Рассказ о Грехе Тельца это один из самых интригующих, волнующих и популярных рассказов Торы. Он написан очень ярко, с большим эмоциональным подъёмом и выразительностью. Добро и Зло сталкиваются в этом рассказе на наших глазах и Добро одерживает убедительную победу.

Недельный раздел Ки Тисса

Михаил Ривкин

Центральное место в нашей недельной главе занимает рассказ о Грехе Золотого Тельца, о гневе Всевышнего на народ Израиля за этот грех, о том, как Моше, в ответ на Грех Тельца, разбил Скрижали Завета, как левиты сурово покарали грешников, как Моше умолил Г-спода не истреблять весь народ Израиля, ограничитвшись карой тем, кто согрешил, а также об установлении Шатра Соборного вне стана Израиля и необычном ритуале очищения от греха Тельца (Шемот 32:1-33:12). По мнению учёных-библеистов этот рассказ относится к источнику Е, и следует в повествовательной традиции этого источника непосредственно за словами:

«И был Моше на горе сорок дней и сорок ночей». (Шемот 24:18)

Источник Е создавлся в последнее столетие существования северного Царства (царства Израиля) или немного раньше. Его коллективным автором была узкая группа левитов, чьей резиденцией в течение многих веков был Шило, где они исполняли священное служение в Шатре Соборном. Они считали «настоящим» только тот Мишкан, который некогда находился в Шило, а не тот, который пребывал в Иерусалиме, а «настоящими» коэнами, которые имеют право приносить жертвы перед Мишканом — только самих себя. Эта группа «коэнов Шило» относилась одинаково критически к храмовому культу как Северного, так и Южного царства, поскольку ни там, ни там за ними не признавали коэнского статуса и права Священного храмового служения.

Как и во многих других рассказах Пятикнижия, в этой истории мы видим, как реальные исторические события осмысляются, заостряются, акцентируются и преломляются в сумрачно-величественный архитипический образ. С тех пор, как Яровам бен Нават отдедился от Иудейского царства (так, по крайней мере, описан раскол в ТАНАХе), два золотых тельца, в Бейт-Эле и в Дане стали зримым фокусом проклятий и осязаемым символом греховности и порочности храмового культа Северного Царства в глазах всех его беспощадных критиков как из числа пророков Израиля, так из числа «оппозиционных» (не допущенных к служению) коэнов.

«И посоветовавшись, царь сделал двух золотых тельцов и сказал им (людям своим): довольно ходили вы в Йерушалаим; вот божества твои, Исраэйль, которые вывели тебя из земли Египетской. И поставил одного в Бэйт-Эйле, а другого поместил в Дане». (IМелахим 12:28-29)

И именно эти самые слова произносит, указывая на Золтого Тельца, сделанного Аароном, народ:

«И взял он (их) из рук их, и придал им форму, и сделал из этого тельца литого. И сказали они: вот божество твое, Исраэйль, которое вывело тебя из земли Египетской!» (Шемот 32:4)

Очевидно, что два тельца, установленные Яровамом, были нужны ему, чтобы окончательно разорвать не только государственно-политическую, но и религиозную связь с Иудейским царством. Подобно Керувам в Святая Святых, золотые тельцы в храмах Дана и Бейт-Эля служили подножием невидимому Б-гу, на которого указывал Яровам, и к которому, на самом деле, относились его слова. Сама по себе идея изображать божество восседающим, а чаще стоящим на могучем животном, была широко распространена на Древнем Востоке: Керувы и тельцы Яровама отличаются от всех такого рода изображений тем, что Монотеизм Израиля сделал немыслимым любую попытку наглядного изображения самого Творца Мироздания. При этом был найден компромисс, позволивший сохранить привычную осязаемость культового объекта. По-прежнему продолжали изображать подножие Б-га, т.е. либо фантастичекие, сверхъестественные существа, либо реальных животных, но самых сильных и прекрасных:

«Это возвращает нас вновь к параллелял с Мишканом, к роли Керувов /…/ Тельцы выполняли те же самые фукции, что и Керувы. Но Керувы были скрыты от глаз людей, это не были изображения каких-то реально существующих, узнаваемых животных. Тельцы, напротив, были выставлены публично и изображали реальных животных. Они неизбежно притягивали к себе всё внимание, и отвлекали, таким образом, от Невидимого Единого Б-га, которого они должны были бы, по идее, вызывать в сознании верующих./…/ Б-г возвращался в сферу Природы. Таким образом, важнейшая отличительная идея религии Израиля искажалась и профанировалась». 1

Загадочным выглядит и та ключевая негативная роль, которую играет в этой истории Аарон. Моше сурово упрекает брата за грех, и хотя тот и оправдывается, говорит, что у него не было выхода, для источника Е эти оправдания явно недостаточны, и он продолжает осуждать Аарона:

«И увидел Моше народ, что он развращен, что развратил его Аарон на посрамление пред врагами их». (Шемот 32:25)

Для правильного понимания авторского отношения к Аарону в истории Золотого Тельца следует вспомнить ещё одну историю «греха и наказания» сынов Израиля во время странствий в Пустыне. Речь идёт о грехе Баал-Пеора, описанном в книге Бемидбар:

«И жил Исраэйль в Шиттиме, и начал народ блудодействовать с дочерьми Моава. И приглашали они народ к жертвам божеств своих; и ел народ, и поклонялся божествам их. И прилепился Исраэйль к Баал-Пыору. И возгорелся гнев Г-сподень на Исраэйля. И Г-сподь сказал Моше: возьми всех начальников народа и повесь их Г-споду пред солнцем, и отвратится ярость гнева Господня от Исраэйля. И сказал Моше судьям Исраэйля: убейте каждый людей своих, прилепившихся к Баал-Пыору». (Бемидбар 25:1-5)

Это — самый древний из тех рассказов, в которых Г-сподь, в наказание за грех идолопоклонства, повелевает Моше и «судьям Израиля» безжалостно убивать всех, кто запятнал себя этим грехом. История Золотого Тельца явно позаимствовала мотив массового избиения грешников из более древней легенды, которая был известна ещё пророку Ошеа (9:10-11). Сразу вслед за грехом Баал-Пеора следует история про возревновавшего Г-споду Пинхаса, весь пафос которой в том, чтобы возвысить и освятить прямых потомков Аарона, объяснить, почему имено им дарована исключительная привилегия Священного служения в Мишкане, а потом и в Храме. Пафос истории Золотого Тельца прямо противоположный. Роль Аарона в ней весьма неприглядна. В отличие от Пинхаса, он не только не «положительный герой», он, явным образом, «герой отрицательный». От «грамотного читателя» ожидается, что это отрицательное отношение к Аарону он перенесёт и на всех его прямых потомков, т.е. на всех коэнов Иерусалимского Храма, более того, на сам этот Храм. На призыв Моше откликнулись Левиты, которые убивают грешников, подобно «судьям» в истории Баал-Пеора. Именно к ним обращён знаменитый клич Моше, ставший, спустя века, девизом Маккавеев:

«Кто за Г-спода, — ко мне! И собрались к нему все сыны Лейви». (Шемот 32:26)

Таким образом, в истории Греха Тельца мы видим контаминацию двух сюжетов: исторического рассказа о золотых тельцах Яровами, и легендарно-эпического рассказа о том, как, повинуясь слову Моше «верные Г-споду» безжалостно истребляют грешников, в том числе и своих близких. В первом сюжете весь огонь критики направлен на святилища Северного Царства и служивших там коэнов. В окончательном варианте рассказа главный объект критики это Аарон, и, косвенно, коэны Иерусалимского Храма. Труднее понять, кого же эта история предлагает нам в качестве «положительных героев». Это некие Левиты, про которых прямо ничего не сказано. Ситуация несколько проясняется, если вспомнить, что коэны в Шило вели свою родословную не просто от потомков Леви, но напрямую от Моше. Со временем, после падения Шило, они были оттеснены от священного служения, но сохранились в качестве узкой и герметически изолированной касты, которая много веков сохраняла традицию своего первенства и вынашивала надежды на возвращение, в той или иной форме, к служению в главном Храме.

Ещё один загадочный эпизод в истории Золотого Тельца — это разбиение Скрижалей Завета. По мнению одного из известнейших популяризаторов библеистики Ричарда Элиота Фридмана, этот эпизод также выражает критическое отношение к Иерусалимскому Храму, ставит под сомнение его легитимность, как места пребывания Шехины (своего рода «проекции», «отблеска» Б-жественного присутствия в нашей трёхмерной физической материальности):

«Почему Моисей разбивает Скрижали с Десятью Заповедями? Возможно, автор хотел посеять сомнения относительно центрального религиозного святилища Иудеи. Ведь Храм в Иудейском царстве содержал Ковчег, в котором, как предполагалось, лежали две скрижали с Десятью Заповедями. Согласно рассказу Е о Золотом Тельце, Моисей разбил эти Скрижали. Стало быть, читатель Е мог сделать вывод: Иерусалимский Храм либо содержит ненастоящие Скрижали, либо в нём вовсе нет никаких Скрижалей». 2

В целом, рассказ о Грехе Тельца это один из самых интригующих, волнующих и популярных, даже среди людей религиозно-стерильных, рассказов Торы. Он написан очень ярко, с большим эмоциональным подъёмом и выразительностью. Добро и Зло сталкиваются в этом рассказе на наших глазах и Добро одерживает убедительную победу. Для сторонников научно-критического подхода это одна из тех немногих историй Торы, которая чуть приподнимает завесу над внутренним миром Авторов, позволяет понять, во что они верили, какими художественными средствами убеждения и внушения пользовались, чтобы, повествуя о временах седой древности, критиковать современный им политический и религиозный истеблишмент. Тот же Р.Э. Фридман так объясняет исключительную ценность этого повествования для библеистики:

«История о золотом тельце раскрывает больше сведений о своем авторе, нежели любая другая история J или E. В дополнение к тому, что она рассказывает об окружающей автора действительности и его писательских навыках, она передает, насколько глубоко было негодование автора в отношении тех, кто вытеснил его фракцию из Иудеи и Израиля. Он мог изобразить Аарона, прародителя иерусалимского жречества, впавшим в отступничество и недобросовестность. Он мог изобразить национальные символы израильской религии как объекты идолопоклонства. Он мог изобразить народ, который признавал эти символы заслуживающим кровавого очищения. То, что он изображал Моисея, разрушающим золотого тельца, говорило о том, что сам он хотел бы проделать то же самое с золотыми тельцами Дана и Вефиля: сжечь их в огне, истереть их в прах». 3

История о Грехе Тельца повторяется, в кратком изложении, в книге Деварим. В своё время мы увидим, чем отличается версия Дейтерономиста от того рассказа, который мы прочитали сейчас.

___

1 Nachum M. Sarna Exploring Exodus NY 1996 p 218-19

2 ריצארד אליאוט פרידמן מי כתב את התנ»ף? דביר ירושלים 1995 עמ’ 69

3 ריצארד אליאוט פרידמן מי כתב את התנ»ף? דביר ירושלים 1995 עמ’ 71