[Дебют] Вячеслав Засухин: Фуршет

Loading

Красотка не перебивала знатного и высококвалифицированного специалиста, виртуозно владеющего топором, стамеской и рубанком, который грамотно разбирается в искусстве владения кистью и палитрой.

Фуршет

Вячеслав Засухин

Вячеслав ЗасухинВ субботу Виталий Полосухин твёрдо решил приподнять свой культурный уровень. На сегодня все условия для этого были в наличии — теща, жена и малолетние детки ударно трудились на семейной фазенде в сорокапяти километрах от города.

— Красота! — критически оглядывая свою поджарую фигуру воскликнул будущий интеллектуал, а пока, жаждущий мозговой подпитки, плотник высокого разряда. Он, приятно напевая, проследовал на кухню. Там открыл дверцу холодильника, бережно изъял специально приобретенную для серьезного случая четвертинку и с помощью стакана враз вылил содержимое в ждущий желудок.

— Словно Христос босыми ножками прошел по пищеводу! — промурлыкал Полосухин и, в чудесном расположении духа, пошел в город, пополнять свой оскудевший духовный багаж…

В центре его ищущий взгляд спотыкнулся и застыл на красивых лепных буквах, которые царственно восседали на фасаде здания «ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ГАЛЕРЕЯ». Подле высоких и резных дверей, явно ручной работы, там и сям кучковались группы мужчин и женщин. Многие мужчины носили усы и бороды и имели разного размера лысины, некоторые смущенно прикрывали их разноцветными беретами. Женщины, а скорее девушки, были одеты элегантно, хотя и скромно. В их подведенных глазах метались критические огоньки при осмотре очередной пришедшей товарки.

На Полосухина, который с застывшей улыбкой на угрюмом, потном лице дергал на себя фигурную ручку дверей, никто не обращал внимания. Дверь оставалась закрытой, тогда он отошел на метр назад и прочитал на ней непонятное объявление: «Вернисаж состоится в 12 часов 27 июня сего года. Вход по пригласительным билетам». Что это за мероприятие, Полосухин не знал, но судя по скоплению народа, оно должно быть грандиозным. До полудня еще предстояло томиться целых тридцать минут, а солнышко уже порядочно припекало непокрытую голову соискателя культурных ценностей.

Вдруг, форсисто, с пронзительным визгом тормозов, на обочине проспекта остановилась белая, вместительная иномарка на боках её были выведены синие буквы: «ТЕЛЕВИДЕНИЕ». Из салона выпорхнула крашеная девица, за ней объявился хмурый тощий очкарик с аппаратурой в тонких руках. Девица сделала приветственный жест, позвонила в двери и через мгновение исчезла вместе с оператором в выставочном зале.

Только сейчас до Полосухина дошел смысл объявления, что вход по пригласительным билетам. «Тогда какого беса я здесь торчу?! Всё равно не пустят на непонятное мне мероприятие, где дармовой водкой поить, наверное, будут, не иначе, вон сколько мужиков стоят, облизываются в предвкушении. Э-эх, а так хотелось пообщаться с прекрасным, но, видать, не судьба»… Он начал поворачиваться для неторопливого ухода, как внезапно на своем правом плече ощутил горячую мужскую ладонь. Он возмутился и резким движением плеча скинул наглую руку. Над ухом раздался чей-то добродушный смех и знакомый голос произнес:

— Привет, Виталий Петрович! Ты чего здесь?

Полосухин тут же узнал знакомого художника Никанора, которому по весне пристраивал веранду на дачном домике, горько вздохнул и развел руки в стороны:

— А и не спрашивай, очередная халтурка сорвалась, на дачу ехать не захотел. Вот, ну и собрался малость окультуриться, прикоснуться, так сказать, к прекрасному, а тут облом — вход по пригласительным билетам. Видать, я физиономией не вышел, потому и невезуха!

Никанор коротко хохотнул:

— Не боись, Виталий Петрович! Прикоснёшься и не только к прекрасному, но и к рюмашке фуршета. Моя благоверная психанула: «Нечего надеть!» и осталась дома нянчить сына. А пригласительный у меня на двоих. Считай, Петрович, тебе крупно повезло, ха-ха-ха!

— Эти мужики все — художники?— задал вопрос Полосухин, удивляясь обилию мастеров кисти в их не очень крупном городе.

Никанор, оглядев публику, рассмеялся:

— Какое! Настоящих художников здесь раз и обчелся, те на пленэрах, а это местная богема. Прилипалы с отменным нюхом — знают, черти, где пахнет хорошим фуршетом.

— А что это за мероприятие — хуршет? — по-дилетански исказив заманчивый термин, переспросил Полосухин.

— Фуршет, по-французски вилка, а у нас — дармовое угощение с выпивкой, но только стоя. Хлопнул рюмашку, закусил слегка и давай трепаться по теме. Сегодня вернисаж, значит болтуны будут пыжиться и молоть языками всякую чушь про наши картины, ха-ха-ха!

Наконец, двери распахнулись и у входа застыл мрачный тип, судя по нашивке на форменной рубашке, охранник духовных ценностей. Он придирчиво осматривал пригласительные билеты, с явной неохотой запуская внутрь собравшихся. Полосухин вместе с Никанором без проблем очутились внутри, где приглашенные столпились в довольно вместительном фойе. Там уже был установлена микрофонная стойка, возле которой переминались ответственные и официальные лица. Их было трое, двое весьма дородных мужчин в дорогих, несмотря на летнюю духоту в фойе, пиджаках при галстуках и под стать им яркая, полная женщина неопределенного возраста в строгом голубом брючном костюме. Сбоку маячили оператор с телекамерой на левом плече и вертлявая, симпатичная журналистка с микрофоном в изящных пальчиках.

Из короткой, но очень витиеватой по смыслу речи дамы, заскучавший Полосухин понял одно — местные художники и дизайнеры идут в ногу со временем, хотя могли бы шагать еще шире и лучше — все условия для плодотворного творчества им воссозданы народной вертикалью власти. После женщины к микрофону подсунулся один из толстяков. Его монотонная, непонятная речь ввергла Полосухина в легкую дрему. Он, прислонясь к стене, даже, всхрапнул, чем вызвал оживление в стане художников и иже с ними. Никанор энергичным толчком в бок привел его в сознательное состояние.

Если первого оратора проводили жидкими, одиночными хлопками ладошек, то второй был награжден полноценными аплодисментами. И не успел третий выступающий сказать и пары фраз, как его выступление прервала и закончила бурная овация, круто сдобренная выкриками и славословием в адрес оратора. Тот засмущался и закрыл рот на замок. Обиженная аплодисментами дама грустно произнесла:

— Господа! В соседнем зале вас ждет фуршет.

С веселым гоготом художники, в том числе Никанор, подхватив Виталия Петровича под руку, ломанулись по указанному адресу. Если бы Полосухин досконально знал, что такое фуршет и насколько он коварен для не подготовленного человека, вырвался бы из цепких рук Никанора и углубился бы в залы, где была развернута ежегодная выставка работ местных живописцев.

В соседнем зале, густо увешанным различного формата картинами, был накрыт довольно длинный стол с тарелками со всевозможными холодными закусками, рюмками, фужерами и бутылками. От их разнообразия у Полосухина зарябило в глазах. Богемные лица и сопровождавшие их художники с веселыми междометиями и возгласами набросились на стол, словно путники, которые, наконец, приползли к оазису с вожделенной влагой. С напитками не церемонились, каждый наливал что хотел и куда хотел. Полосухин, оцепев от разнузданной вакханалии богемы, застыл в сторонке. Там его обнаружил хлебосольный Никанор. С двумя налитыми фужерами он подскочил к Виталию Петровичу и насильно втиснул в его руку ножку вместительного фужера. Коротко приказав: «До дна!», сам лихо опростал 200 миллилитров водки. Полосухин, чтобы не обижать гостеприимного художника последовал его примеру и не заметил, как в его свободной руке оказалась тарелка с малюсенькими бутербродами с колбасой, в которых маячали небольшие деревянные палочки.

— Канапе, — непонятно буркнул Никанор, — с колбаской, с форелью уже не досталось, расхватали обжоры, ха-ха-ха!

Собравшаяся публика, как непроизвольно отметил Полосухин, не страдала отсутствием аппетита, и вообще, вели себя раскованно и непринужденно. Смеялись часто и громко, говорили, перебивая друг друга и совсем не слушая собеседника. Атмосфера была дружеской, не конфликтной. Тут он, вспомнив о цели своего посещения галереи, наотрез отказался от вновь принесенного Никанором фужера и решил удалиться в тишину картин и небольших, комнатных скульптур. Слегка пошатываясь, он углубился в прохладу пустынных залов выставки, по пути приласкав бюст какого-то пустоглазого мраморного старикана.

То ли из-за отсутствия должного освещения или по иной причине, но Полосухин страшно устал и ему страстно захотелось срочно прилечь, или присесть на удобную для уставшего тела конструкцию.. Он увидел и тотчас уселся на неприветливый казенный стул смотрителя зала и расслабился на какое-то мгновение… Через какое-то время решил-таки собрать всю свою волю в кулак и наметить выход из непростой ситуации. С запоздалым сожалением подумал: «Сонная доза, зря отказался от второго фужера, тогда бы точно не потянуло в дрёму!»

Неожиданно послышались близкие голоса и зал пронзил, резкий луч света. Полосухин непрозвольно зажмурился, а когда через пару секунд приоткрыл веки, то обнаружил на себе пристальный взгляд симпатичной журналисточки. Она приветливо улыбнулась и красивым голосом спросила:

— Вы ведь не художник?

— Упаси Бог! — доброжелательно отвечал Полосухин, раздвигая свои губы в улыбке.— Я плотник высокого разряда, но очень люблю живопись, особенно, местных художников, которые верно передают всю нашу северную природную красоту не тронутой, пока, варварской рукой «черных лесорубов».

Журналисточка захлопала в ладоши:

— Вот и чудненько! Тоже самое вы скажите в микрофон, только, умоляю вас, про «чёрных лесорубов» ни словечка. Мы на вернисаже, а не в Законодательном собрании, пусть там думают и решают, а мы будем говорить о прекрасном и вечном, ладушки? Не будем никого обижать из художников и обойдемся без персоналий.

— Нет! — неожиданно взбрыкнул Полосухин, вспомнив пейзажи написанные Никанором, которые висели в комнатах на даче. — Мне пришлись по душе пейзажи Никанора… Никанора, — он неожиданно сконфузился, потому что никогда не знал фамилии художника.

Сопровождающая журналистов официальная дама заглянула в красочный буклет и подсказала:

— Красильников. Никанор Александрович Красильников, наш самый сильный и колоритный пейзажист. Его работы выставлены в некоторых престижных зарубежных галереях.

Не переставая тихо млеть от созерцания телевизионной красотки, Полосухин почти не заикаясь, не мекая и не бекая, отбарабанил хорошие слова про местных живописцев в общем, а о Никаноре Красильникове в частности. Красотка морщилась, но не перебивала знатного и высококвалифицированного специалиста, виртуозно владеющего топором, стамеской и рубанком, который грамотно разбирается в искусстве владения кистью и палитрой.

Официальная дама пригласила телевизионщиков заглянуть на фуршет, оператор радостно стряхнул с плеча надоевшую обузу и на всех парах понесся к столу.

Художников, как и тарелок с закуской на столе, заметно поубавилось. Бутылки с водочкой почти исчезли, остались в избытке сухие вина.

Полосухин в растерянности подошел к упитанному бородачу, который наслаждался копченой куриной ножкой.

— Извините, не подскажите, где мне можно найти художника Красильникова Никанора Александровича?

Бородач неожиданно заржал и понёс вовсе несуразное:

— Дома, в люльке! Увезла Квасильника жена, а если бы не она, то быть бы ему в вытрезвителе. Уж больно он квасить любит, хотя понять его можно — настоящий талант в России всегда пьет и безрассудно пьет. Спросишь, почему? Просто душа его не знает покоя и ищет в алкоголе пусть временное, но убежище. Давай, старик, махнем еще «сухонького»!

Полосухин машинально выпил полный фужер какой-то кислятины и опять загрустил: «А ведь я не знаю городского адреса Никанора! Какие же мы все-таки дикари, рядом живут такие люди, а мы по дурости своей проходим мимо… Мало того, находятся такие умники, как я, что подчас готовы обобрать гения до нитки!» — внезапно засовестился Полосухин, неожиданно вспомнив свою весеннюю бессовестную наценку за несчастную веранду.

— А завтра будет работать выставка?— спросил он у собеседника.

— Да, завтра опять соберутся художники и будут общаться с публикой. Приходите! Выставка продлится месяца полтора-два.

Вдруг в голове Виталия Полосухина запищала нехорошая мыслишка: «А зачем это мне надо? Топором тюкать хорошо и без живописи. И кому он сейчас нужен — мой культурный уровень?»

Print Friendly, PDF & Email

2 комментария для “[Дебют] Вячеслав Засухин: Фуршет

    1. Inna B. — А где тут надо смеяться? — как говорил мой папа в таких случаях.
      ::::::::::::::::::::::::::
      Не скажите, дорогая, не скажите… Издан сборник (автор — Вячеслав З.) рассказов «Олухи царя небесного» в Петербурге… Также печатался в журналах для юношества и в литературном альманахе «Северные цветы»…
      “В 2019 году автор приглашался на Айтматовские чтения в Нур-Султан, Казахстан.”
      p.s. Однако, если не нравится проза В.З., можно почитать А. Оза. Или – Толстого. Невзирая на разгромную критику Льва Ник-ча в статьях ваших, извините, КУмиров.
      Привет семье, всем — весёлой Хануки.
      p.p.s. Ханука 5780/2019 года наступит 22 декабря и продлится до 30 декабря включительно.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.