— Девочка, у тебя всё в порядке? — Я потерялась, — дрожащими губами ответила девочка. — А где ты живёшь? — Улицу знаю, но не знаю, как её найти… — А номер дома знаешь? — Он красный, с балконами, я его узнаю.

Форма проявления необходимости

Михаил Гаузнер

Готовясь к экзамену по основам марксизма-ленинизма, мы заучивали фразу Энгельса «Случайность есть дополнение и форма проявления необходимости». Я не очень её понимал — ведь случайность непредсказуема, спонтанна, при чём же тут необходимость? Но глубоко над этим не задумывался — в молодой студенческой жизни так много интересного, зачем забивать голову философскими проблемами: сдал, «отстрелялся» и забыл! Другое дело физика, теоретическая механика, сопромат — вот это действительно интересно.

Потом были становление в профессии, туризм, молодёжное общение, женитьба. В общем, много лет было не до высоких материй. И только в более зрелые годы, когда прочитал выражение древнего китайского мыслителя Чжуан-Цзы «случайности не случайны», задумался над его смыслом и вспомнил вроде бы случайные эпизоды из своей жизни. О некоторых из них расскажу.

На заводе, где работал мой отец, во время осады Одессы выполняли оборонные заказы. Когда железная дорога была уже отрезана, он получил посадочные талоны на пароход — родители давно поняли, что оставаться в Одессе нельзя и нужно эвакуироваться.

Перед моими глазами яркое воспоминание: летний солнечный день, голубое небо, мы с родителями идём на посадку по запруженной людьми площади перед входом в порт, у меня за плечами игрушечная двухстволка и сшитый мамой рюкзачок. Вдруг начинается налёт на порт немецких самолётов, а отбомбившиеся обстреливают собравшуюся на площади толпу из пулемётов. Помню крики, панику, бегущих людей.

Меня схватил провожавший нас младший брат моей мамы, служивший на артиллерийской батарее на окраине Одессы. Мы укрылись в парадном одного из близлежащих домов, а потом с трудом нашли моих родителей в толпе перепуганных людей, среди которых были и раненые. В это время пароход, чтобы не быть неподвижной мишенью для бомб, снялся с якоря и вышел в море. Отец был очень огорчён — снова доставать посадочные талоны уже было непросто, т.к. уехать хотели многие.

Только потом мы узнали, что это событие спасло нам жизнь — пароход в открытом море подорвался на мине, и большинство людей, заполнивших его каюты, помещения и трюмы, погибли. Эта участь ждала бы и нас, если бы мы не задержались перед выходом из квартиры — мама пыталась упаковать ещё несколько вещей. А как торопил маму мой дисциплинированный отец, как укорял!..

Другой случай помню по рассказам матери. В городке, куда мы эвакуировались, нас вместе с несколькими десятками других работников завода и их семей разместили в зале местного музея. Зима 1941 г. была очень суровой. Зал не отапливался, все спали на полу. Тёплых вещей было мало, о матрацах и не мечтали, и я заболел двухсторонним крупозным воспалением лёгких. Медиков не хватало (многих мобилизовали), лекарств практически не было. Очень высокая температура не падала, я заходился кашлем и умирал.

Мама в отчаянии обращалась к местным жителям, которые не очень привечали эвакуированных, заполнивших небольшой патриархальный городок, но все отводили глаза и разводили руками. Однажды в очереди за хлебом мама рассказала о нашей беде пожилой женщине. Та сказала, что есть старый и очень опытный врач-пенсионер, и если он меня не спасёт, то надежды нет. Адреса она не знала, но примерно описала, где он живёт.

Поздно вечером мама пошла на окраину города и стала спрашивать о докторе. Двери домов были закрыты, на стук реагировали далеко не все — свои так поздно не ходят, а чужим открывали неохотно. Наконец мама с трудом нашла небольшой деревянный домик и стала стучать.

Ей открыла пожилая женщина, сказала «доктор болен и не принимает», и закрыла дверь. Мама в отчаянии стала на обледенелом крыльце на колени и начала молиться. Она не могла потом объяснить, кому и как она молилась. Раньше ей это не пришло бы в голову — сказывалось атеистическое воспитание молодёжи в 20-х — 30-х годах.

Через какое-то время жена доктора открыла дверь и сказала: «Поднимитесь и ждите». Вышел старенький врач, закутанный поверх пальто в платок, и пошёл с мамой. Он меня вылечил…

А если бы не оказалось той женщины рядом с мамой в очереди, или не нашла бы мама домик врача, не зная адреса, или не сжалилась бы его жена, уже закрывшая перед ней дверь…

Моя близкая знакомая рассказала мне о событии, происшедшем с её сотрудницей. Та шла с работы, погружённая в свои мысли, и не сразу обратила внимание на маленькую девочку, стоявшую с растерянным лицом на тротуаре. Пройдя мимо неё несколько шагов, женщина подумала: «Что-то с этим ребёнком не так». Возвращаться не хотелось — она и так задержалась на работе и торопилась домой, чтобы успеть к началу увлёкшего её сериала. Первая мысль — «мне, как всегда, больше всех надо; наверное, показалось». Но что-то заставило её вернуться и спросить:

— Девочка, у тебя всё в порядке?

— Я потерялась, — дрожащими губами ответила девочка.

— А где ты живёшь?

— Улицу знаю, но не знаю, как её найти…

— А номер дома знаешь?

— Он красный, с балконами, я его узнаю.

— Придётся пропустить сериал, — подумала женщина, взяла девочку за руку и повела на названную улицу, до которой было совсем недалеко. Быстро нашли нужный дом. — Надо довести её до квартиры, — решила она, поднялась на указанный этаж и позвонила. Дверь открыл мужчина, схватил девочку на руки и крепко прижал к себе.

Женщина не верила своим глазам — перед ней стоял повзрослевший на много лет юноша, бывший её первой школьной любовью… Они расстались после глупой размолвки, он вскоре уехал, и они не виделись много лет. Она побывала замужем, вскоре разошлась и жила одна. Как потом выяснилось, он тоже был на грани развода. В результате этой счастливой встречи они через некоторое время поженились.

А если бы женщина не вернулась к девочке — ведь многие другие проходили мимо, а она так торопилась…

О подобных, казалось бы, совершенно случайных и непредсказуемых событиях все мы не раз слышали, многие сами попадали в аналогичные ситуации. Их перечень можно было бы продолжить, но это добавило бы лишь информацию, пусть интересную, но не приближающую нас к пониманию главного вопроса — действительно ли они случайны. С учётом их судьбоносности я всё чаще задумываюсь об этом.

Вся наша жизнь состоит из множества мелких, незначительных действий. Задумываться перед совершением каждого из них невозможно — вспомним притчу о сороконожке, которая не сдвинулась бы с места, если бы каждый раз решала, какой ногой сделать шаг. Поэтому мы размышляем только над серьёзными (как нам кажется!) поступками, а все остальные совершаем, не задумываясь. Это понятно — ведь вероятность их серьёзного влияния на нашу жизнь чрезвычайно мала, и вспоминаем мы о них только после того, как судьбоносное событие произошло. Но почему некоторые из них так ощутимо влияют на нашу жизнь?

Причина этого находится за пределами нашего понимания и плохо поддаётся осознанию. Но неразумно отбрасывать предположения только потому, что «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда».

Образно сказал по этому поводу Анатоль Франс: «Случай — псевдоним Бога, когда он не хочет подписаться своим собственным именем». Альберт Эйнштейн через 30 лет высказал эту же мысль по-научному коротко: «При помощи совпадений Бог сохраняет анонимность». Но как это происходит?

Я не философ и не берусь судить об этом. Не исключено, что совершение таких случайных, но судьбоносных действий — результат непостижимой для нас работы подсознания, которое каким-то образом подталкивает нас именно к такому выбору. Попытки осмыслить не только гипотетические механизмы такого процесса, но даже саму его возможность мало реальны.

Но исключать её не хочется — а вдруг?