Джонатан Сакс: Радикальная Неопределенность. Перевод Бориса Дынина

Loading

Я верю, опыт выхода из укрывающего нас дома и время в сукке, открытой непогоде, это способ укротить наш страх перед неизвестным. Опыт сукки говорит: мы были здесь раньше. Мы все в путешествии. Божественное Присутствие с нами. Мы не должны бояться. Оно источник устойчивости, которая нам нужна в мире.

בס״ד

Радикальная Неопределенность

Radical Uncertainty (Emor 5780)

Джонатан Сакс
Перевод с английского Бориса Дынина

Есть нечто очень странное в празднике Суккот, о котором говорит глава Эмор. С одной стороны он в высшей степени соединен с радостью — единственный праздник, в связи с которым Эмор упоминает радость:

«Веселитесь пред Господом Богом вашим семь дней». (Лев. 23:40)

Тора совсем не упоминает радость в связи с Рош ха-Шана, Йом Кипур или Песах, только один раз в связи с Шавуот, но трижды в связи с Суккот. Отсюда и его название: зман симхатейну — время нашей радости.

И при этом здесь вспоминается одно из самых больших испытаний перехода через пустыню:

«В кущах живите семь дней; всякий туземец Израильтянин должен жить в кущах, чтобы знали роды ваши, что в кущах поселил Я сынов Израилевых, когда вывел их из земли Египетской. Я Господь, Бог ваш». (Лев. 23: 42-43)

В течение сорока лет израильтяне жили без постоянной крыши над головой, все время в движении. Они шли через пустыню, ничейную землю, где было трудно предвидеть, что ожидать впереди, какие опасности их встретят. Конечно, они были под Божественной защитой, но не могли быть заранее уверены, сохранится ли Его защита и какую форму может она принять. Долгие годы их жизнь была лишена уверенности в будущем.

Как же тогда понять тот факт, что Суккот — среди всех фестивалей — называется зман симхатейну — время нашей радости? Было бы разумно так назвать Песах — день рождения свободы. Или Шавуот — день Откровения на Синае. Но как можно называть Суккот зман симхатейну, когда он посвящен памяти о сорока годах жары, холода, ветра и дождя. Вспоминая их, почему мы должны испытывать радость?

Песах и Шавуот вспоминают чудеса, но каким чудом отмечен Суккот? Путешествие через пустыню с временными ночлегами не было ни чудесным, ни уникальным.. Это то, что делают кочевники в пустынях. Так происходит. Они в путешествии. Они могут иметь только временное жилище. В этом плане опыт израильтян не уникален.

Именно это соображение заставило рабби Элиэзера[1] предположить, что сукка представляет собой Облака Славы, ананей кавод, сопровождавшие израильтян в годы скитаний, направлявших их путь, защищавших от врагов, жары и холода. Это красивое и интересное решение вопроса. Оно привлекает чудо и объясняет, почему Суккот должен быть посвящен памяти о нем. Поэтому Раши и Рамбан и приняли это простое толкование главы Эмор.

Но, тем не менее, это трудно принять. Сукка не похожа на Облака Славы. Трудно представить себе что-либо менее похожее на Них. Связь между суккой и ими исходит не из Торы, а из книги Исаии, где имеется в виду не прошлое, но будущее:

«И сотворит Господь над всяким местом горы Сиона и над собраниями ее облако и дым во время дня и блистание пылающего огня во время ночи; ибо над всем чтимым будет покров. И будет шатер для осенения днем от зноя и для убежища и защиты от непогод и дождя». (Ис. 4: 5-6)

Рабби Акива не согласен с мнением рабби Элиэзера и говорит, что сукка — это именно то, что она есть: хижина, палатка, временное жилище.[2] В чем рабби Акива видел чудо? Невозможно сказать. Но мы можем догадываться.

Если сукка представляет собой Облака Славы, — взгляд рабби Элиэзера, — тогда она символизирует Божье чудо. Если она представляет собой просто временное жилище (сукку) — взгляд рабби Акивы — тогда она символизирует человеческое чудо, о котором сказал Иеремия:

«Так говорит Господь: Я вспоминаю о дружестве юности твоей, о любви твоей, когда ты была невестою, когда последовала за Мною в пустыню, в землю незасеянную». (Иер. 2: 2)

Израильтяне могли жаловаться и бунтовать. Но они следовали за Богом. Они продолжали идти. Подобно Аврааму и Сарре, они были готовы путешествовать в неизвестное.

Если мы поймем это как чудо, мы сможем понять глубокую истину о самой вере. Вера это не уверенность. Вера — это мужество жить с неуверенностью. Почти каждая фаза Исхода была чревата реальными или ожидаемыми трудностями. Это и придает Торе силу. Она не делает вид, что жизнь легче, чем она есть. Дорога не прямая, и путешествие длинное. Неожиданности подстерегают нас на каждом шагу. Кризисы возникают внезапно. И важно помнить о том, что мы можем справиться с неизвестным. Бог с нами, Он дает нам мужество, в котором мы нуждаемся.

Каждый Суккотесть как бы напоминание Бога: не думайте, что вам нужны прочные стены, чтобы чувствовать себя в безопасности. Я провел ваших предков через пустыню, чтобы они никогда не забывали путь, который им пришлось пройти, и препятствия, которые им пришлось преодолеть на пути к Земле.

«Чтобы знали роды ваши, что в кущах поселил Я сынов Израилевых, когда вывел их из земли Египетской». (Лев. 23:43)

В хрупких и открытых для стихий кущах израильтяне научились мужеству жить в условиях неопределенности.

Другие народы рассказывали и праздновали истории, которые говорили об их силе. Они строили дворцы и замки, чтобы выразить свою непобедимость. Еврейский народ был другим. Он нес с собой рассказ о неопределенностях и опасностях истории. Он помнил о путешествии своих предков по пустыне без укрытий и защиты от стихий. Это история духовной силы, а не военной.

Суккот свидетельствует о стойкости еврейского народа. Даже если он потеряет свою землю и снова будет брошен в пустыню, он не потеряет ни сердца, ни надежды. Он будет помнить, что прожил свои первые годы как народ, живущий в сукке, временном жилище, подверженном воздействию стихий. Он будет знать, что в пустыне нет стоянки. Он будет продолжать путешествовать, пока снова не достигнет обетованной земли: Израиля, своего дома.

Не случайно, еврейский народ — единственный, кто пережил 2000 лет изгнания и рассеяния, сохранив свою идентичность и энергию. Это единственный народ, который может жить в шалаше с крышей из листьев и при этом чувствовать себя окруженным Облаками Славы. Это единственный народ, который может жить во временном жилище и все же радоваться.

Экономист Джон Кей и бывший управляющий Банка Англии Мервин Кинг только что опубликовали книгу «Радикальная неопределенность»[3]. В ней они проводят различие между риском, который можно вычислить, и неопределенностью, которую вычислить нельзя. Они утверждают, что люди слишком полагаются на вероятностные расчеты, игнорируя тот факт, что опасность может появиться из совершенно неожиданного источника. Внезапное появление коронавируса как раз в тот момент, когда появилась их книга, подтвердило их правоту Люди знали, что существует вероятность пандемии. Но никто не знал, на что она будет похоже, откуда придет, как быстро будет распространяться и с какими последствиями.

Согласно им, понимание ситуации важнее расчета вероятностей. Необходимо ответить на вопрос: «Что происходит?»[4] На это, говорят они, не может ответить статистика или предсказание, но скорее повествование, исторический нарратив.

Это именно то, что представляет собой Суккот. Это история о неопределенности. Она говорит нам о том, что мы можем знать все остальное, но никогда не узнаем, что принесет нам завтрашний день. Время — путешествие через пустыню.

В Рош ха-Шана и Йом Кипур мы молимся быть записанными в Книгу Жизни. В Суккот мы радуемся, потому что верим, что получили положительный ответ на нашу молитву. Но когда мы обращаем свой взор в будущее, мы с самого начала признаем, что жизнь хрупка, уязвима с многих разных сторон. Мы не знаем, каким будет наше здоровье, какими будут наша карьера или средства к существованию, что будет с обществом и миром. Мы не можем избежать риска. Такова жизнь.

Сукка символизирует жизнь с непредсказуемостью. Суккот — это фестиваль радикальной неопределенности. Но он помещен в рамки повествования, именно так, как полагают Кей и Кинг. Суккот говорит нам о том, что, хотя мы путешествуем по пустыне, мы как народ достигнем нашей цели. Если мы видим жизнь глазами веры, мы знаем, что окружены Облаками Славы. Несмотря на неопределенность будущего, мы можем радоваться. Нам не нужны замки для защиты или дворцы для славы. Подойдет простая сукка, потому что когда мы сидим внутри нее, мы сидим, по словам Зоар, в «тени веры».

Я верю, опыт выхода из укрывающего нас дома и время в сукке, открытой непогоде, это способ укротить наш страх перед неизвестным. Опыт сукки говорит: мы были здесь раньше. Мы все в путешествии. Божественное Присутствие с нами. Мы не должны бояться. Оно источник устойчивости, которая нам нужна в нашем многомерном, опасном, радикально неопределенном мире.

I believe that the experience of leaving the protection of a house and entering the exposure of the succah is a way of taming our fear of the unknown. It says: We have been here before. We are all travellers on a journey. The Divine Presence is with us. We need not be afraid. That is a source of the resilience we need in our interconnected, hazardous, radically uncertain world.

Шаббат Шалом

___

[1] Succah 11b.

[2] Succah 11b.

[3] John Kay and Mervyn King, Radical Uncertainty, Bridge Street Press, 2020. (Мервин Кинг и Джон Кей, «Радикальная неопределённость: Принятие решений в ситуации непознаваемости будущего»)

[4] Авторы следуют здесь Richard Rumelt, Good Strategy/Bad Strategy, Crown, 2011. (Ричард Румельт, «Хорошая стратегия, плохая стратегия»)

Print Friendly, PDF & Email

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.