Всего один раз я увидел тигра совсем близко. Это было на Шуфанском плато. Я припозднился в маршруте и возвращался, когда уже начало темнеть. Стояла глубокая тишина и вот впереди в сиреневой мгле я заметил движение — это большая кошка медленно и бесшумно, как в таинственном сне, шла поперёк моего хода, осторожно ставя лапы.

Зверьё и человеки

(зарисовки с дикой натуры)

Леонид Изосов

Окончание. Начало

Поговорим о медведях…

Посвящается моему другу Николаю Яковлевичу Гоппе

«Мишка, Мишка, где твоя улыбка?»
Песня

Обычно медведей люди видят в зоопарках и цирках. Они ездят на велосипедах, боксируют друг с другом… В детстве я всего несколько раз бывал и в цирке и в зоопарках, в том числе, один раз — в передвижном. В тот раз я — далеко не сентиментальный мальчик, воспитанный дворовой шпаной — и понял, что это такое. И от всего увиденного чуть не заплакал. Там в тесной клетке сидел печальный бурый медведь — грязный, вонючий, с взлохмаченной шерстью. Сидели там также орёл, похожий на пыльный веник, слон на цепи, толкущийся на пятачке, посыпанном гнилыми опилками… Да, и другие зачуханные животные, а точнее, заключённые.

Люди ходили, заглядывали в клетки, смеялись…

Я не знаю, кому может нравиться это зрелище. Какой-то выпивший мужик посмотрел злобно на других посетителей и, крепко выматерившись, громко сказал: “Вот вас бы всех, сук, засунуть в решёта, вы б тогда повеселились!”

Уже взрослым я написал по этому поводу такой стих.

В зоопарки детей не таскайте…
В цирк, где травят безвинных зверей.
Величайшая в мире тоска там —
Ужас клеток, закрытых дверей.

Сродни этому также — знаменитая коррида, где одни садисты мучают быков, а другие — на трибунах — наслаждаются.

И пока не прекратятся эти — да и другие, подобные этим — дела, вряд ли, можно ожидать, что Человечество ожидает благополучное будущее.

Это — очень простая и горькая истина.

1

То ли дело, когда звери живут у себя дома. Да вот взять тех же медведей. Какие они красавцы! В юности на Кольском полуострове я видел, как три Мишки, или Машки, шли по высокому берегу реки… Они были такие пластичные, гибко гнули шеи, кивали головами… Все просто залюбовались.

А, когда мы плыли на резинке, ниже по реке на перекат вышел бурый медведь, вероятно, старик с седой шкурой. Он задрал голову и с его морды потоками стекала серебристая вода. Увидев нас, медведь рванул по болотным кочкам и мгновенно исчез в зарослях.

— Ловкий старикашка, — сказал начальник отряда, — имейте в виду, ребятки, когда соберётесь охотиться на Мишу.

…Да, охотиться на них очень опасно. Медведь, как и кабан, раненый идёт на выстрел. Или залегает на пути преследующего его охотника. Поэтому опытные люди обычно бьют медведя наверняка. Например, охотник сидит на одном борту ключа, а Мишка идёт по другому, или сидит на дубу и ест жёлуди… Тут спокойно, без суеты, хорошо прицелившись, его и кончают…

В противных случаях случается беда. У нас один азартный паренёк столкнулся с белогрудкой — гималайским медведем — и пальнул в него из шестнадцатого калибра. Ну, а дальше, судя по его рассказу произошло вот что:

… он встал в полный рост. Помню у него лапы с болтающимися длинными когтями — как кастаньеты — да как даст мне по голове… я упал… он ещё раз как даст лапой по ногам… и ушёл…

В результате у парня осталось изуродованное лицо и переломанные ноги. Выжил он чисто случайно.

Особенно опасны шатуны, которых кто-то зимой выгнал из берлоги, а может, им не хватило запасённых за лето и осень жиров и пришлось проснуться.

Один профессиональный охотник, который летом был у меня поисковым рабочим, рассказал мне следующую историю. Николай, так его звали, по договору с госпромхозом стрелял изюбрей в глухой тайге.

Стояли сильные морозы, он шёл у подножья горы по глубокому снегу и вдруг спиной почувствовал опасность. Обернулся:

… а на меня летить щатун в скачки́ … я стре́лил из винта — щёлк! … осечка… видать смазка в затворе замёрзла… ну Миша меня завалил, куснул за лицо — оторвал нос и губу… Я было — за нож а потом вспомнил что отец говорил — ткнёшь ножом — пока помрёть — порвёть на куски — в таких случая́х затаись. Ну я и затаился… Он облизал лицо, кинул на меня несколько сучьев хворосту, повернулся и пошёл… Я вскочил передёрнул затвор и в угон его — щёлк! опять осечка… а он повернул голову и побёг дальше рысью…

От потери крови Николая спас тот же мороз — он перевязал лицо бинтами из нательной рубахи, и на лице сразу образовалась ледяная шишка.

Потом мы проведали Николая в больнице, где ему сделали операцию, и он лежал с повязкой в пол-лица. Ему собирались пришить нос и все шутили и говорили ему: “Коля, проси, чтобы тебе поставили грузинский нос. Всех девок в деревне обиходишь!”

А он смеялся и отвечал, думая про своё: “Да я знаю этого Мишку — он с Телянзы. Я всё равно его, курву, достану!”

Правда есть лихие ребята, которым всё нипочём. Один такой вспоминал, как он бил медведей на Камчатке:

Идёшь себе в шаламайничке, а там медведи снуют что мыши. Встретишь его — он встанет а тут его — в лобешник из двенадцатого калибра! Это тебе не карабин — тут галушка — ого-го! Он хлоп! — на задницу а тут его — из второго ствола! и все дела…

2

…Опасны бывают и медведицы с пестунами. Они могут сами, боясь за своих детей, спровоцировать нападение. Помню, в маршруте мы с одной девицей–радиометристкой нарвались на медведицу.

Сначала в высоком папоротнике промелькнули два медвежонка — ширк-ширк — и нету! А потом на поляну выскочила их мамаша. Увидев нас, она напряглась, на некоторое время замерла, а потом стала делать короткие прыжки — в нашу сторону. При этом она каждый раз издавала этакий глухой рык. Пугала.

Я скомандовал девице лезть на дубок, а сам вытащил “ТТ” из кобуры, снял его с предохранителя, навёл пистолет на зверя и стал стучать шомполом по стволу. Говорят, медведи не любят таких резких звуков.

Поэтому или нет, но медведица стала брезгливо отворачивать голову в сторону, как-то неуверенно дёрнулась всем телом ещё пару раз и исчезла в чепыжах. И, как поётся в песне, зелёные волны сомкнулись над ней.

Насчёт этих звуков у многих таёжников действительно бытует такое мнение. Да и не только у таёжников. Один геолог возвращался вечером с разведочного участка и почти у самого посёлка наткнулся — нос к носу — на здоровенного медведя, который рылся на помойке…

Не долго думая, автоматически, Иван Иванович выхватил из этой же помойки две пустые консервные банки, и стал колотить их друг об друга… Медведь попятился… А Иван Иванович в запарке так и подошёл к своему бараку, гремя жестянками над головой — как дурачок какой…

А один работяга — проходчик канав, как-то сидя у костра, рассказал такую смешную историю:

“Шёл я через чепыжи на канавы — на плече — кайла лопата забурник с ключом топор за спиной рюкзак — И раз! — медведь навстречу! помню я крикнул: “ты куда?”… Очнулся — сижу на суке на дубу а у меня на плече — кайла лопата забурник…”

Я лично один раз на Шуфанском плато, относящемся к Маньчжурской горной стране, нарвался на Мишу, или Машу — не понял — уже на подходе к своему лагерю.

Я уже разрядил карабин, кинул его на плечо и весело шагал, поскольку учуял дымок костра — значит, кто-то вернулся из маршрута и готовит ужин. Обогнув выступ скалы, я увидел метрах в пяти от себя бурого медведя, неторопливо идущего вниз по склону.

…Он мягко ставил косолапые ноги, и мышцы плавно катались у него под шкурой — как у японского борца сумо… Меня он не замечал…

Стоял конец жаркого июля, уже неделю шли дожди, и в тайге постоянно висел туман. За медведем тянулся пахучий шлейф — смесь запахов пота, прелой мокрой шерсти — типа псины — и тому подобных неописуемых ароматов…

Я сдёрнул карабин с плеча и загнал патрон в ствол. У меня не было идиотского желания стрелять зверя с такого расстояния, и я сделал это чисто инстинктивно, в смысле самозащиты. Медведь, вероятно, услышав клацанье затвора, на ходу медленно завернул голову назад, засёк меня и спокойно затрусил в сторону небольшого заросшего оврага… Через минуту он скрылся в нём.

В этом случае всё обошлось благополучно — как сказал Поэт, “без слёз, угроз и крови…”

А вот один мой знакомый налетел на спящего в какой-то ямке Мишку и тот с испугу порвал ему все ноги. Хорошо, что не затронул собственного достоинства парня. Но всё равно тот долго приходил в себя, был нервным и снял стресс только с помощью приёма больших количеств самой разной алкогольной продукции.

Интересно, что в подобном случае, по рассказам, один наш братишка не растерялся и убил нападавшего на него зверя, трахнув его по черепу геологическим молотком. Этот случай вполне правдоподобный. Если вы не знаете, объясню: хороший геологический молоток — грозное оружие — он имеет приличный вес и ручку длиною до 80 см.

…Осенью медведи часто встречались мне в зарослях малины или в виноградниках, где они запасаются витаминами на зиму. Наевшись, они там же и спят, или просто валяются, катаясь по траве от удовольствия. В это время они благодушны и, в общем, не опасны.

Этой же порою видели мы медведя–гималайца и на дубу, где он ел жёлуди. Сломав ветку, Миша объедал её полностью, а потом аккуратно подкладывал под себя и принимался за следующую. Когда гималаец наконец услышал наши шаги, треск сучьев под ногами, он, практически, упал с дуба, громко шлёпнулся задом о землю и с воем исчез в кустах. То есть, им тоже ведомо чувство страха.

Но особенно неприятны ночные встречи с этими животными. Как-то я сидел на солонце, поджидая изюбра, которого мы днём заметили в этом районе. Но никто не приходил на этот обычно хорошо посещаемый солонец. К тому же начал накрапывать мелкий дождь и над тайгой повис монотонный шум — как будто кто-то тихо шептал: ш-ш-ш-ш… В таких случаях бичи говорят: “Погодка шепчет: бери расчёт”. Я подумал о своей уютной палатке, где Мурат наверняка затопил печечку…

И я слез с ёлки и пошёл домой, в лагерь.

Пробираясь через болото, я услышал плеск и фырканье в небольшом ключе, который мне предстояло перейти.

Я вгляделся сквозь редеющую ночную темноту и различил смутный силуэт большого горбатого зверя… Что он там делал? Он возился, ходил туда–сюда по воде, вылезал на берег и опять входил в ручей.

Я забрался на две кочки повыше, навёл на него трёхлинейку и стал выжидать… Ну, какой смысл было стрелять в темноте, практически на звук? Да ещё в таком неустойчивом положении.

Слава Богу, медведь полазил, полазил по ключу и свалил куда-то вниз по течению. Я перебрёл ключик и вышел на охотничью тропу. Тут уже было веселее, стало светать, и я полетел к лагерю, как на крыльях.

3

Вообще, медведи довольно часто посещают места обитания человека в тайге, или, там, в тундре. Когда я в юности работал в Заполярье (не будем уточнять где, дабы не расширить пространство рассказа), мы как-то стояли на берегу небольшого озера. Места были безлюдные, дикие… И уходя в маршруты, мы никого не оставляли сторожить лагерь. Так вот, вернувшись однажды с работы, мы увидели, что вся поляна была залита жёлтым поносом! Судя по следам, Миша, пришедший в гости в наше отсутствие, нашёл десятилитровый бидон с подсолнечным маслом, который стоял, приваленный камнем в воде и… выжрал его полностью…

…Может, он подумал, что это мёд… Хотя, какой мёд — на Севере! Но результат для него был очень неожиданный, а для нас — весьма эффектный. Как выразился один остряк-самоучка, смеху — полные штаны!

А один раз, вообще, случился анекдот. Мы ночевали — не скрою, слегка выпивши — после удачной рыбалки на небольшой речушке, впадающей в Японское море. Во время приёма алкоголя у нас произошла небольшая размолвка на производственной почве, и один обиженный товарищ решил спать на воле, на травке — благо, погода стояла золотая, приморская.

Под утро, когда уже рассвело, мы в палатке услышали с воли, испуганный, чуть ли, не женский голос: “Мужики, медведь!” Кто-то, не прохмелившись, лениво прокричал обиженному: “Привяжи его там!”

Шутки–шутками, но все, ворча спросонья, вылезли наружу и увидели по следам, что медведь перешёл речку и, наступив два раза на спальник с нашим другом, удалился в прибрежные заросли. На брезенте ясно отпечатались мокрые лапищи, а на берегу речки на кедрухе были свежие белые царапины от его когтей.

Потом эту историю многократно, опять же за пиршественным столом, рассказывал потерпевший. Правда, когда он произносил фразу: “Мужики, медведь!”, то голос у него был мужественный, можно сказать, победно–трубный. Но всегда находился свидетель, который поправлял рассказчика и изображал его панический вопль, имевший место в действительности.

4

У медведя вкусное мясо — особенно в котлетах, но есть его очень опасно, потому что можно заразиться трихинелёзом. Это такая болезнь, от которой умерло много людей, в том числе, целые полярные экспедиции. В мышцы внедряются личинки — в виде капсул, а потом начинают развиваться… Поэтому медвежатину варят обычно не менее трёх часов.

…Мои знакомые ребята осенью завалили матёрого медведя и решили закоптить окорока. Одна группа долго варила мясо, засолила его и только потом повесила в коптилку. А другие — ухари — не стали долго возиться — присолили куски и — на дымок.

В результате — все они подхватили трихинелёз и очень долго лечились. Эти капсулы, сидящие в мышцах, боятся температуры и шустрякам кололи очень болючие уколы, от которых они просто горели огнём. Но, к счастью, все выздоровели.

Многие бьют медведя из-за желчи. Медвежья желчь — ценнейшее на Востоке лекарство — особенно хорошо помогает от язвы желудка. Как мне лично известно, корейцы и китайцы ставят его впереди легендарного женьшеня.

Как-то на пасеке один гость со слабым желудком перепил медовухи. Да она ещё была и недозрелая. И его, конечно, прихватило… Он скрутился узлом на полатях и даже жалобно подвывал от боли. Так бывает. Но старичок-пасечник достал пузырь сухой желчи, отщипнул кусочек меньше спичечной головки и дал выпить страдальцу…. Минут через двадцать он, как ни в чём не бывало, уже сидел и разглагольствовал за столом. Но медовуху не пил. Жрал водку.

Бывает, что охота на медведя кончается трагически, потому что это сильный, ловкий и выносливый зверь, страшный даже в агонии. Известны случаи нападения медведей на человека, которые трудно как-либо объяснить. Так, однажды медведь ночью ворвался в палатку, где спали геологи, и убил несколько человек. У них было огнестрельное оружие, но применить его ребята не смогли — в темноте, тесноте… Может, мотивом нападения послужило простое раздражение зверя — кто-то поселился на его территории… А, может, если бы у палатки горел или дымил костёр, медведь и не подошёл бы к ней… Кто его знает.

Но на охоте случались и смешные сцены — конечно, не для медведя.

Мне рассказали, опять же — у костра, что в одну глухую деревеньку из заключения вернулся её житель. Как говорят блатные, откинулся.

Тут, ясное дело, устроили всенародный праздник и в разгаре веселья бывший зэк пожелал поохотиться на медведя. Стояла зима, но местные охотники сказали, что знают одну берлогу.

…Сказано — сделано. Человек пять во главе с бывшим зэком, прямо от стола похватали ружья, карабины, винтовки — этого добра всегда хватало — и отправились к берлоге.

Действительно, в скале под корнями могучего кедра была отдушина, из которой шёл пар, и в снегу вокруг неё была проталина.

В пьяном угаре мужички быстро срубили тяжеленную вагу, затесали её конец и стали ширять этим инструментом в берлогу… Один раз они вытащили вагу наружу и, увидев на её острие шерсть, обрадованно завопили: “Там он, там он, голуба!”

…И вдруг, по словам рассказчика:

… тут уся скала зашевелилась С её посыпались камни Вага эта что спичка улетела — видать он её лапой вдарил… И как он вылезеть! … да как заорёть! … Страшный такой косматый… ну что твой мамонт…

…Тут любитель охоты так это — аккуратненько — положил ружьецо на снег и, как белка, взлетел на ёлку. А медведь ринулся за ним и стал когтями драть его хромовые сапоги с резиновыми калошами. Мода такая тогда была у блатных — носить плескачи.

С перепугу, в абсолютном шоке, главный охотник на дереве стал верещать — что попало — на блатной фене: чё ты сука–падла мне ноги уродуешь! не волоки доски на гроб! я те ща шнифты выткну! на перо посажу! пришпорю курву!

Ну, и далее — в том же духе. Пока вся эта шайка, вооружённая до зубов, не изрешетила зверя.

Да, не дают люди покоя животным. Даже в их собственном доме.

Мишка, Мишка, где твоя улыбка?

Кое-что о тиграх…

Посвящается моему другу Арнгольду Владимировичу Соколову

«Нет на земле зверя страшнее человека, и нет существа благороднее человека». Чей-то афоризм

Вы, конечно, видели тигров в зоопарке, где они обычно томятся в клетках, или в цирке, где они прыгают через огненное кольцо, например.

Для того, чтобы заставить этого гордого дикого зверя прыгать через огонь, надо его сломать. А сломать можно, только применяя изощрённые пытки.

Вот вы и подумайте, что когда вы смотрите на эти трюки — вы попросту являетесь садистами…

Для сравнения можно привести такую параллель: вот взять бы всех этих дрессировщиков, выпороть плетьми и заставить прыгать в бассейн с фекалиями! А зрители бы в это время любовались их унижением.

1

С тиграми у меня встречи были, в основном, если можно так выразиться, заочными. То есть, он где-то рядом, но ты его не видишь.

Например, идёшь по мокрой тропе, особенно с конями, и видишь перед собой следы круглых лапищ, в которые затекает вода. Значит, вот он, амба, крутится вокруг тебя, дорогу пересекает: показывает — вот я.

Сначала — если идёшь один — мягко говоря, делается неприятно. Но потом это становится обыденностью. Так, поправишь карабин на плече для спокойствия и катишь дальше.

Хотя, если амба захочет напасть, то, вряд ли, убережешься — он не промахнётся. У него прыжок — шесть метров, он видит тебя, как на ладони, а ты его — нет. Ну, может, иногда слышишь. А ходит он, практически, бесшумно.

Видел иногда, как что-то полосато-жёлтое проплывает в густой зелени среди веток. Как говорится, я вас вижу, но не слышу.

Да и живёт он у себя дома, а ты — в гостях.

Вот зимою присутствие тигра рядом особенно ощутимо — везде на снегу встречаешь его следы. Они долго сохраняются, и поэтому кажется, что этих товарищей здесь очень много. Хотя это, конечно, не так.

Осенью, когда в любовном исступлении ревут и вступают в турнирные бои изюбры, тигры, охотясь на них, тоже “трубят”. Но обычно в конце такой призывной песни их голос срывается на рык. Однако, ослеплённые страстью самцы, как говорят охотники, часто этого не замечают и попадают на такую грубую уловку.

… Холодная ночь, чёрные кедры, рои звёзд, шевелящиеся в просветах меж ветвей, бульканье ручья, острый запах дыма… И звонкий рёв-то там, то тут… То далеко, то близко…

Огонёк свечи в палатке, качающийся, как жёлтый цветок…

2

Всего один раз я увидел тигра совсем близко. Это было на Шуфанском плато, недалеко от границы с Китаем. Я припозднился в маршруте и возвращался к ожидающей меня машине, когда уже начало темнеть. Стояла глубокая тишина, шофёр сладко спал в кабине, и вот впереди в сиреневой мгле я заметил какое-то движение — это большая кошка медленно и бесшумно, как в таинственном сне, шла поперёк моего хода, осторожно ставя лапы. Здоровенный хвост, изогнутый дугой, скользил над травой…

В другой раз я тигра услышал. В верховьях реки Джуобясу я и рабочий с утра прошли по прорубленной геофизиками просеке (“профилю”) и весь день возились на скальном обнажении, в котором когда-то была найдена древняя фауна. Она, как известно, очень важна для определения возраста горных пород.

К вечеру мы загрузили отобранные образцы в рюкзаки, и пошли назад по тому же профилю.

И вот, подойдя к толстому поваленному тополю, через который был прорублен лаз, мы услышали страшный рёв, от которого, казалось, задрожали ветви.

Это с другой стороны давал знать о себе тигр.

Одно дело слышать, как он рёвёт в зоопарке, или в кино, а другое дело — в тайге.

Я стащил со спины трёхлинейку и скомандовал Мурату: “Ори!” И мы в два голоса так ударили, что ветви задрожали тоже.

Амба из-за тополя ответил ещё громче…

И так мы перекрикивались, не знаю сколько времени…

Наконец, нам никто не ответил, и надо было идти дальше, потому что уже наступала темнота.

А надо сказать, вокруг были сплошные заросли… Деревья, кусты, папоротник, какие-то зонтики, высотой больше трёх метров… Словом, дебри.

И тигру ничего не стоило залечь где-нибудь и подкараулить нас. Как кошке — мышку.

Но времени на раздумье не было и мне пришлось лезть через лесину…

Около неё с другой стороны в траве была огромная лёжка. Видать, наш таёжный друг отдыхал там после трудового дня, собираясь провести ночь, и мы спугнули его.

3

Но не всегда такие встречи заканчиваются, если так можно выразиться, полюбовно.

Один знакомый геофизик рассказывал мне, как он на реке Тудо-Ваке, волей-неволей завалил тигра.

Это было давно — в шестидесятые годы прошлого века. У, как звучит! Историей пахнет!

Этот геофизик шёл по профилю и вдруг метрах в тридцати впереди себя увидел большую тигрицу, шедшую прямо на него по этой же просеке. Большая круглая голова раскачивалась из стороны в сторону…

Звери не дураки — они выбирают пути, где идти легче — тропы, дороги, профили…

Тигрица не чуяла человека, потому что ветер дул в его сторону.

Деваться некуда. И пришлось ему из-за дерева почти в упор выстрелить жаканом прямо ей в лоб…

Как известно, и в то время охота на тигра была запрещена. Поэтому мясо ребята съели, хотя вкус у него не очень, а шкуру спалили на костре. Такую красоту!

Да, в то время тигров стреляли часто. Причём, многие — с испугу.

Били тигров и деревенские, у которых они таскали по ночам собак.

Как-то зимой в низовьях Бикина я ехал на попутном лесовозе. Охваченный шофёр, предложив мне тоже принять на грудь, остановил машину у мохнатой ёлки на обочине дороге. Он кивнул на кювет, где в нелепой позе, вытянувшись струной, валялся красавец-тигр с дыркой в черепе. «Нябось, вы, геологи, стре́лили? Вон у вас кака оружия», — показал он на мой карабин.

«Дырка-то от 12 калибра», — ответил я ему….

Тогда драли большие штрафы за убитого тигра, поэтому, наверное, никто и не решился забрать убитого. А на обратном пути через неделю я увидел, что к тигру по глубокому снегу вела цепочка следов. «Усы вырвали на лекарство», — пояснил шофёр, говорят, здорово помогает от мужских болестей»…

Действительно, на Востоке ценится весь скелет тигра, который целиком идёт на приготовление лекарств. А усы, как сказал мне мой корейский друг Лю Зин Му, надо использовать в качестве вечной зубочистки. «Никогда зубы болеть ести», — объяснил мне он.

4

Сами же тигры нападают на человека, как сейчас говорят, достаточно редко. Один кинулся на бульдозер, работавший на лесосеке — видать, принял его за какого-то зверя. Другой — раненый — задрал охотника… То есть, причины нападения вполне естественны.

Человек мешает ему жить.

Тигры больше предпочитают лошадей.

У одного старого геолога, по прозвищу “Дед”, который приехал на участок проверять полевые материалы, тигр сожрал полконя. Дед привязал коня к кедру и пошёл в баньку попариться. Выходит — а там одна конская половинка висит на узде.

Кто-то нелепо пошутил, мол, надо доесть вторую половину. Дед зашёлся в мате — он был по рождению донской казак, и к коням относился трепетно.

Шутка обошлась ребяткам дорого. Проверяющий со зла запорол все их материалы по поисковым работам, и в дальнейшем они были лишены денежной премии.

Тигров человек притесняет во всех отношениях — даже ловит их.

Одно время осенью мы жили на пасеке, пользуясь большим уважением гостеприимного хозяина. Как-то привёз ему мужик доски на строительство омшаника. Сели выпивать медовуху; пригласили и нас.

Мужик этот разговорился, стал жаловаться пасечнику, что бригадир, гнида, не пущает его укёльн. Я не понял, укёльн? Что это такое? А дед объяснил, мне, неграмотному, — да город такой Кёльн есть у Германии. Оказывается, этот невзрачный серый мужичонка был потомственным тигроловом, и они с отцом и тремя братанами занимались этим промыслом.

Распалившись от медовухи, он детально описал, как они ловят тигру: выслеживают по следам мать с дитём, и отбивают тигрёнка — орут что есть мочи. А потом — каждый отвечает за своё — кто за какую лапу, кто за голову — наваливаются на него скопом, и связывают. Тигра она тебе не то что — медведица, у той пестуна не отымешь!

Затем разводят большой костёр и ждут утра. А тигра ходить вокруг и мявкаеть, мявкаеть…

После этого, по договору, тигрёнок должен прожить 45 дней у них в деревне, и если не умрёт, то тогда по железной дороге его и везут в тот самый Кёльн.

5

Есть у тигров в нашей тайге и младшие братья — камышовые коты, рыси и другие товарищи — вплоть до бурундука.

Камышовые коты, как оказалось, водятся в бассейне реки Илистой. Однажды, когда она ещё назвалась Лефу, мы стали лагерем на её берегу около большой ямы. В первый же день наловили там много сомов и часть из них на куканах оставили на ночь в небольшом ручейке.

Что же там началось ночью! Вой, шипенье, мяуканье…

Наутро сомов мы, конечно, не обнаружили. Всё вокруг этого места было истоптано крупными кошачьими следами. «Камышовый кот», — сказал один бывалый бич», — тута ъих как грязи… когда я жил тута у деревне мы ъих на шапки стреляли…

Вот так нас обокрали родственнички тигра.

А в другой раз всё получилось точно наоборот.

…Как-то зимою горный отряд поднимался на сопку Лысую, где проходила линия канав. Мы тащили на себе рюкзаки со взрывчаткой и инструмент… Шли, чуть ли не по грудь в снегу; время от времени останавливались, чтобы отдышаться…

И вот на краю небольшой поляны мы увидели рысь, которая, завалив большую козу, вырывала у неё внутренности. Морда у неё была вся в крови, глаза сверкали… Почему-то они начинают есть свою добычу с живота…

Коза ещё дёргалась… И тут бичи, как бешеные, заорали, заулюлюкали, замахали кайлами, лопатами, топорами и полезли вверх — за мясом …

Рысь, конечно, отскочила в сторону, но далеко не отходила. Она ощерилась, страшно шипела и порывалась, как бы, напасть на грабителей… Уши у неё стояли торчком…

«Ишь как матерится», — засмеялся кто-то из бичей», — вот бы перевести на нашу феню…

Я представляю, как была раздосадована и озлоблена рысь… Отобрали пищу…

Ну, а бурундуки постоянно воровали у нас рис, гречку и другие крупы. Только отвернёшься — а они уже сидят у мисок и набивают себе защёчные мешки. Всё это, говорят, они заготавливают на зиму — складывают в специальные хранилища.

Постоянно рассказывают такой анекдот, что когда у бурундука кто-нибудь разорит его гнездо и съест зимний запас — обычно — кедровые орехи, он находит ветку с развилкой и вешается. Действительно, что же ему делать зимой?

Количество тигров в Дальневосточной тайге, как считают специалисты, постоянно уменьшается. Человек вытесняет их с мест постоянного проживания. Известен случай, когда тигр вышел на окраину Владивостока.

Это и не удивительно — ведутся хищнические, не контролируемые государством вырубки леса. Они — хуже пожаров.

Многие представители человеческого общества превратились в алчных тварей, которые, ради денег, готовы на всё. Жадность их безгранична, капризы безумны.

И поголовье этих тварей постоянно со страшной скоростью растёт.

По законам рынка живет теперь всякая тварь.
И не остановить этих тварей паденье.
Товар–Деньги–Товар.
Деньги–Товар–Деньги!!!

Светлый мечтатель Великий Поэт Велимир Хлебников считал, что надо создавать Мировое Правительство, которое должно мыслить и действовать, исходя из интересов всех землян.

Но пока люди продолжают тщательно истреблять не только леса и зверей, но и самих себя.

Один таёжный философ как-то сказал: “Бог — не фрайер. Он всё видит!”