Михаил Ривкин: Недельный раздел Бемидбар

Loading

В камерах Чистопольской тюрьмы я сидел вместе со многими известными диссидентами, которые не боялись в лицо называть КГБ палачами, смело требовали от тюремщиков уважения к себе и к собратьям по узилищу, с полнятой головой переносили многомесячное мучение в карцерах, не страшились длительных голодовок.

Недельный раздел Бемидбар

Михаил Ривкин

Не изведите колена семейств Кыата из среды Лейвитов. И вот что сделайте для них, чтобы они жили и не умерли, когда подходят они к святому святых: Аарон и сыны его пусть входят и расставляют их каждого у работы его и у ноши его. Пусть не приходят они смотреть, как покрывают святыню, а то умрут. (Бемидбар 4:18-20).

Мы уже разбирали смысл запрета смотреть, как покрывают Святыню. Казалось бы, в Бемидбар 4:20 ясно сформулированы необходимые и достаточные условия, «чтобы жили и не умерли» сыны Кэата. Что нового добавляет к этому Бемидбар 4:18-19? Зачем понадобилось это сугубо теническое, весьма детализированное уточнение: «Аарон и сыны его пусть входят и расставляют их каждого у работы его и у ноши его»? А если семейство Кэата сами станут в том правильном порядке, который они уже успели выучить после многократного повторения процедуры монтажа и демонтажа Шатра Соборного, если их никто не будет расставлять по местам, этого разве не достаточно? Многие комментаторы Торы задумывались над этим вопросом.

«Не изведите — не оставляйте Священные Сосуды без присмотра, на произвол служителей, ибо тогда тот, кто первым к ним подойдёт, тот их и ухватит. Ибо в этом случае служители будут толкать друг друга и тем осквернят святыню. И это станет причиной того, что они изведены будут, как пишут о том Мудрецы, Благословенной памяти» (Р. Овадия Сфорно, там же).

Р. Сфорно полагает, что детальная регламентация, которую Аарон и его сыны должны каждый раз зановово давать семейству Кэата, призвана предотвратить широко распространённое в самых разных сферах жизни явление: подмену содержания формой, главного — второстепенным, сущности — внешними проявлениями. Главное в Священном служении у Шатра Соборного, в том числе и в той его части, которая кажется нам достаточно прозаической и банальной — в монтаже и демонтаже Шатра Соборного, заключается в духовном возвышении человека, в его полной сосредоточенности на святости всех, даже малейших частей Шатра, в отрешении от всех земных мыслей и нужд. И вот это главное, при отсутствии детальной регламентации, семейство Кэата неизбежно будет подменять своими личными амбициями, погоней за первенством, стремлением продемонстрировать своё религиозное рвение и свой особый пиетизм. А такая подмена неизбежно приведёт к тому, что вместо освящения Святыни процесс монтажа и демонтажа превратится в её осквернение. Надо сказать, что такое толкование основано на весьма пессимистичной — хотя и лостаточно верной — оценке свойств человеческого характера, общих для всех, в том числе и для священнослужителей. Но в некоторых мидрашах мы встречем и другой, более оптимистичный взгляд на причину детальной регламентации в Бемилбар 4:18-19 и на природу человека вообще:

«Сказал Рабби Элазар бен Педат от имени Рабби Йоси бен Зимра: поскольку огненное сияние исходило и опаляло тех, кто поднимал Ковчег Завета, то эти люди, из-за великой святости Ковчега, могли пострадать. И потому каждый из них отбегал в сторону от Ковчега, и один брал Стол Приношения, а другой брал Менору, а третий брал Жертвенник, чтобы не пострадать в этот момент. А Ковчег как-бы оставался брошенным. А Всевышний гневался на них, и они, в результате, бывали изведены. И сказал Всевышний Моше: за что же это поражаю Я сынов Кэата? Если берут они Ковчег, то страдают, а если не берут, то я гневаюсь на них. И сказал Всевышний Моше и Аарону: сделайте для сынов Кэата устав, чтобы не были они извелены, чтобы не оставляли они Ковчега, «Не изведите колена семейств Кэата», но «Аарон и сыны его пусть входят и расставляют их каждого у работы его и у ноши его», чтобы сохранялся порядок.

Сказал Рабби Шмуэль бар Нахман: невзирая на то, что они при этом страдали, сыны Кэата жертвовали своей жизнью, но стремились первыми поднять Ковчег Завета. Ибо знали они, что каждый, кто подниает Ковчег Завета обретает великую заслугу, и потому оставляли они Стол Приношения, Менору и Жертвенник, и все устремлялись к Ковчегу. И начинался между ними спор. Один говорил: я первый возьму, другой говорил: нет, я первый возьму! И сказал Б-г Моше: сделай для них устав, чтобы не изведено было семейство Кэата, чтобы каждый был при своей работе, и не спорили бы они друг с другом. Установил им Моше устав, но они продолжали спорить. Один говорил: я первый, а другой говорил: нет, я первый! И не помнили они, что предписано уставом для каждого из них. И тогда сказал Всевышний: пусть Аарон и его сыновбя каждый раз заново подходят к ним, и дают точные указания, как сказано: Аарон и сыны его пусть входят и расставляют их каждого у работы его и у ноши его» (Бемидбар Раба 5:1).

Рабби Элазар бен Педат разделяет пессимистический взгляд на природу человека. Сыны Кэата всегда будут стремиться убежать от рискованного к безопасному, от трудного к лёгкому, от обязанностей, прелдъявляющих к исполнителю более строгие требования, к обязанностям не строгим. В известном смысле, это всем нам хорошо знакомое бегство от ответственности. Детальная регламентация, в данном случае — детальный надсмотр, нужны, чтобы это бегство предотвратить. Без такой регламентации и без такого надсмотра не останется никого, кто будет исполнять самую трудную и опасную часть работы, кто готов полностью нести ответственность за мельчайшие, незаметные для самого исполнителя, но от этого не менее пагубные, отступления от строжайшего ритуала.

Шмуэль бар Нахман смотрит на человеческую натуру куда оптимистичнее. Он верит, что сыны Кэата все, как один, стремились именно к наиболее трудной, наиболее опасной, наиболее ответственной части работы. Это некая идеализация, некое возвышенное, мечтательное убеждение, что человек, по природе своей, готов всегда сделать выбор в пользу нравственно правильного, общественно-полезного, даже если это правильное и общественно-полезное грозит лично ему немалыми неприятностями. Казалось бы, с точки зрения такого оптимиста никакая регламентация и никакой надсмотр за людьми не нужны. Каждый и сам всё сделает наилучшим образом! Оказывается, что всё сложнее. Даже в общественном коллективе, состояшем из неисправимых идеалистов и законченных праведников, некоторой регламентации не избежать! Если все будут заниматься только возвышенными и великими делами, если все выстроятся в очередь, чтобы рискнуть своей жизнью у Ковчега Завета, то Стол Приношения, Менора и Жертвенник остануться брошенными на первой же стоянке в странствиях по пустыне. Кто-то обязательно должен отказаться от великих и возвышенных миссий, и заняться самыми банальными, скучными и повседневными делами, иначе общественный кооллектив, сплошь состоящий из идеалистов, просто не сможет нормально функционировать. Возникает вопрос: кто же? И тут нам вновь не избежать принудительной регламентации и надсмотра.

Разумеется, реальные общественные отношения чаще всего строятся по первой модели, по модели пессимистической, по модели бегства от ответственности. Вторая модель, модель «бегства к ответственности», существует, как правило, только в пылком воображении мечтателей и утопистов. Нам довелось, в своё время, реально столкнуться с людьми, каждый из которых не на словах, а на деле смело устремлялись к своему Ковчегу Завета, смело боролся за свои идеалы, рискуя жизнью, а зачастую и жертвуя ею. В камерах Чистопольской тюрьмы я сидел вместе со многими известными диссидентами, которые не боялись в лицо называть КГБ палачами, смело требовали от тюремщиков уважения к себе и к собратьям по узилищу, с полнятой головой переносили многомесячное мучение в карцерах, не страшились длительных голодовок. Но вот интересный момент: на уборку сил и желания у многих из них уже не оставлось, и зачастую камера, в которой мы сидели, выглядела довольно неприглядно. В какой-то момент автор этих строк предложил написать на бумаге очерёдность дежурств. После этого в камере стало заметно чище…

Print Friendly, PDF & Email

2 комментария для “Михаил Ривкин: Недельный раздел Бемидбар

  1. Уважаемый Михаил!
    Я в обязательном порядке читаю Ваши статьи.
    Спасибо.
    А сегодня по Вашей сылке прочёл отрывок о Вашей жизни в Чистопольской тюрьме.
    Вы — герой.
    Где можно прочесть начало Вашей истории?

    1. Спасибо на добром слове, Сэм! Читать нескоько лет каждую неделю подряд одгного и того же автора — это очень серьёзное испытание. я постараюсь, насколько возиожно, разнообразить стиль и формат моих публикаций, чтобы вы и другие читатели могли их и дальше выдерживать А вот материалы о моей диссидентской деятельности http://www.igrunov.ru/vin/vchk-vin-dissid/dissidents/rivkin/

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.