Перед нами два мировоззрения, которые, при всех видимых различиях, взаимно дополняют и акцентируют, усиливают друг друга. И оба эти мировоззрения, претерпев множество исторических изменений, узнаваемо проходят сквозь многие течения в еврейской мысли, вплоть до наших дней.

Недельный раздел Эмор

Михаил Ривкин

Законы о коэнах (Ваикра гл. 22).

1. Законы о святости коэнов (Ваикра 22:1-15) относится к достаточно позднему времени. Выражение «священники [коэны] сыны Аароновы появилось не раньше времён Эзры и Нехемии. В более ранних текстах, в частности — в законах о коэнах в книге Йехезкеля, сказано «Аарон и сыновья его». На позднее происхождение этого отрывка указывает также ритуал помазания «высшего из братьев», т.е. Великого Коэна елеем (там же 22:10). Изначально ритуал помазания практиковался только применительно к царям, и лишь в эпоху Второго Храма его перенесли на коэнов.

2. Строгое предписание коэнам есть от мяса жертвенных животных только в том случае, если коэн пребывает в статусе ритуально чистого. В этом же разделе сказано:

«Ни мертвечины, ни растерзанного не должен есть он, чтобы не оскверниться» (Там 22:8).

Изначально употребление в пищу мертвечины и растерзанного было запрещено только коэнам, поскольку они постоянно должны были сохранять ритуальную чистоту. В дальнейшем этот запрет был распространён на весь народ Израиля. С этого момента все без исключения евреи получили право именоваться «людьми святыми», т.е. пребывающими на высокой ступени чистоты, на ступени «святое», в отличие от остальных народов, которые поедали «мертвечину и растерзанное», и потому находились на ступени «профанное», «будничное».

3. Законы о поедании «святыни», т.е. мяса жертвенных животных (там 22:10-16). «Постороннему», т.е. не коэну, категорически запрещено есть «святыню». Дочери коэна, которая вышла замуж за простого еврея, запрещено есть «святыню». Но если она вернулась в отчий дом вдовой или разведённой, и при этом не беременна, ей можно есть «святыню». Если «посторонний» по ошибке съест от мяса «святыни», то он должен вернуть коэну полную стоимость съеденного плюс пятую часть, как штраф.

4. Запрет приносить в жертву животное с ущербом (там 22:17-25). В древние времена еврей приводил в Храм жертвенное животное, руководствуясь исключительно внутренним религиозным чувством. Как общее правило, жертвовали первенцев приплода скота, самых лучших и самых тучных животных. Но, с течением времени, религиозный энтузиазм существенно охладел. Сыны Израиля постепенно приучились экономить на жертвенных животных. Вместо самых лучших, в Храм, зачастую, приводили худших животных. Об этом явлении с болью и гневом сказал пророк Малахи:

Подаете на жертвенник Мой хлеб оскверненный и говорите: «Чем мы осквернили Тебя?» Тем, что говорите: «Стол Г-сподень — презрен он». И когда приносите для жертвы слепое — не скверно ли (это)? И когда приносите хромое и больное — не скверно? Поднеси-ка это правителю своему — будет ли он благоволить к тебе и окажет ли тебе почтение? — сказал Г-сподь Ц-ваот (Малахи 1:7-8)

Тот, кто поступает подобным образом, совершает страшный грех, он проклят от Г-спода:

И проклят обманщик, у которого в стаде есть (неиспорченный) самец, и он дает обет, и приносит в жертву Г-споду поврежденное; ибо Я — царь великий, сказал Г-сподь Ц-ваот, и имя Мое страшно среди народов. (там 1:14).

Однако одних проклятий и призывов к религиозному чувству было явно не достаточно. Автор источника Р понимал, что тут нужна самая детальная регламентация, что можно, а что нельзя приносить в жертву. И такая регламентация была окончательно установлена в законах о жертвах.

5. Законы о жертвоприношениях. (Ваикра 22:26-33). Практически все эти законы, с небольшими вариациями мы встречали уже в других разделах. Самой важной новацией в этом разделе является запрет:

Но коровы или овцы не режьте в один день с потомством ее (там 22:28)

6. Законы о праздниках (Ваикра гл. 23)

Подробный, с указанием точных дат, календарь, установленный в этой главе, это самая поздняя из нескольких версий календаря, которые мы встречаем в Торе. На поздний характер календаря указывает отсутствие в нём Новомесячья, которое, к моменту окончательной редакции источника Р, уже утратило своё важное ритуальное значение. В День Искупления установлен всеобщий обязательный пост, причём установлен именно на десятый день, а не в Новомесячье седьмого месяца, как в древности.

Сборник различных кратких отрывков (гл. 24).

1. Масло для освещения (Ваикра 24:1-4). Это масло уже описано ранее (Шемот 27:20-21), к сказанному там книга Ваикра добавляет, что лампады надо расставлять «на светильнике чистом».

2. Хлеба приношения (там 24:5-9) также упомянуты при описании Мишкана (Шемот 25:30). Это очень древний обычай. Уже в храме в Нове были хлеба приношения, которые выставляли «пред Г-спода» и время от времени обновляли. Эти хлеба имели статус «хлеба святого», однако в старые времена простые евреи имели право их есть, при соблюдении определённых требований ритуальной чистоты. (I Шмуэль 21:5-7). В период Второго Храма эти хлеба получили высший ритуальный статус «святая святых», и их могли есть только коэны, и только в пределах Храма. (Ваикра 24:9)

3. Рассказ о проклинающем Имя (там 24:10-23). Согласно приведённому тут рассказу, эти события произошли в пустыне. Сын Египтянина и Израильтянки поссорился с сыном Израильтянина, и проклял Имя. В некоторых деталях рассказ похож на рассказ о собирающем дрова в Субботу (Бемидбар 15:32-36). В обеих историях преступника сначала поместили под стражу, потому что было не совсем понятно, как надлежит с ним поступить. Вероятно, существовал некий компилятивный сборник законов, достаточно позднего происхождения. Каждый закон начинался не с общей формулировки преступления, а с описания некоторого показательного случая, который приключился, якобы, во времена Моше, и затем следовало изложение того приговора, который Моше в этом случае вынес. Этот сборник включал неочевидные случаи применения самых суровых наказаний. Авторы хотели подчеркнуть, что изначально такие наказания не применялись, или, по крайней мере, не было полной уверенности в их применении. Но после того как сам Моше установил за эти преступления смертную казнь, это стало общей нормой. Так, общее правило запрета на работу в Субботу долгое время оставалось на уровне недетализированной декларации, и только в период Второго Храма было твёрдо установлено, что собирающий дрова подлежит смертной казни. Вероятно, и в тот период многие хорошо помнили, что в древних законах такого наказания нет. Чтобы придать легитимность столь суровой новации потребовался рассказ о том, что этот закон установил сам Моше. Аналогично обстояло дело и с проклятием Имени. В эпоху Второго Храма такое поведение было, надо полагать, исключительной редкостью. Поэтому автор нарочито подчёркивает, что проклинающий был не еврей, а сын еврейки и египтянина, только такой «полукровка» мог набраться наглости и проклясть Имя. Вероятно, речь идёт о некотором прецедентном приговоре по крайне редкому делу, вынесенному в период Второго Храма. Суд включил этот приговор в общий свод законов, при этом «авторские права» были резервированы за Моше.

Подводя общий итог, можно выделить в недельных разделах Ахарей мот, Кедошим и Эмор два разных Кодекса Святости. Один из них имеет, несомненно, коэнское происхождение, а другой происходит из среды той особой, достаточно замкнутой и влиятельной школы, которая конкурировала с коэнами за общественно-политическое лидерство в эпоху Второго Храма. Эту школу принято называть «Писцы», поскольку её исключительным занятием было переписывание, корректорская правка и хранение разных свитков Священной Истории, а также законов. Именно из среды этой школы вышла та окончательная редакция Пяти Книг Торы, которую мы сегодня имеем. Со временем первая, коэнская школа оформилась в течение Цдуким, а вторая — в религиозное течение Прушим. В первые два века Второго Храма эти термины ещё не применялись, более того, эти две школы ещё не вступили в открытый конфликт, но определённая поляризация между коэнами и Писцами была достаточно заметна уже в тот период.

В Законах Святости коэнской версии (там 21:1-24:9) понятие Святость применяется исключительно к коэнам и к Жертвеннику. По отношению к остальному Израилю само это понятие не может быть применено в принципе, ибо для коэнов весь народ Израиля оставался недифференцированной массой на самой нижней ступени святости, на ступени «обыденного», «профанного». Для коэнов установлены особые законы святости брака: им нельзя жениться на женщине разведённой, блуднице и обесчещенной. Кстати, слово «обесчещенная» חללה происходит от того же корня חול, который обозначает обыденное, профанное, повседневное. Великий коэн (Первосвященник) не имеет права также жениться на вдове. Этот запрет мотивируется таким умозаключением:

Святы должны быть они Б-гу своему, и да не оскверняют имени Б-га своего, ибо жертвы Г-сподни, хлеб Б-га своего, приносят они, и (потому) должны они быть святы И ты святи его, ибо хлеб Б-га твоего приносит он (в жертву); свят да будет он у тебя, ибо свят Я, Г-сподь, освящающий вас» (там 21:6, 8).

Этот пасук устанавливает взаимо-однозначное соответствие между святостью самого коэна, святостью тех жертв, которые он приносит, святостью того места, где приносится жертва, и святостью того, кому жертва приносится. Слово «да не оскверняют» в данном случае — не совсем удачный перевод всё того же корня חול, правильнее было бы перевести «да не профанируют», «да не делают обыденным». Понятие «скверна», которое имеет совсем другое значение, занимает очень важное место в языке Торы, но на иврите оно обозначается всегда как טומאה в данном случае правильно будет перевести так: «да не профанируют имени Б-га». Именно это стремление к совершенству, к особому статусу, неизбежно приводит к тому, что увечные коэны запрещены к служению, точно так же, как увечные животные запрещены к принесению в жертву.

По-другому расставляют акценты Законы Святости в версии Писцов. Эта школа адаптировала коэнское понимание святости как особого предназначения Всевышнему, но, при этом, углубила и обогатила его, добавив ценностный аспект. Слова:

Святы будьте, ибо свят Я, Г-сподь, Б-г ваш (там 19:2)

на первый взгляд неотличимы от «свят Я Г-сподь, освящающий вас» (там 21:8) Но если в коэнской версии святость требуется только от коэнов, и только по отношению к коэнам она мыслима, в данном случае святость требуется уже от всего народа Израиля, и потому содержание этого понятия становится глубже, приобретает этический смысл. Народ Израиля остаётся уникальным в своей святости, в своём предназначении Всевышнему, но и все остальные народы мира должны брать с него пример в этом, моральном аспекте. Особенно это касается брачных запретов, чистоты семейной жизни. Но уникальность народа Израиля от этого не исчезает, он, как и его Земля, качественно отличается от других народов и земель. Школа Писцов также устанавливает очень важное взаимо-однозначное соответствие между индивидуальной святостью отдельного еврея, святостью Народа и святостью Земли Израиля:

Не оскверняй дочери твоей, предавая ее разврату, чтобы земля не извратилась и не наполнилась земля развратом (там 19:29)

В данном случае вместо «Земля извратилась», точнее было бы перевести «Земля развратилась», а вместо «наполнилась Земля развратом» — «наполнилась скверной». «Скверна Земли», так же как и «святость Земли» — это не метафоры, а точные и буквальные характеристики особого качества Земли Израиля:

Земля, о которой Г-сподь, Б-г твой, печется, — очи Г-спода, Б-га твоего, непрестанно на ней: от начала года и до конца года. (Деварим 11:12).

Сама Земля, её плодородие или бесплодие, её милость к человеку либо её особая «скверна», т.е. Ловушки и обманы, катастрофы и эпидемии меняются в прямой зависимости от того, как ведёт себя на этой Земле каждый сын и каждая дочь Израиля. Сходная идея выражена в Законах Святости школы Писцов ещё более заострённо и выпукло:

Соблюдайте же все уставы Мои и все Мои законы, и исполняйте их, дабы не изрыгнула вас земля, в которую Я веду вас, чтобы жить в ней. (Ваикра, 20:22)

Мы видим, что Земле Израиля Школа Писцов приписывает некий особый активный онтологический статус, качественно отличный от статуса всех остальных земель.

Перед нами два мировоззрения, которые, при всех видимых различиях, взаимно дополняют и акцентируют, усиливают друг друга. И оба эти мировоззрения, претерпев множество исторических изменений, узнаваемо проходят сквозь многие течения в еврейской мысли, вплоть до наших дней.