Эвелина Гельман

Дело Либермана: кому поют дифирамбы, а по ком читают кадиш

Репортаж из зала суда (часть 6-я)

(Читайте начало, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5)

Вернувшись 2 мая из Иерусалимского мирового суда, я оказалась в затруднительном (с профессиональной точки зрения) положении. Вроде все ясно, но попробуй изложить без протокола нюансы «лучшего в городе спектакля» (именно так назвали израильские СМИ свидетельские показания Дани Аялона).

«Выдать поверхностную сенсацию или потерять не менее двух-трех недель, ожидая, пока магнитофонная запись показаний главного свидетеля обвинения будет оформлена в протокол?» — размышляла я.

Мы живем в эпоху желтой прессы. В конкурентной борьбе между печатными СМИ, радио, ТВ и интернет-изданиями побеждает тот, что первым «взорвал» сенсацию дня. И наоборот, журналист, по инерции придерживающийся вышедших из моды норм профессиональной этики, считается «динозавром». Нам подавай «жареные» факты, клубничку — и чем быстрей, тем вкуснее!

Лишь получив в секретариате суда увесистый протокол и прочитав его от первой до последней строчки, я удостоверилась, что не зря наступила на горло собственной песне: внесенные в лэптоп по ходу допроса отрывочные фразы выстроились в законченную картину. И она такова.

Главное управление госслужбы аннулировало назначение Зеэва Бен-Арье послом в Латвии еще в 2009 году, а затем в рамках компромиссной сделки между государственным обвинением и защитой он был признан виновным. Иными словами, еще в марте 2011 года заместителю министра иностранных дел Дани Аялону были известны все подробности дела Бен-Арье, в котором упоминалось имя Авигдора Либермана.

Как отреагировал на это «законопослушный гражданин и народный избранник, долг которого (цитирую высказывания Аялона в суде) — тесно сотрудничать с правоохранительными органами»?

Адвокат Вайнрот: — Вы избранник народа, вы должны, вы просто обязаны говорить правду, так отчего же еще до того, когда вас не внесли в предвыборный список, вы не обратились в полицию и не рассказали, что (в октябре 2009 года — Э.Г.) Либерман пригласил вас к себе в кабинет и попросил назначить посла?

Аялон: — Ответ предельно прост: я не нашел ничего из ряда вон выходящего в том, что он позвал меня к себе в кабинет, ничего исключительного. Кроме того — и это тоже касается вопроса относительно мести — из публикаций СМИ явствовало, что приговор суда уже готов. Не приговор… Как это называется? Юридическая терминология, простите… Обвинительное заключение уже готово.

Вайнрот: — Но вы-то в нем не упомянуты. И ваш рассказ о том, что Либерман дважды просил вас назначить послом человека, передавшего ему секретную информацию, крайне важен. Или вы не считали это важным?

Аялон: — Я уже сказал раньше, напоминаю вам, что я сказал: судебные дела Либермана не были для меня вопросом первостепенной важности.

Вайнрот: — Но общественные интересы вы ставите выше личных, а в интересах общества — чтобы пост министра иностранных дел не занимал преступник. Вы располагаете по данному делу жесткой сильной информацией, но не обращаетесь в полицию?!

Аялон: — Нет. Жесткая информация, которой я располагаю, — это… обвинительное заключение! Чего вы хотите? Чтобы я надругался над трупом? Сейчас-то обвинение предъявлено, и интерес общества уже соблюден.

Адвокат Вайнрот снова подчеркнул — задолго до того, как Либерману было предъявлено обвинение, историю с послом в течение полутора лет (!) обсуждали в Израиле на каждой улице:

— С марта 2011 года вся страна только и говорила о назначении посла, и он (Либерман — Э.Г.), не был «трупом», он был министром иностранных дел, причем очень сильным. И вы, как народный избранник, не обратились в полицию, хотя считаете своей обязанностью сигнализировать?

Аялон: — Почему я должен был обращаться в полицию? Почему я должен был пойти в полицию? В этом случае вы бы сказали, что я не просто мстителен, а мстителен в квадрате. К чему мне так себя вести? То, чем вы занимаетесь, я делал в ООН во имя государства Израиль. Хочу сказать, что уже не раз предъявлялись обвинения, я не юрист, было так называемое «крупное дело», о котором здесь, в суде, вообще не говорят, но мне-то что? И еще… Сегодня все сетуют на то, что… До сих пор государственный контролер проверяет конфликт между офисами бывшего министра обороны и бывшего начальника Генштаба. Так чего вы хотите? Чтобы я установил тайную слежку за министром иностранных дел? Я добросовестно выполнял свою работу. Когда меня вызвали — я явился. По инициативе полиции. Я явился и ответил на все вопросы. Сам я ничего не инициировал.

Вайнрот: —До своего отстранения (из предвыборного списка — Э.Г.) вы постоянно пели Либерману дифирамбы.

Аялон: — Еще какие! Могу передать вам цитаты.

Вайнрот: —Исключительно ради того, чтобы суд услышал, как вы отзывались о Либермане, приведу несколько цитат. Хотя бы — вот эту. Вы сказали об Авигдоре Либермане: «Он лидер, министр иностранных дел, вице-премьер и он определяет политику. Он проделал огромную работу в ходе встреч, которые не были широко освещены в прессе».

Аялон: — Верно.

Вайнрот (цитирует дальше): — «И я естественным образом взял на себя разъяснительную работу».

Аялон: — Верно.

Вайнрот (цитирует вопрос журналиста и ответ Аялона):

«Почему вы присоединились именно к нему (Либерману)?» — «Потому что хотел реформировать нашу политическую систему».

Аялон: — Верно.

Вайнрот (продолжает цитировать интервью Аялона): «Я видел, что НДИ понимает суть проблемы и предлагает действенные решения».

Аялон: — Верно.

Вайнрот (продолжает цитировать): «Включая президентское правление».

Аялон: — Верно.

Вайнрот (продолжает цитировать): «Я знаком с Либерманом с 1997 года».

Аялон: — Верно.

Вайнрот (цитирует): «Уже тогда он был на голову выше остальных — деловой, лидер, разносторонний, напоминающий Арика Шарона».

Аялон: — Верно, я это сказал.

Вайнрот (цитирует вопрос журналиста и ответ Аялона): «Тогда почему многие его боятся?» — «Он лидер, умеющий повести за собой, харизматичный, с собственным мировоззрением, но кое-кто клеит ему ярлыки». Вы сказали это?

Аялон: — В каком году я это сказал?

Вайнрот: —В 2011. До «потопа». Вы и впоследствии продолжали так же отзываться о нем?

Аялон: —Конечно, нет.

Вайнрот: —Ясно, что нет.

Аялон: — Давайте я расскажу вам.

Вайнрот: —Хорошо, когда же вы перестали?..

Аялон: — Когда он перестал занимать пост министра иностранных дел.

(читайте продолжение в части седьмой)