Сёма Давидович: Ашкеназ в Марокко

Loading

Одеты марокканцы, вернее марокканки, по-разному. Попадались в чёрных паранджах, только щёлочка для глаз, но это больше у границы с Сахарой. (Таких сегодня можно увидеть и в Беер Шеве.) Встречались и выглядящие совершенно по-европейски, не отличишь от тех же испанок.

Ашкеназ в Марокко

Сёма Давидович

Никак нельзя сказать, что Марокко принял нас с распростёртыми объятиями. Около двух с половиной часов провели мы в зале прилёта аэропорта перед пограничным контролем, кому повезло — на стульях, остальные — на ступеньках лестницы или на своих двоих, мимо шли, как и положено, на пограничный контроль пассажиры «правильных национальностей», а мы ждали, пока наш руководитель вернётся с нашими паспортами, в которых будет проставлена отметка о въезде в Королевство Марокко. (Коллективную визу на всю группу наша турфирма получила заранее.) Этот эпизод и отсутствие белого-голубого флага среди всех остальных на фронтоне гостиниц — это пожалуй единственные моменты, напомнившие, в какую страну, с какими официальными отношениями с Израилем (вернее их отсутствием) занесла меня в этот раз жажда странствий, или по другому — шило в одном месте, не дающее мне спокойно сидеть дома.

Начну с того, что повторю с чего начинал рассказы о поездках в Индию («Три Индии») и ЮАР («Памятник за решёткой. Южная Африка. Впечатления туриста»):

Эти мои заметки ни в коем случае не рассказ об удивительной и красивой стране, и это не хронологический отчёт о путешествии. Это рассказ о ВПЕЧАТЛЕНИИ от этого Путешествия. Фотографии, почти все, мои. Старался сфотографировать не только красоты природы и дворцы, а просто — жизнь.

Но в начале чуть-чуть воспоминаний. В один из первых дней в стране в очереди перед каким-то кабинетом Министерства Абсорбции мой коллега по абсорбции спросил про хозяина снятой нами квартиры:

— Он — марокканец?

Я очень удивился:

— Да нет, с чего вдруг? Конечно же еврей!

И тут меня, наивного, быстренько просветили и объяснили, кто такие «марокканцы» в Израиле.

А в перекурах в нашем ульпане в обсуждениях, переходящих в критику и в критике, переходящей в ругань, адресатами критики и ругани были, по мере убывания:

— Михаил Сергеевич (часто вместе с Раисой Максимовной) — из-за которого пришлось бросить свои квартиры, дачи, машины, руководящую работу и главное — прекрасный климат, и перебраться на убогий схирут[1], в жару и перспективу очередей в лишкат авода[2];

— Арабы — которые мечтают уничтожить страну, которую мы создали;

— «Марокканцы-чучмеки» — которые издеваются на интеллигентными образованными «русскими-европейцами», заставляя их делать чёрную работу и сдавая свои убогие лачуги за сумасшедшие доллары.

И вот теперь я в Марокко, и вокруг — марокканцы, марокканцы настоящие.

И скажу сразу: Наши «марокканцы» на них совсем не похожи.

Они, наши «марокканцы», или прибыли в Израиль совсем детьми — алия, начавшаяся сразу после создания государства Израиль, в основном завершилась к середине 60-х годов — или дети (внуков уже не выделить из всего израильского народа) тех олимов, которых в общей сложности было где-то около четверти миллиона. Эта самое большое число евреев, приехавших из какой-либо мусульманской страны и наверное поэтому всех приезжих из мусульманских стран, пожалуй за исключением выходцев из Йемена и Турции, в Израиле зовут «марокканцами». Справедливости ради надо отметить, что не все марокканские евреи уехав из Марокко приехали в Израиль: 50тыс. приехали во Францию, 16 тыс. — в Канаду, 8 тыс. — в Испанию. Во времена французского протектората, до 1956 года, проблемой было не выехать из страны, а въехать в Израиль: был период, 1951-52 годы, когда в Израиль впускали прежде всего молодых и здоровых, и имеющих родственников в стране. После обретения независимости в 1956 году алия из Марокко стала нелегальной — на кораблях плыли до Гибралтара, а уже оттуда — в Израиль. Так продолжалось до трагедии, произошедшей в январе 1961 года, когда затонул корабль Эгоз и погибло 44 репатрианта, половина из которых были дети. После этого правительство Марокко было вынуждено разрешить алию, но только через какую-либо европейскую страну, обычно Францию, правительство Израиля платило королю Марокко Хасану II выкуп за каждого выехавшего еврея. Надо отметить, что многие евреи в Марокко, что были заняты в торговле, жили очень-очень неплохо в собственных очень-очень неплохих домах, а по приезде в Израиль, особенно в трудные и бедные 50-е годы, поселялись где-нибудь в Димоне или в Беер Шеве в бараках «Мааборот» с удобствами на улице. Приехавшие обвиняли правительство в дискриминации по признаку страны исхода. Дело дошло до того, что в июле 1959 года в хайфском районе Вади-Салиб среди олим из Марокко начались волнения с битьём витрин, поджогом автомобилей и нападениями на полицейских. Это «восстание» было подавлено армией и полицией, ходили слухи об убитых и сотнях раненных. А в начале 1970-х среди 2-го поколения олим с востока началось движение «Чёрных пантер», требовавших справедливости и равного отношения с приезжающими из СССР и получающими «виллу и Вольво».

Нам, в начале 90-х, постаревшие и повзрослевшие «марокканцы» не всегда без злорадства, рассказывали об их «трудностях абсорбции»: «теперь пришла ваша очередь вкусить свою порцию…» (хотя никаких вилла-вольво, будто полагавшихся предыдущей алие 70-х из СССР, нам, конечно и увы, не полагалось).

Сегодня от некогда 250-ти тысячной еврейской общины в Марокко осталось 2800 евреев, 2 тысячи из которых живут в Касабланке. (Эти цифры нам привели в поездке, в Сети я нашёл несколько другие, но ведь эта статья — только рассказ о путешествии.) Среди них есть один депутат Парламента и есть Советник (по экономике) короля — Андре Азулай. Кому интересно: его дочь, Одри Азулай при Президенте Олланде была Министром культуры «антисемитской» Франции, а сегодня она — Ген. директор антисемитского ЮНЕСКО.

А поселились евреи на территории современного Марокко ещё во времена 1-го Храма. В конце XV, начале XVI веков к ним присоединились евреи, изгнанные сначала из Испании, потом из Португалии, поэтому то, что в Израиле всех марокканских евреев называют «сфарадим»: Сфарад ספרד на иврите — Испания — не совсем верно. При разных арабских правителях евреям приходилось по всякому, у них был статус «зимми» (кроме всего прочего им запрещалось ездить на лошадях и владеть оружием), были периоды, когда их старались насильственно исламизировать, жили они в специальных кварталах — «меллах» (название происходит то ли оттого, что первый «меллах» в Фесе был расположен рядом с солончаком, то ли оттого, что евреи занимались торговлей солью, а соль на иврите — מלח меллах), но в принципе история евреев Марокко не знает тех ужасов, которыми была полна история европейских евреев.

Во время Второй Мировой Войны Марокко находилось под контролем вишистов, которые попытались распространить на него антиеврейские законы, принятые во Франции: евреи были изгнаны из европейских кварталов в еврейские «меллахи» старого города, из французских школ были отчислены школьники-евреи, были введены еврейские квоты — в средних учебных заведениях количество евреев не должно было превышать десяти процентов, в вузах — трех, введён запрет на многие профессии, всё имущество евреев было учтено и включено в специальный реестр.

Справедливости ради надо заметить, что султан Мухаммед V противился соблюдению вишистких законов: «в Марокко нет ни евреев, ни мусульман — есть только марокканцы». Он заявил:

«Я категорически возражаю против новых антисемитских законов и отказываюсь принимать участие в реализации мер, с которыми я не согласен. Еще раз повторяю то, что говорил уже не раз: евреи находятся под моей защитой, и я не намерен проводить какие бы то ни было различия между моими подданными».

Несколько лет назад было предложено присвоить султану звание «Праведник Мира», но предложение не прошло, очевидно из-за того, что в 1956 году, когда Марокко обрело независимость, тут же был наложен запрет на репатриацию евреев в Израиль.

Даже высадка в ноябре 1942 года американцев, ликвидировав физическую угрозу евреям, не ликвидировала дискриминационные правила — гражданская власть на местах оставалась в руках вишистских чиновников, и только переход власти в руки голлистов осенью 1943 года вернул довоенную ситуацию. Но конечно же, история марокканских евреев в то страшное время не была похожа на историю геноцида их европейских соплеменников в оккупированных 3-м Рейхом странах — скорее это напоминало положение в муссолиновской Италии до её оккупации немцами в 1943 году.

Вернусь в сегодня, вернусь к своим впечатлениям. Евреев в Марокко практически нет — по крайней мере нам не посчастливилось их встретить, но память о них «холят и лелеют», напоминая этим ситуацию в Праге, в Толедо, Кордове или Гранаде.

Честно признаться, перед отъездом мы думали, что в этой поездке ни о каких самостоятельных прогулках по улицам речи не пойдёт — будем знакомиться со страной из окна автобуса, а передвигаться только группой и под охраной. Действительно, пару раз, к примеру в Фесе у входа на еврейское кладбище, рядом с нами появлялся молчаливый молодой человек в чёрных очках. Но такое случилось раза два, не больше. А так мы были полностью свободны в своих прогулках по улицам, магазинам и рынкам. И ни разу мы не столкнулись даже с намёком на какую-либо враждебность, наоборот, узнав, что мы их Израиля, нам улыбались и пытались заговорить на иврите. А один раз, услышав от меня, что мы из Израиля, хозяин лавки стал выяснять из какой страны я в Израиль приехал. И чуть ли не на каждом шагу продаются сувениры с еврейской тематикой.

Вы воскликнете:

— Какая наивность! Торговец хочет продать свой товар покупателю! Наверняка это так. Но и не только так. Были случаи, когда на улице, услышав наш иврит люди просто улыбались нам: Шалом!

Во многих местах мы заходили в старые синагоги, превращённые в музеи. У входа обычно прогуливается полицейский, внутри висит портрет короля.

Эта синагога в Оуззане, рядом с могилой раби Аврама бен Дивана, жившего в 18-м веке. Он был послан в Марокко в «шлихут» для сбора пожертвований и уже по дороге назад скоропостижно скончался, свалившись с ослика.

Вывеска над входом
Внутри
Ворота еврейского кладбища в Фесе

В университете в Фесе учился знаменитый Моше́ бен Маймо́н, (Моисе́й Маймони́д) или Рамба́м.

В его доме сейчас музей.

По словам нашего гида сегодня о Маймониде рассказывают на уроках истории в школах. Также включен в школьную программу рассказ о Холокосте.

О сегодняшнем еврейском присутствии в Марокко хорошо написал Михаил Носовский в 4-м номере Заметок: «Фес, бывшая столица Марокко». Читая его статью, я многое вспоминал и узнавал.

Объективности ради надо заметить, что мы, естественно, не встречались с интеллектуалами или студентами, общение наше происходило на улицах, на рынках, в магазинах, кафе. Но ведь человеку свойственно искать подтверждение своей точки зрения на то или иное событие, на то или иное явление. В этой поездке я без труда нашёл подтверждение своему взгляду на характер нашего противостояния с соседями-палестинцами: территориально-национальное, а не религиозное. Может не случайно, что наши детородные органы выглядят одинаково? (Шутка).

А свидетельства приверженности марокканцев исламу видны повсюду, мечети буквально на каждом шагу. От великолепной мечети короля Хасана II на берегу Атлантического океана в Касабланке до «типовой» мечети, которые мы видели из окна автобуса чуть ли не каждые 10 километров. Обратите внимание: минареты не круглые, а квадратные.

Мечеть Хасана II, открыта в 1993 году. Высота минарета — 210 м.

Внутри — шикарное внутреннее убранство.

Этот зал вмещает 25 тысяч человек

Ещё 80 тысяч могут молиться на площади перед мечетью.

«Типовая» мечеть

На каждом минарете — громкоговорители. Но уж не знаю почему, но рано утром они нас, как это было в Стамбуле, не будили.

Кроме множества мечетей мы видели в Марокко много красных флагов с зелёной 5-конечной звездой посередине и портретов короля и его семьи.

И конечно же не только в синагогах, но просто на уличных стендах, на рыночных прилавках…

… в холлах гостиниц.

Короля и его семью любят и почитают, а «арабская весна» страну миновала.

Шофёр в джипе, который вёз нас из Агадира в Атласские горы в первые же минуты объявил:

«Король — он хороший, а вот его министры…»

Одеты марокканцы, вернее марокканки, по-разному. Попадались в чёрных паранджах, только щёлочка для глаз, но это больше у границы с Сахарой. (Таких сегодня можно увидеть и в Беер Шеве.) Встречались и выглядящие совершенно по-европейски, не отличишь от тех же испанок. Большинство же одеты по-современному, но с платком на голове.

И очень много военных и полицейских на улицах. Причём это не патрули, прохаживающиеся по улице — у стены дома стоят два солдата с автоматами, а между ними — полицейский. Один раз видели женщину-полицейскую. Правда без автомата.

Уровень доходов марокканцев в долларовом исчислении невысок. Нам рассказали, что врач получает $600-$800, учитель — где-то $400, а наш шофёр автобуса — $100. Правда и цены в долларовом исчислении, не в местах для туристов, низкие. Мы спросили водителя нашего джипа, который вёз нас в сахарские дюны:

— Сколько тебе лет?

— 30.

— Женат, сколько детей?

— Не женат, не могу себе позволить жениться.

А ведь здоровенный парень, бугай!

Совсем не во всех домах видны кондиционеры, хотя летом в Марракеше доходит до 50˚С! И городские автобусы без кондиционеров. Зато в Касабланке видели современный трамвай, в Марракеше — троллейбусы. И никаких тук-туков и людей, едущих стоя в грузовиках. Но много запряжённых лошадьми телег и перевозящих грузы осликов.

Это не аттракцион для туристов, а рабочее средство передвижения

Из окна нашего номера в гостинице Агадира в темноте на склоне горы напротив хорошо были видны 3 горящие строки.

Выяснилось, что в переводе они означают: «Ислам, король, страна».

Неправда ли напоминает триаду царского Министра Просвещения Уварова?

И уж если вспомнил про гостиницы. Почти все они были в центре города, а не как мы предполагали — за городом. То есть вечером без проблемы можно было выйти прогуляться по улице или зайти в торговый центр. Здания новые, с большими хорошо отделанными холлами. Номера — большие, но часто проблемные. К примеру могла оказаться только одна работающая электрическая розетка. О чайниках или фенах и говорить не приходилось. Зато в каждом санузле обязательное биде — влияние Франции. Вообще наследие французского владычества, продолжавшееся 44 года (1912-1956), очень ощущается и сегодня. Элегантная архитектура «новых кварталов» nouvelle ville (об этом чуть ниже), плотины и водохранилища, широчайшее распространение французского, а не английского, языка, фактически являющегося наряду с арабским, языком страны. Официальные же языки: арабский и берберский. Берберы — коренное население Марокко до арабского завоевания в 7 веке, сегодня составляет около 40% от примерно 35-ти миллионного населения.

Берберский алфавит тифинаг

Про Агадир. Современный город с широкими проспектами, бульварами, выложенными аккуратной плиткой тротуарами, с казино…

… с прекрасной набережной, великолепным песчаным пляжем. Чем-то напомнивший пляж Копакаба́ны на противоположном берегу океана, так же мальчишки играют в футбол, а молодые парочки о чём-то воркуют.

А вот купание в океане невольно заставляет вспомнить как здорово купаться в Эйлате!

В Агадире не сохранился старый город — он был разрушен страшным землетрясением 1960 года силой 5.7 балла, когда погибло 15 тысяч человек — треть тогдашнего городского населения. Тогда же была разрушена и крепость XVI века, построенная на горе над городом (на склоне которой и выложены светящиеся в темноте слова). От неё (от крепости) осталась только стена, к которой привозят туристов полюбоваться сверху видом на город, на океан, на самый большой рыбный порт страны. Такой вид сверху вниз всегда красив, но на мой взгляд вид с Кармеля на Хайфский залив впечатляет больше.

Мы проехали по Марокко не одну тысячу километров, от Атласских гор на севере, до края Сахары на востоке. Очень плохих дорог не попадалось, несколько раз ехали по платным автострадам. Правда порою пересечения с другими дорогами были не путепроводы, а круги. И никаких объездных дорог, шоссе просто переходило в главную улицу города. На улице — прилавки с овощами и фруктами, в первом этаже — магазинчики и кафе. Обычно в одном из таких кафе мы обедали…

… кушали «Таджин». Таджин — это название блюда: много овощей, специй и соуса и немного баранины.

Готовится это в керамическом сосуде, который тоже называется «Таджин» с конической крышкой…

… который млеет на углях (встречался вариант и газовой плиты).

Мне нравилось.

Цена в придорожных кафе, «для своих» — была смешная: блюдо на двоих стоило 40-50 дирхамов (10 дирхамов — примерно 1$). В местах для туристов — раза в два дороже.

Проблемой было выпить потом кофе. Собственно проблемой был не сам кофе, а сахар к нему. Сахар в таких кофе был в виде давно забытых нами кусочков рафинада, но и это, конечно проблемой не было. Проблемой было то, что продавец собственноручно клал кусочки, и много кусочков, в стаканчик. Но мы приноровились пить кофе там, где можно было положить сахар самому. А бутылочка с гелем для протирания рук у нас всегда была при себе.

А рядом — мясная лавка.

Сколько в Марокко овец! И в отличии от своих европейских сородичей, у них хвост не коротенький и толстый, а обычный, длинный.

Ещё вспоминается остановка в маленьком курортном городке Ифран.

Чем не Европа?!

В этом городке в своей загородной резиденции король Хасан II в 1993 году принимал Ицхака Рабина ז»ל.

Если ввести в поисковую строку гугла слово «Касабланка», то первым выбором будет замечательный фильм 1942 года с Ингрид Бергман. Наверное поэтому города Марокко первым делом у меня ассоциировались с этим именем, потом вспоминалась столица — Рабат. Вот пожалуй и всё. Ни про религиозную столицу Фес, ни про Марракеш, давший имя страны, я честно говоря, не слышал.

Касабланка, (Casablanca в переводе с испанского — «Белый дом») с населением где-то 3.5 млн человек, 2-й по численности город, после Каира, в Африке — экономический центр страны. Недаром подавляющая часть оставшихся в Марокко евреев живёт в Касабланке. Про грандиозную мечеть короля Хасана II на берегу Атлантического океана я уже писал. Здания в Касабланке действительно белого цвета, правда сказать, что все — ослепительно белые, было бы преувеличением.

Немного разочаровала океанская набережная. Много неказистых, невысоких и нуждающихся в ремонте зданий.

Возможно похоже выглядела наша тель-авивская набережная где-то в 50-е годы.

А центр города очень симпатичен и ухожен.

Едем на юг — в Сахару! Дорога длинная, по дороге остановка — разминаем ноги и проходим по настоящей марокканской деревне.

Местные ребятишки столпились у автобусной двери, наши дамы раздают им сувениры. Даже странно подумать, что это — арабы! А может — берберы?

Наконец доехали до Сахары. И наконец стало жарко. Подъём в 4 утра — едем на джипах смотреть на восход солнца в пустыне. Правда в пустыню мы проникли только на несколько сот метров, взобрались на дюну и ждём восхода.

Впечатляет.

Это не торговый караван. Это туристы едут на соседнею дюну смотреть восход.

А это не басмач в засаде. Это просто продавец сувениров. Ждёт покупателей.

На обратной дороге на север повезло — рядом с дорогой паслось стадо коз. Паслось на ветках деревьев.

Очень понравился Марракеш, в переводе «красный город», давший название всей стране. Дома в нём действительно розового цвета. В центре, как и в других городах — старый город — «Меди́на», в переводе — просто «город», обычно окружённый стеной.

Это стены меди́ны Агадира.

Еврейские «меллахи» конечно всегда внутри меди́ны. Улочки, как и полагается старому городу, узкие, рассчитанные на лошадей или ослов, сегодня тут ездят и на мотоциклах.

Вокруг меди́ны — новый город (nouvelle ville), современные дома, широкие проспекты.

А ночью прекрасная подсветка

В Марракеше жил известный французский модельер Ив Сен-Лоран.

Его дом в небольшом, но совершенно замечательном саду Мажорель (Jardin Majorelle), созданном в 20-е годы прошлого века французским художником Жаком Мажорелем.

Но вот снова мы в аэропорту, теперь уже не in, а out. Никаких проблем, проходим регистрацию и уже как все — на паспортный контроль. За окошком усатый пограничник, это вам не наш «Бен Гурион» с милыми служащими прекрасного пола, долго рассматривает мой даркон[3], как будто что-то ищет. Мне честно говоря даже не по себе стало — может что-то найдёт?!

И вдруг широко улыбается и говорит «брухим абаим» (Добро пожаловать). Не совсем по ситуации, но всё равно приятно.

___

[1] Съёмное жильё.

[2] Бюро по трудоустройству.

[3] Заграничный паспорт.

Print Friendly, PDF & Email

5 комментариев для “Сёма Давидович: Ашкеназ в Марокко

  1. Очень интересно, познавательно и замечательно изложено. Отличные фотографии. Заметен некоторый упор на чрезвычайную позитивность, но это можно назвать и непредвзятостью. Спасибо, Сэм.

    1. Спасибо за оценку, Григорий!
      Мы так сомневались перед поездкой — стоит ли, куда мы едем и т.д.,
      что когда первым вечером просто пошли погулять по прекрасно освещённой улице, были очень и приятно удивлены.

  2. Спасибо, Сэм. Малюсенькое замечание — пожелание. Я понимаю, что это не рекламная статья, но лично мне всегда любопытно знать, что это был за тур (хотя бы линк на сайт тур-фирмы)

    1. Спасибо за оценку.
      По поводу тура.
      Из Израиля есть возможность тура на иврите и на русском.
      Мы давно по возможности выбираем на иврите.
      Какая фирма — значения ИМХО большого не имеет, маршруты у всех принципиально не отличаются и значение имеет не фирма (Натур, Дизенхаус, Пегасус, Офир Турс, Эшет Турс), а кто мадрих. Обычно в Марокко едет выходец оттуда.
      Важнее выбрать вариант, в зависимости от времени — короткий, где-то неделя и более длинный — дней 12 с заездом в пустыню.

  3. Спасибо, Сэм, читать было интересно. Все-таки не понимаю, почему у сефардов с ашкеназим такие разногласия и такое неприятие друг друга. Даже браки между ними не приветствуются. Я слышала, что даже детские садики у них раздельные, не говоря уж про синагоги. В чем причина? И что говорят по этому поводу мудрецы и Тора?

Добавить комментарий для Сэм Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.