Джонатан Сакс: Тора как песня Бога. Перевод Бориса Дынина

Loading

Иудаизм — это религия слов, и, тем не менее, всякий раз, когда язык иудаизма выражает духовное содержанию нашей жизни, он становится песней, как если бы сами слова искали освобождения от гравитационного притяжения конечных значений. Есть нечто в мелодии слов, что открывает реальность за пределами наших понятий.

בס״ד

Тора как песня Бога

וילך תש״ף — Vayelech 5780

The Torah as God’s Song[i]

Джонатан Сакс
Перевод с английского Бориса Дынина

В конце своей жизни, дав израильтянам от имени Бога 612 заповедей, Моисей заключает их 613-ой:

«Итак напишите себе слова песни сей, и научи ей сынов Израилевых, и вложи ее в уста их, чтобы песнь сия была Мне свидетельством на сынов Израилевых» (Втор. 31:19).

Согласно простому смыслу этих слов, Бог обращается к Моисею и Иисусу Навину, имея в виду песню следующей главы:

«Внимай, небо, я буду говорить; и слушай, земля, слова уст моих». (Втор. 32:1)

Однако в Устной Традиции эти слова получили другое и гораздо более широкое толкование. Они были поняты как команда каждому еврею написать или, по крайней мере, принять участие в написании Сефер Тора (Свитка Торы). Мидраш Раба указывает:

«Хотя наши предки оставили нам свиток Торы, наш религиозный долг написать один для себя, как сказано: «Итак напишите себе слова песни сей, и научи ей сынов Израилевых, и вложи ее в уста их, чтобы песнь сия была Мне свидетельством на сынов Израилевых». (См. трактат Санхедрин 21б).

Логика интерпретации, по-видимому, заключается, во-первых, в толковании фразы «напишите себе» как обращения к каждому израильтянину (Ибн Эзра), а не только к Моисею и Иисусу Навину. Во-вторых, далее говорится:

«Когда Моисей вписал в книгу все слова закона сего до конца».
(Втор. 31:24).

И Талмуд предлагает третью причину согласно сказанному:

«Чтобы песнь сия была Мне свидетельством на сынов Израилевых»,

что относится к Торe в целом, а не только к песне Втор.32 (см. Трактат Недарим 38а).

Таким образом, последним словом Моисея израильтянам был наказ: «Недостаточно того, что вы получили Тору от меня. Вы должна возобновлять Завет в каждом поколении». Завет не должен состариться. Он должен периодически подтверждаться.

В результате по сей день свитки Торы пишутся, как и в древние времена, вручную, на пергаменте, пером, подобно Свиткам Мертвого моря, написанным две тысячи лет назад. В религии, почти лишенной священных предметов (икон, реликвий), свиток Торы является ближайшим аналогом физического объекта наделенного святостью.

Мои самые ранние воспоминания связаны с посещением небольшого бейт-мидраша моего покойного деда в северном Лондоне и получением привилегии надевать колокольчики на свиток Торы после того, как он был поднят, свернут и вложен в бархатный чехол. Даже тогда я, двух или трехлетний мальчик, ощущал то благоговение, с которым евреи хранили свиток Торы в этом небольшом домике учебы и молитвы. Многие из них были беженцами. Тяжелый акцент их английского языка напоминал о покинутом ими мире — мире, как я узнал позже, разрушенном во время Холокоста. Их песни всегда имели минорную тональность. В них царила неописуемая грусть. Но их любовь к пергаментному свитку была явной и трогательной. Мне видится в ней эквивалент Ковчега в пустыне, который, по словам раввинов, нес тех, кто нес его. (Раши к 1-й главе Цар. 15:26). Это было мое первое ощущение того, что иудаизм это история любви между народом и книгой, Книгой книг.

И мы можем понять всю Тору, а не только одну из ее глав как шира («песню») — «Итак напишите себе слова песни сей»? Слово «шира» встречается в этой главе пять раз — явно ключевое слово. Почему? На это два мудреца Торы девятнадцатого столетия дали замечательные объяснения.

Нецив (раввин Нафтали Цви Иегуда Берлин, 1816–1893), один из великих раввинов своего времени, учит, что вся Тора должна читаться как поэзия, а не как проза. Слово «шира» на иврите означает и песню, и стихотворение. Безусловно, большая часть Торы написана в прозе, но Нецив утверждает, что ей присущи две особенности поэзии. Во-первых, Тора скорее намекает, а не открывает, оставляя несказанным больше, чем сказанное. Во-вторых, Тора подобно поэзии, побуждает искать глубокие резервуары смыслов, иногда с помощью необычных слов или их конструкций. В описательной же прозе смысл лежит на поверхности. Тора, как и поэзия, отличается от такой прозы.[ii]

Блестящее замечание Нецива предвосхищает одно из лучших исследований библейской прозы в двадцатом веке — «Шрам Одиссея» Эрика Ауэрбаха.[iii] Ауэрбах противопоставляет повествовательный стиль книги Бытия стилю «Одиссеи». Гомер использует поразительно подробные описания, так что каждая сцена изображена им как будто залитая солнечным светом. Напротив, библейское повествование является сдержанным, кратким. В повествовании о жертвоприношении Исаака (примере, разбираемом Ауэрбахом) мы не узнаем, как выглядят главные герои, что они чувствуют, что на них надето, через какие ландшафты они проходят.

Авербах выделяет характерные моменты библейского нарратива: то, что лежит в глубине не выявлено; время и место не определены и требуют интерпретации; мысли и чувства остаются невыраженными, только намечаются тишиной и фрагментарными речами; целое, устремленное к некой цели, пронизано тревогой, не получающей никакого облегчения, и остается таинственным, полным неясным подтекстом (fraught with background).[iv]

Совершенно другой аспект упоминается раввином Йехиэлем Мишелем Эпштейном (1829-1908), автором галахического кода Арух ашульхан («Приготовления к столу»).[v] Эпштейн указывает на то, что раввинская литература полна аргументами, о которых мудрецы Торы говорили: «Эти и другие — слова живого Бога».[vi] Такова одна из причин, говорит Эпштейн, почему Тора называется «песней», ибо песня становится более красивой, когда озвучена для множества голосов, вплетенных в сложные гармонии.

Я бы предложил третий ответ. 613-я заповедь касается не просто Торы, но обновления Завета в каждом поколении. Чтобы Тора продолжала жить, недостаточно просто передавать ее содержание понятийно как историю и закон. Она должна обращаться к нам эмоционально, впечатлять нас.

Иудаизм — это религия слов, и, тем не менее, всякий раз, когда язык иудаизма выражает духовное содержание нашей жизни, он становится песней, как если бы сами слова искали освобождения от гравитационного притяжения конечных значений. Есть нечто в мелодии слов, что открывает реальность за пределами наших понятий, что Уильям Вордсворт назвал:

the sense sublime
Of something far more deeply interfused
Whose dwelling is the light of setting suns
And the round ocean and the living air
[vii]

Слова — это язык ума.

Музыка — это язык души.

613-я заповедь обновлять Тору в каждом поколении символизирует тот факт, что, хотя Тора была дана один раз, мы должны получать ее вновь и вновь. Каждый из нас, кто ее изучает и исполняет, пытается вернуть себе первозданный голос, услышанный евреями у Синая. Это требует эмоций, а не только интеллекта. Это значит относиться к Торе не только как читаемому тексту, но и как к мелодии. Тора — это либретто Бога, а мы, еврейский народ, являемся Его хором, исполнителями Его хоровой симфонии. И хотя, когда евреи разговаривают, они часто спорят, когда они поют, они поют в гармонии, как это делали израильтяне на Красном море. Музыка — это язык души, и на уровне души евреи вступают в единство с Божественным, которое выходит за пределы противоречий нижних миров.
Тора — это песня Бога, и мы вместе являемся ее исполнителями.[viii]

Шаббат шалом
29 сентября 2019

___

[i] Данный комментарий выпущен 29-го сентября 2019, то есть на днях, и озаглавлен Vayelech-5779, но эта глава будет читаться в субботу 5-го октября, то есть уже в 5780-м году. К тому же 12-го сентября 2018 г. рабби уже публиковал Vayelech-5779. Во избежание сомнений я помещаю перед подписью рабби Сакса дату выпуска комментария (примечание переводчика). Уточнение, 2 октября: Офис рабби Сакса изменил в заглавии комментария год 5779 на 5780 — The Torah as God’s Song (Vayelech 5780). (прим. пер.)

[ii]Kidmat Davar,” preface to Ha’amek Davar, 3.

[iii] Erich Auerbach, Mimesis: The Representation of Reality in Western Literature (Princeton, NJ: Princeton University Press, 2013), 3–23. (Cм. Перевод: “Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе».)

[iv] Ibid., 12. (Характер библейского нарратива замечательно раскрывается в книге Spiegel, Shalom, The Last Trial: On the Legends and Lore of the Command to Abraham to Offer Isaac As a Sacrifice: The Akedah, 1993 reprint, где рассматривается жизнь этого нарратива в исторической памяти евреев, включая легенды о все-таки случившейся гибели Исаака в последний момент жертвоприношения. — примечание переводчика).

[v] Aruch HaShulchan, Choshen Mishpat, introduction.

[vi] Eiruvin 13b; Gittin 6b

[vii] Wordsworth, “Lines Composed a Few Miles Above Tintern Abbey, On Revisiting the Banks of the Wye During a Tour, July 13, 1798” (Favourite Poems [Mineola, NY: Dover, 1992], 23).

(Я ощущаю
Присутствие, палящее восторгом
Высоких мыслей, благостное чувство
Чего-то, проникающего вглубь,
Чье обиталище — лучи заката…

Перевод В. Рогова)

[viii] В дополнение к комментарию рабби Дж. Сакса на Ваелех рекомендую книгу: Judaism’s Theological Voice.The Melody of the Talmud by Jacob Neusner, Chicago Studies in the History of Judaism, 1995. — примечание переводчика.

Print Friendly, PDF & Email

5 комментариев для “Джонатан Сакс: Тора как песня Бога. Перевод Бориса Дынина

  1. Benny B
    3 октября 2019 at 17:04
    Интересно, а что Н.Я Марр писал об ежедневном исполнении песни «Вставай, страна огромная! Вставай на смертный бой!» в СССР 1941~5 годов?
    Он же, по-вашему, 0% идеолог и 100% учённый — а наука требует проверять свою гипотезу в любой возможной ситуации.
    ___________________________________
    Не делайте из себя посмешище, Бенни. Марр умер в 1934г. А вот его младший сын воевал и погиб во время ВОВ.

  2. Inna Belenkaya
    — 2019-10-03 09:07

    Первое: в плане поэтичности Библия не составляет исключения. Самые древние литературные тексты (египетские, шумерские, аккадские и др.) также имели стихотворную форму.
    Как считается, мышление и слово на ранней исторической стадии – эпохе мифотворчества — было полностью поэтическим… Сперва изъяснялись поэтически, рассуждать принялись лишь долгое время спустя», писал Жак Жан Руссо.
    «Первые общественно слабо организованные люди – гениальные творцы в образах, великие поэты», в полном согласии с этим писал Н.Я Марр.
    Это вкратце о поэтичности текстов древней литературы. Ну, а теперь слово за вами.
    =========================.

    Спасибо за отзыв, Инна!
    Рабби Сакс не сказал, что только Тора есть песня. Соль вопроса в «Песне Бога», что слышится и поется евреями вот уже тысячи лет, – в том, что она не сводится к историям и заповедям, передаваемым и усваиваемым понятиями в прозе. Я бы добавил от себя, что именно отсутствие поэтического, эмоционального, благоговейного отношения к Торе и, соответственно, к Галахе, есть черта многих «исправителей» иудаизма сегодня, пусть даже выражающих то или иное уважение к ней.
    Я написал «песню Бога», а не «песню о Боге». В сносках к комментарию я упомянул книгу Джейкоба Ньюснера Judaism\’s Theological Voice: The Melody of the Talmud, 1995. Там он обращается к повседневной жизни иудаизма и спрашивает, как встречается Израиль, святое сообщество, с Богом? Где проходит встреча? Какова среда встречи? И Ньюснер раскрывает характер и форму Торы как воспетое богословие. Израиль, святое сообщество, встречает Бога в синагоге во время молитвы, и в иешиве при изучении Торы — в тот момент и в том месте, где принимается Тора. В обоих случаях люди не читают, а поют ее слова. Израиль поет Богу, когда изучается Тора, и Бог поет Израилю, когда Тора провозглашается. Через метафору музыки Ньюснер раскрывает, как те, кто верен Торе, встречают Бога в Торе, и как они слушают мелодию Божьего голоса, раскрывающего Себя евреям и евреев им самим.

    Инна, здесь нет соревнования в поэтичности с памятниками культуры. И хотя свиток Торы возник в древности, его поэтичность (песенность) не сродни поэтичности текстов, ставших памятниками культуры и предметами интереса антропологов, лингвистов, студентов литературного института.
    Пока Тора не стала памятником, остается живой песней Бога и евреев, Израиль жив

    P.S. Я не думаю, что Руссо с его «человеком в природном состоянии» — авторитет сегодня в вопросах о первобытной культуре. Более того, что есть «поэтичность» древнего языка в глазах носителя этого языка «древнего человека»? Что этот человек выражал себе и своим близким, когда пел, если пел? Не приходилось ли Вам видеть где-нибудь в горах поэтические в глазах туриста развалины, из которых сбежали «аборигены» при первой возможности? Тождество поэтического с мифическим? Хорошо, но это изобретение современного лингвиста, позволяющее ему понятийно структурировать культурное наследие. Это как законы гидродинамики, по которым летают самолеты, по отношению к полету жука (жук должен падать!)

    P.S. Еще раз спасибо за отклик.

  3. Очень хорошо написано, что чувствуется благодаря переводу. Сам текст подстать названию – такой лирически — поэтический. Этого не отнять. Но это не все — «из песни слова не выкинешь». Борис, вы на меня, боюсь, ополчитесь за то, что я сейчас скажу.
    Ну, первое: в плане поэтичности Библия не составляет исключения. Самые древние литературные тексты (египетские, шумерские, аккадские и др.) также имели стихотворную форму.
    Как считается, мышление и слово на ранней исторической стадии – эпохе мифотворчества — было полностью поэтическим.
    На образность, поэтичность древнего языка издавна указывали многие мыслители. «Образный язык родился первым, своим подлинным именем вещи были названы, когда их увидели в их истинной форме. Сперва изъяснялись поэтически, рассуждать принялись лишь долгое время спустя», писал Жак Жан Руссо.
    «Первые общественно слабо организованные люди – гениальные творцы в образах, великие поэты», в полном согласии с этим писал Н.Я Марр.
    По словам ученого А.Н. Веселовского, «поэтический язык находится в неразрывной связи с языком первобытного человека», с учетом тождества поэтического языка с мифическим.
    Поэтичность имманентна древнему языку, составляет сущность его природы. Поэтому применительно к лингвистике «поэтику можно рассматривать как составную часть лингвистики», по словам известного лингвиста Р.Якобсона. — Отрыв поэтики от лингвистики представляется оправданным лишь в том случае, если сфера лингвистики незаконно ограничивается…»
    Это вкратце о поэтичности текстов древней литературы. Ну, а теперь слово за вами.

    1. Inna Belenkaya: …. На образность, поэтичность древнего языка издавна указывали многие мыслители. «Образный язык родился первым, своим подлинным именем вещи были названы, когда их увидели в их истинной форме. Сперва изъяснялись поэтически, рассуждать принялись лишь долгое время спустя», писал Жак Жан Руссо.
      «Первые общественно слабо организованные люди – гениальные творцы в образах, великие поэты», в полном согласии с этим писал Н.Я Марр.

      =======
      Интересно, а что Н.Я Марр писал об ежедневном исполнении песни «Вставай, страна огромная! Вставай на смертный бой!» в СССР 1941~5 годов?
      Он же, по-вашему, 0% идеолог и 100% учённый — а наука требует проверять свою гипотезу в любой возможной ситуации.

      А моя гипотеза это синтез зоопсихологии Конрада Лоренца и школы «Бейт Гилель» из Талмуда:
      1) если даже у человека бронзового века есть УБЕЖДЕНИЯ (основанные на разумном переосмыслении исторического опыта своей цивилизации) — то основанное на животных инстинктах ВООДУШЕВЛЕНИЕ очень сильно может ему помочь стремиться к своей цели.
      2) если даже у современного человека нет УБЕЖДЕНИЙ (но есть 5 выших образований и вера в постулаты идеологии, которая НЕ требует переосмысления исторического опыта) — то он станет лёгкой жертвой политиков-демагогов (они умеют вызывать животный инстинкт ВООДУШЕВЛЕНИЯ) и он отдаст свою свободу и взамен получит муляж врага, произвольно выбранный для него его любимым демагогом.

      Цитата от Конрада Лоренца можно найти в http://lib.ru/PSIHO/LORENC/agressiya.txt
      … Существует одна человеческая реакция, в которой
      лучше всего проявляется, насколько необходимо может быть безусловно
      «животное» поведение, унаследованное от антропоидных предков, причем именно
      для поступков, которые не только считаются сугубо человеческими и
      высокоморальными, но и на самом деле являются таковыми. Эта реакция — так
      называемое воодушевление. ….

  4. Офис рабби Сакса изменил в заглавии комментария год 5779 на 5780
    The Torah as God’s Song (Vayelech 5780)
    См. http://rabbisacks.org/vayelech-5780/

    Если технически это возможно, прошу редактора Мастерской изменить заглавие публикации и ссылку на английский оригинал

Добавить комментарий для Inna Belenkaya Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.