указанием на три значения слова «нахаш», или Моисей сделал «медного змея» из-за той – неизвестной нам – роли, которую медь играет в генетике и лечении болезней?»
    С позиций современной науки , как он пишет, можно считать , что «это действительно так. Выяснилось, что радионуклид медь-62 является источником позитронов и может применяться для получения изображения кровотока и что соединения меди способны доставлять лекарства к клеткам организма, в том числе и к клеткам мозга».
    Описываемое в нашей статье ближе всего , с лингвистической точки зрения, к исследованию М.В.Мэйлаха. Согласно ему, » этот эпизод следует связать с древними близневосточными культами змеи, с ее амбивалентной семантикой, ассоциирующейся, с одной стороны, с плодородием, возрождением, исцелением, а , с другой с началами разрушения и зла». Однако нельзя согласиться с тем, что, по его мнению , «Нехуштан», которому сыны Израилевы кадили, это «контаминация обоих созвучных слов, обозначающих медь и змею».
    Да, контаминация (смешение) двух слов, но связанных не только созвучием, но и общей семантикой, о чем подробно говорится в моей статье.
    Возможно, я опять злоупотребила «выдержками». Но , читатель, который отнесется «без гнева и пристрастия», увидит, что моя статься лежит не только в русле других исследований на эту тему(о чем я не догадывалась), но и отличается своими выводами . Я в ней говорю о семантическом тождестве этих слов, в основе которого лежат мифологические представления, особенности архаического мышления. Следствием этого являются и такие особенности словообразования, как образование тавтологических словосочетаний — этом древнейшем способе организации речи.

  2. Asya Крамер
    25 Май 2013 at 5:38 | Permalink
    Дорогая Ася! Спасибо Вам за отклик, признаться, меня поразил ваш интерес к мифологии и глубокие знания . И фамилия у Вас такая говорящая. Очень импонирует Ваше отношение к мифологическому творчеству- не как к фантазиям, вымыслам, сказкам. Действительно, это системное мировосприятие, и здесь нет места расхожему представлению, что все эти воззрения возникли из страха перед стихиями природы. Прав Элиаде, когда писал, что понимание мифа будет отнесено когда-нибудь «к наиболее полезным открытиям » человечества.
    Но я в затруднении и не знаю, что ответить на Ваши вопросы, чтобы Вас не разочаровать. Начну с того, что это не диссертация, моя давнишняя диссертация очень далека от мифологии. Хотя, с другой стороны, в силу своей профессии я не могла обойти проблемы мышления, сталкиваясь с патологией. А мышление тесно связано с языком. Может, это побудило меня заняться этими несвойственными моей специальности вопросами.Но мои интересы лежат несколько в иной плоскости, чем ваши. Я знаю , что многие ученые хотят вывести из мифологии и учение о Большом Взрыве, и о происхождении Вселенной и др. Но я еще так далеко не продвинулась, как Вы . Жаль, что у меня нет книг Ситчина и Крамера . Но буду искать.
    Что касается таких светил, как Солнце и Луна, их поклонению, то тут на самом деле встречаются разночтения. Элиаде не считает, что поклонение Солнцу — явление, свойственное всему человечеству. А только там Солнце главенствует, где ,благодаря владыкам, героям или империям, «история находится на марше». На вопрос, «не имеет ли медный змей отношение к противоборству двух богов шумерско-вавилонского (да и египетского) пантеонов – Энлиля и Энки…» , думаю, что нет, если брать данный конкретный случай. Но змей — очень древний архетип ,и во многих легендах он фигурирует как участник Творения Вселенной.
    Ася, я на этом закончу. Если Вас мой подход не разочаровал, то буду рада продолжить разговор. Мой емэйл можно взять в редакции.

  3. Asya Крамер — Sat, 25 May 2013 05:51:48(CET)
    …Не кажется ли вам, Инна, что Наука должна была заговорить другим языком? Почему она все игнорирует? Разве ей, науке, легче считать это «сказками», неизвестно почему созданными в разных концах Земли по единому шаблону?
    «Как писал Франк-Каменецкий: «Едва ли случайно, что религиозное законодательство (и религиозная проповедь), как в Ветхом Завете, так и Новом Завете, неизменно приурочено к горным ландшафтам…. Моисеево законодательство приурочено к Синаю, возобновление закона Иисусом-Навином к горе Гаризим, возврат к Яхве при пророке Илии — к горе Кармел, а возвещение Нового Завета, пришедшего на смену Ветхому —Нагорная проповедь — опять таки произошло на горе».
    И тут я бы добавила, что древние зиккураты – это тоже горы, и строительство вавилонской башни – это тоже было строительство горы. Лестницы в небо! И Яхве говорил только с горы — в облаках дыма…

    >>>>>>>>>>>MCT<<<<<<<<<<<<

    "…в разных концах Земли по единому шаблону" Вспомните о зиккуратах Центральной и Южной Америки, о реализации социализма в империи Инков — о многом ("Почему китайцы не открыли америку" — "Старина")… Таково изумляющее свойство человеческой психики — в некотором роде подобие инстинкту. Плюс — самый ход человеческой истории, суть которой в накоплении информации — эволюции психики.
    Ситчин (Вы уж извините) откровенная халтура.

  4. Инна, очень интересная работа! Ведь это научная работа, диссертация?

    Я прочла ее с большим интересом. Особенно меня заинтересовала этимология ивритских слов. Да и сама тема мне очень интересна. Я дилетант-любитель, но из тех, кто «подсел» на тему после знакомства с творчеством Сэмюела Ноя Крамера, Захарии Ситчина и других. (Кое-кто с высокомериeм отзывается о них пренебрежительно – таких прошу не беспокоиться, тем более что они не оригинальны!)
    Хотела бы с вашего позволения задать несколько вопросов.

    — Первый вопрос – самый волнующий (вот именно так!). Не имеет ли медный змей отношение к противоборству двух богов шумерско-вавилонского (да и египетского) пантеонов – Энлиля и Энки? Символом второго как раз был змей (или он сам был змеем?) Энки, знаменитый врачеватель и ученый; и змея в медицинском смысле – это как раз в честь него.

    «Далее в Библии говорится: «И сделал Бог свод, и отделил воду, которая под сводом, от воды, которая над сводом. И стало так. И назвал Бог свод небом» [Бытие. 1:7]. На третий день Бог отделил сушу, и назвал сушу землею, а собрание вод назвал морями»
    .
    Мне нравится версия Крамера-Ситчина, что «свод» – это Кованый браслет, т.е. пояс астероидов, который образовался в момент вселенской катастрофы, когда планета Тиамат раскололась, образовав Землю и пояс астероидов. Несколько древнейших источников (которые наша наука единодушно называет мифами, мифологией) повествуют об этой космической драме. Вообще, с расшифровкой древних табличек не кажется ли вам, Инна, что Наука должна была заговорить другим языком? Почему она все игнорирует? Разве ей, науке, легче считать это «сказками», неизвестно почему созданными в разных концах Земли по единому шаблону?

    «В отличие от Солнца Луна — это светило, которое растет, убывает, и исчезает. Она управляет всеми космическими сферами: водами, дождем, растительностью, плодородием. Благодаря Луне, все растет и размножается. Она является тем небесным телом, которое более всех остальных связано с ритмами жизни».

    Т.е. здесь вы объясняете почему Луна важнее Солнца – неубедительно. Убедительнее, что Солнце было в центре религии египтян (Энки), а Луна (и бог Луны, сын бога Энлиля ) — в Мессопотамии.

    «В мифологическую эпоху человек не так сильно осознавал свою принадлежность к человеческой расе, как ощущал свое космо – биологическое участие в жизни, окружавшей его. Устанавливая связи между всем и вся в окружающем мире, древний человек таким образом ощущал себя в единстве с Космосом».

    Почему??? У Ситчина и Крамера это объяснено. И про Небесный Иерусалим – тоже! И про красную глину.Вы ведь читали этих авторов? Ноя понимаю, что пока в научной работе ссылаться на них нельзя — не пройдет.

    «Обращает внимание количество драгоценных камней — двенадцать, по числу знаков Зодиака, каждому из которых был сопричастен определенный камень».

    Знаки Зодиака – это вторично. А первично – что вышеназванные авторы уверены, что планет (включая Солнце и Луну) должно быть двенадцать. И древние об этом знали! Нам предстоят великие космические открытия!

    «Как писал Франк-Каменецкий: «Едва ли случайно, что религиозное законодательство (и религиозная проповедь), как в Ветхом Завете, так и Новом Завете, неизменно приурочено к горным ландшафтам…. Моисеево законодательство приурочено к Синаю, возобновление закона Иисусом-Навином к горе Гаризим, возврат к Яхве при пророке Илии — к горе Кармел, а возвещение Нового Завета, пришедшего на смену Ветхому —Нагорная проповедь — опять таки произошло на горе».
    И тут я бы добавила, что древние зиккураты – это тоже горы, и строительство вавилонской башни – это тоже было строительство горы. Лестницы в небо! И Яхве говорил только с горы — в облаках дыма. Все это очень интересно. С удовольствием и большим уважением пообщалась бы с вами лично.

  5. Элиэзер М. Рабинович
    24 Май 2013 at 19:28 | Permalink
    Еще раз: “шем” и “га-шем” – не слова, которые происходят друг от друга, а просто ОДНО и ТОЖЕ слово, но в одном случае с опр. артиклем для обозначения конкретного
    _____________________________________________________________________—
    Уважаемый Элиэзер! А я и не пишу, что эти слова ПРОИСХОДЯТ ОТ ОДНОГО СЛОВА. Если Вы внимательно прочитаете, то увидите, что речь идет о ПРОИСХОЖДЕНИИ ОТ ОДНОГО КОРНЯ . И такой ляп мне нельзя приписывать. Также и в Корневом словаре эти слова составляют одно корневое гнездо. Вот что я пишу, если Вам не лень прочитать.
    «В продолжение этой темы, надо сказать, что, по справедливому замечанию Марра, у понятия «небо» столько же семантических аспектов, сколько звезд на небе»: небо может одновременно обозначать «знамение», «имя», «бог». В ряде племен одно и то же слово обозначало и Бога, и Небо, и облака.
    Это находит свое соответствие в иврите, в котором слова: шамаим (небо), шэм (имя), hа-шэм (имя Господне) происходят от одного корня, являя тем самым как бы свидетельство тех далеких времен, когда эти слова были тождественны».
    Как «не специалист», я тем более сверяю все это с авторитетными источниками и привожу ссылки. Вот и Бормашенко обвинил меня в притягивании за уши, хотя я привела цитату из книги Р. Грейвса. Но эти претензии не ко мне, если уж на то пошло. Почему-то , когда Онтарио на белое говорит черное (о звуковом сходстве нахаш и нэхошэт, в противоречие тому, что я пишу), ему никто не возражает. А я уже не права априори, потому что я не Онтарио.

  6. Беленькая Инна
    23 Май 2013 at 6:21

    000000000000000

    Дорогая Беленькая Инна,

    Тут столько пишется и публикуется всякой галиматьи, и никто не спрашивает у меня «добро». Представляете, какую честь вы мне оказываете?
    Мой «пойнт» был не в том, чтобы вас упрекать в наличии «пробела» (а у меня что, нет пробелов в образовании?) .
    Кофуций сказал: «Истинное знание сотоит в том, что мы знаем то, что знаем, и не знаем того, чего не знаем».
    Я хотел напомнить вам то, что вы, уверен, и без меня понимаете: когда знаешь, что чего-то не знаешь, лучше не касаться этих материй в своем творчестве.
    Желаю вам дальшейших творческих успехов!

  7. Бормашенко
    23 Май 2013 at 8:28 | Permalink
    ________________________________________________________________________

    Мы с Вами настолько в разных «весовых категориях», что мне трудно спорить. Но все-таки попробую. Вы пишете, что корень «psch» ни малейшего отношения к приплясывнию не имеет, ни в каком Танахическом контексте (см. классический словарь Эвен-Шошана и пр.).
    Но слово «пэсах» , согласно Штейнбергу, одного корня со словами «посэах» — минует кого-либо, перешагивает, переступает с ноги на ногу, хромает, прыгает (насмешливое выражение о пляске перед Ваалом». Не знаю, чье мнение здесь правильное.
    Далее, по-вашему, слово “Цомет” происходит от ПИЭЛЬ глагола ЦИМЕТ, означающего соединять вместе, скрещивать. ПИЭЛЬ глагол ЦИМЕТ – не Танахический, а возникает с существенно более поздних слоях иврита, а от него уже в современном иврите (и только в нем) возникает ЦОМЕТ-перекресток» Но это нельзя утверждать с уверенностью. Мы не знаем, чем навеяно образование глагола ЦИМЕТ. Можно и другое предположить, что авторы исходили из общности семантик «пересечения» и «перекрестка», как места пересечения сфер влияния — священного и мирского.
    И последнее: » … прилагательное “кадош” (а не “кадиш”) в танахическом иврите – отделенный, обособленный, отдельный. Очень плохо преводить его на русский язык прилагательным “святой”, прегруженным совсем не имеющими к делу коннотациями».
    Я просмотрела все значения , которые есть в словаре Штейнберга, но нигде не нашла , чтобы «кадош» обозначало отделенный. Здесь, может, сказалось влияние мудрецлв на толкование буквы «вав»? Как пишет р.Глазерсон, если слово «кдуша» используется в положительном смысле — «святость», то употребляют полное написание слова с буквой «вав»… Это слово указывает на то, что данная вещь или человек выделены для особой цели — служения Всевышнему. А слово «кдэша» (блудница) никогда не пишется с буквой «вав». Кдэша тоже отделена, но не для служения Всевышнему, а наоборот, она противоположна «святости»(Рав Матитьягу Глазерсон. Огненные буквы). Другого трудно предположить.

  8. Инна, текст содержит ряд серьезных филологических неточностей, которые, к сожалению, служат подкреплению концепции. В моем ремесле это называется грубо: натягивать факты на теорию.
    1.»Они «скакали», как говорится в канонической Библии, однако соответствующее еврейское слово имеет корень «psch», который означает «плясать, прихрамывая», и от которого произошло слово Pesach, название еврейской Пасхи».
    Корень «psch» ни малейшего отношения к приплясывнию не имеет, ни в каком Танахическом контексте (см. классический словарь Эвен-Шошана и пр.).
    2. «При этом надо сказать, что слово «перекресток», видимо, более позднего происхождения, т.к. в Ветхом Завете его нет, но есть другие слова, производные от одного с ним корня. Это: הצמ’ת ацмит (гибнуть, исчезнуть), צמת цамат (истреблять, губить). Как видно, צומת (цомэт) перекресток не только созвучен этим словам, но и несет ту же семантику. Это позволяет сказать, что на его образование отложили отпечаток указанные выше мифологические представления».
    Это просто никуда не годится. Слово «Цомет» происходит от ПИЭЛЬ глагола ЦИМЕТ, означающего соединять вместе, скрещивать. ПИЭЛЬ глагол ЦИМЕТ — не Танахический, а возникает с существенно более поздних слоях иврита, а от него уже в современном иврите (и только в нем) возникает ЦОМЕТ-перекресток.
    3. «Как прямое отражение этих верований можно рассматривать то, что в иврите слова «святой» (кадиш), «святость» (кдуша) и храм (микдаш) связаны общей семантикой и составляют одну корневую группу».
    Здесь злошутничает перевод на русский, прилагательное «кадош» (а не «кадиш») в танахическом иврите — отделенный, обособленный, отдельный. Очень плохо преводить его на русский язык прилагательным «святой», прегруженным совсем не имеющими к делу коннотациями.
    4. «Этому соответствуют и библейские предписания, касающиеся первородного: первенцев людей и животных, первых фруктов и первых зерен в году, первых плодов дерева, первого съеденного зерна, первого поднявшегося теста. Первенец всего, что живет и дает жизнь, принадлежит Яхве».
    Обратите внимание: первенцы: Каин: Эйсав, Ишмаэль, Реувен всегда утрачивает лидерство, а то и оказываются отверженными.

  9. Ontario14
    23 Май 2013 at 4:45 | Permalink
    Вам лучше согласиться со знающими людьми и “не выставлять себя на неудобное положение”:-)
    ___________________________________________________________________________________
    Ошибка («на неудобное» положение ), прямо сказать, по Фрейду. Надо подробнее?
    И по поводу этого высказывания РАШИ: “Ему не было велено изготовить (змея) из меди, но Моше сказал: “Святой, благословен Он, назвал его “нахаш”, и я сделаю его из меди, “нехошет” – слова, сходные по звучанию” [Берешит раба 31]. “ Ну, не знал он такого слова, как семантика.. Да и какое время тогда было! Можно ли за это его осуждать — ни в коем случае! Только ссылаться на него в этих вопросах я бы не стала.

  10. В Элиэзер М. Рабинович
    23 Май 2013 at 2:39 | Permalink
    Во-первых, в Танахе нет обозначения имени Б-га как “hа-шэм”, и оно не происходит от “шэм” – это просто и есть “шэм” с определенным артиклем – не “имя”, а “Имя”, сравнительно недавний способ произнесения Имени без его произнесения.
    ____________________________________________________________________________
    Уважаемый Элиэзер, Конечно, я не специалист, но в своих заключениях я могу хотя бы опираться на специалистов? Так вот по поводу слова «шем» Штернберг(Еврейский и халдейский этимологический словарь к книгам Ветхого Завета, 1878г.) пишет, что «шем» , » ха-шем» нередко употребляется в смысле имя Господне. Вт. 28,58. , Лв. 24,16
    Далее Вы пишете:
    «Во-вторых, нет никакой связи между небом и именем. “Небo – шамаим” дано исключительно в форме двойственного числа и, скорее всего означает, по мнению каббалистов, комбинацию огня (эш) и воды (маим), а по Brown-Driver-Briggs Hebrew and English Lexicon, “ша” означает “дающий” и “шамаим” – дающий воду”. “Шем”, во множественном “Шмот”, никакого отношения к “шамаим” не имеет».
    Это все очень интересные версии. Но опять же даю ссылку на Штернберга. Шамаим — множ число с усилительным значением от слова «шамай» (шин,мэм, йюд — у меня нет иврит. шрифта сейчас), как » имя собственное». Так что связь тут можно проследить.
    И еще Вы пишете6 «Наблюдение, что “медь” и “змей” одного корня (“нахаш нехошет”) было для меня откровением, и, наверно, оно не случайно». Здесь я не поняла, с иронией Вы это говорите или без. И что значит «не случайно»?
    С уважением к Вам
    Инна

    1. Уважаемая Инна, если Вы, как Вы признаете, «конечно, не специалист», то, может быть, не стоит писать на глубоко профессиональные лингвистические темы? Еще раз: «шем» и «га-шем» — не слова, которые происходят друг от друга, а просто ОДНО и ТОЖЕ слово, но в одном случае с опр. артиклем для обозначения конкретного Имени в разговоре ВМЕСТО признесения самого имени. Вы хоть сами прочитали фразы, на которые Вы ссылаетесь? В Лев. 24-16 слово употреблено чисто грамматически, чтобы во второй раз не упоминать 4-буквенное Имя, уже присутствующее во фразе. В Вт. 28-58 между словом и 4-буквенным Именем стоит дополнительная характеристика Б-га как «славного и страшного», но ни в одном из этих примеров слово не заменяет само Имя.

  11. Беленькая Инна23 Май 2013 at 5:57 | Permalin
    Не кажется ли Вам, что мудрецы сТорой не в ладу?
    =======================
    Нет не кажется, уважаемая Инна. Потому, что смыслы Торы есть смыслы в единстве Письменной и Устной, что остается за пределами интересов и понимания исторической школы и вообще секуляристов. Представление внутри этой школы, что мудрецы Торы не в ладу с Торой или в ладу относится не к ее компетенции.

  12. Ontario14
    23 Май 2013 at 1:08 | Permalink
    Это полный маразм.
    _____________________________________________________________________
    Уважаемый Онтарио! А раньше Вы писали : «я плачу». Было бы интересно узнать, это были очищающие слезы?

  13. Евгений Майбурд
    22 Май 2013 at 19:41 | Permalink
    Просто, это другой язык, который позволяет по-своему что-то анализировать и делать выводы (в своих рамках).
    ___________________________________________________________
    Да, мы с вами читаем разные книжки, и этим все объясняется. Называйте это пробелом или , каким другим словом, в моем образовании. Но при этом Вы сами пишете, «почему бы не рассматривать эти вещи под другим углом?»
    Тогда у меня вопрос: можно ли это понимать, что Вы даете мне «добро» на дальнейшее?

  14. Борис Дынин
    22 Май 2013 at 22:18 | Permalink Комментарий мудрецов Торы на Числа 21:9
    “Разве медный змей может убить кого-то или спасти кого-то от смерти? Конечно же, нет. Но до тех пор, пока сыны Израиля поднимали свои глаза к небу и устремлялись всем сердцем к Творцу, они исцелялись. Но, если они отказывались направить все помыслы своего сердца к Отцу Небесному, они погибали” (Мидраш).
    ___________________________________________________________________________
    Уважаемый Борис! Но сыны Израилевы исцелились, благодаря тому, что поднимали глаза и смотрели на изображение змея, а не на небо. И это явствует из Торы.
    «До периода правления царя Хизкияhу не было опасности, что люди начнут воспринимать медного змея как изображение божества или как символ одной из сил Всевышнего. Но царь Хизкияhу почувствовал такую опасность и принял решение разбить змея на мелкие части.»
    Тут какая-то нелепица, уж извините. Помещают медного змея в Двир — Святая Святых Иерусалимского Храма, а потом Хизкиягу в одночасье прозревает и приказывает его уничтожить. Но Ведь сказано, что он это сделал, «потому что до самых тех дней сыны Израилевы кадили ему и называли его Нехуштан» [4 Цар. 18:4]. До САМЫХ ТЕХ ДНЕЙ КАДИЛИ., т.е. на протяжении всего времени, что он был сделан. Не кажется ли Вам, что мудрецы сТорой не в ладу?

  15. Зоя Мастер
    22 Май 2013 at 21:10 | ________________________________________________________________________
    Зоя, во многом Вы правы. И это сравнение со статьей специалиста по музыке для неумеющего играть , наверное, тоже в точку. Возможно, моя статья перегружена. А ведь я ее еще сократила намного. Но, с другой стороны, Вы пишете, что будучи малокомпетентной, поняли суть изложенного. И этим меня очень обрадовали. Спасибо Вам.

  16. Выпускающий редактор: спасибо за внимательное чтение. Найденные Вами ошибки, получившиеся при вводе текста на иврите, исправлены.
    ________________________________________________________________
    Позвольте и мне сказать Вам большое спасибо, как за исправления, так и за публикацию. Надо было это сделать раньше, сразу после отклика С.Тучинской, но мысль об этом возникла уже после того, как я нажала на кнопку — как всегда, «остроумие на лестнице».

  17. В связи с этим нельзя согласиться с мнением, которое высказывают авторы книги «Иудейские мифы» Р.Грейвс и Р. Патай[5]. Они пишут: «Сомнительно, чтобы слова мужского рода «адам» (мужчина) и женского «адама» (земля) имели одну этимологию».
    На наш взгляд, если исходить из особенностей древней архаической семантики, то общность их происхождения очевидна.

    ***********
    Вам лучше согласиться со знающими людьми и «не выставлять себя на неудобное положение»:-)
    Мужчина на языке Торы обозначается как правило словом «иш», а не «адам»(«человек»)

    Элиэзер М. Рабинович
    — Thu, 23 May 2013 03:46:54(CET)
    Наблюдение, что «медь» и «змей» одного корня («нахаш нехошет») было для меня откровением, и, наверно, оно не случайно.

    ***********

    РАШИ: «Ему не было велено изготовить (змея) из меди, но Моше сказал: «Святой, благословен Он, назвал его «нахаш», и я сделаю его из меди, «нехошет» — слова, сходные по звучанию» [Берешит раба 31]. «

  18. Борис Дынин
    — Thu, 23 May 2013 02:04:08(CET)

    Попутное замечание:

    Евгений Майбурд
    «Выражение “Ветхий завет”, по моим сведениям, возникло в учении Маркиона»

    Оно возникло, что важно, уже у Павла, еще до написания Евангелий («Нового Завета»)

    0000000000

    Совершенный анахронизм. Почему «Ветхий», когда другого еще не было? С этими вещами я бы был поострожнее. Да и сам Павел — фигура полумифическая, еще не известно доподлинно, кто писал его «письма». Оргиналов нет, есть легенды.

    1. Евгений,
      Не знаю, почему Ваше замечание в ответе на мое, попало в Гостевую, а мое нет. Я его воспроизведу в Гостевой .
      У ап. Павла это было не анахронизм, а теологическая позиция, которая и вела к извращению с Вашей и с моей (!), как и вообще с еврейской точки зрения, того чем является ТАНАХ Думаю, что сам Павел не понял бы о чем идет речь, какой анахронизм и пр., поскольку еще не знал Маркиона и иудео-христианских диспутов последующего времени. Это опять же к вопросу, как читать тексты, древние, новые и даже в Гостевой.

  19. Это безусловно интересное исследование и читать его легко. Автор пишет по-русски, и применение термина «Ветхий Завет» абсолютно правомочно — слово «Танах» — ивритская аббревиатура и используется только знающими иврит евреями. «Ветхий Завет» абсолютно не означает замещения еврейского завета Новым — если бы так было, то христиане просто его не включили бы в свой канон. Словом «Ветхий» подчеркивается более глубокая и далекая древность; «Old» — по-английски — просто «старый» по отношению к новому. Здесь нет унижающей иудаизм оценки.

    Автор, по-видимому, нерелигиозна, и к ней нельзя предъявлять требования в этом отношении, но на её месте я бы воздержался от употребления наиболее запретного 4-буквенного имени Б-га. Почему бы не пользоваться, если необходимо, шести-буквенным искажением?

    Лингвистическая часть написана на более любительском уровне. Наблюдение, что «медь» и «змей» одного корня («нахаш нехошет») было для меня откровением, и, наверно, оно не случайно. Убедительно, хотя и не ново замечание автора:

    В связи с этим нельзя согласиться с мнением, которое высказывают авторы книги «Иудейские мифы» Р.Грейвс и Р. Патай[5]. Они пишут: «Сомнительно, чтобы слова мужского рода «адам» (мужчина) и женского «адама» (земля) имели одну этимологию»

    На наш взгляд, если исходить из особенностей древней архаической семантики, то общность их происхождения очевидна.

    А другие высказывания г-жи Беленькой сразу выдают в ней не-специалиста:

    Это находит свое соответствие в иврите, в котором слова: шамаим (небо), шэм (имя), hа-шэм (имя Господне) происходят от одного корня, являя тем самым как бы свидетельство тех далеких времен, когда эти слова были тождественны.

    Во-первых, в Танахе нет обозначения имени Б-га как «hа-шэм», и оно не происходит от «шэм» — это просто и есть «шэм» с определенным артиклем — не «имя», а «Имя», сравнительно недавний способ произнесения Имени без его произнесения.

    Во-вторых, нет никакой связи между небом и именем. «Небo — шамаим» дано исключительно в форме двойственного числа и, скорее всего означает, по мнению каббалистов, комбинацию огня (эш) и воды (маим), а по Brown-Driver-Briggs Hebrew and English Lexicon, «ша» означает «дающий» и «шамаим» — дающий воду». «Шем», во множественном «Шмот», никакого отношения к «шамаим» не имеет. См. http://jbq.jewishbible.org/assets/Uploads/342/342_shamayim.pdf

    Лингвистика — это предмет, который лучше оставлять специалиастам.

  20. Попутное замечание:

    Евгений Майбурд
    «Выражение “Ветхий завет”, по моим сведениям, возникло в учении Маркиона»

    Оно возникло, что важно, уже у Павла, еще до написания Евангелий («Нового Завета»)

    2-е Коринфянам 14
    Но умы их ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета (древне-греческое Παλαιὰ Διαθήκη), потому что оно снимается Христом.

    Инна Беленькая:
    «Франк-Каменецкий , по-моему, не углублялся в теологию, и совсем не то имел в виду, когда написал, что Новый Завет пришел “на смену ” Ветхому Завету. Его интересовали совсем другие вопросы. «

    Конечно, другие вопросы, не те, какие интересовали того же Павла. Теологией Франк-Каменецкий не интересовался, но как представитель исторической школы, знает точно «НЗ пришел на смену ВЗ». В этой «на смене» вся идея фикс исторической школы, и не стоит думать, что эта идея не предопределяет ее результаты, якобы объективно приближающиеся к истине. Кому нужна теология, чтобы понять, кто кому пришел на смену и пришел ли ?

  21. В иврите слово сулам (лестница) связано одноименным корнем со словами hаслама (нагнетание), маслим (нагнетает). Чем объяснить обобщение этих слов в одно корневое гнездо? Указывает ли это на их семантическую общность?
    ********
    Это полный маразм. Чем объяснить обобщение в одно корневое гнездо слов «земля», «земляк», «земляника» ? !

  22. Беленькая Инна22 Май 2013 at 21:24

    Да не то, чтобы неприятие. Просто, это другой язык, который позволяет по-своему что-то анализировать и делать выводы (в своих рамках). Я попытался объяснить некоторые аспекты его ограниченности в связи с поднятой вами темой.
    Противоречие, о котором вы говорите, — мнимое. Если не лень, перечитайте мой отклик. Там есть об этом. Пророки обличали идолослужение как таковое, а не отдельные детали. Так, в знаменитом эпизоде на горе Кармель служители Баала принросят жертвы и пророк Элиягу прносит жертвы. Вроде обе стороны делают одно и то же. Различие — во имя чего.

  23. Комментарий мудрецов Торы на Числа 21:9
    «Разве медный змей может убить кого-то или спасти кого-то от смерти? Конечно же, нет. Но до тех пор, пока сыны Израиля поднимали свои глаза к небу и устремлялись всем сердцем к Творцу, они исцелялись. Но, если они отказывались направить все помыслы своего сердца к Отцу Небесному, они погибали» (Мидраш).
    Медный змей, сделанный Моше, был впоследствии помещен сынами Израиля в Святая Святых, где хранились все предметы, служившие вещественным доказательством великих чудес, совершенных Творцом для Своего народа. Они были перенесены в Святая Святых Храма, воздвигнутого в Иерусалиме на горе Мория. До периода правления царя Хизкияhу не было опасности, что люди начнут воспринимать медного змея как изображение божества или как символ одной из сил Всевышнего. Но царь Хизкияhу почувствовал такую опасность и принял решение разбить змея на мелкие части. Его поступок был одобрен мудрецами Торы, как его современниками, так и теми, кто жил поколением позже (Млахим II, 18:4).

    И были комментарии мудрецов словом, которое направляло жизнь евреев, а не интересным (!) выявлением за текстом связей, которые могли быть, могли бы не быть, которые не проверишь, не отвергнешь. Интересное свидетельство работы современного самоубеждающего себя секулярного интеллекта, так сказать, его интеллектуальных игр, в данном случае реализованных, действительно, интересно, и при этом с характерным признанием: «Большинство исследователей подходит и к историческому содержанию Библии, считая, что события священной истории никоим образом нельзя смешивать сo всеобщей историей. Еще мыслители прошлого отмечали невозможность установить какую-либо хронологию на основе библейской». .Это представляется результатом, но это есть потеря смысла самого текста в исторической школы. Мы люди 21-го века предпочитаем интеллектуальные игры поискам смысла жизни, тому, чем занимались мудрецы Торы.

    Но надо уметь оценить и эрудированную интересно изложенную гипотезу. Ценю!

  24. Большое спасибо за нужную работу ( мне нужную ) так как я её очень хорошо понимаю и не лишне убедится что я всё понял правильно. Солнцу по небесному чину и порядку ниже луны. К томже здесь и сейчас мы находимся в Аду или плен рабство, машиах придёт и обяснит как это состояние покинуть, вы же ходите по базару и ищите машиаха, а то времени мало ищите упорно , срок 5775г.

  25. Евгений Майбурд
    22 Май 2013 at 19:41 | Permalink ______________________________________________________________________________
    Спасибо Вам за отклик, за Вашу выдержку в разговоре, несмотря на неприятие этой поднятой темы. Не буду касаться учения Маркона и теологических споров — даже на мой непросвещенный ум «Новый Завет» никоим образом не «замещает » Ветхий Завет». Да, и Франк-Каменецкий , по-моему, не углублялся в теологию, и совсем не то имел в виду, когда написал, что Новый Завет пришел «на смену » Ветхому Завету. Его интересовали совсем другие вопросы. И я нигде не встречала, чтобы под «Ветхим Заветом» подразумевалось что-нибудь другое, кроме ТАНАХа. Вот Вы пишете о магических культах, ладно магия, ладно медь. Что все это «санкционировано Всевышним», поэтому она действует, Он все «предписывает». Тогда , как понять гневное осуждение пророками всех этих пережитков язычества , а то, так и предписание побивать камнями тех, кто особо упорствует. Не есть ли в этом некое противоречие? Ну, а насчет «пробелов» в моем образовании — тут я должна с Вами согласиться.

  26. Эта статья изумляет своей глубиной, редко встречающейся тщательностью обращения с первоисточниками и ясностью изложения, дающей возможность даже таким малокомпетентным в этих вопросах читателям, понять суть изложенного.Теперь по поводу Вашего ответа Мадорскому о зависти к тем, кто умеет играть на пианино. Для таких читателей, Ваш текст перегружен информацией, которой хватило бы не только на две статьи, но и на две диссертации. На мой взгляд, описание деталей языческих культов и экскурс в глубины этимологии народов и народностей, никак не связанных с иудаизмом, отвлекает от темы этой работы, которую Вы вынесли в заголовок. Представьте статью о Шенберге или Чайковском (не в журнале, предназначенном для специалистов), изобилующую описанием и анализом гармонических модуляций, музыкальных ладов и всей предыстории композиции и гармонии, откуда композиторы черпали (или могли бы черпать) свои идеи. Согласитесь, многие (не умеющие играть на пианино), читали бы наискосок, пытаясь сконцентрироваться на заданной автором теме. Вот и я оказалась недостаточно подготовленной к тому, чтобы » с листа» воспринять всю глубину Вашей работы, о чём сожалею. Так что критикую себя — не Вас.

  27. Интересная лекция о древней мифологии и отражении ее в Танахе (почему вы избегаете этого слова?). Выражение «Ветхий завет», по моим сведениям, возникло в учении Маркона. Он проповедовал дуализм, и его учение отцы Церкви объявили ересью. Но созданная им «теология замещения» была интегрирована в христианство. «Новый завет» замещает «Ветхий завет».
    На этом представлении покоится утвеждение Франк-Каменецкого, которое вы цитируете. Откуда ему знать, что Нагорная проповедь почти слово в слово повторяет заповеди Торы? Кроме «любить своих врагов», что и есть практически елинственный собственно «новый завет». Вижу, что и у вас здесь пробел в образовании. Хотя «необъятного не объять» такие вещи нужно знать, как только касаешься системы иудаизма.
    По собственно теме могу сказать, что не удивлен (и никоим образом не возмущен). Почему не расматривать вещи под таким углом? Но вы упустили, мне кажется, некий интересный момент. Ладно, магия. Ладно, медь. Но почему-то эта магия действовала — люди исцелялись, не так ли? Думатся, ответ в том, что вся эта «магия» была санкционирована Всевышним. Тора говорит на языке людей, сказали наши мудрецы Талмуда. И мы не раз видим, как некие вещи, присущие язычеству, почти воспроизводятся в Торе. Дело не в сходствах. Дело в том, что это предписывает Бог Единый и Единственный.
    Тут нужно признать главное различие. Тора запрещает не столько детали языческих культов сами по себе, сколько сами эти культы (конечно, со всеми их деталями, которых было граздо, гораздо больше, чем элементы «заимствования»).
    Пока вы этого не видите, ваши постоения остаются трюизмом, — скорее, просто описанием, чем анализом. Без обид, пожалуйста.
    Между прочим, в язычестве Древнего Востока были культы, о которых вы не найдете упоминания в трудах ваших ученых-мифологов. Например, в гемаре трактата «Санэдрин» описывается культ Маркулиса, поклонение которому состояло в швырянии камней в статую, или культ Баал-Пеора, предписывыающий испражняться перед статуей этого идола. Что скажет ваша мудрость об этих культах?

  28. Мадорский
    22 Май 2013 at 14:56 | Permalink
    Глубокая, научная публикация, которая для меня во многом, к сожалению, за семью печатями.
    ____________________________________________________________________________________
    По-моему, Вам не стоит по этому поводу комплексовать.И никакие «мифические и семантические тонкости» не идут в сравнение с другими тонкостями — душевного регистра (это я о Ваших рассказах, только не сочтите это за подхалимаж). А , если о комплексах, то в своей жизни я больше всего комплексовала из-за того, что не умею играть на пианино, и всегда завидовала тем, кто играет.
    Так что , фифти-фифти, как говорят. И спасибо за отзыв.

  29. Борис, спасибо за комментарий. Как приятно, когда люди говорят на одном языке (не буквально, конечно). Хотя многое из того, что пишете Вы, было мне не известно. Вот и о Флеровой я не слышала, но Вы меня заинтересовали. Стыдно признаться, но все, что я знала о хазарах, так это «Как ныне сбирается…» , пока на Портале о них не развернулась дискуссия. Что касается архаической семантики, то более исчерпывающего в этом плане исследования, чем «Миф и литература древности» Фрейденберг , я не знаю. В других — ничего и похожего нет, а если есть , то это повторение ее мыслей и выводов , однако без упоминания ее имени . Еще раз Вам спасибо.

  30. Глубокая, научная публикация, которая для меня во многом, к сожалению, за семью печатями. Я не знаком с семантическими и мифическими тонкостями, о которых пишет Инна, но интересно было иметь об этом некоторое представление. Зато эссе прекрасно смог оценить такой более продвинутый читатель, как Борис Альшулер. Спасибо, Инна. Спасибо, Борис.

  31. Прекрасная публикация.
    К сожалению совсем немного о медном змее, зато очень много о первобытном образном мышлении, характерном и для современного человека. Одним из проявлений такого мышления являются принцпы гомеопатической медицины. Согласно некоторым исследователям, медный змей Моисея не был уничтожен, а хранился в Первом Храме до нашествия Небукаднецара. Потом он окончательно пропал и ищется ещё сегодня дотошными археологами.
    К недостаткам подготовки публикации со стороны редакции «Мастерской» надо отнести исчезновение ивритского текста, вместо которого остались вопросительные знаки. Неспециалисту их появление тяжело объъяснить.. Хорошо бы их восстановить.
    «Видимо, на это наложили свой отпечаток религиозные воззрения финикиян.»
    Сегодня уже доказано, что протоиврит Торы — это иудео-финикийский, в современной литературе обозначаемый как «ханаанский» иврит. Все языческие боги БВ, о которых идёт речь в публикации, существовали, особенно в Северном Царстве — в Израиле в доплененный переиод, а также и в Иудее. На это указывают многочисленные раскопки практически на всех холмах Эрец Исраэль.

    Чарльз С. Пирс (Charles S. Peirce) пытался охарактеризовать ряд таких важных семиотических понятий как понятие знака, его
    значения, знакового отношения и т.д. Он создал для семиотики базовую классификацию знаков: знаки-иконы (icon), знаки-индексы
    (index) и знаки-символы (symbol), например, национальные языки. Сегодня принято говорить о вербализации – проявлении наших
    мыслей и нашей духовной жизни через слова. Поэтому современные лингвисты полагают, что
    1. Первоначальный звуковой комплекс был односложен. Звуки были недостаточно дифференцированы, их было немного, причем в основном согласные.
    2. Инвентарь звуковых комплексов был невелик. Древнейшее слово было семантически расплывчатым, обозначая в разной ситуации разное.
    3. Семантическая и звуковая расплывчатость древнейших слов, которых было немного, делала повторение основным средством образования форм слова. Слова были недостаточно дифференцированы, их было немного, причем в основном передавались согласными.

    Хотелось бы лишь уточнить, что вера в солнце и его божествунную силу исходит из Месопотамии и проникла в Европу на путях культурного трансфера. До появления греческого Гелиоса уже существовал средневосточный бог Митра, давший позже начало европейскому митраизму Римской империи. В этом отношении представляет интерес упоминание о солярных знаках европейской Хазарии, якобы исчезнувших из раскопок после утверждения там иудаизма (В. Е. Флерова «Образы и сюжеты мифологии Хазарии», изд.»Гешарим» — Мосты культуры, Иерусалим, 2001).

    Было бы интересно узнать мнение уважаемой Инны Беленькой к искусствоведению этих находок из Великой Степи. В.Е. Флёрова с этой задачей не справилась.

    Выпускающий редактор: спасибо за внимательное чтение. Найденные Вами ошибки, получившиеся при вводе текста на иврите, исправлены.

  32. Это «странное словосочетание» обязано создателям Септуагинты, и правомерность его употребления сомнению не подлежит — об этом можно судить по библеистике.

  33. Странное какое-то словосочетание в этом контексте — «Ветхий Завет»…

  34. Соня, наконец-то, Вы объявились. Я этому бесконечно рада. Одно это уже оправдывает публикацию статьи.

  35. Инна, какое-же славное у Вас лицо. Не оторваться смотреть.
    Работу Вашу прекрасную прочла, но не смею комментировать в силу полной и безнадежной некомпетентности в теме исследования.

Обсуждение закрыто.