В Святая Святых помещается Ковчег Завета. Длина Ковчега — два с половиной локтя, ширина — полтора локтя. Ковчег также сделан из дерева и покрыт золотыми пластинами. Покрытие Ковчега представляет собой золотую пластину, на которой стоят, коленопреклонённые, два мистических крылатых создания, называемых Керувами…

Недельный раздел Ваякэль-Пекудей

Михаил Ривкин

На этой неделе мы завершаем чтение второй книги Пятикнижия. Недельный раздел Ваякэль — Пекудей (Шемот 35-40) целиком посвящён устройству Шатра Соборного и Мишкана, а также одеяниям Великого коэна. Эти подробные описания повторяют (с небольшими вариациями) то, что мы уже читали в недельных разделах Трума и Тецаве. Разница в том, что, на сей раз, эти описания сформулированы не как повеления Всевышнего, данные Моше, а как описание того, что Моше повелел исполнить Бецалелю, сын Ури, и его помощникам, «мудрым сердцем», и что те, фактически, исполнили. Повторим и мы ещё раз самое главное в этих описаниях.

Двор Шатра Соборного представляет собой замкнутое пространство, пятьдесят локтей в ширину и сто локтей в длину, опоясанное стеной занавесей, висящих на бронзовых столбах. На длинной стороне двадцать, а на короткой — десять столбов. Столбы были сделаны из меди, с серебряными капителями. Длинные стороны Двора были обращены на север и юг, а короткие — на запад и восток. Внешний двор служил, главным образом, для ограждения Мишкана (Скинии). При входе во Двор стоит Большой жертвенник всесожжений, украшенный медными пластинами на дереве, а также медными изображениями бычьих рогов. Жертвенник всесожжений имеет пять локтей в длину и в ширину, и три локтя в высоту. Там же, во Дворе, стоит медный умывальник для омовения рук и ног. умывальник имеет сложную конструкцию: верхняя чаша, вероятно с крышкой, служит источником воды для нижнего сосуда, в котором коэны совершают омовения, перед тем, как приносить жертвы и исполнять другие обряды в Шатре Соборном. Предполагают, что умывальник был инкрустирован двенадцатью зеркалами, которые изготовили женщины двенадцати колен Израилевых.

Мишкан был разделён на два помещения: одно из них, двадцати локтей в длину и десяти локтей в ширину, называлось Святыня. В нём находились три Священных Сосуда: Менора, Стол для Хлебов Приношения и Золотой жертвенник Благовоний. Второе помещение, размером десять на десять локтей — это Святая Святых. Завеса, отделяющая Святыню от Святая Святых, натянута на четырёх столбах.

Менора изготовлена из чистого золота. Она имеет семь ветвей: центральную, и по три, отходящий изгибом в каждую сторону. Каждая ветвь оканчивается чашевидным углублением, в котором горит масляный светильник. Менора украшена семидесятью двумя украшениями, в форме бутонов миндаля. Менора горела постоянно. Ритуал очищения и заправки маслом светильников был организован так, что хотя бы два из семи светильников оставались гореть, пока очищали остальные пять. Менора стоит у южной стены Мишкана, напротив Меноры, вдоль северной стены Мишкана, стоит стол для Хлебов Приношения. Всего было двенадцать хлебов, по шесть хлебов в двух стопках. На этом же столе расположен курящийся сосуд с благовониями.

Ближе к Завесе стоит Жертвенник благовоний, сделанный из дерева шиттим и покрытый золотыми пластинами. Длина и ширина его были около локтя, а высота — два локтя.

В Святая Святых помещается Ковчег Завета. Длина Ковчега — два с половиной локтя, ширина — полтора локтя. Ковчег также сделан из дерева и покрыт золотыми пластинами. Покрытие Ковчега представляет собой золотую пластину, на которой стоят, коленопреклонённые, два мистических крылатых создания, называемых Керувами.

Все Священные Сосуды оборудованы шестами, которые продевались в кольцами, При помощи такого устройства носильщики могут переносить Сосуды с места на место.

По общепринятому мнению сторонников библейской критики, всё это подробное описание относится к источнику Р. Однако такое допущение создаёт для адептов теории источников существенную методическую сложность. Одним из главных признаков, позволяющих отделить текст одного из источников от другого, является повторение, с некоторыми вариациями, одних и тех же повествований и описаний. Методологическая посылка очевидна: один и тот же автор не будет два раза, со всеми подробностями, писать одно и то же. Если есть повторение, значит, писали два разных автора. Но, при этом, повторение не может быть абсолютно идентичным. Каждый из четырёх источников имеет свои особенности стиля и лексики, которые тоже позволяют провести между ними границу. Итак, для того чтобы с уверенностью разделить два источника, нам нужны параллельные тексты достаточно похожие, но не до конца идентичные.

В данном случае описание в разделе Ваякэль-Пекудей повторяет описание в разделах Трума и Теуаве практически дословно, используя каждый раз те же самые термины и те же самые обороты речи. Мы не можем отнести их к одному и тому же источнику, поскольку они повторяют друг друга, но не можем отнести и к разным, уж слишком они похожи.

Учёные-библеисты и тут нашли «рациональное объяснение», хотя, надо сказать, довольно натянутое. Автор источника Р это не один единственный человек, а группа людей, объединённых общим культовым статусом, общими ценностями и верованиями. Как мы уже упоминали, этот источник был создан в среде коэнов иерусалимского храма в период Вавилонского изгнания и в первое столетие по возвращении из него. За это время сменилось множество авторов-единомышленников, каждый из которых вносил свой вклад, иногда — редакционно-стилистический, иногда — очень существенный и содержательный, в текст источника Р. Что касается описания Шатра соборного и Мишкана, то это некое обобщённое и возвышенно-облагороженное переосмысление тех реальных Священных Сосудов, которые некоторые из авторов могли видеть в иерусалимском Храме своими глазами, а некоторые учили наизусть только по рассказам старших поколений коэнов. Именно младшие поколения коэнов, родившиеся и выросшие в изгнании, особенно стремились запечатлеть образы Шатра Соборного и Мишкана во всех деталях. Поэтому нет ничего удивительного в том, что если один из них видел хоть малую неточность в уже готовом тексте, он стразу же стремился письменно зафиксировать ту версию, которую он считал правильной. На заключительном этапе редактирования, как это часто происходило и с другими частями Торы, редактор не рискнул отдать предпочтение одной из двух версий, и, на всякий случай, сохранил обе, литературно-повествовательно оформив одну — как веление Всевышнего Моше, а другую — как фактическое исполнение этого веленния.

Гл. 36-40 описывают исполнение заповедей Мишкана, зачастую буквально повторяя предыдущие главы, эти главы представляют множество специальных трудностей. /…/ Как можно объяснить множество повторений в этих главах, наряду с некоторыми отличиями в содержании? J. Popper, Der bibliche Bericht uber die Stiftshutte (1862) не только указал со всей детальностью на проблематику текста в этих главах, но и предложил первую версию объяснения текстуальной истории этих глав, применив текстуальный критицизм к данному конкретному отрывку.

Popper утверждает, что автор глав 36-40, в отличае от автора гл. 25-31, отражает подход к тексту Торы, близкий к мировоззрению Самаритянскоого Пятикнижия»1

Следует отметить, что эта гипотеза Поппера-Чайлдса не получила широкого распространения в научных кругах, но и альтернативных объяснений тоже предложено не было.

Завершая чтение книги Шемот, мы не прощаемся с источником Р., с тем источником, который предпочитает описания повествованию, очень любит вдаваться в подробности, сравнительно небогат эпитетами, не даёт воли воображению и не стесняется повторять в пределах одной фразы то же самое слово несколько раз. Вся следующая книга, Ваикра, относится именно к этому текстуальному пласту.

Подробнее об этом — через неделю…

___

1 Breward S. Childs The Book of Exodus Louisville 1974 p. 530