В Круглом, которое было полно еврейской жизни каких-нибудь 80 лет назад, остался только одинокий памятник на иудейском кладбище. Оно опустело не потому, что там нет могил, а потому, что надгробия, которые их обозначали, бесследно исчезли. Произошло это уже после окончания войны с помощью белорусских соседей.

По следам еврейских кладбищ Беларуси

Главы из будущей книги

Круглое

Леонид Смиловицкий

Продолжение. Начало

В последний раз я был в Круглом в 1980 г., когда участвовал в сельскохозяйственных работах. Это было время, когда существовала практика привлечения всех сотрудников учреждений и предприятий республики в порядке очередности участвовать в уборке урожая. И вот меня, научного сотрудника Белгосмузея истории Великой Отечественной войны вместе с работниками Белгосфилармонии и Управления по делам театров при Совмине БССР направили в Круглянский район. Тогда я не имел представления о том, что в Круглом до войны в своём большинстве жили евреи, которых убили нацисты, что нет памятников жертвам Холокоста, что после войны уже при попустительстве советской власти разорили еврейское кладбище. Да и сама тема эта для меня была совершенно не известна, хотя к тому времени я уже окончил исторический факультет, отслужил в армии и собирался писать диссертацию. Неудивительно, что, когда много лет спустя появилась возможность съездить в Круглое, я решил это сделать.

Место в истории

Круглое (бел. Круглае) — центр Круглянского района Могилевской области, расположено на реке Друть в 52 км от Могилева, в 20 км от железнодорожной станции Толочин, на линии «Орша-Минск». Впервые Круглое упоминается в 1524 г., как деревня Оршанского повета Витебского воеводства Великого княжества Литовского, потом оно принадлежало магнатам из рода Сапегов и Огинским. После первого раздела Речи Посполитой 1772 г. Круглое вошло в Российскую империю как местечко Могилевского губернии. На тот момент в Круглом было 462 жителя, 41 двор, а также винокуренный завод и полотняная фабрика. Известно, что во время войны 1812 г. в местечке находилась главная квартира русских войск во главе с фельдмаршалом Михаилом Кутузовым.

Посещение музея

Решено было начать с историко-краеведческого музея. Такая просьба была заранее подана в Могилевский областной краеведческий музей, который является куратором музея в Круглом. Там пообещали, что все покажут и расскажут. Мы с Александром Литиным, который привез меня в Круглое, без труда нашли одноэтажное здание музея в центре городка. Чистенькое, аккуратное, у входа цветы, на окнах изящные металлические решетки. Нас любезно встретил младший научный сотрудник Дмитрий Шелковский и после коротких приветствий повел по залам. Он начал с первобытнообщинного строя, потом перешел к средним векам, новому и новейшему времени. Мы услышали о второй мировой войне, периоде оккупации, партизанском движении, но ничего о евреях. Ни слова о национальном и демографическом составе населения, занятиях жителей, религиозной жизни Круглянского района. Ни одной фотографии, экспоната, предмета иудейской традиции и культуры или быта.

Единственный эпизод, о котором мне пришлось услышать, была история о том, что в Круглом в ноябре 1812 г. в доме купца Хонона Лейзеровича Крора по распоряжению русского командования был открыт госпиталь для пленных французских солдат и офицеров (Акты, документы и материалы для истории 1812 года. СПб 1912 г. Т. 3, с. 7, 9, 10, 38). Если принять во внимание количество его пациентов (1000 чел.), то можно себе представить размеры этого помещения. Однако устный рассказ экскурсовода не был закреплен в экспозиции музея.

Тогда, чтобы не обижать хозяев, я постарался задать наводящий вопрос: правильно ли я понял, что в музее Круглое НИЧЕГО нет о евреях, как они жили в этом типичном местечке Беларуси сотни лет, куда потом все исчезли? Нет ни одного слова о гетто, геноциде евреев и Холокосте, антисемитизме, праведниках народов мира, спасавших евреев на оккупированной территории с риском для жизни? Да, все правильно, — согласилась экскурсовод Татьяна, которая в штатном расписании музея числилась как научный сотрудник. Но как это может быть в бывшем еврейском местечке? История заслуживает доверия, только если она правдива, а не приукрашена.

Тут мне пришлось услышать отговорки: экспозицию после её создания в 1990 г. не меняли, свободного места не осталось, сведений об этом нет, кроме вас никто такой вопрос не задаёт, указаний сверху проводить подобную работу мы не получаем. Я не унимался — сколько человек работает в музее? Пять сотрудников, а хранитель фондов есть? Да, правда, она в отпуске, но в фондах тоже ничего нет. Зато у нас есть в компьютерной базе. Можно показать? Открываем компьютер и смотрим папки «война», «геноцид», «кладбища», «религия». В них — кресты, партизаны, Красная армия, а о синагогах, убийствах евреев, еврейском кладбище нет ни слова.

Возможно, директор музея знает больше? Она выходная. Но живёт в Круглом? Да. Можно пригласить в виде исключения, не каждый день у вас гости из Иерусалима. Нет, нельзя. Мы сами люди новые, работаем в музее. Татьяна приехала по распределению из Белгосуниверситета культуры и искусства, ещё через полтора года уедет.

Еврейская община

Накануне я выполнял свое «домашнее задание» и выяснил, что в Круглом в 1841 г. проживало 308 евреев, в 1844 г. — 401, в 1869 г. — 408, в 1897 г. — 553 или 38,4% от общего населения. В 1908 г. — 600, в 1923 — 428, в 1939 — 238 евреев. В Круглом было две синагоги. Раввином с 1907 г. служил Элиягу Меркин (1857–?), занявший эту должность после смерти отца, Якова Меркина, который был раввином в Круглом в течение 40 лет. В 1880 г. евреям принадлежало 40 домов. В 1881 г. евреи Каганцев и Ганелис арендовали два сукновальных заводика. В 1890 г. в Круглое из Москвы и Богородска были высланы три еврейские семьи. В конце XIX века в Круглом было 119 домов, православная церковь, народное училище, еврейская школа, три мельницы, проводились ярмарки. К началу XX в. здесь уже насчитывалось 1,6 тыс. жителей, работали крахмальный завод, два училища и 22 торговые лавки. В 1919 г. Круглое вошло в состав Белорусской ССР. К 1925 г. в местечке насчитывалось 1344 жителя и 250 домов, в 1935 г. Круглое стало районным центром (Российская еврейская энциклопедия. Москва 2004 г., т. 5, с. 212). В документах за 1934 г. в Круглом упоминаются раввин Беньямин Валькович и резник Юда Сиротин (К. Г. Карпекин. Иудейские религиозные общины в Белорусской ССР [январь 1919 — сентябрь 1939 гг.]. Витебск, 2016 г., с. 187, 196).

Иудейское кладбище

После неудачи в музее уезжать с пустыми руками не хотелось, и я спросил, возможно, кто-то из местных жителей поможет? «Краеведов нет», — ответила Татьяна. «Историей никто в Круглом не интересуется?» — не унимался я. «Ну, правда, есть один человек», — услышал я неуверенный ответ. «Можно позвонить?» «Но сейчас лето, все в разъездах, на огороде». Звоню наудачу. Анатолий Иванович Бакулев (1949 г. р.) оказался дома и готов сводить на иудейское кладбище, которое недалеко от его дома.

В центре Круглого по улице Юбилейной находятся два кладбища, общегражданское (христианское) и иудейское. Первое огромное и переполненное, а второе — пустой участок земли, который огорожен, 270 м по периметру, бетонным забором высотой в полтора метра. Время основания кладбища определить трудно. Никаких надписей или указателей на воротах нет. Все чисто убрано, трава покошена, оградка памятника расстрелянным мирным жителям свежевыкрашена.

Как и в музее, порядок на кладбище был идеальным.

Единственное, что привлекло внимание, это надгробие из кирпича, в центре которого выросла большая сосна, разворотившая само надгробие. Еще два довоенных камня я видел с именами Моисея Соломоновича Левина 1939 г. и Малки Брук 1938 г. Других надгробных плит нет, куда они исчезли неизвестно. До начала семидесятых годов об иудейском кладбище заботился Исаак Яковлевич Тылевич, родные которого были расстреляны в Круглом, а сам он воевал в Красной Армии, остался жив, и вернулся в родное местечко после войны. Тылевич посадил липы вокруг кладбища. Там я видел его могилу (1897-1973 гг.) — последнее еврейское захоронение в Круглом.

Пришёл Анатолий и стал пересказывать историю, которую слышал от местного жителя о расстреле евреев в Круглом в июле 1941 г. Спрашиваю, а позвонить ему можно? Телефона нет, но человек пожилой, скорее всего, застанем его дома. И действительно, нам повезло. Николай Иванович Роговицкий, 1935 г. р., оказался приветливым человеком. Все подробно рассказал и показал место трагедии, которое до сих пор никем не отмечено. Выяснилось, что мы вообще первые из приезжих об этом слышим…

Память о еврейской жизни, которую не хранили, не хранят и не собираются хранить в музее Круглого, не исчезла. С большим опозданием, но ее успели запечатлеть энтузиасты краеведы из Могилева Александр Литин и Ида Шендерович. Работу эту они начали лет десять назад, когда еще оставались живы свидетели и очевидцы, редкие счастливцы, пережившие Холокост. Вот что они рассказали.

Гибель общины

Немецкие войска пришли в Круглое 8 июля 1941 г., большинство евреев местечка эвакуироваться не успели. Нацисты назначили старостой портного Мейера Певзнера, которому приказали составить список всех евреев в местечке, нашить шестиконечные звезды. Евреев брали на принудительные работы, ремонт дороги. Списки еврейских семей проверяли полицейские.

15 сентября 1941 года немцы приказали Певзнеру собрать всех евреев-мужчин от 15 до 60 лет с лопатами и прочим рабочим инструментом. Уже было известно, что накануне в Круглое прибыли каратели, и не все мужчины явились. За это Певзнера расстреляли, а от 60 до 100 евреев отвели в лес и убили. В Круглом было образовано гетто, в котором находились местные евреи, а также евреи из деревень Шепелевичи в 20 км, Тетерино — 12 км и Хотьково — 16 км. («Память». Круглянский район. Минск 1996 г., с. 263-271, 282-283).

Теснота в гетто достигала предела. В одном доме ютилось от 25 до 30 чел. Спали на полу без подушек и матрацев, воду брали из одного колодца, который скоро высох, и реки Друть. Еды почти не было, жили на отмороженном картофеле. Пропитания искали за пределами гетто с риском для жизни. Уходить приходилось в деревни Остров, Павлово, Оглобля. Смертность среди узников была настолько высока, что к весне 1942 г. евреев, оставшихся в Круглом, переселили в два дома на краю местечка.

Гетто огородили трехметровым забором. В июне 1942 г. последние двести узников Круглого, включая евреев, переселенных из других местечек и деревень Круглянского района, погрузили в душегубки и вывезли. Уцелеть удалось только одному тринадцатилетнему мальчику Хоне Эпштейну, который спрятался перед расстрелом, а потом бежал в лес и нашел партизан (В. Левин и Д. Мельцер. Черная книга с красными страницами. Балтимор, 1996 г., с.341-342; Yad Vashem Archives, O-3/4674; Государственный архив Российской Федерации, ф. 7021, оп. 88, д. 42).

Игорь Адамович Пожарицкий (1921 г. р.) из Круглого, вспоминал своих соседей Помазановых. Муж белорус, а жена еврейка, у которых было двое детей. Сначала забрали в гетто мать, а через год и детей. На еврейском кладбище их расстрелял полицейский Вавилов и сбросил в яму. Пожарицкий говорил, что он всю жизнь свою понимал, что должен рассказать о годах войны и уничтожении евреев в Круглом, но дождался нас только к концу жизни.

Летом 1942 г. евреев собрали на улице Козиной (ныне Первомайская) и повели по улице МОПРовская, а потом по улице Советской — до парка, оставшегося от бывшего барского имения. Сейчас там школа-интернат. Говорили, что всего было человек 270. Конвоировали полицаи, а потом прибыли человек 8 немцев из СС в черной форме с черепами. Евреев подвели к противотанковому рву перед речкой, который вырыли еще в начале войны, когда готовились к обороне города. Вперед вышел немец офицер в высокой фуражке, что-то прочитал. Потом раздался общий гул, как выдох, и резкие команды на немецком языке. Двое пожилых мужчин побежали, но их вернули и поставили со всеми.

Приказали раздеваться. Тем, у кого нижняя одежда была хорошей, раздеваться надо было догола. Всю одежду собрали и отвезли в отделение полиции. Людям приказали ложиться в яму по 6 человек и каждому стреляли в затылок. Некоторые люди умирали от разрыва сердца до выстрела (Гибель местечек Могилевщины. Холокост в Могилевской области в воспоминаниях и документах. Сост. И. М. Шендерович, А. Л. Литин, Могилев 2005 г., с. 102-113).

Память

По словам Анатолия Ивановича Бакулева, после войны евреев не особо почитали, и они старались скрыть свое происхождение. После 1945 г. в бывшем местечке евреев хоронили на действующем общегражданском кладбище на улице Юбилейной через дорогу от иудейского, среди крестов и пирамидок со звездочками. Ни о каких магендовидах и надписях на иврите речи не велось, как и о соблюдении требований еврейской традиции. Ассимиляция проникла и сюда. Сменилось не одно поколение жителей, которые ничего не знают о евреях в своем родном городе. Они слышали, что немцы убивали евреев, но не могут ответить почему. Мол, всех убивали. Я пытаюсь возразить, что не всех. Белорусов не убивали за то, что они белорусы, а ТОЛЬКО евреев. Это огромная разница.

Еврейской застройки в Круглом не осталось, даже места двух синагог мне никто не мог показать, предметов материальной культуры или быта не сохранилось. Уцелел только дом № 26 на ул. МОПРовская, где было гетто. В первые годы после войны в Круглое приехали родственники погибших из Ленинграда. Они собрали деньги и наняли мужчин, Ивана Сухоцкого и других, которые раскопали захоронения во рвах в парке у реки. Останки более чем 500 чел. перезахоронили на иудейском кладбище. Туда же перевезли и тех, кто был убит в Хотьково и Тетерине. В 1962 г. поставили памятник, на котором сделали нетипичную для советского времени надпись. Вместо слов «мирные жители» на стеле прямо было указано, что жертвами нацистского геноцида были евреи:

Здесь покоятся 515 жертв еврейского населения гетто местечек Круглое, Тетерино и Хотьково, замученных фашистами в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Вечная вам память от скорбящих родных, друзей и знакомых.

С годами старый самодельный памятник обветшал, и его решили заменить на новый. Средства выделило районное отделение Фонда Мира. Там же на иудейском кладбище есть еще несколько семейных захоронений, как жертвам фашизма — евреям и белорусам, партизанам и подпольщикам и их семьям. Назовем эти имена: Голынкер, Дубников, Кролик, Кожемякин, Певзнер, Осин, Тылевич, Куликов, Данилов. Я воспринял это как знак памяти об общей трагедии евреев и белорусов, живших веками бок о бок на этой земле. Общее горе, которому нет срока давности. Вот, пожалуй, и все, что осталось от еврейской общины в Круглом. Много это или мало? Думаю, ответ ясен.

Вывод

На примере Круглого я понял одну важную для себя вещь. Для того чтобы память исчезла, не нужны специальные усилия. Отсутствие интереса людей к прошлому — это приговор для истории. В Круглом, которое было полно еврейской жизни каких-нибудь 80 лет назад, остался только одинокий памятник на иудейском кладбище. Оно опустело не потому, что там нет могил, а потому, что надгробия, которые их обозначали, бесследно исчезли. Причем, произошло это уже после окончания войны с помощью белорусских соседей. Они поступали так без злого умысла, забирая мацевы с кладбища, как ничейный материал, бесхозный, который еще способен принести пользу. Это рукотворное беспамятство напоминает известное выражение известного гуманиста, которого вели на костер — «О, святая простота». Отсутствие желания сохранить еврейскую память в Круглом, напоминает мне старушку, которая подбросила хворост на костер, где инквизиция сжигала Джордано Бруно. Все, что создали евреи, никуда не исчезло, оно осталось на этой земле и наследуется теми, кто живет сегодня в Беларуси. То, что жизнь евреев никак не отражена в музее Круглого, по-своему логично в той ситуации, в которой находится сегодня историческая память Беларуси, но от этого не легче.

Продолжение