Михаил Ривкин: Недельный раздел Насо

Loading

В любом случае, библейский закон не следует полностью вавилонскому. Мы видим, что Законы Израиля полностью упраздняют институт «общественного обвинителя» по делам о недоказанном прелюбодеянии. Без согласия мужа, иными словами, если сам муж не подозревает свою жену в измене, никто не вправе призвать её к ответу.

Недельный раздел Насо

Михаил Ривкин

Наш недельный раздел продолжает изложение законов чистоты и осквернения, а также других ритуальных законов, так или иначе связанных с осквернением, как они фигурируют в источнике Р. (Бемидбар гл. 5-6).

1. Закон об отсылании осквернённых (там 5:1-4).

Смысл закона не вполне понятен.

Повели сынам Исраэйля, чтобы выслали из стана всякого прокаженного и всякого слизеточивого, и всякого, ставшего нечистым от усопшего. Как мужчин, так и женщин (там 5:2,3).

Далее сказано, что это повеление было исполнено, причём сказано так, как если бы мы уже раньше читали в Торе об отсылании осквернённых. Но ведь нигде раньше мы об этом не читали! Об отсылании прокажённых — читали, а об отсылании осквернившихся мёртвым телом — нет! Более того, такое повеление невозможно было бы исполнить на практике — слишком многих пришлось бы отослать «из стана». Мы ранее встречали запрет осквернённому входить в Шатёр Соборный, есть от мяса «святых жертв», и повеление не прикасаться к жертвам в течение всего периода осквернения. Эти запреты были, в своё время, подробно сформулированы, и, нет сомнения, строго соблюдались. Идея выслать всех осквернённых «из стана» — т.е. за пределы того места, где компактно обитают евреи, перекликается с последними главами книги Йехезкеля. В этих главах описано апокалиптическое видение «небесного Иерусалима», идеального, священного, свободного от всякой скверны города, видение, которое должно исполниться в конце времён. В таком Иерусалиме, разумеется, осквернённым места нет. Вероятно, именно под влиянием этих глав автор источника Р и ввёл свой строгий запрет на пребывание осквернённых в стане.

2. Законы о «согрешившем против Г-спода» (там 5:5-10).

В целом повторяет законы о «проступке перед Г-сподом» в Ваикра 5:21-26).

3. Законы о совратившейся женщине (Бемидбар 5:11-31).

Мы находим в этом отрывке описание важного аспекта общественной жизни периода Второго Храма. Проблема мужской ревности стала в тот период предметом детальной юридической регламентации. Законодатель даёт достаточно широкое описание «казуса» — того случая, когда соответствующая статья закона вступает в силу. Речь может идти как о вероятно имевшем место, но недоказанном прелюбодеянии, так и о беспричинной ревности мужа. Во всех этих случаях жена должна прийти к коэну, тот поит её «водой горькой, наводящей проклятие», зачитывает сами эти проклятия вслух, женщина произносит «амен». Перед нами типичный пример «ордалий», или Б-жьего суда, института, широко распространённого на Древнем Востоке.

«Ритуал Древнего Востока состоял, как правило, из двух частей: из действия и из заклинания. Второе придавало силу первому. Магические заклинания были тем обязательным элементом, который гарантировал правильное действие ритуала. /…/ Заклинание получает ещё большую силу, если оно включает проклятие и описание наказания. Принимая это проклятие (отвечая «амен» там 5:22), объект магического ритуала призывает на себя гнев богов. Поэтому вполне логично, что Ордалия Водой включает такое согласие. Это подтверждается двумя примерами Ордалий Водой, фигурирующими в ассирийских текстах. В одном случае перед тем, как совершить ритуал, человек призывал богов покарать его. Во втором случае «он зачерпнёт воду, выпьет, поклянётся и будет чист» /…/

На Древнем Востоке Ордалия Водой включала наказание как интегральную часть самого испытания, в том случае, когда испытуемого бросали в воду. Утонет — значит виновен, выплывет — значит чист. /…/ Закон о «совратившейся» достаточно близок именно к этому формату, поскольку наказание заложено необходимым элементом в самом ритуале. Но само наказание иное: виноватая женщина не умирает, но становится бесплодной.1

Полную аналогию законов «совратившейся» мы встречаем в Кодексе Хаммурапи. Этот кодекс даёт куда более внятное и логичное разделение двух разных случаев, которые в Торе смешаны и слиты воедино так, что между ними очень трудно провести ясную границу:

«132. если указали пальцем на мужнюю жену в связи с другим мужчиной. Но её не поймали возлежащей с другим мужчиной, то надлежит бросить её в Реку, на милость её мужа. 131. если мужнюю жену обвинил её муж, но она не была поймана возлежащей с другим мужчиной, то она должна поклясться перед богами, и затем вернуться домой.»

Эти два вавилонских закона о предполагаемом, но недоказанном прелюбодеянии описывают два разных случая. В 132 подозрения исходят от «третьей строны» /../, в результате ордалия есть требование «общественного обвинения». В 131 жену подозревает сам муж. Эти же два случая мы встречаем и в законах Торы. Это достаточно понятно в заключительной формулировке (пп. 29–30), когда второй случай (ревность мужа) отделён союзом «или». Вступительную формулировку (пп. 12-14) можно интерпретировать таким же образом, если союз «вав» в начале ст. 14 перевести как «или» /…/ в пп. 12-13, 29 описан случай слухов («указали пальцем»), которые достигли мужа, а в пп. 14, 30 описан случай, когда сам муж подозревает жену.

В любом случае, библейский закон не следует полностью вавилонскому. Мы ясно видим следующие существенные изменения:

1) если слухи исходят от общества, то только сам муж имеет право призвать жену к ответу (п. 15);
2) юридическая процедура, клятва или ордалия, которая в вавилонском праве в этих двух случаях совершенно разная, в Законах Израиля едина для обоих случаев, хотя и имеет прецедент в законах Древнего Востока;
3) сама ордалия имеет иную форму, наказанием женщине служит бесплодие, но не смерть»2.

Мы видим, что Законы Израиля полностью упраздняют институт «общественного обвинителя» по делам о недоказанном прелюбодеянии. Без согласия мужа, иными словами, если сам муж не подозревает свою жену в измене, никто не вправе призвать её к ответу. Правда, и в Кодексе Хаммурапи (132) тоже содержится существенная оговорка: «на милость мужа», т. е муж имеет право помиловать жену, и спасти её от смертельно опасного испытания. В Вавилоне в случае если ордалия исполняется по требованию «общественного обвинения», она носит весьма жестокий и опасный характер: жену бросают в Реку (вероятно, Тигр или Эфрат), и шансы на спасение у неё невелики, независимо ото того, виновна она или нет. В случае «частного обвинения» (мужем) ордалия (или клятва) обязательна в Вавилоне, но сама по себе не представляет для женщины никакой опасности. Закон Израиля несколько устрожает клятву жены, превращая её в ордалию. Жена должна выпить приготовленную коэном смесь праха земного с пола Мишкана и воды, выслушать устрашающее заклинание, обрекающее её на бесплодие, и сказать «амен». Но и такая процедура, сама по себе, никакой опасности для женщины не представляет. В крайнем случае, возможен сильный психологический шок, если женщина действительно виновна. Её душевное состояние в момент совершения ордалий и сразу после может возыметь некий соматический эффект, и повлечь те или иные нежелательные изменения в физиологии.

4. Законы о Назире (Бемидбар 6:1-21). Обряды и законы Назира уходят своими корнями в седую древность (Амос 2:11-12). На самом раннем (доцарском) этапе Назир совмещал в себе статус и миссию как пророка, так и коэна. Согласно древнему обычаю, новорожденного посвящали в статус Назира с рождения (Судей 13:5, I Шмуэль 1:11), а иногда и ещё раньше — с момента зачатия (точнее, с момента, когда женщина узнавала о беременности). В этом случае и мать Назира должна была тоже соблюдать все обязательные ограничения (Судей 13:4-5). Назир никогда не стриг волос на голове (там), воздерживался от вина (Амос 2:12), Все эти обычаи не исчезли в Израиле вплоть до конца периода Второго Храма. Типичным примером Назира был Иоанн Креститель. В некоторых случаях обеты Назира принимались лишь на время, как это описано в нашей главе. Самая существенная новация нашей главы это категорический запрет Назиру оскверняться мёртвым телом, даже ненамеренно. Этого запрета мы не встречаем в более ранних источниках. Это служит убедительным доказательством достаточно позднего происхождения законов Назира в нашей главе.

___

1 Jacob Milgrom The JPS Torah commentary Numbers NY 1990 pp. 346

2 Jacob Milgrom The JPS Torah commentary Numbers NY 1990 pp. 347-8

Print Friendly, PDF & Email

5 комментариев для “Михаил Ривкин: Недельный раздел Насо

  1. В «законах о совратившейся женщине» сама Тора требует стереть имя Бога ради, извиняюсь, «дурака Ваньки и его потаскушки Маньки» (ради самых простых евреев из самых низов общества).

    Интересно, известны ли другие ритуалы у других народов той эпохи, в которых совершали поругание святынь ради похожих социальных целей ?

    1. Уважаемый Бени!

      В вашем комментарии вы затронули очень важный вопрос.Когда вы говорите, что ради каких-то сомительных людей Всевышний заповедал на стереть Его Имя, вы, верояино, основываетесь на компилятивном комментарии Сончино, который, в свою очередь, восходит к целому ряду мидрашей и каноноческих комментариев:

      п. 23 …и сотрет [их] в горькую воду  Сотрет отрывок текста Торы, содержащий имя Всевышнего, которое запрещено стирать. Всевышний обязал стереть Свое имя в данном случае, чтобы показать, что любовь между людьми настолько свята и сохранение брака настолько важно, что даже забота о сохранении имени Всевышнего отступает на второй план. 

      В самом деле, когда мы читаем Тору, нам кажется, что мы слышим те слова, которые произносит коэн, обращаясь к подозреваемой женщине, и видим, что именно он записал «на свитке»:

      (19) И заклянет ее священник, и скажет жене: если не лежал с тобою мужчина, и если не совратилась ты осквернением втайне от мужа твоего, то невредима будь от сей горькой воды, наводящей проклятие. (20) Но если ты изменила втайне мужу твоему и осквернилась, и совершил с тобою соитие мужчина, кроме мужа твоего, (21) Тогда заклянет священник жену клятвою проклятия, и скажет священник жене: да предаст тебя Г-сподь проклятию и клятве в народе твоем, тем что сделает Г-сподь бедро твое опавшим и чрево твое опухшим; (22) И да войдет вода эта, наводящая проклятие, во внутренности твои, чтобы распух живот и опалым стало бедро. И скажет жена: амэйн, амэйн. (23) И напишет священник заклинания эти на свитке, и сотрет их в горькую воду. (24) И даст жене выпить горькую воду, наводящую проклятие, и войдет в нее вода, наводящая проклятие, и станет горькою. (Бемидбар 5:19-24)

      Но так ли всё просто и однозначно в этих словах?

      «Очевидно, что отрывое Бемидбар 5:19-14 претерпел изменения, поскольку в него был вставлен п. 21. Этот пасук повторяет уже сказанное ранее о том, что коэн заклинает женщину (19а, 21а). Более того,дублируется содержание заклятия (21, 22а). Начало и конец заклятия не очень ясно отмечены в тексте, поэтому как Мишна (Сота 2:3), так и Филон Александрийский (De Specialibus Legibus  3:60) признают наличие разногласий в отношении точной формулировки. Так или иначе, почти нет оснований сомневаться, что первоначально п. 22 следовал сразу за п. 20. поскольку в такой редакции текст читается гладко и ясно: «и совершил с тобою соитие мужчина, кроме мужа твоего, И да войдет вода эта, наводящая проклятие, во внутренности твои, чтобы распух живот и опалым стало бедро». \…\

      К счастью, причины такой интерполяции п. 21 не трудно разгадать. Без него, т. е. Без упоминания Имни Г-спода, декларация коэга выглядит так, как будто бы сама сила проулятия заключена в самой горькой воде. Поэтому было необходимо добавить р. 21, чтобы изменить это впечатление. После интерполяции ясно, что наказание получает свою силу не от воды, но от Г-спода. Отсюда можно сделать вывод, что первоначальная формулировка (без п. 21) была распространённым на Древнем востоке заклинанием, которое произносили в ходе Ордалии Водой, и которая не упоминала никаких божеств. Она могла быть включена в культ Израиля на «высоких местах» и в святилизах,. Тогда же заклинание превратилось в клятву подозреваемой, которая должна была сказзать «амен» (п. 22). Жреческий законодатель [источник Р — МР], однако, счёл такую формулировку неприемлимой, поскольку она приписывала сверъестественую силу самой воде. Поскольку формулировка была уже общепринятой и повсеместно применялась, жреческий законодатель столкнулся бы со слишком сильным сопротивлением, вздумай он изменить саму формулу. Вместо этого он добавил колроткую вставку, из которой ясно, что сила формулировки поистекает от Б-га Израиля (п. 21). И чтобы предупредить возможные протесты, что, мол никаких изменений вносить не нужно, поскольку сама формула кляивы подразумевает, призвание высших сил, он добавил новую идею, а именно, что женщина будет проклята в народе (п. 21А, ср. Йермияху 29:22). Добавление этих двух новых подробностей помогло элегантно и убедительно вписать п. 21 в первоначальный текст» (Jacob Milgrom The JPS Torah commentary Numbers NY 1990 pp. 353-54)

      Дж. Милгром пространно и убедительно объясняет нам, как можно восстановить первоначальную формулу заклятия. В своих рассуждениях он целиком остаётся в пределах текста, почти не выглядывая «наружу». В этом плане он подобен археологу, который аккуратно и осторожно раскапывает древние кости, размещает их в правильном порядке, и помогает нам понять, как выглядел скелет древнего человенка. Но нам этого мало! Мы хотим, чирбы эти «ветхие кости» облеклият плотью, мы хотим услышать голос кожна, произносящего проклятие!

      Дж. Мильгром справедливо указыает, что изначально Ордалия Водой практиковалась там же, где и все остальные священные обряды, в первую очередь — жертвоприношения. Следует ли из этого, что после радикальной централизации культа в последнее столетие Первого Храма и полном запрете всех жертвоприношений за пределами Иерусалимского Храма, столь же строгий зарет был наложен и на ордалии в местных святилищах, точнее, в тех местах, где они некогда стояли? Едва ли. В оличае от жертьвоприношений, отьуал ордалий не мог привлечь особого внимания иерусалимских коэнов, он не представлял для них серьёхной коекуренции ни в сугубо культовом, ни в экономическом плане. Надо полагать, что ордалии на «высоких местах» продолжались вполть до разрушения Первого Храма. Более того, не оснований полагать, что такие ордалии прекратились в Вавилонском Изгнании. Разрушение Храма сделало совершенно невозможным жертвоприношения дивотных, но растительные приношения коэнам, без которых ордалии невозможны, едва ли исчезли в одночасье. Таким образом, ритуал ордалий, в отличае от ритуала жертвоприношений, благополучно «пережил» Вавилонский галут, и в период Второго Храма практиковался так же, как и в древности. Кожнские семейства передавали его в живой традиции от отца к сыну, и совершенно не нуждались ни в каких письменных предписаниях для правильного отправления ритуала.

      Мы не раз указывали, что именно перерыв на 70 лет в отправлении жертвоприношений вызвал среди коэнов серьёзное замешательство, и сделал необходимы подробнейшую запись всех жертвенныъх ритуалов, что и стало первичным (но не единственным!) стимулом к созданию источника Р. Но в части ордалий эта проблема вообще не существовала! Коэны продолжали и произносить, и записыать формулу заклятия по-старинке, как это делали их отцы и деды. А эта, первоначальная формула, как мы видели, Имени Г-спода не включала! В своём стремлении к полнейшей кодификации всех ритуалов, так или иначе исполняемых коэнами, автор Р не мог обойти и ордалий, и в письменном кодексе он отредактировал формулу заклятия, в соответствии с нормами монотеизма, включив Имя Г-спода. Значит ли это, что записанная Р формулировка стала, в одночасье, строго обязательной для всех коэнов? Более того, значит ли это, что новая формула вообще стала им известна? Едва ли… скорее всего, они продолжали действовать по-старинке…. Можно допустить, что некоторые, со временем, стали добавлять Имя в устную формулу заклятия. Однако письменные нормы и формулировки, как известно, куда более консервативны, куда более тяготеют к старине и единообразию. Поэтому, надо полагать, в письменном виде формула заклятия, на самом деле, Имени Г-спода никогда в себя не включала.

      1. Михаил Ривкин — 30 мая 2020 ат 20:07
        =====
        Уважаемый Михаил, спасибо за детальный ответ. Мнение «теории источников» в этом случае мне теперь понятно и я согласен, что ритуал «испытания горькими водами» мог быть и НЕ связан с Храмом. Но интуитивно мне кажется довольно натянутой идея поздней вставки п.21: цель «Бемидбар 5:19-24» это убедить и впечатлить, а НЕ «читаться гладко и ясно».

        Ещё раз большое спасибо за ваш ответ.

  2. Уважаемый рав,
    думаю, законы в нашей главе объединены их превентивной способностью, способностью «социальной прививки», начиная от минимальной ячейки социума — семьи, разных групп и даже индивидуума в лице назира. Поэтому и наказание за ритуальную нечистоту как и при эпидемии. И какой муж выдержит остракизма, если есть свидетели прелюбодеяния его жены и не подаст в суд? Тем более, что суд от Всевышнего, нарушена одна из десяти заповедей!

    1. Уважаемый Эмиль!

      Спасибо за ваш комментарий

      некоторые уточнения. «Если есть свидетели» прелюбодеяния, то никаких испытаний и ордалий не проводится. Дело рассмаривается обычным, земным судом, и, если вина женщины доказана, она подлежит смерти. Процедура ордалий в нашей главе предусмотрена именно на тот случай, когда «свидетеля против неё нет, и не была она захвачена» (Бемилбар 5:13). Почему же, в таком случае, вообще возникли подозрения? В Законах Хаммурапи этот случай определён так: «если указали пальцем на мужнюю жену”. Иными словами, кто-то стал распускать слухт. Ситкация вполне жизненная, и в древности, и в наши дни. В этом, и только в этом случае применяется ордалия. Далее встаёт вопрос, как именно трактовать такие слова: «То пусть приведёт мкж жену свою к священнику» (там, п. 15). Дж. Милгром полагает, что в этом случае Тора устанавливает процедуру «частного обвинения». Если муж не может или не хочет выступить в статусе судебного обвинителя, производство не может начаться. Мне такая точка зрения показалась убедительной. Но возможена и другая трактовка: муж исполняет сугубо формальную роль «судебного пристава». Он подводит свою жену к коэну (священнику), ибо она сам не имеет права войти во внутренний предед (Эйхал)Храма. Но он по существу дела ничего не решает, производство по делу начинается в тот момент, когда интенсивность слухов достигла определённого уроня, и муж просто не может эти слухи игнорировать, не рискуя подвергнуться остракизму. Мне такой подход не кажется убедительным. Наряду с теми, кто по дурости или по злобе распускает слухи, есть и противная сторона. В древности каждая женщина пользовалась активной защитой своего рода и после замужества. Наряду с социальным давленитем распускающих слухи, муж испытывалл не менее сильное давление со стороны рода жены, чтобы этим слухам не внимать. В конечном счёте, он должен был принять окончательное решение, исходя из своих чувств к жене, наличия косвенных улик и эдементарного здравого смысла.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.