Джонатан Сакс: Экологический императив. Перевод Бориса Дынина

Loading

Экологическая ответственность является одним из принципов, лежащих в основе трех великих заповедей периодического отдыха: Шаббат, Субботний год и Юбилейный год. Это ограничивает наше вмешательство в природу и стремление к экономическому росту. Мы напоминаем себе, что мы творения, а не только создатели.

בס״ד

Экологический императив

שופטים תשע״ט — Шофтим 5779

The Ecological Imperative

Джонатан Сакс
Перевод с английского Бориса Дынина

При изложении законов войны Тора упоминает, казалось бы, незначительную деталь, ставшую, однако, основой закона, относящегося к гораздо более широкой области человеческой ответственности, особо значимой сегодня.

Тора указывает:

«Если осаждать будешь город долгое время, чтобы завоевать его, чтобы взять его, то не порти деревьев его, поднимая на них топор, потому что от него ты ешь, и его не срубай, ибо разве дерево полевое — это человек, чтобы уйти от тебя в крепость? Только дерево, о котором ты знаешь, что плоды его неъседобны, его можешь срубить, чтобы строить осадные башни против города, который ведет с тобой войну, пока не покоришь его». (Втор. 20:19-20)

Война, как подразумевает Тора, неизбежно разрушительна. Поэтому одной из высших ценностей иудаизма является мир. Но если война случилась, то следует видеть различие между необходимым и ненужным уничтожением. Деревья дают материал для осадных работ. Но плодоносящие деревья являются источником пищи. Поэтому нельзя уничтожать их, лишая себя и других одного из ресурсов жизни. Не используйте тактику «выжженной земли» в ходе войны.

Мудрецы увидели в этой комманде нечто большее, чем деталь законов войны. Они применили биньян ав — «установление общего принципа по одному месту » и назвали это правилом баль ташхит («не разрушай»), запретом на ненужное уничтожение любого рода. Вот как резюмирует этот запрет Маймонид:

«Команда баль ташхит относится не только к тому, кто уничтожает плодоносные деревья, но и к тому, кто ломает сосуды или рвет одежду, разрушает здание, засыпает колодец с водой или портит пищу. Такой человек нарушает команду баль ташхит».[1]

Это галахическая основа этики экологической ответственности.

Что определяет, должна ли библейская команда быть понята в узком или широком смысле? Почему мудрецы приняли этот, казалось бы, второстепенный закон, за основу широкого галахического законодательства? Что побудило их идти в этом направлении?

Самый простой ответ лежит в слове «Тора». Оно означает «закон». Но также: обучение, наставление, руководство, инструкция. Вместе с тем Тора — это уникальная книга, включающая в себя не только законы, но и нарративы, генеалогии, историю и песни. Закон, как он понимается в Торе, включен во вселенную смыслов, которые помогают нам понять контекст и цель любого данного закона.

Так и здесь. В первую очередь мы должны помнить, что земля не наша. Она принадлежит своему Создателю, Богу. В этом суть первой главы Торы: «В начале Бог сотворил…» Он создал вселенную и потому имеет право ставить условия нашей жизни. Мы Его гости.

Логика сказанного разыгрывается уже в истории самых первых людей. В Бытии 1 Бог повелевает человечеству:

«Наполняйте землю и овладейте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными и над всяким животным, пресмыкающимся по земле». ( 1:28)

«Овладейте» и «владычествуйте» — это глаголы господства. Однако Бытие 2 использует два совершенно иных глагола. Бог «поместил человека в саду Эдена, чтобы возделывать его и хранить его» (2:15) — возделывать и хранить [леовъда-x улешомъра-x]» Они принадлежат языку ответственности. Первое слово говорит нам, что человечество является не только хозяином, но и слугой природы. Второе используется в более позднем библейском законодательстве для определения обязанностей сторожа, охраняющего что-либо, что не является его собственностью.

Как понять столкновение смыслов первых двух глав Торы? Бытие 1 рассказывает нам о творении и природе, о реальности, отображаемой естественными науками. Эта глава говорит о человечестве как о биологическом виде, Homo Sapiens.

Отличительной чертой человека как вида являются именно наши богоподобные способности господствовать над природой и контролировать силы, формирующие физический мир. Это факт, а не ценность, и его сфера экспоненциально росла в течение относительно короткого периода человеческой цивилизации. Как сказал Джон Ф. Кеннеди в своей инаугурационной речи:

«Человек держит в своих бренных руках силу, способную уничтожить все виды человеческой бедности и все виды человеческой жизни».[2]

Эта сила морально нейтральна. Она может быть использована для исцеления или увечья, строительства или разрушения.

Бытие 2, напротив, говорит нам о морали и ответственности, о моральных границах силы. Не все, что мы способны делать, мы можем позволить себе делать. У нас есть сила, но, возможно, нет разрешения; у нас есть способность, но, возможно, нет права. Земля не наша. Она принадлежит Богу, который сотворил ее. Поэтому мы не хозяева природы, а ее хранители. Мы здесь, чтобы возделывать ее и заботиться о ней.

В этом смысл истории, рассказанной нам в следующей главе, об Адаме, Еве, Змее и запретном плоде. Что это был за плод, что хотел Змей и каков был первый грех — все это вторично. Основная мысль главы заключается в том, что даже в раю существуют пределы власти человека. Есть запретный плод. Не все, что мы способны делать, мы можем позволить себе делать.

Редко какие моральные принципы забываются чаще с губительными последствиями, чем этот. Запись человеческого вмешательства в естественный порядок вещей отмечена массовыми опустошениями.[3] В течение одной тысячи лет первые жители Америки прошли путь с арктического севера до самой южной оконечности Патагонии и, пробираясь через два континента, по пути уничтожили большинство крупных видов млекопитающих, существовавших тогда (среди них мамонтов, мастодонтов, тапиров, верблюдов, лошадей, львов, гепардов и медведей).

Когда первые британские колонисты прибыли в Новую Зеландию в начале девятнадцатого века, летучие мыши были единственными местными млекопитающими на острове. Тем не менее, англичане обнаружили следы крупной страусоподобной птицы, которую маори называли «моа». А потом были обнаружены скелеты дюжины видов этой птицы, высотой от трех до десяти футов. Были найдены останки двадцати восьми других видов, среди которых оказались нелетающие утки, лысухи и гуси, а также пеликаны, лебеди, вороны и орлы. Животные, которым раньше не приходилось сталкиваться с человеческими хищниками, являются легкой добычей, и маори, должно быть, нашли их относительно легким источником пищи.

Подобная картина наблюдается почти везде, где действуют люди. Они постоянно предпочитают использовать свою способность «подчинять» и «править», но не помнить свою обязанность «возделывать» и «хранить». Древний мидраш подводит итог этому с удивительным созвучием современным экологическим проблемам. Сотворив первых людей, Бог обращается к ним:

«Посмотрите на дела рук Моих! Посмотрите, как они прекрасны и как восхитительны! Ради вас я создал их все. Следите за ними, чтобы не испортить и не разрушить Мой мир; потому что если вы разрушите, не будет никого, кто сможет восстановить его».[4]

Экологическая ответственность, по-видимому, является одним из принципов, лежащих в основе трех великих заповедей периодического отдыха: Шаббат, Субботний год и Юбилейный год. В Шаббат запрещены все сельскохозяйственные работы: «чтобы мог отдохнуть твой вол и осел» (Исх. 23:12). Это ограничивает наше вмешательство в природу и стремление к экономическому росту. Мы напоминаем себе, что мы творения, а не только создатели. В течение шести дней земля отдана нам и нашему труду, но на седьмой день мы не можем совершать «работу» — любые действия, которые изменяют состояние чего-либо в человеческих целях. Таким образом, Шаббат является еженедельным напоминанием о целостности природы и необходимости ограничивать человеческие устремления.

То, что Шаббат делает для людей и животных, субботние и юбилейные годы делают для земли. Земля тоже имеет право на периодический покой. Тора предупреждает, что если израильтяне не будут уважать эту заповедь, они пострадают в изгнании:

«… и тогда возместит земля субботы свои во все дни запустения своего, когда будете вы в стране врагов ваших; тогда будет покоиться земля и возместит себе субботы свои». (Лев. 26:34).

У этого есть два основания. Одно из них экологическое. Как напоминает Маймонид, чрезмерно эксплуатируемая земля со временем разрушается и теряет плодородие. Поэтому израильтянам было приказано сохранять почву, предоставлять ей периодический отдых и отказываться от краткосрочных выгод за счет долгосрочного запустения.[5] Второе, не менее важное основание — богословское:

«Земля, _ говорит Бог, _ моя; вы же пришельцы и поселенцы у меня». (Лев. 25:23)

Мы гости на земле.

Другие команды направлены против чрезмерного вмешательства в природу. Тора запрещает скрещивать скот, сеять на одном поле смешанные семена и соединять в одежде шерсть и лен. Эти правила называются чуким или «уставами». Самсон Рафаэль Хирш (Германия, 1808–1888) в девятнадцатом веке, подобно Нахманиду шестью веками ранее, понимал чуким как законы, которые уважают целостность природы. Они выражают принцип, что:

«… то же самое отношение, которое вы проявляете к человеку, вы также должны проявлять по отношению к каждому низшему существу, к земле, которая несет и поддерживает всех, к миру растений и животных».

Эти уставы являются своего рода социальной справедливостью по отношению к миру природы:

«Они просят вас рассматривать все живое как собственность Бога. Не уничтожать, не злоупотреблять, не растрачивать, использовать все вещи с умом… Смотрите на все существа как на слуг в доме творения».[6]

Поэтому не случайно еврейский закон интерпретирует запрет на вырубку плодоносящих деревьев в ходе войны как пример запрета на бессмысленное уничтожение и, в общем смысле, на действия, которые истощают невозобновляемые ресурсы Земли, или вредят экосистеме, или ведут к исчезновению видов.
Вацлав Гавел высказал фундаментально верную мысль в The Art of the Impossible («Искусстве невозможного»):

«Я считаю, что у нас мало шансов предотвратить экологическую катастрофу, если не признаем, что мы не хозяева Бытия, а лишь часть Бытия».[7]

Вот почему религиозное ви́дение так важно. Оно напоминает нам, что мы не являемся хозяевами наших ресурсов. Они принадлежат не нам, но Вечному и вечности. Следовательно, мы не должны уничтожать что-либо без необходимости. Если это применимо даже на войне, то тем более применимо в мирное время.

«Господня земля и все, что ее наполняет, вселенная и все обитающие в ней!» (Пс. 24: 1).

Мы являемся ее опекунами от имени Создателя ради будущих поколений.


___

[1] Maimonides, Mishneh Torah, Hilchot Melachim 6:10

[2] Washington, DC, January 20, 1961.

[3] Jared Diamond’s Guns, Germs, and Steel (New York: W. W. Norton, 1997) and Collapse: How Societies Choose to Fail or Succeed (New York: Viking Penguin, 2005) — классические исследования темы.

[4] Ecclesiastes Rabbah 7:13.

[5] Maimonides, Guide for the Perplexed, III:39.

[6] Samson Raphael Hirsch, The Nineteen Letters, letter 11

[7] Václav Havel, The Art of the Impossible (New York: Knopf, 1997), 79

Print Friendly, PDF & Email

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.