Александр Булгаков: Отрывок из незаконченной книги

Loading

Внутри костёл выглядел весьма торжественно. Огорчило только то, что настоящего, механического органа с трубами не было, а стоял электронный музыкальный инструмент. Наверное, из-за ограниченности в финансах, — всё же это дорогое удовольствие.

Отрывок из незаконченной книги

Александр Булгаков

Адель была права: костёл можно было увидеть издали. Подходя всё ближе, он всё более восхищался этим прекрасным строением. Надо быть искусствоведом в области архитектуры, чтобы суметь описать все детали этого шедевра. И где? Не во Франции или Испании, а в самом сердце России, на берегу великой русской реки! Две стрельчатые башни по фасаду обеспечивали костёлу сорока семи метровую высоту, — так потом он прочитал при входе в лежащем на столе проспекте. В этом проспекте было краткое описание истории костёла, но резанула одна фраза: «… здесь молились Богу и по Нему кричали». Кричать по Богу? Такого никогда не приходилось слышать. Так русская женщина кричала по мужу, без времени оставившего её с детьми. А здесь как-то личностно — кричать по Богу… Кричать об утраченном невозможно, если до этого ты его не имел. Вот и Адель вчера рассказывала о личностном приходе к Нему. Какие-то невидимые штрихи прочёркиваются пунктирно.

Когда-то Иннокентий читал, в чём разница в архитектуре православных и католических храмов. Запомнилось не как цитата, а как смысл: православные храмы своей внушительностью прочно оседают на земле, в то время как костёлы, как свечи, устремляются к небесам. И вот эта готичность костёла «Пресвятого сердца Иисуса» подчёркивается ещё и тем, что башни-близнецы не сложены глухими стенами, а стоят на четырёх столбах по углам, — чем и создаётся воздушность. По центру портала — лепнина в виде спирали, опять же зовущая ввысь.

Налюбовавшись со всех сторон столь дивным творением, Иннокентий вошёл вовнутрь и увидел перед собой в алтарной части фреску с изображением распятия. Как значилось в том же проспекте, то была копия картины Сальвадора Дали «Христос Святого Иоанна Креста». Странность названия пояснялась, в том же проспекте: был монах Средневековья, взявший себе имя «Иоанн Креста»; ему принадлежал карандашный набросок распятия, который и побудил Сальвадора на создание картины. Внутри костёл выглядел весьма торжественно. Огорчило только то, что настоящего, механического органа с трубами не было, а стоял электронный музыкальный инструмент. Наверное, из-за ограниченности в финансах, — всё же это дорогое удовольствие.

Выходя из костёла, он встретился с Николаем Игнатьевичем. Обнялись, как добрые приятели.

— Я предполагал, что Вы обязательно войдёте вовнутрь. Скоро начнётся месса, но маленький запас времени ещё есть. Фреску Сальвадора Дали видели?

— Она же в алтаре, — как не видеть?

— И как она Вам?

— Оригинальное изображение распятия. В таком ракурсе я его никогда не видел. Обычно — вид снизу, глазами людей. А здесь — сверху. Чувствую, что в этом заложен особый замысел художника. Но я слаб в религиозном понимании библейских сюжетов. Не дорос ещё.

— Подойдём поближе, чтобы увидеть детали; я буду говорить потише, чтобы не нарушать правила приличия.

Иннокентий вовсе не был расположен к разговору о картине. Он ещё был полон нахлынувшего на него нового состояния, начавшегося со вчерашнего утра: Адель, её серебристый голос… и ночь. Всё ещё надо было вновь и вновь осмыслить. Впрочем, странное в том было лишь то, что было столь неожиданно. Хотя, так ли уж неожиданного? Одиночество никогда человеком не воспринимается как нормальное состояние, и подсознательно оно всегда стремится к неодиночеству.

Николай Игнатьевич в это утро был несколько возбуждён. Или так кажется? А он, словно подтверждая предположение, приглушённо заговорил:

— Извините, что несколько странно получается: надо бы нам «за жизнь» поговорить, а я — сразу о возвышенном. Но для меня эта картина была откровением. Взгляните. Здесь как бы три пласта по вертикали. Внизу — идиллическое изображение спокойного озера с тремя рыбаками. Светлое небо над ними символизирует довольство земной жизнью. В этом пласте — состояние основной массы верующих людей, которым не нужны какие-то особые душевные размышления о Высшем. Помните у Максима Горького? — «Ну что же — небо? Как мне там ползать? Мне здесь прекрасно, тепло и сыро». И в самом деле, чего же более? — покрестился и «что тебе, Господи, ещё от меня нужно?».

Второй пласт — это само Распятие. Но обратите внимание: это ведь не Христос. Достаточно видеть это мускулистое тело мужчины. Человек, который понял однажды, что смысл Бытия глубже — или, если угодно — выше, чем заниматься только рыбачеством. Я утрирую. Но ведь, если разобраться, то вся наша деятельность, вплоть до творчества — это всё же «рыбачество» до той поры, когда человек начинает прозревать нечто Высшее. Как там у Мандельштама? —

— Образ Твой, мучительный и зыбкий,
Я не мог в тумане осязать…

Но парадокс в том, что и после, уже на осознанном вероисповедном пути, этот образ бывает и мучительным, и зыбким. И мучение это — вот этот крест на чёрном фоне. Гвоздей, пригвождающих человека, как видите, нет, — так что можно бы и сойти со креста…»

Иннокентий Ильич легонько дотронулся до плеча собеседника и, приблизившись к его уху, тоже почти прошептал:

— Это мне напоминает, Николай Игнатьевич, кинофильм «Последнее искушение Христа» по роману Никоса Казанзакиса. Мой коллега по перу, — я ведь работал журналистом, — написал по этому поводу статью «Не последнее искушение Христа.

— Да? И что он написал?

— Всё не перескажу. Основной смысл в том, что и роман, и фильм говорят не о Христе, а о человеке, избравшем христианский путь. Там ещё было пояснение со ссылкой на апостола Павла: «Христос в вас». Но не всякий, причисляющий себя к христианству, доходит до распятия. И даже не всякий, взошедший на крест, выдерживает искушение, известное из евангельского повествования: «Если ты — сын Божий, сойди со креста». Вы ж наверняка видели этот фильм; так вспомните, что сошедшему со креста Христу апостол Пётр показал, что это сам сатана его искусил, — и Христос, ужаснувшись апостольскому пояснению, возвращается на крест. Мне тогда трудно было всё это уяснить по причине моего невежества в области религиозной, да и сейчас я не намного в этом продвинулся. Но статья была написана мастерски, со знанием глубинного смысла. Я её перечитывал несколько раз, а после даже благодарил автора.

— Жаль, что я не читал эту статью. Но ещё несколько слов о картине. Так вот эта темнота, на фоне которой распятый человек, — это наши мучительные вопросы, которым нет ответа. Нет, лучше сказать так: на которые далеко не сразу даются ответы. Отсюда — тяжёлое духовное одиночество, вот этот густой мрак на картине, скрывающий до времени неведомое. В иудаизме есть даже выражение: «Истинно, Ты — Бог прячущийся». Хотя что я говорю? Это ведь у пророка Исайи сказано. В нашем синодальном переводе звучит иначе: «Ты — Бог сокровенный». Но мне ближе Исайя с древнееврейского.

— А что это значит — «прячущийся»?

— Смысл настолько же глубокий, насколько и болезненный. Ведь нам, верующим людям, думается, что в наших запутанных судьбах по нашим усердным молитвам Господь тут же даст разумение понять всё: смерть детей, одиночество (даже если муж и жена верующие; да, да, такое тоже бывает), затянувшееся безденежье при всех наших способностях трудиться. Вопросам несть числа, и мы вопрошаем о несправедливости в мире и о ней же — в нашей личной жизни. Перечислишь ли всё? А Он — прячется. У меня есть молодая особа — относительно моего почтенного возраста, — живущая в Израиле. Переписываемся по интернету весьма изредка; она недавно приезжала в Москву на конференцию по иудео-христианскому диалогу, но я быть там не смог, — так что лично, вживую, я её и не видел. Она хорошо пишет, и в книге об Иове, этом библейском страдальце, она рассуждает о «прячущемся» Боге. Если в немногих словах, то выглядит это так: Он не торопится явить нам Себя в скорых ответах, ибо человек до многого должен созревать самостоятельно. А созревание — процесс во времени, времени мучительном, ибо и думы наши нелегки. Потому и кажется нам, что Он как бы прячется от нас.

Но теперь мы обратим внимание на третий пласт, верхний. Вы видите? Человек с креста смотрит вниз, но сверху льётся свет, который он, человек, пока и не замечает. Иначе, я уверен, он поднял бы голову. Для него Бог пока что прячущийся, но Свет всё таки есть. В этом, полагаю, мысль Сальвадора Дали. Откровенно говоря, странно, что он мог до этого додуматься — при всей его эпатажности и скандальности. Но темны недра души человека: в нём могут уживаться и святой, и грешник. Пойдём, однако; богослужение уже начинается.

Print Friendly, PDF & Email

Один комментарий к “Александр Булгаков: Отрывок из незаконченной книги

  1. Рад видеть Александра Б. на нашем Портале. Особый голос, искренний голос ищущего свет человека. Я принимаю его мысль: «Но теперь мы обратим внимание на третий пласт, верхний. Вы видите? Человек с креста смотрит вниз, но сверху льётся свет, который он, человек, пока и не замечает. Иначе, я уверен, он поднял бы голову. Для него Бог пока что прячущийся, но Свет всё таки есть. В этом, полагаю, мысль Сальвадора Дали. Откровенно говоря, странно, что он мог до этого додуматься — при всей его эпатажности и скандальности. Но темны недра души человека: в нём могут уживаться и святой, и грешник».

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.