Лев Мадорский: Пусть будет евреем

Loading

Лев Мадорский

Пусть будет евреем

Наверно нет большего самоистязания, чем сесть в мягкое кресло, удобно откинуться, вытянув ноги, расслабиться и… вспомнить некоторые собственные поступки. Не очень умные, а порой и не очень порядочные. Которые были в жизни у каждого. Мой приятель Виктор Шильман — не сторонник мазохизма, но эту историю вспоминает часто. Может быть потому, что даже самые неприятные вещи теряют остроту из-за давности. А, может, исходя из логики древних: «Сказал и облегчил душу».

Сын Виктора, Семён родился в начале семидесятых. Когда Виктору было слегка за 30. Шильман работал учителем в музыкальной школе. Более того, педагогика было его хобби. Поэтому задолго до первого Семиного крика готовился он обрушить на голову новорождённого новейшие достижения по всестороннему, гармоническому развитию личности. И, вообще, твёрдо намеревался сделать его жизнь радостной и удивительной.

Только одно, казалось Виктору, могло разрушить эти планы. Запись в пятой графе. Которая хотя и не помешала Шильману учиться в хорошем вузе, но всё время заставляла напрягаться. Брать барьеры. Короче, помнить, что у него, как выразился вполне интеллигентно выглядевший научный секретарь одного педагогического института, куда он пришёл поступать в аспирантуру, «неблагоприятная генетическая информация».

Особенно расстроился Виктор, когда примерно в это время стал раз в неделю, по совместительству, вести музыкальные кружки в обычной средней школе. Его поразил уровень детского антисемитизма. На каждом шагу: «Что ты по-еврейски пишешь, ходишь, говоришь и т.п.» Оказывается «по-еврейски», то есть плохо, можно было играть в волейбол, шахматы. (В шахматы!) Даже завязывать ботинки. Само слово «еврей» было для школьников ругательством.

— Почему не любишь евреев? — спросил он у симпатичного, всегда приветливого  мальчика из четвёртого класса, который обозвал евреем соседа по парте.

— Как вы не понимаете? — удивился тот наивности Виктора. — Евреи плохие.

Сказано  было с такой убеждённостью, что было ясно: мальчик повторял слова людей для него самых авторитетных. Папы и мамы. Тут возражать бесполезно.

Один раз ученики младших классов, в основном девочки, с которыми Шильман занимался пением, нашли среди текстов песен старую анкету, где стояла его национальность. Они зашептались, смущённые и даже ошеломлённые открытием. Девочки к Виктору хорошо относились. Очень хорошо. И эти отношения явно не укладывались в их твёрдые представления о евреях. Положение спасла одна второклассница. Она подошла, взяла Шильмана за руку, повернула лицом к шепчущимся девчонкам и громко сказала:

— Он не виноват! Это его родители!

Так был найден компромисс.

Явно стимулировал детские настроения порядок, когда в конце классного журнала в обязательном порядке записывалась национальность учеников. Журнал часто оставался во время перемены на столе. Ученики заглядывали и узнавали кто есть кто. Племянница Виктора, которая училась в первом классе, прибежала домой в слезах:

— Хочу быть русской. Со мной не хотят сидеть: «Ты еврейка».

Позже девочку пришлось перевести в другую школу.

Короче, с самого рождения сына у Шильмана появилась идея фикс. Чтобы в конце журнала у Сени, как у всех нормальных детей, стояла запись — русский. В голову  приходили сумасшедшие фантазии. Одна невероятнее другой. Достать химическое средство, которым можно было бы незаметно вывести национальность в паспорте. Написать письмо Брежневу. Или ещё лучше в Организацию Объединённых Наций. Пойти работать в школу, где будет учиться сын, и договориться с учительницей . Приходили, естественно, и мысли об эмиграции.

Идея завладела Виктором. Он думал о том, как осуществить её, целыми днями. Во сне Шильман видел кошмары: целый класс гоняется за сыном с криком «жид!» Бьёт его. И только одна девочка пытается защитить: «Он не виноват. Это его родители!»

К счастью был знакомый, который выручал в трудных случаях. Евгений Апштейн. Этот человек мог всё. Одежда, питание, лекарства, квартиры, машины. Всё что угодно… Лет тридцати пяти. Небольшого роста. Одетый в импортное, значит, по понятиям того времени, шикарно. Согласно годами отработанным привычке, Евгений назначал встречу всегда в одном и том же месте. Около ресторана Метрополь. По его выражению: «У Метрополика». Потом шли к станции метро «Дзержинская». Причём, по дороге Евгений о делах не говорил, а поддерживал вполне светскую беседу. Про общих знакомых, музыку (он любил запрещённый в то время джаз), о чём-то ещё. Только на станции, отыскав свободную скамейку, всемогущий знакомый Виктора, как у себя в кабинете, приглашал садиться, смотрел на часы, как бы показывая, что время ограничено, и коротко бросал: «Слушаю». Слушал внимательно. Не перебивая. Иногда доставал шикарную, в золочённом переплёте записную книжку и делал какие-то пометки. Женя не задавал вопросов. Не давал советов. Выслушав до конца, задумывался: «Это будет стоить». И называл сумму. Невозможных дел для него не существовало. Были суммы, которые не каждый мог заплатить.

Шильман не стал расписывать подробности. Евгений был еврей и знал ситуацию не хуже него .

— Понимаешь, старик, — он впервые делился своими планами и немного волновался. — Работаю сейчас в обычной школе. Всякого насмотрелся. Хочу Сенечку записать русским.

Апштейн никак не прокомментировал слова Виктора. Он написал несколько слов в записной книжке и вырвал листок:

— Адрес ЗАГСа. В Подмосковье. Электричкой с Казанского. Спросишь Нину  Лисичкину. Скажешь — от Евгения. С ней договоришься о цене, а меня устроит стольник.

Через несколько дней (подошли школьные каникулы) Виктор сходил с электрички в подмосковном городке. Легко нашёл двухэтажное обшарпанное здание, на котором среди других вывесок значилась привычная нашему слуху абракадабра: ЗАГС — запись актов гражданского состояния. На первой же двери табличка — зам. директора Лисичкина Н.С. Народу было много, но у этой двери почему-то никого. Постучал. Тишина. Приоткрыл дверь. Женщина лет тридцати, миловидная, хорошо одетая, мельком взглянула на Виктора и, продолжая писать, сказала скучным голосом, видимо, в сотый раз:

— Сегодня неприёмный день. Там написано.

— Я от Евгения, — неуверенно пробормотал Виктор.

Женщина взглянула ещё раз:

— Проходите. Садитесь.

Виктор присел.

— Слушаю вас, — Нина продолжала писать.

Шильман молчал. Обычно находчивый в слове, он не знал что сказать. Странно. Никто на него не обращал внимания. Кругом была обычная, казённая обстановка. А он волновался, как в студенческие годы перед игрой на экзамене или концерте. Что скажет он этой русской женщине? Не будет ли она в душе злорадствовать и смеяться над ним? Господи, какое унижение! Появилось желание встать и уйти. Но страх за сына был сильней.

— Слушаю вас, — повторила Нина. Она, наконец, перестала писать и посмотрела на Виктора.

— Ра-а ботаю учителем в школе, — при сильном волнении Шильман начинал заикаться, — и ви-ижу, как детей еврейской национальности обзывают. И да-аже бьют. Хочу за-аписать сына русским.

Лицо Нины оставалось невозмутимым.

— Национальность стоит только в паспорте. Мы паспорта не выдаём.

— Зна-аю, — возразил Виктор. — В шко-оле указывают национальность по свидетельству о рождении.

Нина помолчала. Зачем-то стала рыться в бумагах:

— Ладно! Мой девиз — живи сама и давай жить другим! 500 ре устроит?

Возвращался Виктор с новенькой, хрустящей корочкой. Уже сидя в электричке, перечитал. Мать, Шильман Ася Аркадьевна — русская. Он добился чего хотел. Прислушался к себе. Радости не было…

Шли годы. Подошло время записывать Сеню в школу. В этот день снова непонятное, как тогда в ЗАГСе, волнение охватило Виктора. Он нашёл спрятанное в укромное место свидетельство. По дороге Сеня болтал без умолку:

— Учительница сердитая?

— Нет. Вовсе нет.

— А если двойку получишь, из школы исключат?

— Если много двоек, то могут и исключить.

— А уроков много задают? Когда окончу школу, пойду работать пожарником. Правда хорошая работа? Спишь целый день. А когда пожар, тебя показывают по телевизору.

В школе Сеня бойко прочитал отрывок из сказки.

— Какой умненький мальчик, — сказала молоденькая, симпатичная учительница и погладила его по голове. — Ваше свидетельство о рождении, пожалуйста.

Виктор полез во внутренний карман, где лежало свидетельство. Нащупал. Но что-то мешало достать его. Что-то мешало. Виктор замялся. Стал заикаться, делать ненужные движения:

— И-и-звините. За-а-был. — И обратился к Сене, — Подожди. Я сейчас.

Бежал домой быстро. Сталкиваясь с прохожими. Не видя дороги. Его словно лихорадило. Встретившийся по дороге приятель удивлённо окликнул: «Виктор, что с тобой?» Он не остановился. Жены, к счастью, дома не было. Шильман нашёл настоящее свидетельство. Побежал обратно…

Домой шли медленно. Долго. Сеня делился школьными впечатлениями:

— Совсем не страшно. Учительница добрая. Она сказала: «Ты молодец, мушечка». Что такое мушечка? И смеялся: «Там была девочка. Она считает: один, два, четыре, восемь». Сеня рассказывал и рассказывал.

Шильман знал, что у Сенечки появится на последней странице журнала запись — национальность: еврей. И ему будет трудно. Может быть, очень трудно. Но теперь это почему-то не казалось Виктору таким страшным. «Даже лучше, — думал он. — Пусть будет евреем. Пусть знает. Я расскажу ему, что евреям нечего стыдиться своей нации. Наоборот. Я всё ему расскажу». Было светло и тихо.

Print Friendly, PDF & Email

44 комментария для “Лев Мадорский: Пусть будет евреем

  1. В 1985 году я повел дочку записываться в первый класс Московской школы.
    Учительница, видя, что мать у моей дочки русская, спросила у меня ее национальность, и я естественно записал ее по отцу еврейкой.
    Дочурка стойко перенесла все, что было положено перенести еврейской девочке в Марьиной Роще.
    Пожалел я о своем поступке только в 1990 году, когда приехал в Израиль и дочку записали по матери русской, ведь записывая ее еврейкой я нарушил и Законы Галахи, и Законы Израиля.
    На мой взгляд реальная ксеноненависть Израиля более отвратительна реального антисемитизма СССР, ибо в СССР антисемитизм никогда не имел законодательного обеспечения, а в Израиле ксеноненависть имеет законодательную базу.

  2. Ваш рассказ сделал мокрыми мои глаза. Отца у меня -прочерк Мама 100% еврейка военврач — хирург на фронте Черна (Евгения),как и её 3 брата Лазарь(Леонид), Наум(Николай) и Рувим,а также 3 сестры Циля, Вера, Нехама(Надя) — до войны, после войны 4 осталось. Теперь никого не осталось. Я прошел все круги, был.в свидетельстве записан украинцем, но родители сохранили и мне оставили старые документы деда, свидетельств из синагоги, анкеты и письма. Я ничего не понимал, про евреев дома говорили шепотом, Репродуктор и окружение говорили с ненавистью, евреи — хуже фашистов и нас били случайные сволочи когда узнавали что мы евреи. К каждым праздникам мама получала сотни две открыток от спасенных на фронте со всего СССР — соседка делала шкатулки из них, у меня их было несколько тысяч. В физтехе было 4 графы при поступлении -сам лично видел: русский, украинец, еврей, прочие. Я был весьма наивным, кучерявым и брюнетом и точно бы не выжил, несмотря на школьную медаль.
    Высшее образование получил по настоянию мамы, стал радиоинженером. Внук сейчас служит на исторической родине.
    Если продолжить будет брошюра и кому это нужно. Семья моя возродилась вновь и там и тут. Я благодарен Всевышнему.

    1. Спасибо Вам, уважаемый Владимир, за искренний, трогательный отзыв. Чувствуется. что Вы и Ваша семья ощутили российский антисемитизм в полной мере.

  3. М. ТАРТАКОВСКИЙ
    — Sat, 29 Jun 2013 15:09:43(CET)
    И абсолютно непонятна проблема. Бьют, как известно, не по паспорту, а по морде.
    +++++++++++++++++++++++++++++++++++++++
    И этот человек претендует на знание России! Невероятно! В моей морде нет ничего семитского (почти, — в юности была некоторая кучерявость, но она есть ведь не только у семитов). По паспорту я был Борис Семенович. Получив свободный диплом по окончанию Горного института (институт и Академия художеств, которую в тот же год заканчивала жена, не могли найти одного места для распределения обоих), я с тал искать работу в Ленинграде с его многочисленными горно-геологическими учреждениями. Всем, кто прожил реальную, а не водоплававющую жизнь в России, памятны лица чиновников, открывавших паспорт и обнаруживавших 5 графу у Бориса Семеновича с русской физиономией. В то время был в ходу ответ: «Стола сейчас нет. Позвоните через две недели». Звонил и звонил. Но еврей — существо настырное и не теряющее надежду, да и советская власть все-таки была довольно противоречивой в реализации своего антисемитизма. Наконец попал на прием к Кораблеву, главному механику завода КИНАП, в кабинете которого висел портрет Сталина до самой последней возможности. Он паспорт посмотрел, но взял меня на работу по физиономии. Один сталинист против дюжины кто знает каких физиономистов! Вот такая петрушка. Не трагическая, многие коллеги расскажут истории и похлеще, но кровь от крови той жизни, а нам выдают сентенции: «Не по паспорту, а по физиономии».

  4. Мадорский
    — Sat, 29 Jun 2013 08:28:27(CET)
    Большое спасибо, Леонид, за отзыв и за чрезвычайно интересный и ярко написанный экскурс в еврейскую историю.

    >>>>>>>>>>>>>>>>>>>>MCT<<<<<<<<<<<<<<<<<<

    Ув. г-н Мадорский. К истории, какой бы то ни было, эта чушь никакого отношения не имеет. Взгляните хотя бы, как "объяснён" Холокост: за вину троцких Господь (!) наслал гибель бронштейнам…
    Вообще же, все эти потуги представить Замной Шар вращающимся вокруг евреев не только глупы, но и подлы. Как, скажем, призывы к тому (это повторялось в гостевой), чтобы границы Израиля простирались "от Нила до Евфрата".
    Не реализации ли подобных (не буквально этого) представлений и ведут к холокостам? Скромнее бы — полезнее для здоровья!
    В понимании морали (в посте чуть ниже) он же представляет человека (человеки у него — только евреи) даже не роботом, но автоматом на уровне стиральной машины.
    Будьте внимательнее — может быть, особенно тогда, когда Вас будто бы хвалят, заботясь, впрочем, исключительно о собственном "флаге".

    1. Мадорский-Тартаковскому.
      Будьте внимательнее – может быть, особенно тогда, когда Вас будто бы хвалят, заботясь, впрочем, исключительно о собственном «флаге».

      Уважемый Маркс! Вы, наверное, правы. Я прочитал этот коммент по диагонали.

    2. > М. ТАРТАКОВСКИЙ: К истории, какой бы то ни было, эта чушь никакого отношения не имеет.
      Ну о том, что это — «чушь», достаточно складно изложено в «Кратком курсе» и в «учении вечном, потому что верном».
      Кроме того, что «это чушь» (несомненно, очень весомый довод, ведь кто громче крикнет, тот и прав) — есть что добавить? 🙂

      > М. ТАРТАКОВСКИЙ: Взгляните хотя бы, как «объяснён» Холокост: за вину троцких Господь (!) наслал гибель бронштейнам…
      Опп-паньки, г-н Тартаковский, а Вы, оказывается, банально либо не умеете читать, либо не поняли прочитанного.
      Ну что же, как абсолютно верно говорил один известный эзотерик, находящийся сегодня в виде сухофрукта в мавзолее: «Учиться, учиться и учиться!» Вам, г-н Тартаковский. И старайтесь избегать на Пути познания примитивистскую систему, именуемую «материалистическим мировоззрением» — т.е. систему мантр, перекодирующей людей в биороботов-дебилов.

      > М. ТАРТАКОВСКИЙ: Скромнее бы – полезнее для здоровья!
      Абсолютно изумительная, типичная для любого совкового биоробота, фраза. Основывается на обязательном для любого совка соблюдении «правила трамвая»: «Будь как все, не высовывайся!» Совковое следствие этой мантры: «Будь как все и тогда к тебе потянутся люди!»
      Браво, г-н Тарковский! :-)))))))))))))

  5. Чтобы избавить своих детей от мук , евреи и еврейки шли на всё — жениться на еврейках и выходить замуж за евреев, платить за паспорт , где были изменены имена, отчества и фамилии. Мы осуждаем выкрестов, должны ли мы осуждать этих людей?
    Если они уезжали в другие места, где их никто не знал, то всё сходило гладко. Но если Зильберглейт вдруг становтлся Виноградовым, женившись на Виноградовой?
    Или , как наш главный инженер, разведясь со сврей женой, женился на ней опять и взял её фамилию? Все ведь это знали и втихомолку над ним смеялись.
    Я вижу, многие здесь очень антисемитов боялись, прямо дрожали. Это не делает им чести.
    Я предпочитала давать антисемитам бой и называть вещи своими именами.
    Всем известный деятель белорусской оппозиции, подписавший пресловутые Беловежские соглашения о ликвилации СССР и даже побывший недолго президентом независимой Беларуси Станислав Шушкевич мне лично известен как матёрый антисемит. Так получилось, что три года назад во время моего пребывания в Минске я жила в том же дворе. И я не преминула подойти к этому господину и побеседовать с ним, напомнив ему обстоятельства нашей встречи в далёком 196. году и высказав всё, чтоя о нём думаю. Представляете, он густо покраснел. А вот возразить ему было нечего. Молчал, как партизан на допросе.
    Рассказ Мадорзкого мне не понравился. Кто-то написал — «вкусно написано» . Мне это не вкусно. Нелюблю такою слюнявость.
    Считаю, что на портале «Заметки по еврейской истории» должны печататься материалы по еврейской истории.

    1. Мадорский-Майе.
      Всем известный деятель белорусской оппозиции, подписавший пресловутые Беловежские соглашения о ликвилации СССР и даже побывший недолго президентом независимой Беларуси Станислав Шушкевич мне лично известен как матёрый антисемит.

      Уважаемая Майя! Спасибо за отзыв, хотя он и отрицательный. Я так понял, что Вы были лично знакомы с Шушкевичем. Не могли бы рассказать об этом чуть подробнее.

  6. СИНДРОМЫ, КАЛЕЧАЩИЕ ЖИЗНЬ.
    Сентиментально — как всегда у Мадорского. И абсолютно непонятна проблема. Бьют, как известно, не по паспорту, а по морде. Физиономию не изменить. Значит, и стесняться её незачем. Почти все наши психические проблемы порождены нашими же синдромами («комплексы», по Фрейду). В юности меня беспокоил мой маленький рост: мне нравились рослые девушки (на таких впоследствии был дважды женат). Но о своём еврействе как-то не задумывался. Или почти не задумывался. Может быть, по глупости. Я уже писал о том, как при прохождении комиссии для получения паспорта (при бегстве из Бердичева в июле 41-го была утрачена метрика) мне было предложено «стать русским». Я только удивился и сказал, что родители, оба, евреи. И никогда не пожалел об этом.
    Почему не пожалел? Объясню на другом примере.
    Когда меня исключили из философского ф-та (и из комсомола), я по какому-то недоразумению остался студентом ВШТ ин-та физкультуры (учился одновременно в двух вузах: об этом здесь — роман «Сплетенье ног») — и очень боялся своей позорной (как представлялось) известности: исключение было публичным, в актовом зале Киевского ун-та. Снимал я тогда угол (в комнате вместе с кроватью хозяйки были ещё койки для постояльцев) на Красноармейской — близ КГИФКА. Неожиданно подселился новый жилец, когда-то знавший меня. Обратился ко мне, естественно, как добрый знакомый. Я боялся быть узнанным, боялся расспросов об исключении – и сказался непонимающим, о чём речь. Он настаивал на том, что мы знакомы, — я на том, что он что-то путает. Наконец – с огромными сомнениями – сошлись на том, что он принимает меня за какого-то другого – двойника. Так прожили в одной комнате несколько месяцев. Не выдержав постоянных подозрений, я вернулся в тесную трущобную халупу родителей на Глубочице (где не только третьему – двоим не было места) – лишь бы его не видеть.
    Прожить жизнь евреем, записанным русским, я бы просто не смог.

    1. Мадорский-Тартаковскому.
      Маркс:Прожить жизнь евреем, записанным русским, я бы просто не смог.

      Собственно, Маркс, рассказ именно об этом.

  7. Удивительное свойство — с гордостью описывать как ты совершил подлость, а потом передумал.

    1. Мадорский-Сэму
      Удивительное свойство – с гордостью описывать как ты совершил подлость, а потом передумал.

      Всё-таки, Сэм, не гордостью, а со стыдом.

  8. Рассказ как рассказ. Ситуация типичная для эсэсерии, созданной при активном участии этих самых явреев. Мне повезло. Моя школа занимала здание бывшей частной гимназии Науменко в центре Киева. Понятно, сам Науменко был расстрелян большевиками. Но его дух витал в этом здании. В 44-м, первом учебном году после 778-дневной оккупации и Бабьего Яра, директором школы был, как я много позже догадался, скрытый украинский националист некий Кулибаба. Видимо происходил он из старых интеллигентов. В школе процентов 30 учителей были евреи. С типичными еврейскими фамилиями, именами и отчествами. Учеников с 5-м пунктом было тоже много. Но… в этой школе за 10 лет я ни разу не услышал слово «жид.» А времена были крутые. Когда умер Сталин, никто не плакал. Ни у кого не было желания поехать на похороны. В выпуске 53-го года (52 чел.) было 12 медалистов. Из них 8 — евреи. Что представляла собой борьба с безродными космополитами все прекрасно понимали. Но не припомню, чтобы кто-либо из моих одноклассников даже рассматривал вопрос о смене записи в 5-й графе! Как-то неприлично было обсуждать этот вопрос. Все мы состоялись. Кто раньше, кто позже. Мои однокашники разъехались по всему свету. Мы должны были состояться, потому что мы — евреи. А Торквемады… Что-ж, нынешние испанские аристократы гордятся своим происхождением от марранов. Миссия же евреев, предписанная им Создателем, продолжается. Эти долбоёбы своих «отщепенцев» будут назначать евреями. Как Сахарова. Так что нам есть чем гордиться.

    1. Мадорский-Роману.
      Но не припомню, чтобы кто-либо из моих одноклассников даже рассматривал вопрос о смене записи в 5-й графе!

      На моей памяти было не так. Все, кто имел малейшую возможность заменить данные «нехорошего» пятого пункта, её использовали.

  9. Рассказ очень понравился (хотя и требует небольшой синтаксической редакции).

    В условно-близкой исторической перспективе, события конца 15-го века в Испании и крушение советской империи Зла — два imho равнозначных события на серпантине ленты Мёбиуса, именуемой «история». Это — два исторических события, сыгравшие чрезвычайно важную роль в росте еврейского самосознания, два события с одинаковым конечным итогом: антисемитизм и гонения на евреев = крушение этих империй.
    В Испании времён Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской и порожденного этой «сладкой парочкой» Церковного Суда (инквизиции) привели к кормилам власти потомка крещённых евреев — Томаса де Торквемады. Гонения на евреев, организованные этим «идеологом», привели к спонсированию еврейскими купцами из Кордобы, Валенсии и Севильи экспедиции по открытию новых территорий, куда бы могли переселиться гонимые евреи. Как известно, эту экспедицию успешно осуществил уроженец Генуэзской республики, крещенный еврей — Кристобаль Колон (лат — Christophorus Columbus).
    Выдворение и уничтожение нежелавших креститься евреев привело к постепенному затуханию экономической жизни страны (и это — несмотря на колоссальные сокровища, вывозимые из Нового Света), потере контроля над Тунисом, множественные восстания и апофеоз агонии Испанской империи — гибель «Непобедимой Армады» в 1588 году. Англия на долгое время стала «владычицей морей» и, соответственно, этого шарика.

    Нечто подобное произошло и с Российской Империей триста лет спустя после заката Испанской империи. Гонения на евреев, создание черты оседлости, ограничение евреев в правах привело к появлению поколения, которое я бы назвал «еврейские отказники». Это люди, отказавшиеся изучать одну Книгу (Тору), и предпочли ей другую — «Капитал».
    Результат — падение Российской Империи, увенчавшее усилия этих «отказников», немалую роль в котором сыграл Торквемада века 20-го — потомок крещеных евреев Лев Давыдович Бронштейн.
    Также, как и плодами открытия Кристобаля Колона не смогли воспользоваться спонсировавшие его евреи, так же и евреи, принявшие самое активное участие в создании Совдепии и воцарении Красного Дьявола — стали в ней изгоями.
    А Империя Зла, всячески выдавливающая со своего пространства евреев, проиграла соревнование «Новой Англии» и сегодня всё больше и больше напоминает хлесткое образное сравнение еврея Сергея Брина — «Нигерия в снегу».

    Кстати, за величайший грех 19-го века — поклонению золотому тельцу теории «материалистического самосознания» и измену Книге, следующее поколение евреев было наказано Холокостом: «Ничто не ново под Луной» (© Царь Соломон, ник-нейм Ekklisiast). За тысячелития, прошедшие со времен 40-калетнего марш-броска по пустыне, «правила ленты Мёбиуса» не изменились: Договору изменять нельзя, наказание за поклонение Золотому Тельцу в любом виде — массовое истребление. Причем как тем, кто кричит «Рот-фронт!», так и тем, кто причитает «Шма Израэль!»: евреи по-прежнему несут коллективную ответственность один за другого.

    Возвращаясь же от столь, казалось бы, удаленных исторических параллелей — к рассказу…
    Нравственное поведение индивидуума внутри резерваций Зла — … вопрос вполне кармический, поставленный ещё Достоевским (в моей редакции): «Тварь ли я дрожащая, или право (на собственное Достоинство) имею?»
    Измена себе, или измена Книге — по-прежнему измена.

    1. Большое спасибо, Леонид, за отзыв и за чрезвычайно интересный и ярко написанный экскурс в еврейскую историю.

    2. Это почему же Троцкий — «потомок крещёных евреев»? Родители его Бронштейны, хотя особым благочестием не отличались, но по праздникам ездили из хутора Яновка за сотню вёрст в еврейскую колонию — в синагогу.

      1. Лев Троцкий в автобиографической книге «Моя жизнь» понаписал много чего, но… ни словом не упомянул ни своего очень состоятельного отца, ни что-либо о своей родне. До недавних пор считалось, что Троцкий так поступил по причине нежелания выпячивать своё не самое бедное происхождение. А вот пару лет назад в сети появились любопытные документы, согласно которым Лев был сыном дальнего родственника Давида Бронштейна, разорившегося и скрывающегося за мошенничество выкреста, но по требованию бабушки — Анны Леонтьевены Бронштейн, её сын Давид оформил на него документы на усыновление.

        1. PS. Вообще, Лейба Бронштейн был очень образованный каббалист, прекрасно владевший древними скрытыми знаниями и техниками. Совершенно не случайно один из первых советских орденов (учрежденный 16.09.18) — Орден Красного Знамени — имел форму прервернутой пентаграммы:
          http://www.antik-west.eu/modules/shop/uploads/bks7.jpg
          как imho и вряд ли случайно то, что дата Октябрького путча совпала с днём рождения этой реинкарнации Торквемады — 26 октября (1879 года).
          Те, кто «в теме» тут же поймут, в чём тут дело. 🙂
          Если покопать, то у Льва Давыдовича многие события могли бы показаться «странными», «роковыми» и т.д.

  10. Уж коли пошли воспоминания. Пришло мое время поступать в институт. А этот год, 1954, папу перевели на работу в Ленинград. Уже тогда я был «от философии», как некто выразился здесь. Но в том году поступать на философский факультет университета еврею, не заслуженно почета ни в каких организациях, было безнадежно. А не в философию, то мне было все равно куда. Знал тогда в Ленинграде только одного чуть постарше меня студента военно-механического института. Тот гордился им и сказал: подавай. Подал. На следующий день вызвали в приемную комиссию, и спросили: «А с чего ты, молодой человек, решил подавать в наш институт?» — «Да вот товарищ много хорошего рассказал мне про профессию». — «Интересно! И какой же товарищ и что рассказывал вам о нашем секретных профессиях?» Я стал мямлить. — «Молодой человек, а почему бы вам не подумать о другой профессии?». Я тут же забрал документы, сел в трамвай №11 и подался а Горный институт, где по слухам евреев все-таки брали без блата. Так и оказалось. В Горном собралась очень интересная компания из таких-же. Поступил, и остался на всю жизнь благодарным антисемитской комиссии военно-механического. Остался свободным от всякой секретности и обязанности служить военно-техническому потенциалу самой миролюбивой страны мира :-).

    1. Мадорский-Дынину
      А я вспомнил, Борис, как в 1990-м, когда сын поступал в институт электроники ( раньше этот вуз был при КГБ и евреев не брали) пошёл к ректору, чтобы зря не травмировать мальчика и, чтобы вызвать его на откровенность, стал заливать: » Мой знакомый, профессор Вашего института говорил мне, что евреев раньше не брали Что-нибудь изменилось?» И ректор выдал прямым текстом: «Раньше не брали, а теперь нет проблем. Пусть поступает»

  11. Уважаемый Лев, многие если не сами, то достаточно близко прошли через подобные случаи и сомнения. Два случая из случившегося с моими близкими. У меня в России остался всего один родственник, но очень близкий по духу. Троюродный брат, живет в Петербурге. У него была замечательная мама, из русских аристократок, с ее родным братом, «летающим» ОЧЕНЬ высоко. У него была и есть старшая сестра, дочь мамы от другого человека, естественно, записанная русской. Когда ему исполнилось 16, он потребовал записать его по папе, евреем. Было это в 1965, не самом филосемитском. Дома слегка удивились, но, как я помню, удивлением все и закончилось. После эта запись сыграла достаточно плохую роль в его работе, но он не особенно унывал по этому поводу.
    Вторая история навеяна, скорее, сообщением Фаины. В 15 милях от Сан-Франциско живет мой близкий друг. В свое время, зная, что евреев не берут в определенный институт в Ленинграде (это был 1968), он пошел на устный экзамен… с микромагнитофоном, привязанным к животу. Совсем, как в шпионских фильмах. Его завалили, но запись потом слушали и переслушивали в высоких кабинетах и ему все же дали место в институте. Правда, к тому времени он уже сам решил идти в другой. Что только не случалось в наших еврейских жизнях…

    1. Мадорский-Юдовичу
      Спасибо, уважаемый Игорь, за отзыв. У меня всегда вызывали, если не восхищение, то определённо, уважение люди, которые имели возможность записаться не евреями, но в ушерб карьере и жизненному успеху, не делали этого. Не правда ли вспоминается Евтушенко с его знаменитым : » Для антисемитов я еврей»

  12. Дорогой Лев. С удовольствием прочитал очень вкусно написанное Вами эссе. Тонко подмеченные детали положения евреев среди других наций так подсказывали ответ — прекрасный материал результат отражения Вашей биографии? Оказалась — таки да, эссе автобиографично. Хотелось бы понять что же заставило героя эссе вернуть сына к еврейству.
    Кстати, на меня 14-летнего подростка огромное влияние оказала семья моего одноклассника, а именно, его отец офицер Советской Армии и мать заслуженная учительница гордо носили свои еврейские имена и отчества ( и фамилии тоже) ; отец — Шимон Элизарьевич, мать — Сойбель Иосифовна ! Поэтому всегда и везде идентифицировал себя как еврея. Спасибо за тему и ее изложение — надеюсь для кого-то это послужит уроком для передачи детям и внукам. Ваш Сэм

    1. Мадорский-Ружанскому
      Сэм:Хотелось бы понять что же заставило героя эссе вернуть сына к еврейству.

      Так как я уже признался, что рассказ в значительной степени автобиографичен, то не уйти от ответа на этот вопрос. Я уже писал в комментах Янкелевичу, но немного разовью ту же мысль. Когда подошёл вплотную к красной черте фальсификации ( записать сына русским), то ощутил это как предательство. Предательство тех евреев, не обязательно родных, не обязательно прямых предков, которые, выражаясь пафосно, во имя национальной идеи, например, при насильственном крещении, предпочитали смерть.

  13. Наши дети, естественно, были записаны русскими. Но помню, как муж говорил сыну: «Раз ты родился еврейским мальчиком в России, то должен быть на десять голов выше русских мальчиков, чтобы стать с ними вровень.»
    Когда дочка поступала в институт электронного машиностроения, пришлось заполнять анкету, где был вопрос: «Девичья фамилия матери». Я предложила мужу заполнить анкету своей рукой и вписать фамилию своей матери: нам важно было понять, пройдет она конкурс или нет по объективным критериям. Она прошла в числе лучших. Когда начались занятия, снова потребовалось заполнять анкету, и я ей сказала (мужа в это время не было в Москве), чтобы писала правду. Ее вызвали, показали обе анкеты и спросили, какая правильная. Она объяснила, что первую заполнял отец, волновался и ошибся, а вторую — она. Мы были готовы к тому, что ее отчислят, но ее оставили, только не дали допуска, что нам было даже наруку.
    А сын поступал на Физтех в пятнадцать лет, и скрыть «нехорошую национальность» мы не могли.
    Его поначалу и не приняли. Но отец научил сына при сдаче даже устных экзаменов записывать и вопрос, и ответ, поэтому, когда мой муж, которого ректор знал сначала как студента и аспиранта, а затем как начальника лаборатории, который берет к себе на работу бывших физтехов, обратился к этому ректору за разъяснениями и ознакомился с результатами экзаменов сына, тому ничего не оставалась, как разрешить Мите учиться, а вскоре сын стал одним из лучших студентов, капитаном теннисной команды и закончил институт, как и отец, на год раньше срока. А еще через год его пригласили на работу в Америку…
    Наши дети никогда не стыдились своего еврейства и никогда не отрекались от него.

    1. Мадорский-Петровой
      Его поначалу и не приняли. Но отец научил сына при сдаче даже устных экзаменов записывать и вопрос, и ответ.

      Знаю от племянника известного сейчас ( последнее время и у нас в Гостевой) Леонида Гозмана, что он делал также при поступлении на физтех и на мехмат МГУ ( оба вуза были, практически, закрыты для евреев), не был принят, подал протест в высшую аппеляционную комиссию ( оказывается была и такая) и оба раза его были вынуждены принять. Но таких как Гозман или Ваш сын были единицы.

  14. Ой, Лев, как зацепили Вы меня этим рассказом. Столько живых ассоциаций. Побывав единственный раз в пионерлагере «Волна» одним из ярким воспоминаний той пионерской смены считаю общение с девочкой, которой не удобно было спросить мою национальность ( хотя трудно ошибиться, по-моему) , так она задавала наводящие вопросы типа: «А почему ты чай наливаешь, как евреи?» Этот дебильный вопрос точно помню. Нам было по двенадцать…
    А когда я окончала школу, то получила рекомендацию для поступления на филфак Киевского универа. Рекомендация была выдана Институтом литературы и языкознания Украины, как одной из лучших выпускниц городской литературной студии. В этой рекомендации человек, который мне очень симпатизировал, решил мне помочь и в графе «национальность» поставил «Русская». Потом мы с мамой бритвочкой подчищали и впечатали «еврейка». Он, кстати, знал мою национальность…
    Спасибо, Лев!

  15. Хороший рассказ с увлекательной концовкой и без ассимиляторского «хэппиэнд».

    1. Мне погравилось, дорогая Лина, что Вы и Ваша мама не воспозовались возможностью писать в анкете «русская». Это давало определённые привеллегии. Мой приятель, учёный с еврейской

      1. Извините, не то нажал.
        Мой приятель с еврейской фамилией никак не мог выехать за рубеж на научный симпозиум, так как в органах его фамилию вычёркивали. Пока он не взял русскую фамилию жены. Просто им надо было кого-то вычеркнуть и на всякий случай вычёркивали, даже не вникая в национальность выезающего, еврейскую фамилию.

  16. Лев, хорошо написано. Только вот непонятно, что изменило взгляд героя? Так получилось, что очень большое количество желающих выехать в Израиль, прошло через мой кабинет со своими историями и «правыми и левыми» документами. То, что я видел, дает иную картину — метания начинались тогда, когда менялись обстоятельства. К примеру — нужно выехать в Израиль, а документы подкачали, слишком хорошо подделали. А так — человек либо мимикрировал, либо ощетинивался иголками. Такого перехода, как описан а рассказе, я не встречал, но это говорит лишь о том, что я много не знаю.

    1. Признаюсь тебе, Владимир, что рассказ почти автобиографический. Для меня оказалось, что одно дело абстрактно думать об облегчении жизни сына и совсем другое, конкретно воспользоваться этим. Кроме того, человек с годами меняется. Всё-таки с мосента получения документа и до попытки его применения прошло 7 лет.

  17. Рассказы Льва Мадорского читаю всегда с удовольствием. Он пишет талантливо. Его рассказы воспринимаются легко и непринужденно. Данный рассказ задел меня за живое. Хоть я и не еврей, а всего лишь молдаванин. Когда учился в Одесском политехе, некоторые студенты не упускали случая рассказать при мне какой-нибудь анекдотик про тупых молдаван. Они получали от этого истинное удовольствие. А мне не ахти как нравились их анекдоты. Сессии я сдавал в основном на пятерки. А анекдотчики были, как правило, троечниками. Когда прогуливали занятия, они просили именно меня дать им переписать конспект пропущенного урока (в других конспектах им было тяжело разбираться). Но все-равно они не упускали случая рассказать анекдот про тупых молдаван. Я считаю, что евреям сегодня надо перестать стоять одной ногой в совке. Пора уже гордиться тем, что относишься к этой великой нации, которая породила столько умных и талантливых людей, известных на весь мир.

    1. Спасибо, Антон за отзыв и за Ваше понимание, ( эту банальную истину многие не понимают), что различие людей не в принадлежности к той или иной нации ( еврей, молдаванин или русский) а в их личностных качествах.

      1. > различие людей не в принадлежности к той или иной нации

        Различие людей — в следовании/игнорировании вполне определенных морально-нравственных алгоритмов/правил, именуемых «Коль Тора» (по-русски — Культура, суть которой рав Гилель сформулировал одной фразой: «Не делай ближнему того, что не желаешь себе»), основополагающие из которых — 10 Заповедей.

    2. Уажаемый Антон!
      Не совсем «в кассу», но всё же:
      Постоянно преследуемая журналистка Наталья Морарь — Ваша родственница?

      1. Нет. Хотя мою дочь тоже зовут Натальей Морарь. Случайное совпадение.

  18. Помню в классе 2-3 водили нас парами по длинным школьным корридорам в столовую — пить молоко ( фи, с пенкой, извините, к делу отношения не имеет, хотя может от нее зародился во мне дух антисовечины).
    так вот, всегда спрашивали друг друга : «Ты еврей?» и как отзыв всегда звучало :»Я — нет, но вот Боря ….штейн или Леня …берг — точно явреи». было стыдно, но это была реальность, и даже суровая.Итолько оказавшись в паре с Борей или Леней и понизив голос , можно было признаться: «Я — еврей».Как ни странно , но с этого момента началось мое национальное самосознание, самоопределение, идентефикация, и как ни странно сионистско-националистическое выделение евреев в особую, редкую породу.
    Спасибо,Лев
    извините, чтой-то пробило…

    1. Мадорский-Герцман.
      Как ни странно , но с этого момента началось мое национальное самосознание, самоопределение, идентефикация, и как ни странно сионистско-националистическое выделение евреев в особую, редкую породу.

      Я согласен, что антисемитизм подтолкнул нас к идентификации. Но, всё-таки, согласитесь, что хотя евреи и, действительно, в чём-то» особая и редкая порода», это совсем не означает, что лучшая среди других народов.

  19. Sorry, если прозвучит патетически. В этом маленьком рассказе вся наша суть упрятана: в нас все время борются и по очереди одолевают то космополитический позыв, то национальная составляющая. И в глобальном, и в узкосемейном — всегда соединение и конфликт этих двух ипостасей. Замечательный рассказ.

    1. Мадорский-Крамер
      Крамер: В этом рассказе вся наша суть упрятана: в нас все время борются и по очереди одолевают то космополитический позыв, то национальная составляющая

      Уважаемая Asya! Спасибо за отзыв. Признаюсь, что в этом рассказе есть и автобиографические моменты.

Обсуждение закрыто.