[Дебют] Ольга Девш: У книги выше цель…

Loading

У стихов нет возраста. У поэтов антологии — остановившаяся смертью молодость. Они навсегда молоды. И не признаны в той прижизненной молодости. А в нашем текущем времени их замершее время продолжает быть тем же, каким было создано. Молодость их поэзии — законченная форма, данность.

У книги выше цель…

Ольга Девш

(О книгах: Уйти. Остаться. Жить. Антология литературных чтений «Они ушли. Они остались» (2012–2016). М.: ЛитГОСТ, 2016.

Уйти. Остаться. Жить. Антология литературных чтений «Они ушли. Они остались». Том II. Часть 1 / Сост. Б. Кутенков, Н. Милешкин, Е. Семенова. М.: ЛитГОСТ, 2019.)

Антология «Уйти. Остаться. Жить» — детище идейных людей. Мама Ильи Тюрина, президент «Илья-премии» Ирина Медведева (1946–2016), культуртрегер Борис Кутенков овеществили в книгу Литературные Чтения «Они ушли. Они остались», позже к редколлегии присоединились литературный обозреватель Елена Семёнова и поэт Николай Милешкин. Живые встречи, лекции-биографические справки и читки стихов авторов позднесоветского и раннероссийского периодов, умерших в молодом возрасте, потребовали опоры более прочной, нежели устные воспоминания друзей и близких, черновики, редкие персональные сборники. Подборки стихов подкрепляются очерками и эссе литературных критиков и редакторов, оформляется в структуру и стремится к виду мемуаристики рефлексия. Динамика вошла в статическую форму, а камерные Литературные Чтения, обретя осязаемый предмет разговора, превратились в гастрольные презентации сборника.

Первый том антологии запустил обратный отсчёт — года смерти поэтов пришлись на рубеж и первое десятилетие двадцать первого века. Ближе к нам, к ныне живущим. Второй том, из двух частей, взял на себя 60-70-е года. Скачок в отчуждённое уже прошлое не сказался на структуре антологии: так же биографии поэтов, несмотря на то, что как на подбор трагичны, рассказаны неравномерно (что упоминалось многими рецензентами) и то штрихами-пунктиром жизненного пути обошлись, то почти литературно-критические работы сконцентрировали на раскрытии новизны творчества отдельно взятого автора. Видимо, составителей ужаснул массив оборванной на полуслове поэзии, и они инстинктивно искали опорные фигуры, вокруг которых был шанс выстроить хрупкое сооружение, похожее на замкнутую анфиладу. Где переходить можно бесконечно. Аронзон, Башлачёв, Гоголев, Губанов, Рубцов, Тюрин…

О Нике Турбиной только в первом томе промолчали, а ведь она ушла из жизни в 2002 году. Но возможно, с наследниками не договорились, как в случае с Аронзоном во втором томе (1 часть)? Правда, отсутствие подборки аронзоновских стихов не помешало составителям разместить о нём две статьи, ранее уже публиковавшиеся в толстых журналах. Похоже на проставленную галочку, чтобы больше звёзд собрать. Почему же проигнорировали даже в таком формате Нику, совсем не ясно. Зато звёздочку Владимира Полетаева подпитывают и усиливают. В сентябре отправлен в печать его авторский сборник, «восстанавливающий историческую справедливость в отношении поэта» (Б. Кутенков, пост в фейсбуке) и открывающий собой серию книг поэтов «Уйти. Остаться. Жить».

Однако сама антология испытывает трудности с допечаткой экземпляров и живо ищет подпитки и поддержки на поле краудфандинга. Весь проект держится на волонтёрстве, конечно же. А любой труд должен быть вознаграждён. Несмотря на то, что главной целью работы с архивами авторов, чьи стихи оказались долголетней их самих, провозглашается выступление «против “забвения”», несущее «идею вечной жизни самим фактом неоставленности и незабвения, глаголом” жить”, который недаром стоит в конце названия»[1].

* * *

И таки да, память прилагает усилия, чтобы запомнить, сделать закладку для ситуации, кадра, слова — с человеком, которого потом удастся вспомнить. Или не удастся, если он обычный, среднестатистический и жил в незнакомой семье, в иной момент истории. И когда переходишь непосредственно к чтению антологии, то, как ни старались комментаторы сдерживать натиск драматичных биографий, порой чудится вкрадчиво-торжественный шёпот призрака эстетизации смерти. Отмахиваемся. Статистика там, а не эстетика. Перечисление причин и обстоятельств смерти не объяснит, почему талант походит на проклятие. Не о том всё сложено. Читать надо, а не считать.

Впрочем, у стихов нет возраста. У поэтов антологии — остановившаяся смертью молодость. Они навсегда молоды. И не признаны в той прижизненной молодости. А в нашем текущем времени их замершее время продолжает быть тем же, каким было создано. Молодость их поэзии — законченная форма, данность. Предположение, например, что творчество Ильи Тюрина только набирало мощи и точно вышло бы на принципиально новый качественный уровень, если б он не ушёл, остался, жил, — так и будет бередящей несбыточное догадкой. Поэтому незабвенность, застывшая стихами, в стихах героев антологии — это премия людям, которых при жизни — в большинстве случаев — не успели признать состоявшимися поэтами. Да иногда и просто поэтами. Посмертная премия. И «Уйти. Остаться. Жить» — диплом. Коллективный. Заслуженный. Благодарный.

Его оценивать по всей строгости искусства не имеет смысла. Это как если мемориальную доску поставил кто-то другой, а у того, чьё имя на ней написано, высказать своё отношение к поступку доброжелателя нет возможности. Не обязательно, конечно, что человек был бы против. Да и не смущает никого, что, к примеру, памятники выдающимся писателям, музыкантам, деятелям устанавливаются лишь из желания современников выразить им своё восхищение и уважение, застолбить собственную память о них. Но в поэзии решать за автора, какие стихи взять в подборку, а какие нет — немалая ответственность. Ведь не существует обратной связи, согласовать строчки или попросить доработать не с кем. А редактура — вещь в себе, никогда не знаешь, где проходит грань «не влезай — убьёшь». Проще, бесспорно, составителям произведений классиков, так как неоднократно проходила «контрольная закупка». Редколлегии же антологии «Уйти. Остаться. Жить» пришлось в основном ориентироваться на личный вкус и литературное чутьё. А искусство всё-таки делает индивидуальность. Нельзя не учитывать, что вошедшие в сборник поэтические подборки и статьи — это мозаичное представление одних творческих личностей о других. Зачастую вообще не знакомых вживую друг с другом. Пушкин — старый наш знакомец, а эти нет. Хотя и жили практически в общем вековом подъезде.

Для чего же весь труд и шум, логично и язвительно спросите вы? Для неоспоримой константы, для возвращения к поэзии как той, о которой Мандельштам писал:

«Существовать — высшее самолюбие художника. Он не хочет другого рая, кроме бытия, и когда ему говорят о действительности, он только горько усмехается, потому что знает бесконечно более убедительную действительность искусства».

И это справедливо для всех ушедших и оставшихся.

___

[1] Борис Кутенков: Замысел нашей антологии утверждает идею вечной жизни

Print Friendly, PDF & Email

4 комментария для “[Дебют] Ольга Девш: У книги выше цель…

  1. Это статья влюблённого в поэзию человека. И это, конечно, прекрасно! Но насколько прекраснее было бы, если бы Вы, Оля, включили в Вашу статью отрывки поэтических творений героев Вашей антологии! Переработайте Вашу отличную статью, прошу Вас, добавьте поэтические строки (и как можно больше!) — и тогда статья зазвучит в полный голос.

    P.S. Не люблю я эти англицизмы, типа «краудфандинг». В статье о прекрасной русскоязычной поэзии это слово явно чужое…

    1. Александр, спасибо за отзыв! Вы тоже, как видно, неравнодушны к поэзии.
      Если я дополню этот текст стихоцитатами, получится совсем другой текст…

  2. Замечательно, что выходит такая антология. Грустно, что она уже выходит вторым томом, грустно, что антология такая объёмная и за вторым томом неминуемо последует третий, четвёртый…
    Из Николая Майорова:
    Мы были высоки, русоволосы.
    Вы в книгах прочитаете как миф
    О людях, что ушли не долюбив,
    Не докурив последней папиросы.
    Когда б не бой, не вечные исканья
    Крутых путей к последней высоте,
    Мы б сохранились в бронзовых ваяньях,
    В столбцах газет, в набросках на холсте.
    Мир, как окно, для воздуха распахнут,
    Он нами пройден, пройден до конца…

    Они вступали в жизнь молодыми, полными надежд, устремлений, энергии. И уходили из жизни разочарованными. При всей разности их поэзии объединяет их абсолютная разочарованность и странное, мистическое предвидение у многих из них раннего своего ухода.
    Вы говорите о молодых, но вот Ольга Берггольц, Михаил Анищенко, которых я бы тоже включил в антологию…
    Познакомлю Вас ещё с одним именем, не русским — латышским, а по времени — совсем от нас далёким. Аустра Скуиня.
    http://7i.7iskusstv.com/2017-nomer12-kaunator/
    http://club.berkovich-zametki.com/?p=23610
    https://45parallel.net/yakov_kaunator/milyy_milyy_smeshnoy_duraley/

    1. Яков, согласна с Вами. Но редколлегия сборника имеет свои критерии отбора имён и текстов.

Добавить комментарий для Ольга Девш Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.