Леонид Изосов: Соль земли

Loading

Мужчины все были фронтовики. И даже малолеток Мишка чувствовал, как они радуются тому — что живут. В сущности, это были совсем молодые ребята.

Соль земли

Леонид Изосов

Памяти моих родителей — Изосова Александра Андреевича и Антименко Нины Кирилловны

«Вы — соль земли».
Евангелие от Матфея. Гл. 5, 13

Оранжевый горячий песок рассыпался, как прах, под ногами. Он был присыпан сухими сосновыми иглами.

Вершины сосен тихо пели в сияющей высоте. Их красные стволы дрожали струнами.

Дорога шла по берегу чёрной узенькой речки со стоячей глубокой водой, на которой мокрыми зелёными заплатами лежали крупные листы лилий.

По пути собирали грибы. Немного отходили от дороги и приносили липкие маслята, ядрёные боровики.

Солнечный мёд процеживался сквозь прозрачные кроены. Острый аромат разогретой смолы наполнял лес. Было удивительно спокойно, уютно. Казалось, воздух сам проникал в лёгкие. От речки тёк сладкий запах камышей.

Был жёлтый звон. И дорога была без конца, и бездонным было небо.

Мишка натаскал грибов больше всех. Он далеко убегал в чащу, спрыгивал в чуть оплывшие окопы, заваленные коричневыми, словно корки хлеба, дубовыми листьями, выискивал стреляные гильзы….

Вот он притащил сплющенную каску и искорёженный, в молодой ржавчине, кусок железа, из которого торчали спаренные ручки.

“Тра-та-та!” — кричал, захлёбываясь, Мишка. Он представлял, что целится. В кого-то.

“От станкового,” — сказал медленно, чуть ли, не по буквам, отец и смял в руке берет.

“Кто-то из… наших. Здесь оборонялись… наши, ополченцы,” — сказала тётя Марина и её тонкие украинские брови поехали вниз.

“Прямое попадание,” — сказал отец, и у Мишки стало пусто в груди, как будто оттуда вытек этот жёлтый звон, и перехватило дыхание.

“Кто-то из наших,” — сказала тётя Марина, и слёзы её горячим дождём посыпались на горячий песок.

У Мишки сами собой быстро-быстро заморгали глаза, дорога расплылась и потекла, заструилась, как красная река.

Заканчивалось лето 46-го года.

Отец только что вернулся из армии, с войны. У него были прострелены плечо и нога. Мишка увидел эти шрамы впервые, когда пошёл с отцом в баню, как-то. Отец на войне был сначала в пехоте — пулемётчиком, а потом — в артиллерийской разведке.

У тёти Марины всю щеку рассекал красный блестящий рубец. На войне она была медсестрой. (Медсестра, дорогая Анюта, подползла, прошептала: “Живой”).

Все они шли по лесной дороге, где в 43-м проходил рубеж обороны.

Дальше немцев не пустили.

Мишке было шесть лет, а он уже успел побывать под бомбёжками и артобстрелами. Побывал он и в немецком концлагере. Его чуть было не увезли в Германию.

. . . . .

Мишке тогда было всего шесть лет…

А так ясно помнится и теперь, как все они шли на исходе лета по бесконечной печальной дороге — три не убитых на войне человека… И — ручки от станкового пулемёта, которые когда-то сжимал один из наших, удержавший всю эту землю и растворившийся в ней… как соль в хлебе.

Лилии, кувшинки

«Ибо этот сын мой был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся»
Евангелие от Луки. Гл. 15, 24

… А, вот ещё что …

Мы плывём с отцом на плоскодонке по тихой омутистой речке.

Белые лилии … Так и хочется сказать и написать: ллиллии.

Тогда сразу в памяти возникают белые холодные, мраморные как бы, цветы. Цветы на чёрной воде.

Жёлтые кувшинки … Камы-шш-ши шуршат подо дном лодки. Стрекозы садятся на кончики удилищ … Ти-шш-ши-на …

Такой же жёлтый, как кувшинки, песок в береговом обрыве.

Отец на вечерней заре ловит рыбу … Отец на вечерней заре … Отец … И я …

Отец — только что с войны. Весёлый, злой и жадный до всего. И добрый, и ласковый ко всему. Зря — травинку не сорвёт. Жалко ему. Биолог.

Тогда не только не говорили об окружающей среде, экологии, но, вряд ли, и думали о ней. Потому что охранять было почти что нечего. По крайней мере, в городе, где они жили.

А отец после войны жалел не среду, а жизнь. Мишка это видел. А позже — пришло и понятие. Среди деревьев, трав и цветов, и летающих стрекоз, и скачущих кузнечиков …

Трудно было поверить, что отец — только что с войны.

Но иногда она чернела в его вдруг начинавших пустеть кофейных глазах, которые делались бездонными, как могилы, ямами.

И тогда становилось ясно, что война — всегда с ним.

Не приведи кому Господь

«Утомлён я воздыханиями моими:
каждую ночь омываю ложе моё,
слезами моими омочаю постель мою»
Псалтирь. Пс. 6, 7

«В свой дом пришёл Он, но и дома свои не приняли Его»
Евангелие от Иоанна. Гл. 1, 11

Вечером отец вернулся с реки и принёс кукан рыбы. Мать и её подруга днём насобирали в сосняке грибов, а отцовы товарищи припёрли, хитро подмигивая, два здоровенных кавуна, или, как сказал восхищённо отец — а¢рбуза.

И пошёл пир горой.

Сидели за полночь.

У Мишки сладко слипались веки, но было так жгуче интересно, что он продержался до конца.

Мужчины все были фронтовики. И даже малолеток Мишка чувствовал, как они радуются тому — что живут.

В сущности, это были совсем молодые ребята.

После работы они резались в волейбол, прыгали, орали, азартничали… У одного из них был трофейный аккордеон и он иногда наигрывал на нём какие-то печальные мелодии…

По утрам и вечерами они варили свои нехитрые кулеши, кипятили чаи …

Порой казалось, что они — наивные люди, добряки.

Но когда эти ребята раздевались, их тела демонстрировали уродливые рубцы, заросшие синим мясом, чёрные дырки с неровными краями … Смотришь — у одного пальцев на руке не хватает, у другого — полбока запеклось (горел в танке), третий вдруг начинает страшно дёргаться и заикаться (контузия), у четвёртого — вместо глаза — чёрная кожаная латка …

… И вот он утюжит и утюжит наш окопчик … а почва глинистая … Никак … Отскочит — и опять … Тут я изловчился высунулся и гранату ему — под гусеницу Глянул а пацаны угнулись, скорчились на дне Я им по каскам — прикладом А ну давай! … А те полезли Ну, мы их и …

В сорок первом отступали вдоль дороги по лесу по болотам … По шоссе прут ихние танки … А ребята выкатили свои сорокапятки на прямую наводку … Все в нательных рубахах и бьют! Дзынь-бом! Дзынь-бом! Ну а как танк наедет пушечка как игрушечная корёжится … Не могу вспоминать …

А когда вернулись — кто вернулся — посмотрели: ёлки точёные! Все кореша, что тут остались, все — начальники, директора, а кто — уже и кандидат наук.

— А тут — всё с нуля начинать. А я — ничего не помню. Что учил и знал. До этого.

— Я … как кричали с передовой: “Братцы, добейте! Братцы — ыы!” — вот что я теперь помню … Зимой хорошо … Долго не мучаешься … Там …

— Всё — с нуля. По новой начинать надо. Ну — кто осилил. А кто — нет. Запился.

— Потому что — спать ляжешь — только глаза сомкнёшь, сразу: пых-пых-пых! Чёрное-белое! Чёрное-белое! Чёрное-красное! А в ушах: гу-гу-гу-аххх! Б-бу-баххх! Дид-ду-ду! Вз-зз-зз … Страшно … Страшнее, чем там … тогда … Что опять … Как будто … Только страшнее … Днём-то — ничего … Народ вокруг, весело …

— А вот ночью … одному … Не приведи кому Господь … Потом, наверное, пройдёт … А сразу, вгорячах, ну, прямо, невмоготу. Хоть криком кричи … И — кричишь, как заснёшь … Так, что соседи в стену стучат.

Белый Путь

Память — как белый снег.
Память — как белый стих.
Словно в холодном сне,
Шепчешь опять: “Прости …”

. . . . .

На поезд пригородный —
рывок

Рокот колёс бесперебойный
И вот –

спрыгиваю
в те места тенистые

где пацаном с отцом
после Мировой Бойни

я постигал истины

… В тот лес сиреневый
к той речке-синьке

к тем камышам
кувшинкам

Божественно-жёлтым
где оживёт Душа

пошёл ты
смиренным иноком

Песок краснеет
в следах моих как в ямах

Сосна!
Я вместе с нею

всплеснул ветвями:
Ах!

Её узнал я а она — меня
Да шёл я шёл не зря:

Всё та ж здесь
жёлтая

живёт заря

Рюкзак привычный
вместил скарб весь

Огонь мой Вечный
Пускай здесь

в бору сосновом
обжитом в детстве

умерит скорбь
сулит надеяться…

Постель
иголок хвойных

Звезда всё реже…
Пастель

рассвета…
И облака –

как пух лебяжий…

Когда? когда же?
сквозь войны

Мир забрезжит?
Чтобы любя — жить.

Print Friendly, PDF & Email

2 комментария для “Леонид Изосов: Соль земли

  1. Спасибо! Мне кажется, ваш метод — поэтический, органически вам присущий! — именно в этих текстах раскрылся лучше всего: и детали, и прямая патетика, и звук — все здесь к месту.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.