Сергей Абрамов

Генерал Шарон, вам нет равных

Во время войны Судного дня в армии Израиля не было более известного генерала, чем тот, кто смог в самый решающий момент войны нанести сокрушительное поражение арабам и вывести их из игры. Речь идет об Ариэле Шароне.

В 1973 году богиня победы нашла себе героя — быстрого и смелого генерала ЦАХАЛА Шарона. Его проницательности, удачливости и холодной рассудительности так не хватало тогда Моше Даяну.

Ариэль Шарон — участник всех войн, которые пришлось пережить Израилю. Он прошел путь от солдата до генерала, очень похожий на путь легендарного генерала Даяна.

Две яркие, незаурядные, выдающиеся личности в истории Израиля были разными по складу ума, темпераменту, образу действий. Но их судьбы оказались едины в главном — именно они были востребованы, их способности оказались ценнее, чем у других, а в их деяниях видим пользу и смысл. Они служили до конца, честно и преданно — так, как повелевал долг. По праву преданности долгу им приходилось брать на себя решение задач государственного масштаба. Их служение и деяния по-разному оцениваются потомками: их боготворили и возвышали, и одновременно их роль принижалась, поскольку понимание исторического смысла и содеянного ими приходило с большим опозданием. Ясно одно: именно они оказались в нужный момент на нужном месте. Волею обстоятельств эти люди, как и немногие подобные им, стали вершителями судеб государства, им предстояло вписать в историю страны немало достойных памяти страниц.

В Израиле их имена занесены золотыми буквами в списки прославленных и выдающихся военачальников, которых мы по праву можем отнести к «Лиге победителей» — непревзойденных и общепризнанных героев войны. И, если бы Даян и Шарон — нетипичные представители своей страны — имели возможность сесть и спокойно обсудить общие дела, они, возможно, быстро бы обнаружили, что имеют схожие мнения в видении палестинской проблемы, решать которую было трудно, но необходимо. Но диалог такого характера был немыслим в то время.

Незаурядная личность Ариэля Шарона наложила свой отпечаток на все события политической и общественной жизни Израиля, и уже одно это оправдывает наш интерес к нему. Его необычная судьба и бесспорный талант полководца заставляют задуматься о том, каким был этот человек, в чем его сила и слабость, где предел воздействия, которое может оказать выдающаяся личность на ход исторического процесса Израиля. В нашу задачу не может, разумеется, входить изложение и анализ различных мнений о генерале Шароне, которые высказывались многочисленными исследователями и политическими деятелями: для этого потребовалась бы специальное исследование. К тому же нас интересует, прежде всего, реальный человек, а не то, каким он представляется потомству, то есть не легенда о Шароне. Гениальный военачальник, не потерпевший ни одного поражения, одержавший блестящие победы — такое изображение стало своего рода общим местом. Действительно были яркие победы. Но разве жизнь Шарона может быть сведена только к ним? Не следует ли принять во внимание и цели, которые он ставил перед собой, то, ради чего ведутся войны и одерживаются победы?

Корни его родословного древа, как, впрочем, и всех других лидеров Израиля, уходят в российскую землю. Шарон не раз будет с гордостью говорить о своей неразрывной связи с великой русской культурой.

Ариэль Шарон (Шайнерман) родился 27 февраля 1928 года в Палестине в еврейском поселении Кфар Маляль. Его родители — отец (Шмуэль) и мать (Дора, Вера) были образованными мигрантами из России. Они прибыли в Израиль во время Второй Алии в 1921 году и поселились в отдельной социалистической общине-киббуце, в которой держались особняком. Наравне со всеми членами кибуца родителям Шарона пришлось заниматься сельским хозяйством. Молодой Ариэль пошел учиться на агронома. К сожалению, отношения между новым семейством и другими киббуцниками складывались непросто. Независимый характер новых поселенцев создавал им неизбежные трудности. Окончательное отлучение семейства Шайнерманов из киббуца последовало в 1933 году, после убийства известного сиониста Арлозорова, когда Двора и Шмуэль отказались подписать, на их взгляд, антиревизионистские клеветнические измышления партии «Рабочее движение» и не приняли участие в массовых протестных манифестациях большевистского толка. Наказание не заставило себя долго ждать. Шайнерманы были исключены из местной благотворительной больницы и сельской синагоги. Им было запрещено пользоваться общественным грузовиком для транспортировки выращенной ими продукции. Несомненно, было бы весьма увлекательно шаг за шагом проследить за Шароном в его детстве и отрочестве, чтобы понять, как могла сформироваться эта весьма незаурядная личность… . Не является ли жизнь Шарона своеобразной эпопеей мужества, военных удач, о которых следует говорить.

Страна рано позвала на военную службу. Как и многие другие, в 1942 году в возрасте 14 лет Шарон поступил на службу в Гадну — диверсионный молодежный батальон, а позднее — в подпольную военную организацию ХАГАНА (Оборона), являвшиеся предтечами Армии обороны Израиля. В 1947 году, когда Палестина еще являлась подмандатной британской территорией, молодой Шарон был мобилизован в местную британскую полицию. Тяжело, до седьмого пота приходилось здесь трудиться. По-крестьянски — без устали и напряженно, но всегда с мечтой о мире.

В войне за Независимость Израилю предстояло выдержать смертельную схватку за само свое существование, пройти проверку на прочность. Соседи к факту его образования явно не благоволили. Более того, в самом факте его появления они видели крайне неблагоприятный момент. Поэтому было решено предъявить претензии и попробовать изменить существующее положение, проверить новоиспеченное государство на излом, а вдруг получится?

Именно на этой войне, первой для себя, Шарон стал командиром взвода бригады «Александрони», а затем — командиром роты Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ) и ему впервые предстояло взять на себя всю ответственность за действия, которые, как правило, имеют место в ходе войны. В бой ему пришлось вести не только новобранцев, но и зачастую тех, кто чудом выжил в нацистских лагерях смерти, прошел все круги ада Холокоста, кому пришлось преодолеть невозможное. На этой народной войне они вновь шли на смерть, всех их охватило высочайшее чувство самопожертвования, которое вдохновляло и возвышало души людей, приходило к ним само. У всех из них была сила и моральная стойкость, арабам непонятная и потому непростительная. На десятый день войны, под Латруном, в бою за открытие дороги в осажденный Иерусалим, он был тяжело ранен, но вскоре вернулся в строй. В конце войны его назначили командиром разведгруппы бригады «Голани».

Война за Независимость занимает особое место в биографии Шарона. Именно здесь выявилась едва ли не главная черта Ариэля Шарона — способность мгновенно оценивать ситуации и самостоятельно принимать решения, в том числе и рискованные, и стремительно их осуществлять. Перед нами уже солдат, расчетливый и непреклонный — такой, каким его воспитала земля Израиля, вступившего в отчаянную борьбу с арабским миром. Исход той борьбы часто зависел от талантов и военных способностей того или иного военачальника. В войне за Независимость на земле Израиля рождался новый великий мастер дела войны. Не исключено, что в данном случае произошло то единение истории и личности одного из ее творцов, которое и составляет суть каждого крупного исторического события. Объективно и закономерно произошло то сцепление событий, которое вытолкнуло на большую историческую арену такую личность как Ариэль Шарон.

Впереди будет череда войн, которые сделают Шарона известным всему Израилю, да и не только. Его «знали все — от арабского мальчика в далеком Йемене до последнего еврейского поселенца в Газе…», — пишет Я. Боровой.

Принесет ли ему грядущая слава то удовлетворение, на которое он мог бы рассчитывать? Тем временем, в войне за Независимость Израиль выстоял наперекор непреодолимым обстоятельствам и самым неблагоприятным геополитическим условиям своего существования. Победа над арабским миром стала не только военной победой, но и завоеванием Израиля права на самостоятельный и независимый путь в истории.

В 1953 году после завершения учебы в университете, где он изучал историю и культуру Ближнего Востока, Шарону было поручено сформировать и возглавить специальное антитеррористическое подразделение «101», которому было суждено стать прообразом «Сайерет Маткаль» — элитных частей спецназа при генеральном штабе Армии обороны Израиля ЦАХАЛ. Это подразделение просуществовало недолго, но, по словам самого Шарона, «эти пять месяцев оказали решающее воздействие на борьбу Израиля с терроризмом» [3, С.382]. Под личным руководством майора Шарона подразделение «101», ставшее легендой Израиля, участвовало в серии ответных спецопераций против палестинцев и соседних арабских государств, которые помогли укрепить дух израильтян и сформировать устрашающий образ возмездия. Некоторые акции спецназа позже вызвали сильный негативный международный резонанс. Бен-Гурион, для которого интересы государства всегда оставались первичными, пытаясь отвести критику от армии, заявил: «… не имеет никакого значения, что весь мир говорит об Израиле, и не имеет значения, что они говорят о нас где-либо еще. Единственно важным является то, что мы находимся здесь на земле наших предков. И до тех пор, пока мы не докажем арабам, что им придется заплатить высокую цену за убитых евреев, мы не сможем здесь выжить» [3. С. 383]. В этом вопросе пока нет полной ясности. Утверждать, что евреи были всегда более жестокими, чем их противники, нельзя. Шарон, который представляется нам незаурядной личностью, был человеком своей эпохи и был помечен той атмосферой ненависти и вражды, в которой он жил. Поэтому он без всяких колебаний отбрасывал все то, что препятствовало развитию его страны, становилось преградой. Потому что по сути своей он был холодный и расчетливый военачальник, искренне считавший, что с терроризмом нужно бороться. Преданный друзьям и неумолимый к врагам, он всегда сохранял ясное понимание величия своей миссии. Его поступки, которые определялись жестокими законами арабо-израильского конфликта, отражали меру его представлений о противостоянии терроризму. Не исключено, что иных средств уже не было. Жестокость стала политикой. С такой характеристикой, конечно, можно не соглашаться.

К концу октября 1956 года после того как Египет закрыл для израильских судов выход из Эйлатского залива, по сути дела, взяв его в блокаду, новая война стала неизбежной. Одновременно девятый вал террора обрушился на граждан Израиля.

Во время Синайской кампании (операция «Кадеш»), начавшейся 29 октября 1956 года, Шарон был командиром бригады парашютистов. Его десантники стали основой израильского вторжения на Синай. 890-й батальон ВДВ под командованием Рафаэля Эйтана по приказу Шарона высадился к востоку от прохода Митла (один из двух проходов через центральную часть Синайского полуострова) и вступил в бой со значительно превосходившими египетскими силами. Понеся тяжелые потери, израильские десантники взяли Митлу штурмом. Дальше все развивалось более-менее по плану — израильские войска разбили египтян и дошли до канала за три дня, в чем была большая заслуга десантных сил под командованием полковника Шарона, который еще не раз будет удивлять противников своими нестандартными и дерзкими действиями, а еще непременно решительными и жесткими, подчас смущающими собственное командование. Его неординарный ум, сила воли, твердый характер и целеустремленность помогли стране пережить этот трудный период арабо-израильского противостояния. За неделю с небольшим Синайской кампании («операция Кадеш») египтяне были разгромлены. Сразу же после окончания военных действий Шарон был направлен в Англию на учебу в командно-штабной колледж Камберли.

Возвратившись в Израиль, Шарон в течение некоторого времени участвовал в руководстве работой по организации боевой подготовки. В дальнейшем Шарон был переведен в танковые войска и в 1962 году был назначен командиром бронетанковой бригады. В том же году он без отрыва от армейской службы окончил юридический факультет Иерусалимского университета.

В «шестидневную войну», начавшуюся 5 июня 1967 года, Шарон командовал 138-й бронетанковой дивизией резервистов, прорвавшей основную систему египетских укреплений на Синае. Израильские ВВС уничтожили египетскую авиацию, и танки ЦАХАЛа буквально раздавили египтян. Боевые действия на египетском фронте длились с 5 по 8 июня, за это время израильские войска полностью разгромили египетскую армию и целиком овладели Синайским полуостровом. Дивизия под командованием Шарона захватила (во второй раз за его карьеру) стратегически важный проход Митла и продолжила движение до Суэцкого канала. Из этой войны Шарон, которому страна обязана победой, вышел героем.

Не теряя присутствия духа, Ариэль Шарон внушал своим подчиненным: «Никогда не забывайте, что в нашей священной книге — Талмуде — написано: «Не переставайте жить даже тогда, когда над твоей головой занесен меч» [2, С. 101]. Подчиненные его любили, и он мог требовать от них все, потому что ему верили; потому что знали, что он выигрывает все сражения подряд; потому что он никогда не оставлял солдат одних, разделяя с ними их существование, усилия, лишения, а еще потому, что он так же как они рисковал своей жизнью. Поэтому подчиненные отвечали Шарону выражением энтузиазма и преданности. И еще, в нем была та солидная надежность, которая внушает подчиненным уверенность и придает мужество даже в самом жарком бою. Он был храбр, а его отвага — абсолютна. Таковым он был от рождения. Он также знал, что надлежит подавать пример, рисковать собою и не требовать от подчиненных того, чего не мог бы сделать сам. И тем, от чего прежде всего зависит победа, Шарон обладал, а именно — верой в себя, предельной целеустремленностью и абсолютной волей к победе, решительной стремительностью, которая позволяет главенствовать на поле боя. Только генерал Шарон мог зажечь людей духом уверенности и решительности, был голосом грядущей победы. Не любивший полумер и полууспехов, Шарон всегда был настроен только на действие, на максимальный результат. Это и не удивительно, так как, прежде всего, здесь Шарон выступил в роли новатора, смело ломающего устаревшие каноны военного искусства, создающего новые методы ведения боя и достижения победы. Именно они в последующем позволят избежать просчетов и неудач. К тому же он с наибольшей полнотой проявил себя как личность. Это был горячий боец, полный жизни, энергии, с сильной волей и ясным умом, никогда не отступавший перед ответственностью, не останавливающийся на компромиссах.

В 1969–1973 гг. он командовал Южным военным округом Израиля. Шарон также был назначен командующим парашютно-десантными войсками с перспективой стать начальником генерального штаба. Его парашютисты, по сути, являлись антитеррористическими силами, действуя нетрадиционными и порой жестокими методами. За семь месяцев боевых действий диверсанты Шарона убили более сотни и арестовали около двух сотен палестинцев-террористов.

«Никто не в состоянии помешать нам навсегда остаться на берегу Суэцкого канала», —говорил генерал Ариэль Шарон накануне войны Судного дня. «Наше присутствие на канале подорвет Египет изнутри». В канун войны Судного дня Израиль считал себя непобедимой державой. Победа, потрясшая всех мощью и убедительностью, породила чувство самоуверенности. Израиль стал воспринимать себя как сверхдержаву, победить которую невозможно, против которой арабы более не осмелятся развязать войну. В итоге израильтяне, будучи уверенными в своем военном превосходстве над арабами, не ожидали инициативных военных действий со стороны арабов.

В 1973 году, когда возникла необходимость, Шарон с невероятным упорством и целеустремленностью, несмотря на сопротивление многочисленных противников и неизбежные жертвы, сумел осуществить то, чего тщетно ждала Г. Меир от своего министра обороны: предпринять рейд, обойти египетские войска, занявшие Синай, изолировать и раздавить их, а фактически спасти Израиль если не от военного поражения, то, по крайней мере, от морального унижения. А это казалось задачей неисполнимой, ибо арабский мир делал все, чтобы раздавить армию Израиля. Арабы были уверены, что Израиль не сумеет мобилизовать резервистов, а значит, не сможет оказать сколько-нибудь достойного сопротивления.

И, тем не менее, Шарон сломал хребет египетской армии. Начальник Генерального штаба египетской армии Саад эль-Шазли пишет: «Президент потерял впустую самую большую армию, которую удалось собрать в Египте за все время. Он истратил впустую самые большие поставки вооружения, которые дал Советский Союз. Он не воспользовался возможностями самого мощного объединения арабских стран, достигнутого в течение жизни одного поколения» [7, С.283]. Чтобы иметь представление о военной мощи египетских вооруженных сил, приведем следующие данные: «В египетских вооруженных силах после полной мобилизации насчитывалось более 830 тысяч человек. На их вооружении было 2 тысячи танков, 690 самолетов, 190 вертолетов, более 100 боевых кораблей. Непосредственно в наступательной операции были задействованы свыше 70 тысяч военнослужащих и до 700 танков. Сирийская армия насчитывала более 330 тысяч личного состава, 1350 танков, 350 боевых самолетов, около 30 боевых кораблей. Таким образом, к началу войны у арабов был существенный перевес как в личном составе, так и в вооружении» [5, С. 238].

Шарон сделал все именно так, как на параде, чем и снискал благодарность еврейского народа. Знали все, что именно генерал Ариэль Шарон, который имеет привычку добиваться желаемого любыми доступными средствами, не останавливаясь ни перед чем, добился перелома в войне и спас страну от уничтожения. Отчаянный бросок его дивизии через Суэцкий канал без ведома Генерального штаба, не знавшего, как остановить наступление египетской армии, оснащенной впервые в истории войн ракетным оружием, привел их к полному краху. Его танки остановились на подступах к Каиру. Еще бы один бросок, и, не предъяви ООН свой ультиматум, триста тысяч окруженных вражеских солдат оказались бы в плену. «И действительно, когда израильские войска стояли уже всего в 40 км от предместий Дамаска, а целая египетская армия попала в окружение и израильские силы находились на западном берегу Суэцкого канала, в ООН было принято совместное американо-советское предложение (резолюция № 338), требовавшее немедленного прекращения огня, начала переговоров и формирования сил ООН, призванных занять позиции между враждующими армиями» [6, С. 222].

Но, как всегда, последнее слово осталось за сверхдержавами. «Так и вышло, что воевали друг с другом арабы и евреи, а соглашение о прекращении огня для них выработали русские и американцы», — пишет М.Штереншис. В действительности без их участия не решалась ни одна крупная внешнеполитическая проблема в мире и, особенно, на Ближнем Востоке.

Многие израильтяне стали величать его тогда «Арик — Мэлех Исраэль»(«Арик — царь Израиля»), а само словосочетание обладало почти мистическим смыслом. Невероятная отвага и аналитический ум, смелость и решительность сделали его тем, кем он был, — выдающимся военачальником, национальным героем и даже символом Израиля, его опорой. Было ощущение, что он принес победу не только Израилю, но и всему еврейскому народу. Есть все основания считать, что в этой войне Ариэль Шарон не только превзошел других полководцев, но и являлся самым успешным и способным генералом армии Израиля. Неизвестно, как бы сложилась судьба Израиля в войне Судного дня, если бы не он. Хотя в той самой страшной и кровавой в истории Израиля войне немало было и других генералов, офицеров и солдат, проявивших на поле боя и отчаянную смелость, и удивительное военное мастерство, и недюжинную солдатскую смекалку.

Но стоило только замолкнуть орудиям, генерал Шарон, глубже других прочувствовавший трагедию войны, вновь ринулся в драку, но только уже на другом «поле» — политическом. После войны «Йом Кипур» Ариэль Шарон окончательно ушел с военной службы. С этого времени Шарон сменил генеральский мундир на гражданский костюм. В декабре 1973 года Шарон впервые был избран в израильский парламент — Кнессет. В 1974 году Шарон прощался с армией, стоя перед строем тех, кого совсем недавно вел в бой.

— Солдаты! — сказал Шарон, — Вы вырвали у врага победу, вопреки катастрофическим ошибкам руководства, утратившего контроль над ситуацией. Эта победа досталась нам ценой большой крови. И если в понесенных потерях есть и моя вина, то мне нечего сказать в свое оправдание, кроме одного: я воевал вместе с вами, и вы видели это.

И как только генерал Шарон закончил свою речь, весь строй, не дожидаясь приказа командующего церемонией, вытянулся по стойке «смирно», вскинул вверх оружие и взметнул руки к беретам, отдавая высшие воинские почести самому великому полководцу Израиля за всю его историю [4].

Военная карьера Ариеэля Шарона — дерзкого и храброго солдата, полководца, которая принесла ему пышный венок славы и почитания, была закончена. Карьера Ариеэля Шарона — политика, в котором соединились храбрость солдата и мужество государственного деятеля, — только начиналась.

Как и многие полководцы, Ариэль Шарон был наивен и неопытен в политических делах, что не мешало ему трудиться над тем, чтобы построенный Дом для еврейского народа мог продержаться на долгие столетия.

В феврале 2001 года Шарон стал премьер-министром Израиля, одержав на досрочных прямых выборах главы правительства победу над Эхудом Бараком. В нем видели стойкого и преданного защитника, стоявшего на страже их безопасной жизни на исторических землях в непосредственном соприкосновении с палестинцами. В качестве премьер-министра он провозгласил «политику сдержанности», которая включала отказ от всеобъемлющих и окончательных соглашений и постепенное продвижение по пути нормализации отношений с палестинцами, при условии их отказа от политики терроризма. Ибо он понимал, что на фундаменте абсолютной ненависти одного народа к другому будущего не будет. Надо было думать не о том, как непременно одержать верх, а как обе правоты двух древних народов совместить с наименьшим ущербом для честолюбия каждой из сторон. Таковы были трагические реалии арабо-израильского противостояния.

Именно этот, в общем-то, по-человечески, достаточно обычный политический деятель, наделенный от природы почти сверхчеловеческими энергией и способностями, часто плыл против течения в решении невероятно сложной палестинской проблемы. Ему не нужен был пожар. Нужна была стабильность, чтобы получить время для развития страны. Во что бы то ни стало Шарон стремился оттащить Израиль как можно дальше от опасного края. Об этом наглядно говорит характеристика, данная Шароном самому себе: «Я упрямо утверждал в 50-годы, что можно и нужно совершать успешные акции возмездия, и я их совершал. Я упрямо утверждал — вместе с еще немногими генералами, — что мы наверняка победим в Шестидневной войне, и мы победили. Я упрямо настаивал в начале 70-х годов на ликвидации террора в Газе, — и мне это удалось. Я упрямо настаивал во время войны Судного дня на форсировании Суэцкого канала, которое могло превратить наше поражение в нашу победу, — и я это сделал. Я упрямо настаивал на изгнании Арафата и его людей из Бейрута, — и они были изгнаны. Я упрямо настаивал когда-то на создании Ликуда — и, несмотря на насмешки и издевательства, — мне это удалось» [1, С. 287]. И действительно ему все это удалось. Весь ход его политики обнаруживает умение идти вперед постепенно, но неуклонно, медленно выходя, шаг за шагом, к цели, ставя себе задачей достижимое, не упуская необходимого. Для страны он искал пребывающей пользы, а не мимолетной. Военная и политическая деятельность Шарона — одно из ключевых событий в истории Израиля. Однако этой деятельности, направленной на решение затянувшегося арабо-израильского конфликта, в самом Израиле такого значения никто не придавал.

Он взвалил на себя непосильную ношу и, как мог, тащил ее до своего рокового часа. В этом, наверное, было его величие, и в этом, несомненно, была его трагедия. Вот такой простой и в то же время великий смысл обрела вдруг судьба этого не совсем обычного и вместе с тем отважного человека. Но, увы, политика Шарона до сих пор вызывает целую гамму резко отрицательных оценок. Трудно надеяться на то, что споры вокруг Шарона когда-то утихнут, так как цена его политических решений зашкаливает за пределы допустимого, но и его победы по-прежнему впечатляют. В общем, это судьба любого выдающегося человека. И я думаю, что новейшие исследования не меняют нашей общей позитивной оценки его как государственного деятеля и как выдающегося полководца, активно защищавшего безопасность своей страны. Это пример углубления наших представлений о деятелях современности, которых нельзя рассматривать в черно-белых тонах. В своей работе мы не меняем общей оценки, а лишь просто уточняем ее.

И каково бы ни было мнение о политике, проводимой А. Шароном не без некоторого успеха, во всяком случае, он принадлежит к числу передовых выдающихся личностей своего времени. Шарон всегда оставался верным однажды избранной дороге, он нес свой «крест» с честью и достоинством. Справедливо изобразить Шарона — это крайне трудная задача… Можно сказать только одно: деяния этого человека были вполне соразмерны его личности. Отнюдь не случайно в пантеоне героев Израиля А. Шарон занимает не только законное, но и, пожалуй, совершенно исключительное место. В судьбе А. Шарона, как океан в капле воды, отражена судьба его народа. В недооцененности А. Шарона фатальную роль сыграла беспримерная самостоятельность его поступков, ни на кого непохожесть.

Таков Ариэль Шарон — способный военачальник, великолепный организатор армии и не менее талантливый государственный деятель Израиля. Еще немало книг будет написано о нем — и научных и научно-популярных, и всякий раз исследователи будут стоять перед проблемой — как оценить деятельность Эриэля Шарона, и будут решать ее в зависимости от своей эпохи, своего характера и даже своих личных симпатий и антипатий.

Литература

1. Бовин А.Е. Записки ненастоящего посла. Из дневника. — М., 2004. — 815.

2. Боровой Я.Л. Ариэль Шарон. — М., 2007. — 288 с.

3. Королев В. Кровь на Святой Земле. — М., 2007. — 574 с.

4. Люкимсон П. Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра. — М., 2008. — 640 с.

5. Медведко Л.И., Медведко С.Л. Восток — дело близкое. Иерусалим — святое: Мемуарно-историческое повествование. — М., 2009. — 544 с.

6. Орен И. Государство Израиль. Становление и развитие. — Иерусалим, 1988. — 308 с.

7. Шазли Саад. Форсирование Суэцкого канала. — М., 2008. — 368 с.