Мужчина в коляске наблюдает разгорающийся день. Только лёгкое серебристое облачко слегка туманит его. И в этом облачке, за далёкой занавеской — трепетный фитилёк свечи, а за ним карандашный портрет светло улыбающейся молодой женщины.
Вид из окна
Сценарий к анимационному фильму
Леонид Дынкин
Сумерки над городом. Морось. Порывы ветра лепят на оконном стекле мокрые снежные комочки. Они множатся, пенятся, стекают. В глубинах этого холодного полумрака различаются, иногда, мерцающие тёплые блики, похожие на учащённый пульс…
Мокрые струи просачиваются в неплотности оконных рам, где-то заклеенных узкими серыми полосками. Но они намокают, сворачиваются, отлипают.
У подоконника, в кресле на высоких колёсах, преклонных лет мужчина в чёрном вязаном джемпере. Белый воротник. Аккуратно остриженные седые волосы. Плед на ногах намокает капающей с подоконника водой. Он её не замечает. На коленях мужчины планшет. Длинные пальцы на планшете, карандаш. На рисунке женщина средних лет — недлинные посеребрённые волосы, ясные молодые глаза, лёгкая улыбка.
Тускло освещённая комната. Оплывающая, догорающая свеча. Какие-то нервные всполохи — по всему пространству комнаты. На стенах развешано множество женских портретов. Возраст их разный. Похоже, это одна и та же женщина. Но есть там и рисунки, с сюжетами летнего города, видимого из окна, солнечного луга за штакетником деревенского дома на околице или речки и костра под высокими и чистыми звёздами.
Мужчина на коляске всматривается в непогоду за окном. Взгляд его скользит по загорающимся где-то далеко в дождевом мраке окнам — от блика к блику.
И странное, вдруг, серебристое облачко поглощает всё видимое пространство. Коляска медленно въезжает в него и исчезает в нём…
Время переносит его в другое время и качество. Он в спортивном костюме, с рюкзаком на одном плече, шагает по молодой траве, мимо ивовых кустов к берегу речки. Рядом молодая женщина и девочка лет пяти. Он с девочкой ставят палатку, о чём-то смеются. Молодая женщина приносит охапку ивовых сучьев. Костёр начинает разгораться. Лёгкий дымок поднимается выше, выше…
И вновь возникает серебристое облачко, и какие-то странные потоки возвращают его в прежнее комнатное пространство…
Он скорее почувствовал, чем услышал, как кто-то подошёл сзади. Слегка повернул голову. Молодая женщина, чем-то очень похожая на ту — у речки, наклонилась прямо к его лицу, обняла.
— Как ты чувствуешь себя, пап? Ещё совсем рано, а ты уже не спишь!
— Всё нормально, доченька, всё нормально.
Она хотела, было, включить электричество, но — зажгла свечи на столике под женским портретом, обняла его снова и вышла из комнаты…
Он задремал под вихревые звуки налетающего на окна ветра. Откинулся на спинку кресла. И, кажется, непогода за окном сменяется просто лёгким и тихим снегом. И опять это странное серебристое облачко над ним, медленно опускающемся на городские крыши. Постепенно снега становится всё больше. Он забивается в оконные трещины, проникает, растёт, становится пушистым сугробом, который постепенно заполняет комнатное пространство… Снег поднимает коляску над собой, потом над домом, городом, заснеженными полем и речкой. У леса коляска скатывается к незнакомому белому зданию с выметенными дорожками и тёмными неживыми окнами. Коляска въезжает в чистую маленькую комнату. Плотные шторы на окнах. Пустые стены. Тихо и глухо. Тревожно, больно…
Карандаш сломан. Мужчина пробует рисовать им на тех стенах. Ничего не получается. Ему становится очень холодно. Он кутается в плед — не помогает…
Просыпается. Свечи на столике под портретом заметно оплавились. А за окнами стало светлее.
Вошла дочь, поставила поднос с чаем на подлокотники кресла.
— Ты знаешь, обратился к ней мужчина, — мне опять снился этот дом, где мы с тобой побывали зимой. Помнишь?
— Я заметила, что ты чем-то опять обеспокоен. Пап, забудь, никуда я тебя не отдам.
Всё ярче блестят окна в домах напротив…
Мужчина в коляске наблюдает разгорающийся день. Только лёгкое серебристое облачко слегка туманит его. И в этом облачке, за далёкой занавеской — трепетный фитилёк свечи, а за ним карандашный портрет светло улыбающейся молодой женщины.
