Наталия Замулка-Дюбуше: Чужбинские женихи

Loading

Звонит последний, из резерва жених из Ля Рошеля что на Атлантике. Знамо дело, спрашивает приехала ли подруга. Меня уже начинает колотить в ожидании очередного сюрприза…

Чужбинские женихи

Наталия Замулка-Дюбуше

Наталия Замулка-ДюбушеМанила в гости к себе подругу давно. Но она отказывалась, все занята была ответственной работой. Правда, как-то она прислала в гости своего третьего и последнего мужа. Зачем она это делала? Да, наверное из-за нашего альтруизма, делать приятное другим, заодно и отдохнешь от постоянного стояния на кухне. А подруга, перешагнув 60-ти летний рубеж, бегала тогда на работу, возвращалась в родной подъезд «на костылях» — высоких каблуках, держалась устало за стены и радовалась тому, что ее никто в таком виде не обозревает.

И все-же, долгожданный момент наступил. В 64 года подруга наконец ушла на пенсию! Она была стройна, малость с увядшим лицом, зато Стрелец по гороскопу. Ей вечно надо было идти в бой, туго натянув лук, и пребывать в экстриме. Она ушла от мужа, махнув рукой на то, что он отнял у нее дачу, поделил квартиру. А до развода, бегал супруг по судам, с тяжбой против банка, который мигом проглотил гонорар подруги за государственный заказ-перевод на английский язык справочника авиационных терминов. Банк закрылся укатив с деньгами неизвестно куда.

Подруга, уже было собравшись ко мне, решила прыгнуть с парашютом, приземлилась плохо, порвала связки на ноге. Реабилитационный период прошел, не оставив надежды в будущем носить туфли на высоких каблуках. Не важно, все предпосылки к поездке ко мне наконец сложились. Идеями подруга фонтанировала. Задача мне была поставлена-найти жениха во Франции. Вначале, я опешила, догадываясь о безуспешности дела, но потом, сдала бастионы, пусть проходит уроки женщина по набиванию шишек. Правда, задала ей неуместный вопрос — зачем это тебе надо? Ответ получила честный — чтобы быть рядом с тобой! Идея, конечно была прекрасной. Мы на чужой земле, встречаемся семьями и стрекочем на своем родном языке под хорошую закуску, приготовленную нашими умелыми ручками.

Тупила я недолго с поставленной задачей. Просто времени не было на долгие размышления. Моя подруга была старше меня на 8 лет. Сама я была занята, жила в областном центре, где было мое ведомственное жилье и работа, а за 38 км оттуда, меня ожидал муж в нашем доме, в городе поменьше и я, как угорелая, носилась между всеми этими обязанностями на своей любимой «Тойоте». Пронеслась, конечно, мысль о нашем имидже, муж узнает о наших розысках с подругой и как отреагирует? Ответ уже знала, перетерпит и будет смотреть на нас, как на живое кино. Он любил наблюдать за мной, чем бы дитя не тешилось. Одним словом — жена иностранка, явление экзотическое, а тут аж два таких экземпляра будет в доме со своей живостью и смехом.

Положив перед собой областную газету, я изучала объявления женихов. Иначе, где их набрать в нужном количестве для выбора? Мужчины тут пачками на тебя не наезжают, на улице не знакомятся, вообще тихо сидят по своих домам и ждут, когда на них, как на блесну, начнет клевать рыба. Причем, французская рыба — освободившихся от семейных обязанностей женщин, на этот подвох не шла, оставались только наивные иностранки. Итак, список женихов получился из пяти человек. Я их выстроила под кодовыми кличками — «огородник», «охотник», «дальнобойщик», «хуторянин» и «атлантик».

Это же какая работа в поиске иностранного жениха! Очуметь! Мало того, что нужно с ними всеми познакомиться предварительно, так еще и при наличии самой подруги, быть рядом т.е. переводчиком работать. Ну, естественно, если масть пойдет, народ сам уединится по углам и будет общаться на «эсперанто». Это культурно сказано, в основном жестами и первобытными звуками, доставшимся нам из мезозоя и четким указыванием пальчика на предметы. Тарелка — это ням-ням, цветы-руками очерчиваешь восторг в виде сердца и закатываешь глаза. Ну — «мерси», «бонжур» — это и ракам понятно.

Первый жених жил в моем городе. Позвонила и приехала к нему на разведку. Крохотный домик, с такими же крохотными темными комнатками внутри. На меня это всегда действовало плохо, мы к просторам привыкли, а тут пригибайся входя в их уют. Француз — маленького росточка. Этого мне вообще не пережить. Но причем здесь я? Абстрагируйся, дорогая, говорю себе, ради давней и долгой дружбы с подругой, длиной этак в 40 лет. А мужичок нарезает углы вокруг меня за столом сидящей. Оказывается, у него своей машины нет чего-то, что тут является полным завалом, есть огородик на берегу речки и туда мол я их с моей дорогой подругой возить буду. Я мигом представила подругу, столичную жительницу, без сомнения конечно, умеющую на грядках работать, как все украинки, но заскучает, девушка моя, м. б. даже и завоет по нашим просторам. А кандидат, между фразами — чего-то все мне в декольте скромное глядит.

Напоследок выдает-надеюсь, у вашей подруги тоже такая красивая грудь, как у вас. Все, не оторвать мужиков любого возраста от мамкиной груди! Ностальгия у них, младенческая! И где ты, мой дорогой, грудь в пенсионном возрасте у моей синички-подружки сыщешь, которая с парашютом прыгает, ей довесок такой мешать будет? Не прошел конкурс жених у меня. Подруге ничего не скажу, чтобы не оплакивала потерю.

Второй был «охотник», объясню позже почему. Высокий и стройный, подкатил на паркинг, где и я припарковала свою машину, беседуем в его машине, как агенты иностранных разведок. Он живет в небольшом селе, а может и хуторе, мода тут такая, подальше от шума городского. Главное, километров 7 от города, где я со своим мужем живу. Договариваемся, только моя подруга прилетит, так и познакомлю с ним.

А третий жених — «дальнобойщик» тоже оказывается неподалеку от нас живет. На пенсии. Вот с ним и поедем в Париж встречать подругу, так порешили. Он, за рулем, как рыба в воде себя чувствует. Правда, аэропорта никогда не видел в своей жизни, не летал никуда. Высокий мужик, с брюшком от сидячей работы. Пока рулил по дорогам в молодости, жена бросила и ушла к жандарму молодому с их дочкой. Тары-бары с разводом пережил, живет у матери своей в доме. Старушка древняя, ей за 90, ходит по дому, командует, ругаются. Он себе домик неподалеку купил и там ремонт делает лет семь уже. В надежде на что, неизвестно. Может жениться хочет, а может продаст его, чтобы денежки были.

Два жениха — «хуторянин» и «атлантик» пусть постоят в резерве пока.

… Вот и подруга прилетела. Ждем ее выхода с «дальнобойщиком», который весь вспотел мотаясь по круговым лабиринтам паркинга в аэропорту. Я выйдя из машины и этаж записала на бумажечку и номер бокса где машину оставил. Не найдет сам это точно. А мне надо, чтобы все было четко.

Занавес открывается! То бишь плавающие створки дверей и я вижу подругу, указываю на нее Пьеру, так назовем встречающего жениха. А он, как ринется, вроде с берега в воду вниз головой, не зная брода, как у нас говорят дома. Обхватил ее личико и целует в губы, щеки. У подруги, глаза блюдцами, у меня тоже. Вот это прыть, вот это любовь с первого взгляда! То ли еще будет! Может и вправду остальные женихи отпадут, задачу выполню перед подругой. Дома муж нас ждет к ужину, ну прямо светская идиллия.

Отужинали, побеседовали о погоде в первую очередь, о работах наших актуальных и тех что были. Этот Пьер заверяет нас что завтра вечером приедет за подругой и заберет к себе на уик-энд. Раскланялись. Я еще отметила, что подруга себя подтянула по французскому языку, со словариком не расстается. Хороший козырь для местного народа тут, они отчего-то думают, что весь мир должен разговаривать только на их языке. Такое вот озерцово-лягушечье желание, в то время как мир меняется, народы перемещаются и любыми путями стараются развить эту коммуникацию благодаря всем языкам имеющимся под рукой.

На следующий день подруга торжественно и внимательно собирается отсутствовать пару дней. Я с ней в спальне, гуторим по-нашему.

Пьер, подъезжает к вечеру, по-хозяйски, вручает мне пакет с французскими багетами, хлеб такой и забирает подругу. Я провожу неспокойную ночь, тереблю мужа

— Как ты думаешь, он женится на ней?

— Нет, — вздыхает муж и поворачивается на бок, оставив меня с назойливыми вопросами сверлить глазами потолок в темноте.

Утром мы на кухне рано за чашкой кофе. Машина Пьера заезжает во двор. Я удивленно смотрю на круглые часы висящие на стене — 8 утра. У меня не глаза, а 2 знака вопроса, глядящие на мужа занятого маканием в кофе круасаном. Тоже непонятная привычка для меня, как можно такую теплую, хрустящую булочку макать в кофе, потом ловчиться быстро совать себе в рот. Не успеешь, круасанчик, утратив первозданную красоту, безвольно ляпнет на дно чашки с кофе. Эстеты, тоже мне…

Подруга молча проходит в свою комнату. Пьер, как-то быстро ретируется, пообещав через недельку, снова заехать за ней. Не успел он крутнуть ключ зажигания своей машины, как я уже в комнате подруги.

— Чего так рано и быстро вернулась? — мой вопрос.

Подруга недовольно сопит и наконец выдает:

— Я его побила!

— Как? — вскрикиваю я, — побить жениха в его доме?

— А он мне положил на тумбочку возле кровати 50 евро, — бубнит подруга. — Я как увидела это, ухватила полотенце и начала его бить, бегали так друг за дружкой в пижамах ночью. Не могла утра дождаться, чтобы меня к тебе назад вернул.

— Ну, ты и баран, тот что не блеет, как говорила моя мама, — констатирую я. — У человека ума, времени не хватило подарочек тебе приготовить, вот и положил денежку, пригодятся.

— Ага! — продолжает дуть губы подруга, — подарочек, как кому?!

— Забурилась черт его знает куда, — пытаюсь урезонить подругу. — Я не смогу тебя корректировать в таких ситуациях, чтобы обьяснять каждый раз ментальность другого народа.

Ладно, посмотрим на развитие событий-говорю я озабоченно — у меня еще есть кандидат, позвоню ему и встретимся с ним в кафе нашего города. Сказано-сделано.

Приехал второй кандидат, мигом оценил стройность подруги в шелковой длинной юбке и в тапочках-балеринках, легкая как перышко. Сказал, что повезет ее на бал в Тур, потанцевать, он любитель танцев. Я мигом вспомнила неудачное приземление подруги с парашютом и отвергла идею выплясывания. Тогда жених предложил увезти ее к себе, якобы дом показывать, где живет в чистом поле. Подруга, предчувствуя что-то, насобирала яблок в моем саду, положила в целлофановый кулечек, предварительно почистив провизию. Вторая моя ночь прошла в тревоге.

Утром, за кофе, такая же картинка, машина во двор и подруга из нее выходит вся депрессивная. Да, — думаю себе — это уже становится диагнозом. Благо, завтра понедельник, мне на работу, уедем отсюда в мою ведомственную квартиру, отчитываться не надо будет ни перед кем.

— Так что же опять произошло? — спрашиваю подругу.

— Да, ничего особенного. Заводит в дом, а там со всех стен головы всех лесных зверей, жуть! Он охотник, оказывается, хобби такое, из голов убитых кабанов диких, косуль, делает чучела. Я и просидела на диване в своей шелковой пижаме, скрестив ноги в позе Лотоса, с бигудями на голове и с кульком начищенных яблок из твоего сада, тупо жевала и молчала. И опять ждала возвращения к тебе домой.

Вот так мы распрощались с «охотником». А время тикает, подруга на месяц приехала и остались еще два незнакомых жениха в запасе.

Регион наш все-таки надо показать подружке. Повезла ее в имение Жорж Санд. Оставила мужа на выходных дома терпеливо нас дожидаться. Мы насладились с ней пейзажами красивой Франции, перекусили в городке по дороге и заехали в имение писательницы.

Это уже совсем другой мир, знакомый нам из книг. Комната Шопена, столовая с накрытыми приборами на столе. Такое впечатление, вроде бы хозяева только вышли ненадолго. Портреты на стене жгучей брюнетки с гладкими волосами, в платье той эпохи, такой была Жорж Санд до ее переодевания в мужской костюм, когда она опередила время и моду, стала передовой женщиной. Кухня с блестящими медью кастрюлями, сковородками и огромным камином, комната театра, где проходили спектакли для гостей. Сад с фруктовыми деревьями и овощные грядки. За сараем, семейное кладбище-там и упокоилась писательница. Вот это и было настоящее для нас, женщин не далеко забежавших от литературы, пишущих. Там и прозвучал телефонный звонок от сына. У меня в этот день родилась внучка во Франции. И все бренное, идея подружки о женихе местном, отодвинулось на время и утратило злободневность, в душе поселились покой и радость.

Пошел дождь, густой и настырный так, что дворники машины не успевали размахивать воду лившуюся с неба и стрелки по краям дороги, упорно показывали город, где я работала и никак нельзя было разглядеть направление к моему мужу домой. Пришлось следовать по указателям. К вечеру мы уже были у меня. Завтра вторник, мне на работу заступать. Позвонила мужу домой, извинилась за то, что дождь пригнал нас ко мне, в мою ведомственную квартиру. Ему ничего не оставалось, как терпеливо ждать еще одну неделю до моего возвращения.

Я бегала на работу, дома подруга готовила мне вкусные блюда и тосковала. Она такая, без задачи поставленной жить не может. Ну, что же, придется опять браться за нудную историю запасного жениха? Тем более, что Пьер побитый полотенцем, вестей не подавал. А новый жених сам позвонил, уточнял, приехала ли подруга. Выкроив полдня в рабочем графике, повезла ее на встречу.

Встретились в церкви, она всегда в центре села или города тут бывает, не заблудишься. Ходим там, удивляемся скромному убранству католического храма, только узкие витражи через которые пробивается свет дня. Мужчина заходит в церковь, лысый и сам кругленький. Приглашает в гости к себе на подворье. Ехали, следом за его машиной до какого-то затерянного в полях хутора, петляли по узким улочкам, с трудом припарковались на крошечном дворе по которому бегали полусумасшедшие странные куры на высоких ногах и гогочущие без устали.

— Что за живность такая? — спрашивает подруга.

— Да, Бог их знает, как их называть по-нашему, скрестили курицу с петухом. Пентады их тут называют, — вспомнила я и согнулась, чтобы войти в дом.

Опять полумрак помещения, палас на полу, читай на земле наверное, стол в гостиной, располагаемся. Подруга сидит, как засватанная, мне отдуваться приходится поддерживая беседу. Пирожное уставшее на столе, видимо с утра ждет нас, холодильника не вижу. Подруга периодически вздрагивает и неистово чешет лодыжки, подобный рефлекс перескакивает и на меня.

— Что-то тут не так, — говорю ей, — кусает что-то за ноги.

— Блохи, наверное, — констатирует подруга, — с этого паласа налезли, его не пылесосили вовек в горных реках Карпат не полоскали, вот они и накинулись на свежую кровушку.

Хозяин бегает к чайнику в какую-то пристройку, это к пирожному значит, которое убей не лезет в рот, еще и называется «голова негра» черными маковками все обсыпано, для декора. Подруга в паузе отсутствия хозяина вдруг просветленно говорит:

— В этом доме только и повеситься можно с тоски, не то чтобы жить.

Я смотрю на нее молча. Чего добавлять соль на рану? Но ключи от машины резво нахожу в своей сумочке, успевая поблагодарить хозяина за чай с пирожным, за прием и говорю о срочной работе своей, торопимся значит. Сдаю назад, выворачиваю руль вправо на узенькой улице и готова уже жать на газ, но мужичок-жених, комаром мечется перед моей машиной впереди, не видит опасности. Выглядываю в окошко и говорю ему, что мы подумаем и обязательно позвоним о своем решении. Только это и спасает его от колес моей машины. Уговорила, отошел в сторону.

Через минут сорок езды в молчании, мы врываемся в мою квартиру, на ходу скидывая одежды, чтобы бежать в ванную. Подруга обреченно уступает мне место под душем, сама вытряхивает с балкона мою и свою одежду.

— А что, во Франции, блохи есть? — спрашивает.

— Не нервируй меня, Муля! — кричу ей из душа фразой актрисы Раневской. — А то я тебе расскажу про Версаль, их парики крахмалом посыпанные и стульчики с дырой для судна у дам под пышными юбками сидящими за столом.

Подруга закрывает руками уши и падает на кровать в своей комнате.

Захожу к ней, обнимаю после потрясений этого дня.

— Извини, мне крышу рвануло. Вот чтобы помнила ты, как нужно родину свою любить, — с горечью сказала я. — А мужчины наши лучше всех,— добавляю.

Подруга с надеждой поднимает голову и спрашивает:

— Лучше всех чем?

— Да тем, что свои! — убежденно проговариваю.

Наступает временное затишье на несколько дней. Я усаживаю подругу за компьютер дома редактировать мою книгу. Это ее работа по профессии. Она иногда пересекает дорогу от моей квартиры к дому престарелых, где я бегаю очумевшая от проблем бытовых 5-ти этажного здания с 75 квартирами и жильцами в них. Подруга терпеливо ждет возле моего кабинета.

— Ты чего киснешь? — бросаю ей фразу.

— Ты написала — «и засыпая в объятиях слова — знаю, откровеннее объятий не бывает» — это же какое одиночество у тебя здесь, среди чужих! — Подруга готова заголосить по-нашему, но не даю ей.

— До вечера!-

Подруга ретируется.

Наша любовь с ней-это цветы. Вазонов полно в моей квартире и на балконе, где я стою наблюдая за подругой. Послала вниз, земельки накопать из-под кустов возле дома. Эта коза, вырядилась, как на бал и медленно плавает между кустами, приседает, земельку ищет, юбка цветком петунии вокруг солнышком ложится. Короче, знаю свою подругу-в образ француженки вошла, думает, что какой-нибудь француз за ней в окно подглядывает.

— Поднимайся, — уже с землей-кричу ей и спешу к зазвонившему телефону.

Наше мнимое спокойствие прекратилось. Звонит последний, из резерва жених из Ля Рошеля что на Атлантике. Знамо дело, спрашивает приехала ли подруга. Меня уже начинает колотить в ожидании очередного сюрприза. Я, как на ярмарке, начинаю торговаться чтобы подороже «продать» невесту. Он ведь приглашает подругу приехать к нему поездом. Начинаю спрашивать, а где этот город, хотя была там много раз, и как осуществится доставка невесты, за чей счет. Короче, ползаю по сюжету в стиле дипломатов, обтекаемо, а тем временем качу бревно под клиента, чтобы он грузик этот принял себе на грудь и почувствовал себя ответственным. Ведь точно, в случае «утреннего аврала», когда подруге что-то примерещится, придумается, приехать за ней не смогу, я на работе, а до Атлантики 140 км.

Посадила на поезд подружку и наступила тишина в два дня. Мобильной связи с ней нет. Да и у дедули его нет, звонил с домашнего телефона. Добавляю себе седых волос. Куда отправила подругу? Не дай, Бог, что случится там, ответ держать мне перед ее единственной дочерью. Авантюристки обе! У нас это слово, почти ругательное, а здесь, наоборот, люди, которые не боятся ничего, мир познающие, смотрящие бесстрашно в глаза судьбы.

Подруга благополучно вернулась назад. «Атлантик» предупредил о времени прибытия поезда в мой город. Допрос подруги идет с пристрастием.

— Ты говори, я буду оценку ставить, выводы делать, — предупреждаю подругу.

— Встретил на вокзале меня худенький, маленького росточка дедуля.

— Все они тут маленькие.

— Привез в свой дом, — продолжает подруга, — покормил, оставил меня на время. К сыну поехал, с ним и живет. Дальше, океан показывал, куда ехали и не спрашивай, я не просекаю места и названия. Если бы оставил одну, не нашла бы дорогу назад. Там еще большие скалы были и тропинка опасная к морю ведущая. Я и ринулась спуститься, а старичок не рискнул, только чего-то на часы показывал, стучал по циферблату, тыкал в цифру 5. Короче, я на это время не обратила внимание, только головой кивала, вроде все понимаю. Спустилась к океану, походила по мокрому песку, а до самой воды не хотелось идти вдали, на камушке обосновалась и задумалась о своей жизни. Не помню сколько времени прошло, только вдруг заметила, что вода приблизилась. Назад взбираться на скалу, это не так легко, как спускаться. Думала, что и останусь там, на камнях. А наверху народ бегает, что-то кричат и старичок вместе с ними.

— Дурында! Это прилив, океан возвращался! Причем очень быстро это происходит. Вот тебе старичок и показывал на время около 5 вечера, чтобы убралась оттуда.

Подруга посмотрела на меня долгим взглядом и продолжала повествование.

— Вечером, он снова меня покормил, сам готовил, объяснял что в тарелке, морепродукты. Приятно, когда мужчина за тобой ухаживает, готовит, кормит, постельку расстилает. У меня такого в жизни никогда не было. Уложил спать и снова ушел к сыну. А рано утром я проснулась от какого-то потрескивания. Вышла из спальни, а старичок камин разжег, октябрь ветренный выдался, вот дровишки и потрескивали. Уютно так. Завтрак на столе, книги какие-то в подарочек приготовил. Пересказать невозможно о чем он там лопотал, дауном себя чувствуешь без языка и диалога. Город Ля Рошель показал, красивый, с яхтами в бухте, белый, как чайки над океаном. В ресторанчик сводил, все пичкал блюдами всякими. Ну, а потом провел на вокзал, билет купил обратный. Всё! — выдохнула подруга после своего отчета.

— И что это было? — задала мне потом вопрос.

— Воспитанные французы, им просто приятно поухаживать за дамой, — ответила я.

Как быстро пролетело время пребывания родной души здесь! Мы уже взялись за собирание чемодана в дорогу. Объявился Пьер, как ни в чем не бывало, помнил все-таки о дне возвращения моей подруги домой. Даже колечко купил в подарок. На прощанье, повозил ее по полям, оказывается есть у него земля. Привез фрукты в дорогу, не зная, что таможня их не пропустит в ручной клади. Подруга съела пару сочных груш и сделала вывод.

— Нет, он все-таки женится на мне!

Я посмотрела на нее без комментариев.

Когда еще соберется ко мне подруга в гости? Увидимся ли мы с ней? И вообще, эти две планеты Венеры и Марса, когда-нибудь сходятся вместе? Наверное, сходятся, если есть любовь. Но как узнаешь, что написано в твоей Книге Жизни? Математика здесь не поможет спланировать, рассчитать.

Print Friendly, PDF & Email

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.