Александр Левинтов: Май 20-го. Окончание

Loading

Это были не просто молодёжные песни — это были московские песни, топографически и по запахам узнаваемые с пол-оборота. Они помогали нам жить и, что гораздо важнее, быть. И мы пели эти и новые песни, которые стали появляться в 60-70-е годы: в поездках и походах, на вечеринках, в компаниях, в одиночку…

Май 20-го

Заметки

Александр Левинтов

Окончание. Начало

Ещё одно будущее

Сын основателя Рима Ромула, Нума Помпилий (Numa Pompillius) правил городом более 30 лет, с 715 по 673/72 гг. до Р.Х. Был он человеком умеренным и рассудительным, что позволяет нам до сих пор с почтением относиться к его управленческим решениям.

Тогдашний Рим, небольшой город, отличался взрывоопасным смешением враждующих между собой этнических групп и группировок, банд и бандформирований: местные латиняне, потомки этрусков, сицилийцы, жуликоватые кампаньонцы из будущего Неаполя, беглые троянцы (сын Приама Гелен и Эней бежали сюда), греки, египтяне, финикийцы, иудеи — типичный сброд.

Нума, понимая, что межэтническая возня и резня ничем хорошим не кончится, решил переустроить тогдашнее римское общество. Более прочными, нежели этносы и землячества, а, главное, более спокойными и уравновешенными он посчитал профессиональные сообщества.

Римлян надо было не просто разделить по профессиональному признаку и принципу, а закрепить это разделение организационно:

— каждый профессиональный цех включал в себя иерархию мастера-подмастерья-ученики, что позволяло иметь коллективность власти и ответственности, а, кроме того, обеспечивало процесс социокультурной трансляции ремесла.

— цех дословно переводится на русский язык как попойка: ничто так не объединяет людей, как регулярная совместная выпивка; эти застолья выполняли важные функции: выработка норм, стандартов и правил, того, что сегодня мы называем корпоративной культурой; выработка профессиональной этики; выработка профессионального культа и религии; выработка системы обучения и критериев оценки мастерства — всё это стихийно и самостоятельно, суверенно, оригинально в каждом цеху.

Цеховая организация была характерна для всех европейских, славянских и, позже, русских городов: в Великом Новгороде существовала, например, концевая система (рыбный, кузнецкий, горшечный, гостевой/торговый и т.д. концы), в Москве — профессиональные слободы и посады, сохранившиеся топонимически: Каменщики, Котельники, Арбат, Скатертный, Калашный, Кузнецкий Мост, Дорогомилово (поселение дорогих извозчиков), Рогожа, Стремянной, Ветошный, Охотный ряд, ямские и стрелецкие слободы.

Нынешняя Москва очень напоминает Рим времён Нума: та же этническая чересполосица, те же землячества и шайки. Кризис 20-го года (или 20-х годов?) усилит эти образования и союзы, крайне нежелательные из-за своей криминогенности. Одно из средств преодоления — средство, предложенное ещё Нумой: профессионализация и профориентация для упорядочивания общественной жизни и одновременно жизнеобеспечения.

Проблема Москвы заключается в том, что прослойка профессионалов, мастеров, в этом городе слишком тонка, а среди мастеров очень немногие обладают жизнеобеспечивающими профессиями. Совершенно непрофессионализирован, например, офисный планктон — а это полчище измеряется в миллионах. Профессиональных водителей — 1-2% от общего числа водителей, среди врачей этот % выше, но и он трагически мал, учителей по понятию учителя — единицы, имеется целая армия музицирующих, но мастеров — лишь сотни и очень немногие в состоянии издавать жизнеобеспечивающую музыку — и так далее. Поиск мастеров, способных объединиться в цех и производить/воспроизводить то, что жизненно — вот реальное занятие для властей, если они власти, а не её захватчики.

Но будет фатальной ошибкой ограничиться только профессионализацией и профориентацией. Общество, лишающее себя культуры, дичает быстрее собственных ожиданий. По сути, единственное средство воспроизводства и развития культуры — образование, пусть даже самообразование. В том обществе, что нам предстоит, если мы переживём этот кризис, естественных ниш, почек, зародов культуры и образования не будет, поскольку это — не естественная субстанция и субстрат. Это придётся создавать, сочинять, придумывать и выдумывать, творить — сегодня это пока даже невозможно помыслить, по крайней мере, мне самому.

Утренняя гроза

я закрываю глаза:
с неба грозится гроза,
ветер пейзаж шевелит,
думы мои — монолит

полупрозрачная даль,
прожитой жизни не жаль,
трепетных зарослей фронт,
пуст предо мной горизонт

мчится в галоп рефлексия,
замерла в дрёме Россия,
даже в шальную субботу
не прерывая зевоту

первый раскатистый гром
дом поднимает вверх дном,
скрипом визжат тормоза:
я открываю глаза

Наши времена

Я начал историю своей жизни в сороковые и, так как детская память — самая острая, самая цепкая и самая честная, то, несмотря на малолетство, хорошо помню эти сороковые голодные времена.

А потом стало полегче, но всё равно тяжело: мы обладали каким-то удивительным искусством жить плохо и несчастливо. В моё детство и отрочество ворвались пятидесятые трудные времена.

Мы все взрослели синусоидами, из стороны в сторону: оттепель, вторжение в Чехословакию, «Один день», суд над Синявским и Даниэлем, комсомольские стройки, стройотряды и диссиденты — шестидесятые шальные времена.

Начало нового Исхода и Изгнания после подписания Хельсинкской декларации, нами же и подписанной, где чуть не первой статьёй идёт: «не государство выбирает себе граждан, а граждане — государство». Каких и скольких мы потеряли в эти семидесятые потерянные времена.

Всё началось с бессмысленной Афганской войны, продолжилось ППП, пятилеткой пышных похорон, а закончилось перестройкой и гласностью, Чернобылем и брошенным на финишной прямой БАМом — ох, уж эти восьмидесятые застойные времена.

Зато девяностые лихие времена запомнились своими афёрами и аферистами, жуликами и бандитами типа Вовы Моли, непросыхающим Ельциным и головокружительным крахом всего, от рабочего места до последней совести.

А за ними пошли-поехали бесконечные нулевые гнусные времена, тянущиеся уже третье десятилетие. Гнусное время так долго тянется, что перестало существовать — осталось только гнуснейшее и бесконечное пространство.

Я еду по МКАДу. От Варшавки до Каширки — 6 километров, и на этих шести километрах — пять рекламных щитов-плакатов канареечного цвета, по внутренней стороне МКАДа, значит, столько же:

БОЖЕ,
ХРАНИ РОССИЮ И ПРЕЗИДЕНТА

Иногда это ненадолго сменяется другим текстом:

РУССКИЕ ИДУТ!
ГУДБАЙ, ГОЛЛИВУД

и ещё какими-то, такой же мерзавности скрепами. Меленько и курсивом, соблюдая закон о рекламе, снизу указан заказчик: slrielt.ru

Теперь всё просто: из мобильника выходишь в Интернет и выясняешь:

Сайт slrielt.ru не доступен
Ресурс имеет низкий индекс цитируемости. Во время проверки сайт был недоступен.

И на душе так гнусно становится, и дорога кажется такой бесконечной-бесконечной. Зачем же я живу и всё ещё жив?

«Аэрофлот» как он есть

Я оказался жертвой ОГП «Аэрофлот» в числе десятков тысяч таких же жертв и именно массовость этого грабежа заставляет меня опубликовать свою историю. Документальное приложение к ней многостранично, а потому остается в архиве моего компьютера, но по первой же просьбе или требованию готов его предоставить.

В феврале этого года я получил приглашение принять участие в Махмудовских чтениях, посвящённых начальному профессиональному образованию в Елабужском филиале Приволжского/Казанского федерального университета. Мой доклад был принят и, так как моя супруга и я нежно любим Елабугу, я забронировал номер в местной гостинице Blueberry («Черника») и взял билеты Москва-Набережные Челны раунд-трип на 31 марта и 3 апреля на двоих. Заказ и оформление билетов на официальном сайте «Аэрофлота» автоматически осуществляется оператором ONE TWO TRIP! Стоимость четырёх билетов 10 498.51 руб., включая такие экзотические позиции как НДС авиакомпании — 854.55 руб., вознаграждение агента (то есть компьютера) — 396.53 рубля и сбор за финансовую транзакцию — 167.98 рублей (суммарно — 10% стоимости авиабилетов — ни за что и ни с того, ни с сего).

В середине марта Университет сообщил, что чтения переносятся на осень. В отеле броню отменили безо всяких денежных потерь с моей стороны. «Аэрофлот» объявил об отмене нашего рейса. Я подал заявку на возврат денег, которая зарегистрирована в авиакомпании за № 1-2277992919624.

На сайте «Аэрофлота» в соответствующем месте вывешено было объявление с убедительной просьбой не беспокоить авиакомпанию вторичными заявками: с нами со всеми разберутся и всё выплатят.

Наконец, 23 апреля я получил письмо из «Аэрофлота»:

Здравствуйте, уважаемый Александр.

Приносим Вам наши искренние извинения за доставленные неудобства, связанные с увеличенным сроком обработки корреспонденции. Указанный билет оформлен через агентскую сеть. Для уточнения информации по данным вопросам Вам необходимо обратиться в агентство (по месту оформления электронного билета).

В связи со вспышкой короновирусной инфекции, рекомендуем обратиться в агентство, в котором Вы оформляли билет после окончания режима самоизоляции.

Благодарим за выбор нашей авиакомпании.

Просим при ответе сохранять полный текст переписки.

С уважением,
Счастнева Юлия Николаевна

Эксперт
Отдела бронирования и информации департамента управления качеством продукта ПАО «Аэрофлот». +7 (495) 223 55 55, 8 800 444 55 55.

Надо ли говорить, что ни один из указанных телефонов фактически не действует, а письмо имеет статус no replay?

Из ONE TWO TRIP! Я получил следующее:

Здравствуйте, уважаемый клиент!

Мы начислили вам 206 трипкоинов за покупку авиабилета SVO — NBC, NBC — SVO на 31 марта 2020 г. (1 трипкоин = 1 ₽).

Накопите 1000 трипкоинов и оплачивайте ими отели, туры, авиабилеты, билеты на автобусы или ж/д билеты.

Спасибо, что воспользовались нашим сервисом.

Круг замкнулся. Кто-то из друзей посоветовал обратиться в прокуратуру, но все остальные, не сговариваясь, посоветовали: наплюй и забудь о своих деньгах, никакая прокуратура ничего делать не будет.

Я, в целом, представляю себе путь своего обращения в прокуратуру: через месяц мне сообщат, что оно принято, ещё через месяц — что оно передано в транспортную прокуратуру, оттуда через два месяца я получу копию письма из транспортной прокуратуры в федеральную, что обращение принято к рассмотрению, а в начале апреля следующего года меня известят, что дело остановлено производством за давностью события.

Так родился этот сюжет и так возник вполне обоснованный повод выпить и позабавить возможного читателя.

Май 2020

мочить в сортире печенега
за их неверие в Христа,
а в бункере — покой и нега,
и сверхстерильна чистота

как хорошо на мавзолее
стоять угрюмых полон дум,
быть самому себе музеем,
когда и чёрт тебе не кум

главнокомандовать над миром,
учить Восток и Запад жить,
смиренно верховодить клиром,
верёвки из людишек вить

и быть кощеевски бессмертным,
отретушированным вдрызг,
и жить одним лишь днём победы
под собственный щенячий визг

«Мы своих не сдаем никогда»

Скифы, отступая перед полчищами персидского царя Дария, сжигали свои дома, отравляли колодцы, палили посевы и уходили, оставляя врагу своих стариков, детей, раненых и немощных — как обузу.

Греческий философ Архелай — военнопленный скиф, баснописец Эзоп — его соплеменник и современник. Оставлять раненых и не выкупать попавших в плен и рабство у скифов было привычным делом.

Тактика выжженой земли давно стала стратегией русских.

Вот несколько исторических примеров:

Суворов при переходе через Альпы бросал на произвол судьбы, со стаканом водки, своих раненых и обмороженных — ради ускорения марша. Точно также он бросал изнемогших в походе на Париж: зато вся Европа изумлялась скорости перемещения суворовской армии.

Кутузов, спасая свою шкуру и остатки армии, после бородинского сражения оставил врагу обозы с ранеными, чем заодно замедлил продвижение Наполеона к Москве.

В конце 19-начале 20 веков Россия построила КВЖД — железную дорогу от Наушек до Владивостока. Позже от Владивостока до Наушек через Хабаровск было построено северное плечо Транссиба. Столицей КВЖД стал русский город Харбин, город с населением более миллиона человек, с единственным на всю тогдашнюю Сибирь оперным театром, с университетом, на порядок более крупным и знаменитым, чем Томский (а больше университетов за Уралом и не было). В 20-е годы Россия постепенно отступала отсюда, не в силах навязать здесь советскую власть, как ни старалась. В 1935 году СССР продал КВЖД Японии — за гроши, но со всеми потрохами, бросив на произвол судьбы более миллиона своих соотечественников. Те, побросав родные пенаты, двинулись в Шанхай и Сан-Франциско. Я ещё застал харбинскую эмиграцию в Сан-Франциско в конце 90-х. Более того, именно в их газете начал свою бурную журналистскую карьеру в Америке. Харбинцы всех нас откровенно ненавидели, считали предателями и агентами ВЧК.

Начало войны в 41-ом году массово демонстрировало тактику выжженой земли: взрывались заводы, шахты, электростанции, угонялся и гиб скот, эвакуировались чекисты, коммунистические и советские работники, военные, документы, молодые люди обоих полов, квалифицированные рабочие и документы — мирное население бросалось на произвол судьбы и милость немцев. Перед войной несчастные евреи Западной Украины и Западной Белоруссии не знали куда бежать — на Запад, к немцам, которые были к ним более лояльны, чем поляки и русские, либо на Восток, к русским оккупантам. Как выяснилось, эта проблема оказалась неразрешимой и почти все они погибли в Холокосте.

Во второй половине войны тактика выжженой земли продолжилась: первое, что делала Советская Армия на освобожденных землях, были расстрелы сил местного самоуправления и правопорядка, всех так называемых пособников, а там, где немцы распустили колхозы (Крым и Кавказ), целые народы были отправлены в бессрочную ссылку в Сибирь, Казахстан и Среднюю Азию.

В середине 50-х Хрущёв, в надежде вернуть дружбу Мао, щедро подарил Китаю Порт-Артур и Дальний — со всеми потрохами, то есть людьми, своими людьми: выведены были только советские войска.

Всё это — история.

А сегодня десятки тысяч российских туристов были брошены и оставлены на произвол судьбы — в Юго-Восточной Азии, на Ближнем Востоке, в Европе, Америке, по всему миру.

И в ответ на стенания брошенных людей пресс-секретарь МИДа тов. Захарова потребовала от них больше уважения и любви к своей Родине.

«Мы своих не сдаём никогда»

Поляризованный ландшафт

всё на контрастах: справа — помойка,
слева — французский ухоженный сад,
чуть впереди — всетаджикская стройка,
каждый своей резервации рад

всюду симметрия, яны и ини,
зелень — зелёная, жопы — в дерьме,
и небеса рафаэлевски сини,
юнга на мачте и зюйд на корме

мир гармоничен: кругом завитушки,
их арабесками также зовут,
манят на лоно эко-хохотушки,
тянет графиню бегущую пруд

благопристойно, красиво, пристойно,
и павиан с бабуином в ладах,
я созерцаю ландшафты запойно
и восклицаю с отточием «ах!…»

Право и справедливость

В мифе о Прометее рассказывается: Зевс был весьма обеспокоен тем, что люди, получив ремёсла и профессии, не смогут жить в мире, перессорятся и разрушат ещё столь зыбкую цивилизацию, но пресс-секретарь Зевса и Олимпа, юный Гермес, посоветовал своему боссу:

— А ты раздай людям справедливость.

— Но ведь её нет! — ответил Верховный (женатый вторым браком на богине справедливости и правосудия Фемиде).

— А ты дай людям чувство справедливости, но зато каждому.

Действительно, понятие справедливости весьма зыбко и несовершенно. Об этом свидетельствует и сонм древнегреческих богинь, слабо различающихся и внешне (у всех — повязка на глазах, символ беспристрастности, меч — символ карания зла, и весы — символ уравновешенности сторон суда и спора): Фемида, жена Зевса, Дике, их дочь (храм Дике непосредственно примыкает к Парфенону), Астрея, Немезида и Адрастрея, есть также вооружённое формирование Эриний, которые после Афинского суда над Орестом превратились в Благоволительниц, и другие персонажи и носители справедливости, которых я по невежеству своему не знаю.

По-видимому, именно от Астреи, путём простой переозвучки, возникла римская богиня Юстиция.

Английское justice и итальянское giusticia прямо восходят к ней.

Общеевропейское понятие права строится именно как справедливость, как и её поиски — не в законах, а в глубине души каждого судьи. Законы же позволяют лишь определить меру исправления или наказания.

Закон, следовательно, есть лишь средство справедливости, а не сама справедливость — в этом, в частности кроется прецедентное право, когда ведущим является не «Уложение о наказаниях» и не УК, а голос совести судьи.

В дореволюционной России наиболее прогрессивные и либеральные правоведы и юристы (Кони, Плевако, Шершенувич, Герард и другие), а также писатели-гуманисты Достоевский, Толстой, Короленко были носителями идеологии права как справедливости и в этом смысле они — носители европейских и общемировых ценностей правосудия.

Совсем иначе сформировалось советское, сугубо карательное и даже террористическое (то есть вызывающее ужас) право, господствующее и поныне.

Право ассоциируется в отечественном сознании с правотой, правостью, правилом, правлением, управлением, исправлением, направлением, то есть с явными атрибутами власти. Власть устанавливает законы, по которым и судит о поведении, поступках и даже помыслах подвластных. Говоря юридическим языком, это положение называется самовластием, худшей формой деспотии и тирании.

Кумранские ессеи, если возникал вопрос в сфере духовной жизни, собирались в Скриптории, выносили Тору и искали в ней разрешения, толкуя и интерпретируя сообща, пока не достигали консенсуса. Если же возникал бытовой вопрос, то в том же Скриптории собирался совет старейшин, которые включали в разрешение вопроса свой опыт, свою мудрость и свою совесть.

Не будучи ни правоведом, ни иудеем, я всё же полагаю, что многовековая юридическая практика евреев строится именно как двойственная: с точки зрения Торы и «по совести» — в духовном суде бейс-дике — даян, а в мирском — ребе и, если надо, 11 свидетелей. Она зиждется на коллективных поисках справедливости, окрашенной мудростью старейших и мудростью Закона.

В российском суде искать справедливость кощунственно, как и взывать к совести. На мораль здесь также не обращают внимание, поскольку она считается ниже закона, но и на закон здесь откровенно плюют, поскольку он, закон, есть лишь средство, но не справедливости, а самовластия, а потому любой закон интерпретируется по властной воле или в угоду власти. Мне, воспитанному на судах царя Соломона, очень трудно поверить в то, что творимое в России может называться судом.

Мой Окуджава

Когда мне невмочь пересилить беду…

В майские дни принято теперь говорить только о победе: чем сомнительнее, что это НАША победа, тем величественнее. Мне же неохота на эту тему, совсем обрыдло. И 9 мая я уже привык смотреть только концерт на даче Окуджавы. А в этом году и этого не было, увы.

В этом материале не будет ничего сенсационного или скандального, поэтому ожидающие чего-то такого могут смело пролистать и не читать.

Впервые песни Окуджавы мы услышали, будучи старшеклассниками. Мы — странное и короткое поколение романтиков, взахлёб читающих только-только вышедших из-под запрета Александра Грина и Сергея Есенина, первых лишенцев гуманитарного знания (перед нами в школах были запрещены логика и психология), циников и бунтарей, для которых разоблачение культа личности Сталина стало, вместе с венгерскими событиями, разоблачением «генеральной (очень ломаной) линии партии» и всей этой советской власти, псевдо-интеллектуалов, начитавшихся Ремарка и Хемингуэя, подопытных кроликов «политехнического образования» (в 9-ом классе мы три дня учились и три дня работали на заводе, восполняя собой демографические потери войны), первопоселенцев отдельных квартир в хрущёбках, отчаянных и неистовых, лиричных туристов первой, ещё безалкогольной и несексуальной волны.

Что мы пели до него? — смешные, дурашливые, по-идиотски бессмысленные «Ты пришёл и я пришла», «ходит Гáмлет с пистолетом», «Пошёл купаться Ваверлей» и прочую чепуху, совершенно примитивную, но зато политически безопасную. Дурашливость — вот, что было нашим наивным вызовом тоталитаризму. А песни Окуджавы сразу легли на нас своей осмысленностью и подтекстами: «Бумажный солдат», «Арбат», Лёнька Королёв», «Последний троллейбус», «Тверской бульвар», «Охотный ряд», «Шарик голубой», «Встань пораньше» (я нарочно называю их не по официальным названиям, а как мы называли их меж собой) — мы до сих пор, спустя 60 лет, поём это без запинки и всё с той же проникновенностью. Это были не просто молодёжные песни — это были московские песни, топографически и по запахам узнаваемые с пол-оборота. Они помогали нам жить и, что гораздо важнее, быть. И мы пели эти и новые песни, которые стали появляться в 60-70-е годы: в поездках и походах, на вечеринках, в компаниях, в одиночку, особенно в одиночку: как и в авторском исполнении, они — сокровенно одиночны. Потом их поток стал иссякать, что неудивительно: годы берут своё, ведь он на целое поколение, на 20 лет, старше нас. К тому же, к окончанию нами университетов и институтов (это ещё не зрелость, но уже и не юность) появился и захватил нас Высоцкий, хулиган и по сути наш ровесник, резкий, ершистый, непримиримый — если Окуджава искренен на грани откровенности, то Высоцкий просто откровенен, без всяких граней и примесей.

А тут ещё Галич — язвительный, ещё более циничный и совсем уж антисоветский. А тут ещё Визбор, Ким, Никитины, Иващенко и Васильев («Иваси») — и пошло-поехало волнами и движениями типа КСП.

Да, Окуджава никуда не исчез из репертуара нашей жизни, просто он стал в ней не один.

Если честно, мне плевать на политические взгляды Булата Окуджавы, как плевать на антисемитизм, антипольскость и откровенный шовинизм Достоевского, коммунистичность Маяковского — они несравненно выше своей политичности. Конечно, обидно видеть Булата Шалвовича в компании таких негодяев, как Чубайс и Егор Гайдар:

Да, мне на это плевать. Но, как говорил Иосиф Бродский, «если Евтушенко против колхозов, то я — за». Сейчас Окуджаву поливают грязью — кто? — путиноиды, те самые, что полностью исказили масштаб войны с человеческого на государственный, те, что умудряются обвинять Окуджаву в скрываемом и скрытном еврействе (я бы советским евреям — нет, не ордена и медали — а пенсии бы назначал за то, что они были советскими евреями). Какая мне разница, что отец и дядья Булата Окуджавы были троцкистами (а один из них даже приплыл вместе с Троцким из Америки весной 1917-года) — по мне они ничем не лучше и не хуже ленинцев и сталинцев, одного поля ягоды. Это к поэту не относится — поэт формируется совсем по другим принципам и законам, никто ж не упрекает Пушкина в негритянстве, а Лермонтова — в шотландскости. Поэт — не от мира сего, искра Божия, загадка духа, непознаваемая даже самим поэтом. И мы, сопричастные к Поэту, храним и лелеем только то, что нам досталось от него.

Припоминая Лермонтова

когда волнуется фильтрованное пиво,
копчёный лещ идёт с икрой и пузырём,
и рак речной, отваренное диво,
мне шепчет: «милый, может быть, ещё нальём?»
тогда в моей душе смиряется тревога:
я не один на трассу выхожу,
и ты не спи, не спи, мой друг Серёга,
ну, хочешь: я ещё 100 закажу?
белеет парус в море одиноком,
ему и грустно и пора скучать,
я не унижусь — перед ней и роком,
чтобы Тамару к Мцыри ревновать

Уха из петуха

Петушков начинают резать в июле и режут вплоть до конца сентября, три месяца, по воскресеньям, чтобы на зиму оставить одного-двух, не больше.

Вот рецепт супа «уха из петуха» в расчете на одного едока, непременно мужского полу, поскольку целебная сила этого супа — исключительно для мужчин.

Уха из петуха варится только из ливера, всё остальное идёт в варку и жарку для других членов семьи. Вот, из чего варится эта уха после того, как петушок будет ощипан и опалён на открытом огне:

  • голова;
  • гребешок — отдельно;
  • шея, не снимая шкуры;
  • ноги ниже коленей, не забудьте обкорнать когти;
  • последние фаланги крыльев;
  • сердечко;
  • печёнка — тщательно вырежьте желчь и сохраните её заспиртованной: это — настоящая панацея, практически от любых СЕРЬЁЗНЫХ болезней (склянку с желчью можно пополнять и пополнять, но держать надо в холодильнике);
  • желудок — разрезать, промыть и снять внутреннюю кожу, жёлтую и морщинисто-грубую.

Согласитесь, тут двоим делать нечего, только одному, главе семьи, естественно.

Всё это, тщательно промытое, укладывается на дно кастрюльки или котелка, заливается на два пальца выше мясца холодной колодезной, но лучше родниковой водой и ставится, при закрытой крышке, на средний огонь.

При кипении пену можно не снимать, чтоб бульон был наваристей. Сразу, как закипело, положить целиковую морковку, молоденькую, конечно, репку луку, раздетую до последней рубашки, но именно её и надо сохранить — луковка не разварится и придаст бульону золотистость.

Чуть погодя — минут через 20 — запускается картошка. Июльская меленькая картошечка только моется, августовская — скоблится, сентябрьскую, увы, приходится чистить, если не скоблится. Вместе с картошечкой заправляются маленькая красная перчинка слабо — или средне-жгучего перцу, лаврушка, для изыску — молоденькие подберезовички, лисички или, если свезёт в лесу, пара молоденьких беленьких.

Ещё минут через пять минут добавляется вермишель или наломанные спагетти, немного, буквально 5 палочек этих спагетти, и ещё через пять минут уха из петуха солится (желательно крупной кристаллической солью) снимается с огня, заправляется полу-чаркой водки (25 г) и свежим резанным укропом.

Перчик и водка роднит этот супчик с ухой, потому-то он так и называется.

Дайте супчику настояться хотя бы пяток минут.

Есть предпочтительно из деревянной плошки и деревянной же ложкою, чтобы не обжигаться, мясные фрагменты вылавливать и поедать равномерно, а не все разом в конце или в начале, чтобы всё оно было хорошо забульонено.

Запивается уха из петуха всего двумя 50-граммовыми чарками/рюмками/стопками за четыре раза. Хмель — чистый, будто со слезой и очень креативный: после такой ухи ничего не надо, только лечь и поспать, лелея самые возвышенные и благородные фантазии. Хорошо, если, пока спите, пройдёт мелкий тёплый дождичек, грибной и счастливый, полный серотонина и надежд, либо хорошая короткая героическая гроза, как первая часть симфонии № 3 Бетховена — и то, и другое освежает и даже омоложивает, если не просыпаться. Когда всё пройдёт и кончится, проснулись — а в небе радуга и озоновая свежесть необыкновенная. Медики нашли этому даже название — ревитализация.

Print Friendly, PDF & Email

7 комментариев для “Александр Левинтов: Май 20-го. Окончание

  1. Левинтов2 июня 2020 at 22:42 | Permalink

    Мне кажется, ваша агрессивность несколько неадекватна, тем более, что не понятно, кого вы называете «русскими».
    ____________________

    А меня, наоборот, поразила какая-то очень извинительная интонация А. Манфиша.

  2. Я основывался на рассказах кобринского старожила, которому на момент наших многочисленных бесед в 1994-95 года было сильно за 90. Он хорошо помнил эти разговоры накануне Второй мировой в еврейских семьях об отношениях немцев к евреям в Первую мировую. Врать этому человеку не было никакого смысла и корысти. Таким источникам я, если честно, доверяю гораздо больше, чем литературным.
    Мне кажется, ваша агрессивность несколько неадекватна, тем более, что не понятно, кого вы называете «русскими».

    1. Так я ведь тоже цитировал живые воспоминания людей, прошедших это. И совершенно не идеализирующих что-либо советской и русское. Книга «Приговор» — автобиографическая, её автор был к тому же репрессирован после войны…
      Мне не кажется, кстати, что мой тон был «агрессивным». Взволнованным, может, он был…
      «Русскими» я называю в данном случае всех, кто может быть идентифицирован с Россией в её либо национальной, либо имперской (тогда – советской) ипостаси.

  3. Перед войной несчастные евреи Западной Украины и Западной Белоруссии не знали куда бежать — на Запад, к немцам, которые были к ним более лояльны, чем поляки и русские, либо на Восток, к русским оккупантам.
    ———-
    Потому и пишу, что заметил сей отрывок. Уважаемый автор, с этими материями всё-таки стоило бы… поосторожнее, что ли… Я имею в виду сравнение немцев и «русских» по степени этой самой «лояльности», если уж такое дипломатическое слово использовать. И чем же это навеяно, чьими ревизионистскими выкладками? Не очерком ли Б. В. Соколова под бесконечно кощунственным названием «Как решали еврейский вопрос советские партизаны»?.. Чтобы освежить… не память, конечно (помнить это мы не можем), но, скажем так, свои представления о том, ЧТО и КЕМ совершалось, — надо спросить тех, кто тогда жил и там находился.

    «… В шесть утра в гетто ворвались немцы вместе с литовцами и украинскими полицаями… (Выгнали из домов, погнали)… Литовцы ходили по гетто со штыковыми лопатами, и я сам видел, как они им рубили евреев. Грудных детей разрывали на части, брали за ноги и… Помню (он сумел спрятаться, сквозь щел видел – А. М.), как возле убитой женщины дежал закутанный в пелёнки ребёнок. Немец-офицер подошёл с пистолетом и выстрелил в младенца… В гетто прибежала одна девушка, выбралась из расстрельной ямы, она и рассказала, как расстреливали в Тучинке, и как детей закапывали в землю живьём… Как немцы и литовцы маленьким детям ломали хребты об колено и бросали живыми в могильную яму…»

    https://iremember.ru/memoirs/partizani/astashinskiy-abram-isaakovich/ Это воспоминания Абрама Асташинского из Минска. Он потом бежал к партизанам. К советским — «русским» (в расширительном понимании этого термина), — у которых, конечно, всякое случалось: многие не жаловали «жидов», и к произволу полубандитскому были склонны некоторые командиры… и т. д. И поставим это рядом с процитированным… если решимся. Я – не решусь.
    Кстати, оттуда же, насчёт антисемитизма и «русских», а заодно и советской власти: «А потом (года с 43-го – А. М.) в леса пришли сброшенные на парашютах чекистские группы из Москвы, … люди, наделённые неограниченными полномочиями, и начали наводить порядок, за убийства и нападения на евреев просто стали расстреливать на месте».

    Так оно…

    А если о Западной Белоруссии, почитайте Якова Шепетинского из Слонима, «Приговор», гл. 158-161, «Дополнения» (это фактически послесловие)
    https://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=page&num=2244
    Там тоже о детях, которых живыми…
    Вот тут самое время вернуться к вопросу о том, можно ли ЭТО ставить вообще с чем-то рядом… В том числе с делом ЕАК и с делом врачей в послевоенной антисемитской империи, и с санкциями в Союзе писателей, и с этим советским замалчиванием еврейских тем. И вообще со всем тем, что когда-либо делали т. н. «русские»…

  4. жуликоватые компаньонцы из будущего Неаполя,
    ————————————————-
    Вот только провинция называется Кампания. Кампа́ния (итал. и неап. Campania).

Добавить комментарий для В.Ф. Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.