Леонид Изосов: Родники Добра. Припадай — и пей…

Loading

В одной ТВ–передаче на улице у юной девицы спросили: “Каких героев Великой Отечественной Войны Вы знаете?” Ответ был потрясающим, именно потрясающим: “Анка-пулемётчица?”. Да, это уже чёрный юмор, хотя сама девица, вряд ли, его оценила. С одной такой чудо-девицей я как-то ехал в электричке…

Родники Добра. Припадай — и пей…

(воспоминания и непростые размышления о Непростых Временах)

Леонид Изосов

Я вновь пришёл на пепелище.
Там дымом пахнет чёрный воздух,
Там чёрный ветер вечно свищет.
Там слёзы смаргивают звёзды.

Леонид Изосов «Z иzаги Жиzни»

Памяти моего брата Юрия Константиновича Котлярова.

* * *

Ягодка. Так звали старого-престарого деда, жившего в нашем городском дворе сразу после войны. Он постоянно сидел на лавочке под окном двухэтажного полуразрушенного дома, в котором мы все тогда жили, точнее, ютились. Дед этот был самый что ни наесть настоящий крестьянин. Мужик, судьбою заброшенный в чуждое ему Время и Пространство.

Одет он был в какую-то затрапезную серую одежду, правда, всегда чистую. У него была тоже серая борода веником и светло-голубые по-детски наивные глаза. Ягодка сидел всегда в одной и той же позе: сгорбившись, положив руки на деревянную палку, а бороду — на руки. Хоть лепи с него скульптуру — “Старость”. Жаль, среди нас не было Огюста Родена.

Прозвище своё дед получил за то, что всех женщин, с которыми он разговаривал, он ласково называл “Ягодка”: “Здравствуй, Ягодка. Иди с Богом, Ягодка, иди”. При этом всё его лицо собиралось в многочисленные добрые морщинки и лучилось, как Солнце.

…Говорили, что этот дед родился в глухой деревушке под Ельцом, которая с давних времён славилась своими колдунами. Что-то и в нём было такое–этакое… Какая-то тяжёлая глубинная сила чувствовалась. Трудно это объяснить словами.

…В той деревне был такой случай: один старик колдун пришёл на свадьбу, взял стакан с водкой со стола, поднёс ко рту, а хозяин со словами: “Чё припёрся? Звали тебя, што ли?” — сильно толкнул его под локоть. Колдун поставил стакан, выплюнул передние зубы в ладонь, криво усмехнулся и сказал раздельно: “Спасибо за угощение”. Повернулся и ушёл. Тут все гости загалдели, что ж ты натворил, беги, мол, верни его, проси прощения. Но хозяин упёрся, не побежал.

А потом началось… Сначала у него без всяких причин начал падать скот, сгорел амбар, да и изба несколько раз загоралась… А когда у молодых стали рождаться мёртвые дети, этот хозяин на коленях пополз к хате колдуна на околице деревни и со словами: “Сыми порчу, ради Бога!” стал валяться у него в ногах. Но тот, повторяя: “Я не напущал порчу, не напущал…”, вытолкал просителя за порог. И так весь род того и пропал. И на месте той хаты бурьян растёт.

А когда этот колдун сильно заболел и, как рассказывают, собрался помирать, деревня — как вымерла — люди не выходили на улицы. Боялись: по поверью считалось, что колдун должен передать своё дело. Иначе будет сильно мучиться. И вот как-то дверь его хаты, вроде бы, сама собой резко распахнулась, оттуда выскочил колдун и колесом покатился по улице, обливаясь пеной… А тут мимо случайно проходил какой-то мальчишка — колдун подкатился к нему и — затих… Ну, вот и всё, говорили в деревне — передал. Вот он — новый-то

* * *

…После всей той жестокости, которая царила на Земле во время войны, доброта деда Ягодки казалось почти неестественной. В послевоенном житье–бытье тоже хватало горя, да и той же жестокости. Одичавшие беспризорные голодные дети — шпана — сбивались в воровские кодлы: “Беги, воруй, пока трамваи ходят!”; подростки постарше сколачивали бандитские шайки. У всех у них было самое разнообразное оружие, собранное, как говорится, на Полях Великих Сражений.

Мне приходилось там бывать. Там было печальнее и страшнее, чем на кладбищах. Эти воронки, кости в кусках гнилых тряпок, каски, рассыпанные патроны, пушечные гильзы, неразорвавшиеся снаряды, мотки телефонного провода, хвосты от мин…

…Обгорелая Земля.

Там веял Дух Смерти.

Кстати, оружие и другой мусор войны там и в наше время добывают “чёрные копатели”.

…Отношения между людьми в то время зачастую были беспощадными — многие взрослые, уцелевшие на фронте, были ожесточены и разочарованы до крайности. Как там ни говори, большинству из них пришлось волей-неволей убивать. Прямо или косвенно. А райская жизнь, которую все с уверенностью ожидали после прихода Победы, всё никак не наступала.

Люди было начали с энтузиазмом восстанавливать разрушенные города, вкалывать, как рабы, на заводах, в совхозах и в колхозах… Ожидая Счастья…

Как рассказывала одна знакомая женщина, для неё приход Победы олицетворяла такая как бы случайная картинка: по сельской улице идёт молодой красивый артиллерийский капитан в орденах и медалях и играет на трофейном аккордеоне. И для неё — одной из очень немногих — наступило Счастье. Она вышла замуж за этого капитана, появились дети…

…Но потом… “Отец народов”, Партия и Правительство, забыв о своих катастрофических просчётах и ошибках во время боевых действий, оплаченных кровью Народа, снова почувствовали себя на коне и взялись за старое.

А ведь, по-хорошему, им надо было бы птросить прощения у погибших Солдат… А они…

Начались массовые “посадки”, преследования бедняг, вернувшихся из плена… У нашей соседки, живущей в частном доме, брат тоже попал в плен, но был освобождён американцами и домой не вернулся. Так он довольно часто высылал её посылки с консервами и всякими заграничными шмотками, а также свои фотографии. На них он выглядел счастливым: этакий деревенский бычок в шляпе, в полосатом костюме и галстуке с огромным узлом. Русский американец.

Ещё одна капля дёгтя в бочку нашего “мёда”…

Замотался, как и в довоенное время, по ночным улицам “Чёрный Воронок”… Интенсивно заработали Суды, куда водили группами несчастных со сложенными за спиной руками и опущенными низко головами.

…Около зданий Народных Судов собирались молчаливые унылые толпы, в которых выделялись заплаканные родственники обвиняемых… Из деревень доходили ужасные новости о беспросветном житье-бытье задавленных работой и поборами колхозников — без паспортов, на положении крепостных крестьян.

…Снова стали травить великих писателей, гениальных артистов, вообще, самостоятельных людей…

Скольких они тогда загубили! Им надо, чтобы Народ был — как подстриженная газонокосилкой трава.

…А ведь какие благородные идеи были у коммунистов! Ну, прямо, Десять Заповедей из Библии! Многие в них поверили. А кончилось тем, что людей, по существу, загнали в один огромный концлагерь… Разрушали Храмы… Оскверняли кладбища своих же предков… Например, в Воронеже (Чугуновское кладбище), во Владивостоке (на месте Покровского кладбища парк культуры и отдыха с аттракционами). Да, мало ли ещё где… Россия большая…

Вот это-то надо тоже помнить…

…Всё это хорошо известно, но мы повторяемся потому лишь, что это-то ныне благополучно забыто. Так же, как и сама Великая Война. Особенно молодыми — поколением “Пепси”, или пивным поколением, как Вам будет угодно.

В рекламе бесо́вской
Живёт лениво
Дебил — как с соской —
С бутылкой пива.

В одной ТВ-передаче на улице у юной девицы спросили: “Каких героев Великой Отечественной Войны Вы знаете?” Ответ был потрясающим, именно потрясающим: “Анка-пулемётчица?”.

Да, это уже чёрный юмор, хотя сама девица, вряд ли, его оценила.

С одной такой чудо-девицей я как-то ехал в электричке… У этого плода Перестройки булавками были проколоты брови, ноздри, пупок, лобок и, по-видимому, и так дальше… Она вела себя удивительно раскованно: бешено хохотала, хватала своего спутника за интимное место и разевала рот так, как будто у неё ежесекундно наступал оргазм. При этом обнаруживался также проколотый булавкой язык…

…Несчастные дети… живущие в выжженной бесплодной пустыне… Где один беспощадный властитель — Деньги. Для того, чтобы жить в этом Новом Мире, достаточно иметь рот и желудочно-кишечный тракт.

Мир в трясине злобы увяз.
Лепет звёзд утопает в звоне монет.
Надпись на стене:
ИИСУС ЛЮБИТ ВАС.
А вот мы-то любим друг друга? Нет?

…Конечно, в природе человека забывать всё плохое, иначе невозможно было бы продолжать жить. Проще истины нет. Но есть вещи, которые забывать нельзя. Это тоже простая истина. Иначе всё повторится сначала. Не хотелось бы так думать, но, похоже, дело снова идёт к этому

Эй! Человечество! В чём же твоя вина?
Какому Дьяволу люди Души свои прода́ли?
Ведь от начала Мира идёт и идёт война.
Война, война… Война… и так далее…

…Продажные учёные в своё время с подобострастием вручили политическим маньякам атомные дубины… Да и теперь во всём мире они снова кропотливо трудятся над разработкой новых — ещё более ужасных — видов смертоносного оружия… Как будто нет других — более важных — проблем, кроме как обслуживать душегубов.

Физик–шизик, где ты был?
Что ещё ты сотворил?

* * *

…Ну, а нервное напряжение в то время люди снимали, известно, каким способом. В пивнушках кипела бесшабашно-весёлая порочная жизнь, работали шикарные рестораны — то есть, если можно так выразиться, алкогализацией были охвачены все слои населения. Многие пили по-чёрному — каждый день и в больших количествах.

В нашем дворе, как в капле воды, отразился весь тогдашний Мир. Кто только там не жил! И бывшие фронтовики, и те, кто скрывался от фронта и сидел на бро́не, и тыловые изработавшиеся до изнурения трудяги, и вольные птички — урки, регулярно уходящие на посадку, и снова возвращавшиеся из лагерей… И даже — некоторые партийцы…

…А у моего друга отец работал на обувной фабрике — он был искусный модельщик, мастер своего дела. Это был настоящий еврей — со всеми присущими евреям особенностями.

Купи мне скрипку Страдивари!
Купи мне, мама, поскорее!
Я вам устрою трали-вали.
И заживу, как все евреи.

(Шутка).

Как сейчас помню — его звали Зелик Соломонович. С одной стороны это был, попросту говоря, сапожник, а с другой — артист. Мать же моего друга — тётя Полина — была типичная русская женщина, бой-баба. И у этой пары было пятеро пацанов, причём трое из них были похожи на мать, а двое — на отца — этакий интернационал. Как они там все уживались…

В день зарплаты Зелик Соломонович приходил домой слегка навеселе, снимал со стены скрипку и начинал играть, а все дети, которые в то время находились в комнате — свои, чужие — как по сигналу, накидывались на него и начинали шарить по карманам, валили его на пол… Где он, лёжа и хохоча во всё горло, продолжал играть… В карманы же пиджака и брюк им специально были наложены всякие детские яства — конфеты, печенье, козинаки, яблоки, шоколадки… Что было по тем голодным временам роскошью.

….Заслышав музыку и возню, в комнату врывалась тётя Полина и, обложив мужа по матушке, забирала у него получку. Однако, дети оставались со своими трофеями и тут же пускали их в дело.

Когда старшего сына Зелика Соломоновича по прозвищу Японец — высокого чернобрового красавца и любимца всех местных девиц — забирали в армию, во дворе устроили весёлые проводы. В армию, так в армию! Войны нет, чего бояться! У Зелика Соломоновича, видать, водились деньжата. Говорят, что он втихаря шил модные тогда кожаные женские сапожки с меховой опушкой. Семью-то кормить надо!

* * *

Читатель спросит: “А причём же всё-таки здесь дед Ягодка? Или тот же Зелик Соломонович?” А мы ответим так: “Этот дед как бы излучал энергию Добра, и она согревала весь наш двор. Он был как бы живым талисманом, или, скажем, Идолом — из тех, которые стоят на степных курганах и которым тысячелетиями поклонялись древние люди. Ну, а Зелик Соломонович… Видать, спьяну у него начинали бить глубинные родники Души… и в мозгу проскакивала Божья искра… Таких людей, как они, в наше непростое время днём с огнём не сыскать!”.

…После той Войны тоже времечко было непростое, однако довольно часто встречались удивительные человеческие экземпляры. Это, можно сказать, своеобразный парадокс. Как мы уже отмечали — жестокость, догматизм на всех уровнях общественной жизни, саднящие раны Войны… и вот… Кристально чистые Родники Добра. Припадай — и пей.

Вероятно, страдания ожесточают далеко не всех…

Что-то удивительно мощное есть в многонациональном российском народе… И, на наш взгляд, всё-таки прав был поэт и дипломат Тютчев: “Умом Россию не понять…”.

Ну, российский народ! Ну, чудо Природы!
Хоть бы кто, когда сказал тебе: “Отдохни!”
Гноили тебя и цари, и вожди–уроды…
А тебе, родимому, хоть бы хны.

Ну, не совсем, конечно, хоть бы хны… Но всё-таки…

А понять Россию и её народ, действительно, очень трудно… С одной стороны, жертвенность, героизм и на войне и в тылу, а с другой… Много чего — и с другой.

Например, жажда к тупому разрушительству. Вот в нашем геологическом экспедиционном посёлке, в котором я когда-то жил, и в котором и сейчас живут люди, взяли и разрушили клуб. А мы его в своё время строили своими руками. Просто взяли без всяких причин выбили двери, окна, проломили крышу… И теперь там скрываются от жары коровы… Гадят в зале, где мы когда-то отмечали праздники… Ведь для того, чтобы ломать, тоже надо приложить усилия, потерять на это время… А зачем!? Вот вопрос, так вопрос…

Есть о чём поразмыслить. Если имеется такое желание.

Как поётся в одной достаточно пошлой песенке: “Думай–думай–думай–дума́й!”.

Дума́йте, товарищи, господа, граждане.

Print Friendly, PDF & Email

2 комментария для “Леонид Изосов: Родники Добра. Припадай — и пей…

  1. И щ и т е… Eсть ещё в глубинке России Ягодки (и парочка Соломоновичей),
    у которых и на т р е з в у ю — голову «бьют глубинные родники Души… и в мозгу проскакивают Божьи искры»…

  2. Читатель спросит: “А причём же всё-таки здесь дед Ягодка? Или тот же Зелик Соломонович?” А мы ответим так: “Этот дед как бы излучал энергию Добра, и она согревала весь наш двор. Он был как бы живым талисманом, или, скажем, Идолом — из тех, которые стоят на степных курганах и которым тысячелетиями поклонялись древние люди. Ну, а Зелик Соломонович… Видать, спьяну у него начинали бить глубинные родники Души… и в мозгу проскакивала Божья искра… Таких людей, как они, в наше непростое время днём с огнём не сыскать!”.
    ____________________________________
    Как хорошо, что вы об этом говорите. Значит, не все потеряно. Спасибо.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.