Сергей Верещагин: Большинство меньшинства

Loading

Будущее наступило, невзирая на их упрямое нежелание это замечать. Учитывая демографическую динамику, легко понять, что скоро так называемые меньшинства перестанут ими быть в арифметическом смысле, и чтобы не исчезнуть вовсе, республиканцам следует найти способ им понравиться.

Большинство меньшинства

Сергей Верещагин

Скоро ноябрь, и опять в США выборы, исход которых на мой взгляд предрешён, невзирая на очевидную неадекватность сегодняшнего лидера свободного мира и в силу без малого невменяемости его соперника. Приехали, как говорится, но я не об этом.

Гуляя по этому сайту, наткнулся я на дискуссию от 16 октября прошлого года по поводу статьи про какую-то политическую сходку с участием президента. Дускуссия эта, как и любая политическая, велась с присущей нашему брату-иммигранту звериной серьёзностью и каким-то образом, знамо дело, перешла на евреев и их политические предпочтения.

Приведу лишь одно, наиболее характерное замечание, сделанное в той дисскусии среднезападным автором статьи (прилагательное указывает на географическую зону проживания автора, а отнюдь не на степень его цивилизованности).

«Я даже не буду пытаться объяснить приверженность евреев дем. партии, но не согласен с вашим утверждением, что столько евреев не могут страдать коллективным идиотизмом (в данном случае суициидальным). Могут, и не только могут, но и страдают».

Ну что ж, хлёстко, ничего не скажешь. Ну а если всё же попытаться?

Вышеупомянутый феномен — явление не новое, о чём говорит приведённая по ссылке историческая статистика.

То есть коллективным идиотизмом евреи страдают по крайней мере со времен, когда статистику эту начали собирать.

Но давайте на время забудем о надоевшей всему миру избранности, которая слишком многим слишком много объясняет, и посмотрим на американских евреев просто как на одну из этнических групп и сравним их с другими меньшинствами с точки зрения политических симпатий.

Обобщая многочисленные статистические данные из разных источников, которые на удивление сходны, что повышает моё к ним доверие, я получил следующую картину.

За последние двадцать лет за кандидата в президенты от Демократической партии проголосовали:

75% евреев,
91% негров,
70% латино-американцев,
69% азиатов.

Тут-то и призадумаешься…. Или нет?

Следуя красноармейскому стилю всё того же автора, и с ущербом для глубины анализа во имя краткости и звонкости, к идиотизму евреев можно добавить нежелание негров работать и их предпочтение поколениями жить на дем. подачки; презрение латинос к законам вообще и эмиграционным законам США в частности, поощряемое той же партией с целью расширения электората; и, наконец,… с азиатами сложнее — с размаху и не рубанёшь, уж больно они работящие и успешные. Ну, значит, чего-то они хитрят или тоже идиоты, типа евреев.

Сказанное — не так уж гротескно, и каждый из нас слышал подобные мудрости не раз во время иммигрантских застолий, а кое-кто даже извергал их сам.

Ну а что если всё-таки подумать и, несмотря на очевидные и хорошо известные различия, постараться найти нечто общее между этими группами в непростой истории их жизни на территории нашей великой страны. И найдя, постараться понять природу демократического перекоса в их мозгах.

Начну с допущения. При наличии устойчивой двухпартийной системы неумолимый закон булевой алгебры делает голос за кандидата технически неотличимым от голоса против его соперника, хотя с точки зрения мотивации эти голоса могут отличаться, причём существенно. Говоря проще, это известный прагматический выбор меньшего из двух зол. «Кто угодно, только не Хиллари» — очень понятный сентимент, благодаря которому мы и наблюдаем сегодняшнее позорище.

Из моего общения с людьми разных политических убеждений, да и собственного опыта, я заключил, что американский избиратель в подавляющем большинстве случаев голосует не «за», а «против», и представители вышеозначенных групп — не исключение. Тут-то мы и подошли к чудовищному и для многих болезненному предположению о том, что американские меньшинства в большинстве своём голосуют не за демократов, а против республиканцев, не видя в них своих друзей.

Уже слышу гневный вопрос: не считаю ли я, что Республиканская партия расистско-антисемитская и не отражает интересы многоликого и разноцветного трудового народа?

Я на это отвечу, как у нас это заведено, вопросом на вопрос: а вы не замечали, что то, «как» говорят, часто действует сильнее, чем «что»? Что интонация и выбор слов переворачивает порой смысл сказанного? Что форма порой доминирует над содержанием? Что стилистика часто формирует симпатию и антипатию, а не содержание сказанного (послушайте правых радиовещателей — хам на хаме)? И, наконец, что констатация некоторых бесспорных казалось бы вещей воспринимается болезненно, как обвинение? Чтобы это почувствовать, невредно влезть в чужую шкуру или, следуя более изящному англоязычному совету, надеть чужие ботинки.

Вот если бы коварный вирус, подобный сегодняшнему, образовался в Израиле, а не в Китае, и президент назвал бы его еврейским, мы бы в этом почувствовали антисемитский душок? Для увеличения мощности взрыва добавлю, что в этой гипотетической ситуации фамилия президента была бы Обама. Я полагаю, поднялся бы такой визг, по сравнению с которым обвинения нынешнего президента в расизме по поводу его выражения «китайский вирус», показался бы шёпотом. Положа руку на своё еврейское сердце, согласитесь, что в визге этом мы бы приняли активное участие. (Если при слове «визг», которое я выбрал намеренно, у вас неприятно ёкнуло внутри, это должно помочь понять, что я имел в виду абзацем выше).

Как по-вашему реагируют черные американцы на правду о преступности, наркотиках и welfare, о чём республиканцы им напоминают с настырностью и страстью? Думаю, что примерно так же, как мы — на достоверные, но осточертевшие списки большевистских главарей и НКВДэшных душегубов. И мы не скупимся на эпитеты в адрес следопытов, эти списки составляющих.

Как по-вашему реагируют американские латинос на правдивые слова президента об убийцах, насильниках и наркоторговцах, перебегающих границу? Думаю, что примерно так же, как мы на не лишённые оснований, усидчивые напоминания о том, что евреи контролируют Голливуд и заправляют американской и мировой финансовой системой в своих интересах.

Мы очень хорошо знаем все эти затасканные клише из учебных пособий для начинающих юдофобов. А наш президент, кстати, умышленно или нет, берёт оттуда прилагательные-дразнилки для описания своих политических соперников-евреев и намёки на двойную лояльность, что (стоит ли удивляться?) на многих производит более сильное впечатление, чем его еврейские внуки и даже перенос столицы в Иерусалим.

Однако не думаю, что у евреев есть монополия на наличие сверчувствительного сенсора, сложившегося за века физического уничтожения, гонений и дискриминации. (Настолько чувствительного, что он порой обнаруживает антисемитизм там, где его нет в помине).

Ведь мы с вами должны так хорошо понимать, что любые меньшинства с их неизбежным притеснением (или хуже) в определённые периоды истории любой страны имеют повышенную чувствительность к так называемой социальной справедливости (или несправедливости в данном контексте), хотя я должен признать, что понятие это — одно из самых субъективных, известных мне.

И у каждого народа, живущего в нашей стране, своя история, свои раны, своё право на необъективность. Помятуя о том, как совсем ещё недавно в Америке жилось людям с цветом кожи и лицами, отличными от англосаксонских, я полагаю, что бессмысленная надпись на красной кепке президента тем не менее нагоняет на некоторых из них изрядную жуть.

Помните, как совсем недавно в Вирджинии на улицы высыпали отморозки с бычьими глазами и мозгами и устроили факельное шествие с угрожающими кричалками в адрес евреев и негров? Странно было бы винить в этом президента, но то, как нежно он их пожурил, и тот неоспоримый факт, что все они голосовали за него, не может не влиять на эмоциональный политический выбор людей-мишеней этих речёвок. Я ни к чему никого не призываю, но не стоит забывать, что отдавая свой драгоценный голос за республиканцев, мы не только говорим громкое НЕТ четырём шумным комсомолкам из Конгресса и их престарелой наставнице, но и встаём в один политический ряд с этим факельным быдлом (каламбур неумышленный).

Республиканские лидеры последних десятилетий с весьма недружественными лицами и повадками помогли забыть о битвах и жертвах армии Линкольна в войне за прекращение рабства в Америке и о республиканской заслуге в принятии Акта о Гражданских Правах в 1964 году. Колин Пауэл и Кондалиса Райс уже давно не козыри в политической игре, и их упоминание в качестве аргумента в пользу расовой открытости Республиканской партии вызывает кривую улыбку, сходную с нашей полвека назад, когда мы слышали про Дымшица и генерала Драгунского в аналогичном контексте.

Ленивые попытки их поклонников на радио и телеволнах понять, почему республиканцы получают так мало голосов представителей меньшинств, напоминают мне мужчину, который после шестого развода приходит к обобщению о несостоятельности и примитивной природе женщин, неспособных понять его самые добрые устремления и разглядеть за его ежедневным хамством нежную любовь.

Для того, чтобы понять, почему от тебя шарахаются на улице, надо включить дома яркий свет, подойти к зеркалу и очень внимательно в него посмотреть. Это, согласен, не очень приятное занятие, поэтому гораздо комфортнее объявить шарахающихся сумашедшими. Или идиотами, как в случае с евреями.

Вполне возможно, что подобная ситуация с голосами меньшинств заботит республиканский истеблишмент меньше, чем мне кажется, и они считают, что больше голосов потеряют, чем приобретут, если начнут себя приличнее вести. Им виднее, но только всё меняется гораздо быстрее, чем им хочется и кажется. Будущее наступило, невзирая на их упрямое нежелание это замечать. Учитывая демографическую динамику, легко понять, что скоро так называемые меньшинства перестанут ими быть в арифметическом смысле, и чтобы не исчезнуть вовсе, республиканцам следует найти способ им понравиться.

Придётся выбирать темы, выражения и тон, не вызывающие отторжения. И это отнюдь не соблюдение правил политкорректности, которую мы отвергаем в отношении меньшинств (кроме разве что одного), это элементарное приличие, такт и доброжелательность. Это, если хотите, здравый смысл, которого так не достаёт республиканским политикам, что они отказываются за собой замечать.

Либо остаётся сойти с политической сцены с гордо поднятой головой, сохраняя верность своим нафталиновым идеалам, заплесневелым ценностям и жлобоватой риторике.

Print Friendly, PDF & Email

Один комментарий к “Сергей Верещагин: Большинство меньшинства

  1. «сохраняя верность своим нафталиновым идеалам, заплесневелым ценностям» А разве идеалы и ценности бывают иными? Они потому идеалы и ценности, что меняются медленно и не колеблются с линией партии.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.