Яков Шульман: Вспоминая детство

Loading

Я любил ходить в библиотеку, находящуюся в красивом старинном здании во Дворце пионеров. Дворец пионеров находился недалеко от нашей школы. В библиотеке две интеллигентные библиотекарши всегда спрашивали, что меня интересует, и помогали найти книги по теме. Меня с детства интересовала история…

Вспоминая детство

Яков Шульман

 Яков Шульман

На фотографии 1-й Б класс средней школы №2 города Бердичева, сделанная в 1946 году. Снимок сделан на фоне здания школы внутри школьного двора. На окнах видны последствия войны. Бердичев был освобожден от нацистов в январе 1944 года.

После освобождения города в школе располагался штаб 18-армии, в которой начальником политотдела был Л.И. Брежнев. Об этом жители города узнали в конце 1960-х годов, когда на здании школы повесили мемориальную доску.

Школа, в которой преподавание велось на русском языке, считалась одной из лучших в городе. Меня в сентябре 1946 года отдали в школу №5 (видимо, по району), где преподавание велось на украинском языке. Однако, через некоторое время родителям удалось перевести меня в школу №2. Вероятно, помогло то, что нашими соседями по коридору были Рябовы, а Эмма Самойловна, жена Аркадия Павловича, была родственницей учительницы школы №2 Н.М. Портной. Это мои нынешние догадки.

На фотографии во втором ряду сидит Раиса Львовна Маневич, которая являлась нашим классным руководителем с 1-го по 4-й класс. Я стою слева 4-м в 4-ом ряду. На мне красноармейская шапка отца и пальто, сшитое из его солдатской шинели. Отец вернулся с войны в ноябре 1945 года.

Фотография достоверно отражает, как жило большинство советских людей в это время. Отражением этого является одежда школьников. Ведь социальный уровень родителей учеников нашего класса был очень разнообразным: рабочие, служащие, военнослужащие (офицеры), директор артели и т.д. У старшего брата отца, Самуила, была в собственности половина одноэтажного кирпичного дома. Его сын, Миля, стоит на снимке 8-м слева в 4-ом ряду. В первом ряду седьмой слева сидит дочь директора артели Фаня Дикман. Мы с ней жили в одном доме.

В классе было 45 учеников, в том числе 25 евреев (9 мальчиков и 16 девочек). Это притом, что все евреи, оставшиеся в городе, после оккупации его нацистами, были уничтожены.

Дети военнослужащих были из так называемого военного дома, в котором жили офицеры мотострелковой дивизии, дислоцированной на Лысой горе. Позднее, в нашей школе учились дети лётчиков, расположенного в районе аэродрома, авиационного полка.

В классе стояла вешалка и была печка, которая отапливала класс в холодное время года. Хорошо помню, что когда зимой некоторые хотели отсутствовать на уроке, то они, в количестве не более 2-х человек, прятались под вешалкой за одеждой. Можно было не отвечать на вопросы учителя и слушать его объяснения нового материала.

Я всегда внимательно слушал объяснения учителей. Приходя из школы, домой, сразу делал домашние задания. Сейчас понимаю, что это помогало закрепить прослушанный материал. Дома я находился недолго: делая домашние задания, принимая пищу и во время чтения и сна. Остальное время я с приятелями по дому и двору, проводил во дворе и парке напротив нашего дома.

Я любил ходить в библиотеку, находящуюся в красивом старинном здании во Дворце пионеров. Дворец пионеров находился недалеко от нашей школы. В библиотеке две интеллигентные библиотекарши всегда спрашивали, что меня интересует, и помогали найти книги по теме.

Меня с детства интересовала история. Возможно, это было связано с тем, что на берегу реки, возле плотины находился старинный замок ордена босых кармелитов с подземным ходом внутри. В нём находился музей. Книги по военной истории я мог читать у своего одноклассника, Славы Микитюка, отец которого был офицером и имел дома неплохую библиотеку. Не могу сказать почему, но я понял, что в Советском Союзе заниматься настоящей историей довольно сложно. Возможно, что это ощущение возникло потому, что я, задавая вопросы, часто получал не ответы, а удалялся из класса.

По утрам весной и летом я любил ходить в парк, когда там не было людей, и я мог там пересвистываться с иволгой. Очень красивая птица. Как потом я узнал, это был самец.

По вечерам на парапете парка Шевченко сидели и разговаривали старые седобородые евреи в черных костюмах. На старом еврейском кладбище за железной дорогой Бердичев−Шепетовка валялось много поваленных старинных надгробий, выполненных в виде сапога.

В бывшем костёле святой Варвары, в котором 14.03. 1850 года Оноре Бальзак венчался с графиней Эвелиной Ганской, урожденной Ржевуской, находился спортивный зал, и проходили соревнования по баскетболу. Тогда на здании не было никакой мемориальной доски.

В футбол во дворе и парке мы чаще играли босиком. На футбольные матчи с участием команды завода «Прогресс» мы ходили на стадион, расположенный вблизи завода и вокзала. Обычно обходили стадион и с тыльной стороны старались перебраться через забор, используя нависающие над забором ветки деревьев.

Любимым занятием летом было сходить на пляж, покупаться в Гнилопяти (притоке Тетерева) или покататься на лодке. Зимой на реке был каток. Кроме того по реке, покрытой снегом, можно было покататься на лыжах или спуститься с Лысой горы по проложенным спускам с небольшими естественными трамплинами. Лыжи крепились к валенкам. На коньках катались и по улицам. Особой удалью считалось прокатиться за грузовиком, ухватившись длинным крюком из толстой стальной проволоки за задний борт. Коньки тоже крепились к валенкам с помощью резинки и деревянной палочки. Мои первые коньки были модели английский спорт.

Став постарше, переплавлялись на другую сторону реки с корзинами для ловли рыбы. Рыбу ловили, загоняя её в корзины со стороны реки к берегу.

Наш двор был довольно большим прямоугольником (по внешнему периметру) и располагался между двумя улицами, переулком и площадью, на которой стояла кирпичная водонапорная башня. На пустом пространстве, напротив нашего двора со стороны улицы Карла Либкнехта тогда располагался аттракцион, комната смеха, с кривыми зеркалами внутри. С утра до вечера, привлекая внимание прохожих, там крутили пластинки с песнями в исполнении М. Александровича, М. Бернеса, В. Нечаева, Л. Руслановой, К. Шульженко. Иногда приезжал аттракцион мотогонки по вертикальной стене, который располагался на том же месте.

В нашем дворе были остатки двух домов, разрушенных во время войны. После разборки остатков одного из домов (разборку проводили пленные венгры, которых у нас называли мадьярами) образовалось большое пространство для различных игр. Играли в городки, лапту, штандер (круговую лапту). Простейшими считались игры в «жмурки», «догонялки» и «классики».

Из дужек ведер или из упругих веток делали луки, натягивая тетиву из резины. Стрелы делались из веток, а наконечники стрел вырезали из жести и сворачивали затем. При игре запрещалось стрелять такими стрелами в голову.

Играли в лянгу. К свинцовым пломбам пришивался кусочек меха, и согнутой ногой нужно было сделать возможно большее число ударов по лянге без её падения на землю. Сделавший больше ударов считался победителем.

В одном из уцелевших домов в подвале мы обнаружили склад пластмассовых очков немецких мотоциклистов. В то время в городе можно было найти неразорвавшиеся гранаты и патроны. Бывали и несчастные случаи в играх с такими находками. У нас во дворе в играх использовались только патроны. В укромном месте они укладывались в безопасном направлении, а затем разводили костёр.

Во дворе часто играли на деньги металлическими монетами: об стеночку и «в пожар». Об стеночку каждый ударял своей монетой по кирпичной стене. Били по очереди. Если, бивший вторым, мог дотянуться от своей монеты до монеты соперника за счёт расстояния от большого до среднего пальца растянутой ладони руки, то он выигрывал заранее оговоренную сумму. В качестве ударных использовались большие монеты, в том числе и немецкие, которые тогда можно было найти.

«В пожар» ставилась вертикальная стопка монет. Затем в неё по очереди с расстояния не менее 5 метров бросали ударную монету, стараясь разбить стопку. После разбивки по расстоянию от ударной монеты до монет из кучки, к которым можно было дотянуться указанным выше способом, определялся выигрыш. Кто разбивал, то и выигрывал.

До января 1947 года хлеб в магазине можно было купить только по карточкам. В 6 утра я обычно отправлялся в очередь за хлебом. Магазин располагался в одном из угловых зданий нашего двора на улице Карла Либкнехта, которая до революции 1917 года называлась Белопольской.

Напротив нашего двора на противоположной стороне улицы Карла Либкнехта была волейбольная площадка. Там играли взрослые, а мы были зрителями. В глубине парка была построена танцевальная площадка. По вечерам там проводились танцы. Иногда играл оркестр. Чаще танцы проводились под музыкальные пластинки. Дети с любопытством наблюдали из-за ограждения за танцующими.

В центральном кинотеатре имени Фрунзе по вечерам в фойе играл эстрадный оркестр, и выступала певица, исполнявшая популярные песни. Нас в кинотеатре привлекал показ фильмов, захваченных в качестве трофеев, как указывалось в титрах. До сих пор помню впечатление от фильма «Сети шпионажа» (английский фильм «Гибралтар», 1938 года выпуска), который рассказывал о борьбе британской и германской разведок в Танжере, во время 1-ой Мировой войны.

В начальных классах многие мальчишки курили. Пробовал этим заниматься и я. У меня вся тяга к этому пропала после того, как об этом из школы сообщили родителям. Было это, наверное, в классе третьем. Отец высек меня узким кожаным ремешком, в котором отверстия были окантованы медными втулками. После этого я уже никогда не курил.

В нашем доме на улице Карла Либкнехта 2/1 жил врач по фамилии Недовес. У его сына Валерия был велосипед, единственный на весь двор. Благодаря этому все ребята нашего двора научились кататься на велосипеде. Когда Валера выходил во двор с велосипедом, то велосипед у него отбирали, и все катались по очереди, включая хозяина. Учились кататься во дворе. Научившееся кататься получали право кататься вокруг двора.

Хорошо помню, что в то время, если видел человека с татуировкой, то знал, что это — уголовник, в редких случаях — моряк. Почти в каждом дворе у мальчишек был свой уголовник. Как бы сейчас сказали — «крыша». Нашего звали Мушта. Он любил сидеть по вечерам с нами у костра и слушать истории, которые рассказывали старше, нас малышей, ребята.

Поэтому, когда сейчас нынешние дети считают, что у нас было несчастливое детство, так как тогда не было нынешнего уровня потребления, Интернета и различных игрушек и гаджетов, я думаю, что это не так. Думаю, что сейчас нет того уровня общения, близости интересов, стремления к познания окружающего мира, которое мы получали от наших учителей и более оптимистического взгляда на будущее.

Как писали Александр Генис и Пётр Вайль:

«выражение той свободы, которая дошла до предела, сделав жизнь невыносимой: никто никого не понимает, мир распался, связи бессодержательны, человек заключен в стеклянную скорлупу одиночества».

Дали ход времени познал,
И эпатаж ввёл в моду века.
Сюрреализм уже сегодня
Стал просто жизнью человека.

Закончу эти воспоминания словами мудрого Редьярда Киплинга.

Мир так хорош и так широк,
Гляжу−и всё не наглядеться!
Он, может статься, и жесток −
Но от него куда нам деться?

Print Friendly, PDF & Email

2 комментария для “Яков Шульман: Вспоминая детство

  1. Спасибо, дорогой Яков, за интересные воспоминания детских лет. У тебя редкая память на мелочи, фамилии, нюансы. Лично у меня всё это в тумане.

  2. Жизнь редко бывает простой. Если родители были с нами, хоть замученные бытом, детство проходило в одном месте, хоть в пыльном дворе, на столе была еда, хоть скудная и однообразная, то, конечно, детство имело добрые стороны и в преклонном возрасте вспоминаются счастливые дни (могло быть и в местах проживания ссыльных).

    Вспоминаю, как и я играл «об стеночку», «в пожар», с неразорвавшимися патронами Вспоминаешь, улыбнешься. Но наступало время идти в жизнь, и тут, по словам уважаемого Якова: «я, задавая вопросы (по истории), часто получал не ответы, а удалялся из класса». И перестаешь улыбаться.

    Спасибо автору за трогательные воспоминания о детстве (я и в Бердичеве бывал, навещал бабушку и дедушку). Да, туда вернулось немалое число евреев после войны, а сегодня их и без войны нет там! В 1926 г. было их там 56%, в 1939 г. – 38%, в 1959 г. – 12%, в 2001 г. 0,5%. А сегодня не 0,0%? А был «Иерусалим Волыни».

    «Об стеночку» и «пожар» истории!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.