Лина Городецкая

«Остановись, мгновенье…» по Константину Красному

«Мир, который я пытаюсь запечатлеть, столь сложен и непостоянен, что я могу «управлять» лишь его чёрно-белой версией»
Анри Картье-Брессон

Анри-Картье Брессон, французский классик жанра уличной фотографии двадцатого века, когда-то так объяснял свое пристрастие к черно-белым цветам: «Представьте себе ситуацию, когда все в кадре оказалось уже завершенным, это происходит в доли секунды, и тут где-то сбоку появляется женщина в желтой кофточке. Все — фотографии нет! Зритель будет смотреть на эту чертову кофточку, а не на привлекшую меня сцену! В черно-белой фотографии я этого ему сделать не позволю!».

Как оказалось, двадцатый век не покинул нас вместе с жанром черно-белой фотографии. Несмотря на то, что в век двадцать первый мы пришли оснащенные цифровыми фотоаппаратами, предоставляющими возможность в считанные секунды сделать яркие, сочные, красочные снимки, техника черно-белой фотографии выдержала испытание временем. Черно-белым кадрам присуще некое очарование тайны, оставляющей место для полета фантазии зрителя. Лишенная широкой цветовой гаммы, черно-белая фотография каждым своим полутоном углубляет понимание действительности и не отвлекает зрителя другими эффектами. Возможно, этим она привлекает и сегодня многих фотохудожников. Константин Красный — один из них. Бывший киевлянин, а ныне житель Афулы, Константин всю свою сознательную жизнь посвятил увлечению черно-белой фотографией и считает себя ретроградом этого жанра.

Когда-то, много лет назад, будучи шестилетним мальчишкой, он увидел у соседей работающий фотопроектор и навсегда был поражен чудом остановленного мгновенья. Уже тогда он решил, что непременно прикоснется к нему. А потом была война, эвакуация в далеком Казахстане, тяжелые будни, и возвращение в Киев к мирной жизни. В четырнадцать лет Константин Красный получил в подарок свой первый фотоаппарат и записался в фотокружок киевского Дворца Пионеров. С тех пор прошло шестьдесят лет, и все эти годы он верен своему увлечению.

…В будничных заботах мы пробегаем мимо удивительных и интересных вещей, мимо незаурядных ситуаций, которые неожиданно случаются рядом с нами. Фотохудожнику дано их остановить и сохранить. Просто нужно уметь видеть то, что другим прохожим не дано. Так родился у Константина Красного цикл фотографий «Потерянный Киев». Он создавал его десятки лет, сперва, наверное, не задумываясь, что в будущем эти снимки станут свидетельствами эпохи, которой больше нет.

Изменился и город Киев, и его жители. Впрочем, достаточно взглянуть на кадры сделанные Константином в диапазоне 50-х, а затем 80-х годов, чтобы удостовериться в этом.

Как сегодня можно представить полупустые центральные трассы столицы Украины? Где сегодня можно увидеть мужчин в фетровых шляпах и красивых девушек в простых крестьянских платках? Кто сегодня помнит киоски с шипящей газировкой по три копейки? Впрочем, главное в фотографиях Константина — это люди и их эмоциональный настрой. Девушка с лицом мадонны, одетая в старое пальтишко, ждет автобуса…

Мужчина гордо демонстрирует знакомым завернутую в бумагу курицу с длинным торчащим когтем, несомненно, добытую в жарких боях киевских очередей…

Мальчик в кепке заворожено смотрит на отца, пьющего газированную воду и, очевидно, обещавшего оставить сыну полстакана…

Константин работает в жанре уличной фотографии, виде документальной фотографии, изображающей людей в общественных местах в различных ситуациях. Уличная фотография лишена явной социальной направленности и этим хороша. Еще, на мой взгляд, она объективна. Ведь объект, ставший героем снимка, не подозревает об этом. В английском языке используется выражение «прямая фотография», то есть честная. Ведь на ней изображается ситуация без каких либо искажений и изменений.

Константин из всех жанров фотоискусства однозначно отдает предпочтение этому жанру. Он считает, что на фотоснимках, сделанных «вживую», фактически втайне от объекта съемки, персонажу фотографии не нужно никаких перевоплощений. Он играет самого себя по собственному сценарию и при собственной режиссуре. В реальной жизни можно достигнуть органичности кадра, о которой мечтают актеры и режиссеры. И если в живописи, скульптуре, театральном и киноискусстве значительные произведения создаются в результате профессионального кропотливого труда, то в фотоискусстве шедевр может быть создан совершенно случайно, иногда даже по прихоти судьбы. Таким снимком Константин считает фото еврейского мальчика с поднятыми руками, снятым эсэсовским фотолюбителем во время ликвидации Варшавского гетто. На этот случайно сделанный снимок уже больше шестидесяти лет невозможно смотреть без слез. Эсэсовский офицер, конечно, не ожидал такого эффекта и не мог думать, что это фото станет документом и символом трагедии шести миллионов евреев Восточной Европы.

Поменяв место жительства, Киев на Афулу, Константин Красный и здесь нашел для себя источник вдохновения. Другие улицы, другие жизненные реалии нынче окружают его. Но сколько неожиданных и интересных кадров он смог снять на афульских улицах! Несколько фотографий из этого цикла особенно привлекли мое внимание. «Два бойца», так бы я назвала фото, на котором от нас удаляются молодой отец — резервист ЦАХАЛ’я с автоматом наперевес и его маленький сынишка, держащий игрушечный автомат, точно «как папа».

А другому фото я бы дала название «Четыре грации». Вглядитесь в них… На фоне большой рекламы магазина модной одежды «Хонигман» с изображением шикарных манекенщиц стоят две женщины из эфиопской общины. У них своя своеобразная красота, свой стиль одежды, и этот удивительный контраст двух миров и четырех женщин гармонично вписался в фотосюжет Константина Красного.

Конечно, когда идет речь о жанре уличной фотографии, возникает вопрос этической взаимосвязи фотографа и объекта его съемки. На этот счет в Соединенных Штатах существует четкое положение, позволяющее законно фотографировать все увиденное в общественных местах. Это включает в себя здания и сооружения, людей, вывески, надписи и изображения. Говорят, что тот же фото-мэтр Анри Картье-Брессон во время съемок на улице оборачивал камеру большим носовым платком, чтобы не привлекать к ней внимание. Константин Красный не принимает таких мер предосторожности. Он также не использует объективы, позволяющие снимать то, что находится сбоку, а не перед камерой. Он не чувствует в этих уловках необходимости. Константин пользуется другими критериями и мгновенно решает, заслуживает ли данная ситуация его внимания.

При этом, прежде чем направить на человека объектив фотоаппарата, он успевает оценить его внешность, душевное и физическое состояние. Объектами его внимания не становятся люди с признаками «комплекса неполноценности», нервозности, озлобленности. Он не снимает людей с физическими недостатками. И никогда не позволяет себе использовать камеру для создания фотографий, которые могут унизить человека или задеть его достоинство.

Константин считает несовместимыми принципы репортажного фотоискусства с принципами героя фильма великого Федерико Феллини, наглого и бессовестного фотографа Папарацци, имя которого стало нарицательным.

Несмотря на все технологические достижения, Константин Красный считает своим моральным долгом выполнять самостоятельно все процессы создания снимка, от проявления фотопленки до печатания фотографии. Все это он делает в стареньком нежилом помещении, освещенном красной лампочкой. Впрочем, на высокое качество и на художественный эффект его работ это никоим образом не отражается.

О своем увлечении Константин рассказывает более чем сдержанно: «В своем городе, порой в собственных глазах, я выгляжу чудаком, постоянно таскающим на шее старенький полувековой давности фотоаппарат и подстерегающим в городской суете незнакомых, но заинтересовавших меня людей и сюжеты, в которых эти люди в данное мгновение существуют. За шестьдесят с лишним лет этих занятий я поверил, что у меня есть призвание. Но призвание, это еще не способность, тем более — не талант. О наличии или отсутствии двух последних качеств судить только людям, которым мне каким-то образом удастся показать свои фотоснимки».

Автор статьи надеется, что эта публикация расширит зрительскую аудиторию Константина Красного. Ведь он действительно умеет останавливать мгновенье…