Наталия Замулка-Дюбуше: Пепел, или Крест-кенотаф

Loading

Мы идем молча по аллеям знаменитого парка. Только через некоторое время начинаем ощущать тепло солнца обогревающего еще наши плечи. Любуемся розовой кроной саккуры, она цветет в мае. Даже праздник ее цветения учредили здесь, наверное с подачи коренных парижан китайского происхождения.

Пепел, или Крест-кенотаф

Наталия Замулка-Дюбуше

Наталия Замулка-Дюбуше

Есть у меня друг-писатель, с которым мы говорим на все темы жизненные.

Когда я впервые прочитала все его книги, сразу поняла-глыба среди нас. Уже при личном знакомстве спросила, как давно начал писать, он ответил без особого энтузиазма — да здесь, в иммиграции. По-нашему, обманывал конечно. За что бы его приняли в союз писателей России во времена его парижской жизни?

Ну, это просто надо знать моего друга и его ширвиндскую манеру шутить с сарказмом. Порой и меня, бывалую амазонку, раздражает эта манера говорить. Тогда мне хочется шмякнуть по голове товарища, чтобы доказать, я все его шуточки понимаю, пусть не заблуждается. Я вообще, женщина слова и прямого изложения того, о чем говорю. На мякине не проведешь, или проведешь, но временно.

Его многочисленные почитательницы нашего сословия, просто хохочут и разрешают себя щупать. Но я в этот круг не вхожу. На чем и зиждется наша дружба с женой моего друга. Она женщина умная, начитанная, с большим терпением и знанием всего о своем супруге.

Есть еще дочь у друга моего, женщина крепкого сложения, такого же характера, которая неусыпно бдит за возможными похождениями своего отца и всяких шавок близко не подпускает. Усыпить ее бдительность-невозможно. Она, специалист по мужчинам, так как в ее доме их четверо, три сына и муж-француз. Большой стаж умения управлять мужской империей.

И, хотя я уже уехала из Парижа, мы с другом встречаемся иногда в столице. Есть у нас явка потайная, даю координаты, это возле парка Со, его еще называют здесь «малый Версаль». А кафе, где мы беседуем за чашечкой кофе, носит символическое название — «Мир».

Хорошо, что теперешние города нашего обитания, благодаря современным методам передвижения, находятся всего в полуторах часах езды. За такое время в Париже люди до своей работы добираются. Так что большой печали в отъезде своем, не вижу. Хотя периодически, по телефону, мой друг говорит о том, как ему жаль, что я оставила столицу. Доводы мои, он во внимание не принимает, иначе бы не повторял свое изложение так часто.

Мы с моим другом, люди одной эпохи, с глубоким нырянием в дату нашего рождения, приблизительно в середину последних ста лет. Кто же вам правду скажет о дате? Мы выглядим так, как себя чувствуем в душе.

Нечаянно-негаданно, очутившиеся в иммиграции, засели тосковать с пером в руках. Люди всегда о чем-то тоскуют и торчат в своем прошлом.

На этот раз, при встрече в кафе, под звон колоколов церкви напротив, разговор наш коснулся вопроса итогового в перспективе, окончания жизни человеческой. А именно, как изловчиться быть погребенным на своей исторической родине.

Друг, помешивая ложечкой горячее кофе в чашечке, утвердительно изрекает.

— А меня в Москве похоронят.

— Да?— удивленно отмечаю я. — Так прямо и угадаете / мы всегда на «вы»/ когда водрузить себя для этого на самолет еще живым?

Ложечка в кофе цокать перестала.

— Вы хоть знаете законы французские?-продолжаю аргументировать я.

Эта нация законопослушная, от буквы закона не отступит, даже если плачущие родственники будут умолять о перевезении пепла на родину.

— Вот и перевезут — упрямо утверждает друг.

Господи, думаю я, если бы официанты, снующие рядом между столиками, понимали что мы несем? Не понимают, слава Богу! Мы для них, как рыбы в аквариуме, те рты разевают, а о чем они там говорят между собой на своем рыбьем языке, никому не понятно. Хоть в этом привилегия.

— Да, чтобы вы знали, мой дорогой, пепел наш не так-то легко доставить домой!

— Почему?

— По двум причинам — нужно разрешение от здешнего префекта, а к нему надо приложить много документов из той родины, которую мы оставили. Короче, мало не покажется нашим детям, внукам их собирать. Будет наш пепел в урночке лежать месяцев шесть в похоронном бюро. В конечном итоге, наши родные, устав от административных походов, с облегчением поставят урну, не своими ручками (уточняю: тоже запрещено), а руками служащего вышеуказанного бюро в место, отведенное на кладбище, то бишь, в стену.

— И что, нет никакого выхода? — включает еврейскую смекалку мой друг.

Он с грустью, посмотрел на меня, отодвинул чашечку кофе решив, что давление специально не нужно поднимать.

— Выход есть!— успокаиваю я его. Поставить крест-кенотаф дома.

— Какой еще «кентавр»?— напрягает оттопыренное ухо мой друг.

— Объясняю для плохо слышащих — кентавр, это мифическое животное. А крест-кенотаф, надгробный памяник, он может быть установлен на родине умершего, если тот похоронен в другой стране.

— Умная вы очень — обижается мой друг, расплачиваясь за кофе для нас двоих.

Мы идем молча по аллеям знаменитого парка. Только через некоторое время начинаем ощущать тепло солнца обогревающего еще наши плечи. Любуемся розовой кроной саккуры, она цветет в мае. Даже праздник ее цветения учредили здесь, наверное с подачи коренных парижан китайского происхождения.

Писатель молчит, когда пишет. А когда не пишет? Тогда он шутит мрачно, как мой друг. И мне захотелось обнять и пожалеть его, этого большого, настрадавшегося ребенка. Я это и сделала. Мой друг, как-то обмяк и утратил свой мужественный облик, по его щеке поползла слеза.

Наверное канал слезной забит, сказал он, в свое оправдание. И мы продолжаем прогулку, не забыв назначить дату нашей очередной встречи.

Print Friendly, PDF & Email

11 комментариев для “Наталия Замулка-Дюбуше: Пепел, или Крест-кенотаф

  1. Леонид Лазарь
    25 февраля 2020 at 5:41 | Permalink
    Могу предположить, что речь идет о Дюма-отце.
    ___________________________________________
    А что, по Новой Хронологии — такое вполне может быть. А братья Гонкуры – это братья Вайнеры, Григорий и Александр. Что вы думаете на этот счет, Леонид?

    1. Инна, а почему вопрос к Леониду? Он что специалист по новой хронологии? Я думала, у нас Герзон специалист. Быстро у нас становится специалистами, вы не находите?

    2. Inna Belenkaya
      Ася Крамер

      Скоро выйдет мое исследование на эту тему. Там и найдете ответы на все вопросы.

  2. / Есть у меня друг — писатель с которым мы говорим на все темы жизненные.Его многочисленные почитательницы нашего сословия, просто хохочут и разрешают себя щупать.
    Но я в этот круг не вхожу,
    ==========
    Могу предположить, что речь идет о Дюма-отце. Большой был любитель старушек-хохотушек щупать.
    Об этом много в его сборнике стихов «Грехи молодости»

    1. Дюма-отец? Да, глыба. И щупал. Но за что бы его приняли в союз писателей России во времена его парижской жизни?

      1. А Дорн 25 февраля 2020 at 7:18 |

        Дюма-отец? Да, глыба. И щупал. Но за что бы его приняли в союз писателей России во времена его парижской жизни?
        ======
        Ленин дал рекомендацию (во времена их парижской жизни)
        ======

  3. Да, сказали мы с Петром Ивановичем! Наш тонкий сарказм оказался слишком тонким. И потому непонятым. Придется перейти на полуказенный стиль. Рассказ показался слабым, сырым, полным некоторых двусмысленных намеков, которые так остались там где им положено — вне рассказа.

  4. Ну, это просто надо знать моего друга и его ширвиндскую манеру шутить с сарказмом
    __________________________
    Фамилия актера — Ширвиндт

  5. Нечаянно прочитан был данный рассказ. Строчка да строчкой, абзац да абзацем, вплоть до расстановки запятых — незабываемое впечатление! Хотелось бы узнать мнение уважаемой публики.

Добавить комментарий для Inna Belenkaya Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.