Элеонора Гевондян: «Ослепшая фемида Израиля». Часть 2

Loading

Адвокат Симха Ротман, один из основателей «Движения за государственную управляемость и демократию», рассказывает своей книге «Партия БАГАЦ», как юристы превратились в хозяев Страны. Как присвоили себе полномочия отправлять в отставку глав правительства и давать указания Армии обороны Израиля.

«Ослепшая фемида Израиля»

Часть 2

Элеонора Гевондян

Продолжение. Часть 1

Тютчев писал, что «Умом Россию не понять…» Но сейчас я думаю, что и евреев-израильтян умом не понять. Странные люди. Более двух миллионов человек отдали свои голоса Ликуду во главе с Натанияху. В наших Палестинах подобные процессы, к сожалению, по разным поводам стали уже недоброй традицией в последнее время, и потому граждане Израиля имеют полное право на получение информации о судебном процессе в открытом доступе для самостоятельного осмысления информации.

По решению суда информация будет поступать в зал для прессы, а уж пресса, она, естественно, «пользуется абсолютным доверием общества» нам будет сообщать, что, как и почему.

Но вот беда. Журналисты, как обычно, будут трансформировать информацию в соответствии со своими политическими пристрастиями и политикой своего издатели (инвестора). Причем одна часть будут писать что-то одно, а другая прямо противоположное. В середине окажемся мы в странном положении. Информация вроде есть, но ее и нет. Решение суда не дает нам возможности самостоятельно получать информацию и самим вынести суждение.

Решение суда нарушает не только национальные законы о свободе информации[i], но и международные законы, принятые ООН[ii]. И это при условии, что Высокий суд неоднократно подчеркивал верховенство признанных международных законов.

В соответствии с этими международными документами свобода “искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ” является основным правом человека.

Понятно, что свобода информации может быть ограничена в интересах государственной безопасности, экономики, общественного порядка и неприкосновенности частной жизни… В законе 5758-1998 четко оговорены случаи, при которых можно отклонить желание граждан получить информацию. Это связано не только с вопросами государственной безопасности, но и с возможностью нарушения надлежащего функционирования государственного органа или его способности выполнять свои функции. Однако закрытость при таком значительном общественном интересе более вероятно будет мешать надлежащему функционированию, так как открывает дорогу к всевозможным домыслам и провокациям.

В этой связи интересен предлог, под которым ведомство юрсоветника отклонило просьбу об открытой трансляции процесса. Утверждается, что такая трансляция нарушит принцип равенства граждан перед законом. На самом же деле равенство граждан перед законом определяется неизбирательным применением правосудия, а не закрытостью процесса. Но так как такая трансляция соответствует праву на свободу информации, то исправлять прежнюю закрытость никогда не поздно.

Я с группой друзей выступила с требованием-петицией о свободе информации — прямой трансляции судебных слушаний. Петицию подписали 530 человек, из чего следует, что тем, кто за и тем кто против Натанияху происходящее безразлично. Странно это, господа. Умом понять невозможно.

Если вы согласны с тем, что право на получение информации — наше фундаментальное право, подписывайте петицию (текст на иврите и русском).

Для дальнейшего информирования о деятельности судебной системы, представляю интервью Шломо Петраковского[iii] у адвоката Симхи Ротмана[iv].

Перевод Ариэлы Яннай.

Человек, который хочет положить конец правлению БАГАЦа
(Высшего суда справедливости)[v]

То, что началось с боли Размежевания[vi] и общего ощущения, что что-то в судебной системе должно быть изменено, в течение нескольких лет вылилось в ряд исследований, где Высший суд справедливости (Верховный суд Израиля) предстает достаточно наглядно.

Адвокат Симха Ротман, один из основателей «Движения за государственную управляемость и демократию» (התנועה למשילות ודמוקרטיה), рассказывает своей книге «Партия БАГАЦ», как юристы превратились в хозяев Страны. Как присвоили себе полномочия отправлять в отставку глав правительства и давать указания Армии обороны Израиля — и как можно это изменить и выстроить систему заново.

Адвокат Симха Ротман

Более 400 человек пришло на презентацию книги «Партия БАГАЦ — как юристы захватили власть в Израиле». Законоведы, журналисты и политики, широкая публика — самые разные люди — собрались в Доме сионистов Америки в Тель-Авиве.

Выступивший министр юстиции Амир Охана сообщил присутствующим об авторе книги следующее: «Когда я был назначен министром юстиции, то очень серьезно рассматривал возможность — здесь не место говорить подробно о том, почему это, и почему, в конце концов, не получилось, — назначить Симху генеральным директором Министерства юстиции. Очень серьезно рассматривал».

— Это было на повестке дня и очень серьезно обсуждалось, — говорит нам Ротман, но, как и министр, не спешит пускаться в подробности. — Был рад помочь министру Охана советами перед его вступлением в должность. Я очень доволен той работой, которую делаю сейчас, и рад помочь улучшить «управляемость» — вместе со всем нашим Движением.

Движение за государственную управляемость и демократию через семь лет после его основания уже можно назвать одним из ведущих факторов перемен в израильском общественном обсуждении проблем судебной системы.

Я спрашиваю С. Ротмана:

— А предположим, вы бы действительно заняли пост, на котором можно изменить что-то в реальности. Какая главная проблема, которой надо заняться?

— В судебной системе полностью отсутствует контроль, — отвечает он. — Нет никаких противовесов или сдержек и нет ответственности. Вот свежий пример: судья в Иерусалиме подписал ордер, который позволил полиции среди ночи провести обыск в доме бывшего члена Кнессета Йеуды Глика.

Не знаю, обоснованным было решение судьи или нет. Может быть, всё в порядке и нет места жалобам. Но давайте предположим, что задним числом выяснится: решение было необоснованным. Кто-нибудь уволит судью? Он понесет какую-то ответственность за свое решение? — Этого не случится.

Ответственность возложат на полицейского, который обратился за ордером на обыск. Ему объявят выговор, может быть, задержат очередное служебное повышение, на него будет направлена общественная критика. Судье не будет ничего. Это даже не будет отражено в его личном деле, и его решения не увидят те, кто будет рассматривать его карьерное продвижение — перевод из мирового суда в окружной.

Реальность такова, что группа людей сосредоточила в своих руках огромную силу, над которой нет контроля. А, как сказал британский историк лорд Актон, «власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно». Это коррупционный подход: мы возьмем в свои руки силу, но не будем платить цену за ее применение. Результат — бредовые решения, которые не были бы приняты, если бы судьи знали, что кто-то проверяет их деятельность.

— Как такая проверка должна производиться?

— Прежде всего, в процессе назначения. Если мировоззрение судьи отражается в его судебных решениях, то судью должны назначать в соответствии с воззрениями общества. Когда пять из девяти членов комиссии, выбирающей судей, — «профессионалы», это значит, что абсолютное большинство в ней принадлежит людям, которые выражают не позиции общества, а позиции клики, хунты или олигархии — как бы вы это ни назвали. Это — на этапе назначения.

Что еще важнее — это прекращение отправления должности. Если выясняется, что судья проблематичный, система яростно защищает его. Судья, подделавшая протокол с целью ввести суд в заблуждение и «опустить» адвоката, выходит на пенсию, как будто ничего не случилось, и живет за счет государственной пенсии.[vii] (Ротман имеет в виду судью Варду Альших из тель-авивского окружного суда — Ш. П.). И это лишь один из примеров.

(Варда Альших (родилась в 1944 году) — судья в отставке, занимала должность заместителя председателя окружного суда в Тель-Авиве. Около семи лет была председателем Национального судебного представительства.

В июне 2012 уполномоченный по рассмотрению жалоб общественности на действия судей Элиэзер Гольдберг установил, что Альших внесла 36 технических и существенных исправлений в протокол обсуждения, происходившего в ее присутствии, чтобы представить в неприемлемом виде поведение адвоката, на которого она подала жалобу.

По решению Гольдберга глава коллегии адвокатов и пять глав округов коллегии обратились к министру юстиции Яакову Нээману и к председателю Верховного суда Ашеру Гронису с требованием уволить судью. В июле 2012 Альших ушла с поста председателя Национального судебного представительства.

Гронис вынес ей строгое предупреждение с занесением в личное дело, разъяснив, что он видит всю тяжесть нарушения, но решил не начинать процесс отстранения ее от должности, учитывая, среди прочего, что речь идет о судье с большим стажем и огромным опытом.

Тогда председатель адвокатской коллегии и пять глав ее округов обратились к Яакову Нээману с требованием воспользоваться своими полномочиями, подать на Альших жалобу в дисциплинарный трибунал и отстранить ее от должности. В результате был достигнут компромисс, основой которого стало решение Грониса.

В сентябре 2013 Элиэзер Гольдберг установил, что еще одна жалоба на судью Альших является обоснованной; там, среди прочего, также фигурировали существенные «исправления» в протоколе. Тогда, вследствие разбирательств, Альших отправилась в двухмесячный оплачиваемый отпуск (шабатон), после чего вернулась в судейское кресло. И лишь в ноябре она вышла на пенсию — на год раньше срока. — Прим. пер.)

За всё время своего существования Отдел контроля над деятельностью судей опубликовал только 12 рекомендаций предать судью дисциплинарному суду — и это при наличии многих сотен жалоб, признанных обоснованными: когда было доказано, что естественная справедливость нарушена, имело место неэтичное поведение судьи и другие тяжелые нарушения. В среднем, раз в год Отдел контроля над деятельностью судей рекомендует предать судью дисциплинарному суду. В действительности даже не все эти судьи предстали перед судом, такие случаи можно посчитать на пальцах одной руки. Судья должен совершить что-то уровня убийства, чтобы его отстранили от должности.

На вершине пирамиды, разумеется, — судьи Верховного суда, над которыми фактически нет эффективного контроля.

Чтобы продемонстрировать это, Ротман рассказывает об исковом заявлении, которое Движение подало в Высший суд Справедливости в 2017 году, после того, как тогдашний председатель Верховного суда, Мирьям Наор, дала действующим судьям директиву: не встречаться с членами Комиссии по отбору судей.

— Наор дала указание, которое она вообще не уполномочена давать. Мы подали исковое заявление, и оно было отклонено даже без обсуждения. Отклонение иска было также незаконно, согласно решению Отдела контроля над деятельностью судей. Но что тут можно сделать? Пять лет назад мы выпустили серию роликов, каждый из которых заканчивался словами: «Ну, и что вы им сделаете? Подадите на них в Высший суд справедливости?»

Это действительно так. Что делать, когда судьи Высшего суда справедливости поступают вопреки закону? Что делать, когда они допускают ошибки, действуют некомпетентно или принимают неверные решения? Подать в Высший суд справедливости иск против Высшего суда справедливости?

— Но всегда бывает высшая инстанция, решение которой невозможно оспорить.

— Неверно. При демократическом режиме у законодательной власти есть возможность изменить закон. И в государствах, где есть жесткая Конституция[viii], если Верховный суд принимает решение таким путем, который не нравится политической системе, существует механизм, который позволяет изменить Конституцию. Вы знаете, сколько раз во Франции меняли Конституцию?

Но что делать, когда судьи в Израиле присваивают себе полномочия отменять законы? Что делать, когда они обсуждают даже законную силу Основных законов[ix]?

Профессор Рут Габизон[x] была уполномочена тогдашним министром юстиции Ципи Ливни проверить, следует ли принимать «Закон о нации» («Израиль — национальное государство еврейского народа»). Её ответ был — нет. Этим она не ограничилась, а написала ответ длиной в книгу, который размещен на сайте Министерства юстиции. Один из аргументов, приводимых там: в любом случае Верховный суд проигнорирует этот закон.

Габизон написала главу, разъясняющую это, и одна из ссылок, которую она приводит, — это ссылка на наше исследование. Она не говорит, что наши утверждения верны, но показывает, что у следующего утверждения есть основания: даже если Основной закон изменяют, Верховный суд принимает решения в соответствии со старой версией закона.

Недавний хороший пример — история с Хибой Язбак (избирательная комиссия постановила, что она не может быть избрана в Кнессет, а Верховный суд отменил это решение — Ш. П.)[xi]. Это можно видеть и в других областях. Например, когда Высший суд справедливости должен был дать ответ, можно ли поручить формирование правительства Нетаниягу, и постановил, что «еще не время обсуждать это». Что значит «не время»?

В законе ясно сказано, что в подобном случае члену Кнессета можно поручить формирование правительства. И судьи Верховного суда должны были просто написать: «Так сказано в законе» — и на этом закончить. Параграф Основного закона, который невозможно истолковать двояко, говорит о вопросе, по которому было принято судебное решение, — и этот параграф даже не упоминается в судебном решении. «Ну, и что вы им сделаете?»

Учиться «на местности»

Ротман женат, отец пятерых детей, проживает сейчас в поселении Пнэй-Кедэм на окраине Гуш-Эциона. «В оригинале» он — «хороший мальчик из Бней-Брака», из национально-религиозной общины, которая в этом городе почти исчезла. После учебы в ешиве «Кэрэм бэ-Явнэ», где занятия сочетаются со службой в армии, и в ешиве «Торат а-Хаим», когда она еще находилась в Гуш-Катифе, он записался на юридический факультет Бар-Иланского университета.

Главным соображением при выборе профессии стало то, что Ротману с первой минуты было ясно, что его направление — общественная деятельность. Так он оказался на стажировке в Отделе консультирования и законодательства в Министерстве юстиции, у заместителя тогдашнего юридического советника правительства Орит Корен. Позже он сделал B.A. по публичному праву — по престижной совместной программе Тель-Авивского университета и университета Нортвестерн в Чикаго. Сначала ему было неясно, какой конкретно областью он захочет заниматься, и он взвешивал возможность просто найти свое место среди юристов, работающих в общественном секторе.

— После стажировки я проработал в Министерстве юстиции еще год, в Регистраторе некоммерческих организаций. И пришел к выводу, что стоит работать в другом месте и заниматься публичной сферой извне, а не изнутри системы. Я ушел из Министерства и создал частную адвокатскую контору. Сначала работал с адвокатом Зэевом Дасбергом, мы занимались немного публичной сферой, среди прочего, писали исковые заявления против освобождения террористов по сделке Шалита[xii].

Понимание необходимости глубоких изменений в судебной системе сформировалось у него постепенно.

— Еще в 1999 году я участвовал в массовой демонстрации против Верховного суда, а когда поступил на юридический факультет, мне уже было ясно, что в системе происходит что-то нехорошее. Учеба в Бар-Илане только усилила это мое убеждение.

Я, кстати, не единственный из нашего выпуска, кто так считает: со мной учились также Гиль Брингер и Йахин Зик, оба помощника Айелет Шакед в последних каденциях. Мы изучали конституционное право у профессора Гиди Сапира (один из критиков судебной реформы Барака — Ш. П.), что очень помогло нам понять эту проблематику.

Чтобы заметить наличие пороков в судебной системе не надо быть юристом и не надо двух академических степеней, но формальная и неформальная учеба, безусловно, помогла мне составить полную картину — как это происходит, и где именно коренятся проблемы.

Примерно через год после открытия адвокатской конторы Ротман вместе с Йегудой Амрани, основал Движение за государственную управляемость и демократию.

— Это была его инициатива, — говорит Ротман. — Он оценил обстановку и сказал: хочу создать организацию, которая займется проблемами Высшего суда справедливости. Сегодня у него уже M.A. по юриспруденции, а тогда даже первой степени не было. Он не знал, на что конкретно указать и не анализировал проблемы на высоком уровне абстракции, но он «нюхом чуял» то, что в тот период ощущали многие правые и религиозные: с этим надо что-то делать.

Более широким фоном для этого процесса было, конечно, то, что пережило наше поколение: мы все, в сущности, «выпускники» Размежевания — события, выжженного в нашем сознании уже долгие годы. После этого была Амона и разрушение еврейских домов в других местах. И ощущение было: судебная система — стержень, вокруг которого вращаются многие из проблем, от которых страдает государство Израиль.

Йегуда искал студентов, которые используют семинарские работы — их ведь всё равно надо писать, — для исследования неудач этой системы. Моя учеба на B. A. была в разгаре, когда мы встретились и всё обсудили. Он увидел, что я больше знаю систему, могу указать на конкретную точку, в которой начинается проблема, и так мы реально создали Движение.

На первом этапе они сосредоточились на исследовании и изучении процессов.

— Мы начали проверять, например, как Верховный суд влиял на практику разрушения домов террористов. В этой области была масса дезинформации. Некоторые утверждали, например, что комиссия, назначенная армией, установила: эта мера неэффективна. Мы доказали, что это неверно. Утверждали, что Верховный суд всегда удовлетворяет просьбы о применении этой меры. Мы показали, что он, хотя и удовлетворяет такие просьбы, также угрожал остановить разрушения и мало-помалу сужал полномочия армии по применению этой меры.

Второе исследование, если я правильно помню, было об «отбраковывании» Верховным судом кандидатов и партий. Со временем это исследование «созрело» и стало одной из глав книги: той главой, где рассматривается дело Азми Бшара[xiii]. Так мы изучали тему за темой. И в процессе исследований, присутствия на комиссиях в Кнессете и работы ногами «на местности» научились определять то, что препятствует государственной управляемости, или, как сказано в подзаголовке книги, «как юристы захватили власть в Израиле».

Как ни странно, хотя в Движении за государственную управляемость и демократию работают, в основном, юристы, Движение не «подписывалось» подавать множество исковых заявлений в Высший суд справедливости.

— Буквально с первой минуты мы решили, Йегуда и я, что не станем серийными подателями петиций. У левых, разумеется, нет недостатка в организациях, для которых исковые заявления — один из центральных каналов деятельности, и в правом лагере есть организации, занимающиеся этим. Например, некоммерческая организация Рэгавим, которая специализируется на исковых заявлениях в области землеустроительного проектирования, и есть еще «Юридический форум в защиту Эрец-Исраэль».

Мы сразу избрали иную линию, по принципу: если судебная система представляет собой проблему, то любая попытка решить эту проблему с помощью подачи петиций будет подобна попытке заливать пожар бензином.

Можно подать петицию, если для этого есть «точечная» причина вроде промаха юридического советника правительства или незаконной директивы председателя Верховного суда. Но это небольшое число исковых заявлений, и мы заранее знали, что не они приведут к изменению ситуации, но могут помочь в изменении сознания общества и позволить нам поднимать важные вопросы.

«О существовании комиссии стало известно, но ее деятельность осталась тайной»

В качестве примера искового заявления, цель которого — изменение сознания общества, Ротман приводит поданную им петицию о публикации дневников судей.

(Речь идет о расписании работы судей — информации о заседаниях, встречах, интервью, совещаниях, судейских составах и др. Галей Цахал — Общенациональная радиостанция Армии обороны Израиля — 23.10.2017 сообщила:

«После того, как от главы правительства Нетанияху потребовали обнародовать расписание своих бесед и встреч, Движение за государственную управляемость и демократию подало аналогичный иск, требуя обнародовать расписание работы судей. К удивлению истцов, ответ судей был: для этого потребуется 18.000 шекелей, так как выполнение требования займет сотни рабочих часов. Йеуда Амрани, член Движения сказал: “Ответ Верховного суда — это скандал. Мы должны заплатить 18.000 шекелей, что, в сущности, преграждает путь к информации и мешает открытости и прозрачности судебной системы”. Тем временем общество начало собирать пожертвования, чтобы заплатить эту сумму. Потому что стандартам, соответствия которым судебная власть требуют от других ветвей власти, она должна соответствовать и сама».

(Далее ведущие со смехом обсуждают, почему подобная процедура должна занять «сотни часов»: «Мы всё-таки живем в информационную эру. Опубликовать дневник судьи — это десять кликов». — Прим. пер.).

Это был иск, требовавший не изменения политики, а свободы информации. Такой иск — практический инструмент каждой организации, занимающейся анализом информации.

Такое же значение имела петиция о публикации протоколов «комиссии двух» — секретного форума: двое судей в отставке собирают информацию о кандидатах на судебные должности и рекомендуют представителям Верховного суда в Комиссии по отбору судей, кого «отфильтровать», а кого продвинуть. Информация о существовании такой комиссии была обнародована в газете «А-Арец» в 2015 году, но содержание ее рекомендаций осталось засекреченным[xiv].

— На что, собственно, направлена ваша деятельность? В чем суть проблемы, которую вы стремитесь решить?

— Мы поняли, что сердце проблемы — в том, что судебная система захватила власть над системой политической. Поэтому мы поставили своей целью укрепить законодательную и исполнительную ветви власти. С первого дня своего существования Движение сосредоточилось на подготовке документов с изложением позиций для народных избранников и для комиссий Кнессета, присутствии на комиссиях, работе с членами Кнессета.

Это не лоббирование, которое определяется в законе как коммерческая деятельность в интересах клиента за плату. Мы не продвигаем клиентов, мы продвигаем идею. Как Израильский институт демократии, например. Это не группа лоббирования, но их представители выступают на комиссиях Кнессета ради идей, которые Институт заинтересован продвигать. У нас это — лоббирование интересов государственного управления. Мы — группа, продвигающая идею об обеспечении государственной управляемости в государстве Израиль.

— Вы думали работать над созданием официального лобби в Кнессете? Почему бы не мобилизовать членов Кнессета для более определенного и решительного продвижения этой идеологии?

— Мы думали о такой возможности и даже зондировали почву. Были разговоры и встречи, но, в конце концов, мы решили оставить эту идею. Мы поняли, что и так продвигаем то, в чем заинтересованы, и название «официальное лобби» в Кнессете значительно менее важно.

Создание такого лобби — это также дело политическое, а мы на всём протяжении своей деятельности внимательно следили за тем, чтобы нашу деятельность не отождествляли с одним из политических лагерей.

Это не значит, что у кого-то может возникнуть сомнение, каковы мои или Йегуды Амрани политические взгляды. Но Движение никогда не занималось политическими вопросами под углом «правые-левые», темами, которые напрямую касаются Иудеи и Самарии или религии и государства. Мы посвящаем всё внимание только вопросам процедуры: кто решает? Юристы, чиновники, народные избранники?

Если создавать лобби, то надо заниматься вопросом, кто будет стоять во главе, из кого будет состоять группа. Мы решили отказаться от этого инструмента, тем не менее, безусловно, нам удалось сильно повлиять на ход обсуждения этих проблем в Кнессете. Мы это сделали с помощью исследований, документов, излагающих нашу позицию, и выступлений.

— Может ли быть, что разговор о «власти народных избранников» в противоположность «власти Верховного суда», в конечном счете, — только вопрос позиции? Вопрос разочарования правого лагеря из-за того, что в настоящий момент правые у власти, а Верховный суд мешает им делать то, что они считают необходимым?

— Давайте разберемся. Прежде всего: функция Верховного суда или Административного суда — действительно мешать власти делать то, что ей заблагорассудится. Вопрос только — в каких случаях. Это должно делаться не на основании личных соображений судей, а на основании закона.

Я сам недавно подавал от имени одной организации иск в суд по административным делам в Тель-Авиве — против решения мэра города Рона Хульдаи снять биллборды, которые ему не понравились. Речь идет о щитах, на которых изображены коленопреклоненные вожди палестинцев с завязанными глазами.

Биллборд: «Мир заключают только с побежденным врагом»

По мнению тех, кого я представлял, распоряжение мэра города было противозаконным, потому что закон не наделяет его полномочиями применять по своим соображениям цензуру в отношении уличных щитов.

(По статье Нисима Софера (докторант Еврейского университета, публицист) «Рон Хульдаи против свободы мнений»: правая организация «Проект за победу Израиля» разместила в Тель-Авиве биллборды: «Мир заключают только с побежденным врагом». Абу-Мазен и Хания стоят на коленях, над ними боевые вертолеты, а вокруг — руины. Глава тель-авивской мэрии Рон Хульдаи распорядился убрать биллборды, утверждая, что это подстрекательство к насилию и т.д.

Хульдаи не раз выражал гордость тель-авивским плюрализмом, тем, как в городе охраняется право граждан на свободу выражения мнений. Защищая право человека искусства, воткнувшего израильский флаг себе в зад, на самовыражение, Хульдаи проявил особое величие души, заявив в студии: «Я готов пойти на смерть, чтобы вы могли сказать свое слово».

Видимо, после этого крылатого выражения ему следовало добавить: «Но, если вы правый, я использую свое влияние мэра, чтобы заткнуть вам рот». (Упомянутый деятель искусств — Ариэль Бронз, ставший позже лауреатом премии тель-авивской мэрии, см. например, здесь)

Но проблема шире, чем просто лицемерие Хульдаи. Защита свободы выражения мнений, включая крайние случаи, является существенным признакам либеральной демократии (действующей согласно заветам Джона Стюарта Милля в его эссе «О свободе»).

Но, даже не являясь великим демократом, Хульдаи обязан соблюдать закон. А суд раз за разом постановляет, что биллборды политического содержания снимать запрещено. (Далее Н. Софер приводит примеры судебных постановлений).

Поэтому остается только удивляться, как юридические советники мэрии могли не предупредить Хульдаи, что его распоряжение противозаконно. Или же — они предупредили, но мэр предпочел проигнорировать это. — Прим. пер.).

В этой ситуации вмешательство суда — благословение. Имеется человек или организация, демократическое право которого нарушено. Он подает иск, а суд проверяет, было ли в данном случае необходимо, согласно законам и правилам, нарушить его право. Но если судьи начинают вмешиваться в решения исполнительной власти в соответствии не с правилами, а со своим мировоззрением, то у нас есть проблема.

И эта проблема только обостряется, когда судьи вмешиваются в решения законодательной или исполнительной власти. Мне не так мешает, что Суд вмешивается в соображения директора филиала Института национального страхования в Кфар-Сабе. Мне очень мешает, если он вмешивается в соображения министра или всего правительства, или членов Кнессета.

Это разграничение между желательным и нежелательным вмешательством — не моё личное изобретение. В последнее время его использовал и судья Ноам Сольберг — в статье, опубликованной в журнале «Шилоах». Мы провели это разграничение в законопроекте, который предложили шесть лет назад членам Кнессета. И один из них даже внес этот законопроект.

Там речь шла о том, чтобы Суд вмешивался в решения народных избранников только на основании ясно сформулированного закона, а не на основании таких юридических поводов как «допустимость», «соразмерность» и т.д. При этом мы исходили из того, что в демократическом государстве соображения народных избранников представляют собой самостоятельную ценность.

Программа десяти шагов

Идею написать книгу «Партия БАГАЦ» предложил Ротэм Сэла, глава издательства «Сэла Меир».

— В процессе работы в Движении за государственную управляемость и демократию я писал статьи с изложением нашей позиции, давал интервью, выступал на различных форумах, — говорит Ротман. — Так выяснилось, что у обоснованной и систематической критики судебной системы — критики, содержащей не только плач, но и серьезную аргументацию, — есть своя аудитория.

Можно было видеть, что академическая критика судебного активизма и судебной системы далеко не всегда доходит до широкого читателя, слушателя, зрителя. По-видимому, из-за этого Ротем Сэла обратился ко мне.

Я, конечно, не первый, кто пишет об этом. Академические статьи на эти темы писались уже в восьмидесятые годы. Книге Рут Габизон, Мордехая Кременицера и Йоава Дотана «Судебный активизм — за и против» уже двадцать лет. А после нее вышла книга «Кошелек и меч» профессора Даниэля Фридмана и еще несколько хороших книг.

Было очень много аргументированной критики пути, проделанного Верховным судом, и захвата «центров силы» юристами. Но моя цель была — написать об этом на языке Движения за государственную управляемость и демократию и предоставить широкому читателю максимально профессиональную информацию. Потому что необходимо сказать правду: у нас крадут демократию.

Оказалось, что книга пользуется огромным спросом. Ротман и его Движение предприняли из ряда вон выходящий шаг: организовали массовую кампанию, чтобы финансировать написание этой книги. И успех оказался значительно больше, чем предполагали.

— Собрали 240 тысяч шекелей. Я не помню кампании, когда на израильскую книгу удалось бы собрать такие суммы. Около двух тысяч человек приняли участие, 1500 экземпляров было продано фактически до того, как книга была написана. К сожалению, написание заняло больше времени, чем планировалось изначально, из-за обрушившихся на нас внеочередных выборов и той нагрузки, которую нам создавали судьи Верховного суда и юридический советник правительства. Но, слава Б-гу, наконец, книга вышла. Пока что, судя по реакциям, которые я получаю, она оправдывает ожидания.

Обложка книги «Партия БАГАЦ» (מפלגת בג»ץ).

— Кто читает эту книгу?

Не обязательно «главные подозреваемые». Эта книга обращается не только к юристам, это не только книга для «бибистов» (сторонников Биньямина Нетаниягу). И не только для религиозных сионистов, и не только для поселенцев. Я старался не сосредоточиваться на частных вопросах, а рассматривать темы, которые влияют на всё израильское общество.

Я мог бы легко обратиться к темам эвакуации поселений, деятельности Верховного суда в период Размежевания — к болевым точкам людей правого лагеря и поселенческого движения. Но, как и при работе в Движении за государственную управляемость, предпочел такие темы, как стоимость жилья, статус Кнессета, экономика и другие вопросы, касающиеся каждого человека вне зависимости от его политических взглядов.

Из текста можно понять, каковы мои политические воззрения, но я старался, чтобы это была книга, которую поймут также Тамар Зандберг и Ури Захи из партии Мерец — они получили от меня по экземпляру, — поймут критику, приводимую в ней. А не решат что-то вроде: «Разрушили их Гуш-Катиф, поэтому он так пишет».

Большую часть успеха книги Ротман относит на счет редактора, Боаза Леви, который исключил оттуда множество юридических тонкостей — по их общему осознанному решению.

— Детали — это враг, — говорит Ротман. — У меня было когда-то такое сравнение, может, чересчур красочное: израильскую демократию заточили в подвале Верховного суда. В помещении, стены которого оклеены десятками тысяч листов, исписанных судьями, — так, что невозможно услышать ее крики.

Множество деталей и бесконечная нудность судебных решений Аарона Барака[xv], заложивших фундамент конституционной революции, призваны создать у читателя чувство, что он не вполне понимает, о чем речь. Они не позволяют увидеть картину в целом.

Основную идею Барака в решении по делу банка Мизрахи — о том, что Верховный суд имеет право отменять законы, принимаемые Кнессетом, — можно изложить на одной странице. Все тезисы судей и дискуссии между ними можно резюмировать на трех страницах. На деле же это решение изложено на 300 или 600 страницах — зависит от гарнитуры и размера шрифта.

Потому что, если бы они обошлись тремя страницами, каждый бы понял, насколько абсурдно содержание. Решение это очень простое, но изложено так длинно, чтобы вы читали и думали про себя: «Наверняка я не всё понял, наверняка что-то упустил».

Из-за этой ненормальной длины только такой человек, как судья Моше Ландой, у которого было «седалище», а также время, потому что он уже был пенсионером, прочел этот документ полностью. И тогда написал: невозможно, чтобы дарование конституции государству Израиль произошло в суде (потому что Барак придал верховный статус[xvi] Основным законам — Ш. П.). Ни в одном государстве это так не работает.

Проблема с критикой судьи Ландоя была в том, что в реальном времени она скрывалась под обложками академических изданий. Так же обстояло дело с любой темой, какую ни возьми. Казуистические подробности трехступенчатого теста на соразмерность, например, были созданы для того, чтобы, в конечном счете, позволить судье сказать: «Мне так не кажется». Тысяча слов не изменит этого.

Несмотря на сочувственные отклики, которые получает книга, у Ротмана нет иллюзий. Это лишь начало пути, которое Движению за государственную управляемость и демократию предстоит проделать.

— Мы стремимся к глубоким переменам, а это требует времени. Мы получили сильный инструмент влияния. Того, кто прочел эту книгу, уже нельзя будет заморочить.

Наше Движение представляет также программу десяти шагов, которая включает: изменение системы назначения судей, решение вопроса с фикцией, называемой «конфликтом интересов»[xvii], изменение статуса юридических советников, увеличение числа членов Кнессета и др.

К нашей радости, с течением времени всё больше членов Кнессета и министров принимают наш подход, полностью или частично. Часть из них говорила об этом до нас, часть начала заниматься этими проблемами вместе с нами, часть — позже. Обсуждение этих вопросов в политической системе и вне её расширяется, так что перемены, безусловно, возможны. И мы продолжим максимально энергично работать, чтобы они действительно произошли.

[i] Freedom of Information Legislation

[ii] Свобода информации

[iii] Шломо Петраковски, 1980 г. р. — израильский журналист и публицист, родился в 1980 году, пишет для «Макор Ришон», «Едиот Ахаронот», репортер и редактор на 7 канале израильского ТВ.

[iv] Адвокат Симха Ротман, 1980 г. р.. Возглавляет адвокатскую контору «Ротман-Лев» вместе со своим компаньоном Зэевом Левом. Контора специализируется в области административно-публичного права, законов об образовании, о выборах, о недвижимости и гражданского права. Вместе с Йеудой Амрани основатель Движения за государственную управляемость и демократию. Он является юридическим советником Движения. Проживает в поселении «Пнэй Кедэм» в Гуш-Эционе.

[v] האיש שרוצה לשים סוף למשילות בג»ץ

[vi] Вывод всех еврейских поселений и подразделений Армии обороны Израиля с территории сектора Газа, а также вывод ряда поселений из Самарии, согласно плану Ариэля Шарона. Осуществлён в августе-сентябре 2005 года. Ифат Эрлих пишет 14 лет спустя после этого события: непосредственным результатом размежевания стало разрушение Гуш-Катифа и превращение сектора Газы в «Хамастан» — осиное гнездо террора у южной границы Израиля. Жизнь израильтян в приграничных районах стала чередой непрекращающегося кошмара — ракеты, огненные шары, туннели, террористы. Израиль тратит миллиарды на оборону, прикрываясь с воздуха «Железным куполом», забором на земле и бетонадой под землей (прим. пер.).

[vii] О судейских пенсиях см. Эли Ципори, שערוריה תקציבית или эмоциональный пост Влада Саара (прим. пер.).

[viii] Жесткая Конституция — «основной закон, принимаемый и изменяемый в более усложненном порядке, чем обычные законы соответствующей страны», см. «Виды конституций» (прим. пер.).

[ix] Основные законы Израиля — метод, выбранный Кнессетом для постепенного создания конституции государства Израиль (прим. пер.).

[x] Википедия: Рут Габизон (Гавизон‏‎; род. в 1945 года, Иерусалим, Подмандатная Палестина) — израильский профессор права в Еврейском университете Иерусалима, член научного совета Израильского института демократии. Специализируется в исследовании таких предметов как этнические конфликты, защита меньшинства и прав человека, политическая теория, религия и политика, Израиль как еврейское и демократическое государство.

MIGnews.com пишет: Габизон не считается правой, и на деле, была основательницей Израильской Ассоциации Прав Человека. Она также является лауреатом Премии Израиля 2015 году в области юриспруденции.

Габизон после сентябрьских выборов написала на своей страничке в фейсбук: «Я обеспокоена тем, что Нетаниягу не получит шанса на справедливый суд. Слишком много давили на закон. Это — трагедия для Биби, и это плохо для страны. Я была бы очень счастлива, если бы смогли найти путь снять криминальные обвинения. Но это совершенно непросто. Такие стычки хорошо не кончаются. Победителей не будет» (прим. пер.).

[xi] Хиба Язбак — депутат Кнессета от коалиции «Совместный список» (ХАДАШ, РААМ, БАЛАД, ТААЛЬ). Причиной постановления избирательной комиссии было то, что она «поддерживает вооруженную борьбу террористической организации против государства Израиль» (прим. пер.).

[xii] Из Википедии: Гилад Шалит, солдат Армии обороны Израиля, был в 2006 году похищен с территории Израиля террористическими организациями и удерживался в качестве заложника движением ХАМАС. После пяти лет и четырех месяцев заключения Гилад был освобожден и передан соотечественникам в рамках сделки в обмен на 1027 палестинских заключённых, более 400 из которых осуждены израильским судом по обвинению в терроризме и убийстве около 600 израильтян.

[xiii] Д-р Азми Бшара (род. в 1956 году; диссертацию о логическом и историческом методе Карла Маркса защитил в 1985 году в ГДР, в Берлинском ун-те имени Гумбольдта) — бывший член Кнессета Израиля, основатель партии БАЛАД, бежавший из Израиля после того, как был заподозрен в шпионаже в пользу организации Хезболла и содействии ей во время Второй ливанской войны. В настоящее время живет в Катаре.

В 2001 году Бшара приехал в Сирию на поминовение Хафеза Асада, где присутствовали также генеральный секретарь Хезболлы и вице-президент Ирана, и выразил поддержку их «противодействию» Израилю. Другую подобную речь он произнес на съезде движения БАЛАД в Умм-эль-Фахме. В ноябре 2001 года по просьбе юридического советника правительства Эльякима Рубинштейна Кнессет снял с него депутатскую неприкосновенность. Обвинительные заключения против него были поданы по делу о нарушении Указа о борьбе с террором.

Через пять лет юридической борьбы Высший суд справедливости решил удовлетворить иск председателя БАЛАДа и прекратить в отношении него уголовное преследование.

На протяжении всего этого времени Бшара утверждал, что выступил с речами в рамках своей работы члена Кнессета и под куполом парламентской неприкосновенности. Поэтому, говорил Бшара, к нему не может быть применено уголовное наказание: парламентская неприкосновенность защищает его от уголовного процесса, даже если Кнессет снял с него дисциплинарную неприкосновенность (хасинут диюнит), поэтому обвинительное заключение против него незаконно.

[xiv] Из Википедии, с иврита: «Комиссия двух» — принятое название рекомендательной комиссии, действующей на добровольных основах по поручению председателя Верховного суда. Ее полное название — «Комиссия, консультирующая председателя Верховного суда по вопросу о возможностях продвижения судей мировых судов».

Она помогает в сборе информации о кандидатах в судьи окружных судов Израиля и дает рекомендации об их продвижении, чтобы представители Верховного суда могли сформировать мнение о них для обсуждения на комиссии по отбору судей.

Название «комиссия двух» она получила, поскольку с тех пор, как стало известно о ее существовании, она состояла из двух судей в отставке.

Сведения, собранные комиссией, сохранялись в тайне, и до 2015 года о ее существовании вообще не сообщалось. Администрация судов отклоняла просьбы об ознакомлении с документами комиссии, утверждая, что речь идет о секретных совещаниях Комиссии по отбору судей, на деятельность которой Закон о свободе информации не распространяется.

Апелляции на это решение, которые подавало Движение за государственную управляемость и демократию, были отклонены окружным и Верховным судом. Верховный суд отклонил также просьбу о дополнительном рассмотрении — после того, как счел, что решение по этому вопросу не устанавливает нового правила.

«Комиссия двух» была создана в 2007 году председателем Верховного суда Дорит Бейниш, которая назначила ее членами судей в отставке Далию Дорнер и Шалома Бренера. Когда председателем Верховного суда стала Мирьям Наор, членами комиссии были назначены судьи в отставке Эдна Арбель и Орит Эфааль-Габай.

По утверждению Мирьям Наор, Дорит Бейниш сообщила о создании «комиссии двух» на заседании комиссии по отбору судей, а создала она ее, чтобы «процесс продвижения судей стал максимально глубоким и охватывающим».

В 2019 году председатель Верховного суда Эстер Хают решила, что резюме рекомендаций «комиссии двух» будет постоянно раздаваться всем членам комиссии по отбору судей, а также тем судьям, которых рекомендовали не продвигать. Сами обсуждения на комиссии останутся тайными, согласно объяснению Хают — потому, что их обнародование «может нарушить неприкосновенность частной жизни кандидатов и помешать их работе в мировых судах» (прим. пер.).

[xv] Аарон Барак (род. В 1936 году в Каунасе, Литовская Республика) — председатель Верховного суда Израиля (1995-2006), юридический советник правительства Израиля (1975-78), декан юридического факультета Еврейского университета в Иерусалиме, лауреат премии Израиля в области юриспруденции за 1975 год. Лектор в Йейльском ун-те и Междисциплинарном Центре в Герцлии. «Отец» пресловутых «конституционной революции» и судебного активизма.

Его детство прошло в Каунасском гетто. Вспоминая об этом периоде, он сказал: «В Каунасе жило 25 000 евреев, и литовцы устроили нам погром, а тех, кто выжил после этой резни, собрали на одной из площадей города, с примечательным названием “Площадь Конституции”. Многие умерли там в давке от удушья и от голода, от случайных выстрелов. Хотя формально в городе соблюдалась законность, всё происходило по приказам сверху». Вот такая страшная «ирония истории» (прим. пер.).

[xvi] Из: Власть Суда или Власть Закона? «Тихо и незаметно произошел в Израиле государственный переворот. Оказалось, что совсем не обязательно брать «мосты, вокзалы, телеграф», можно все сделать проще, так, как это сделал БаГаЦ под руководством председателя суда Аарона Барака. В 1992 году два новых основных закона — «О свободе занятий» и «О достоинстве и свободе человека» Аарон Барак назвал «конституционной революцией», заявив, что новые основные законы дают БаГаЦу полномочия отменять законы Кнессета и объявлять их недействительными. Он решил не обращать внимание на отсутствие чётких распоряжений закона по данному поводу, а просто сделал БаГаЦ источником права, власти, органом стоящим выше законодателя — Кнессета. Перевод этого принципа на язык судебных решений означал начало активного вмешательства БаГаЦа в социально-политическую практику» (прим. пер.).

[xvii] Из Википедии, иврит: конфликт интересов — положение, при котором человек выполняет свои должностные обязанности, когда у него есть дополнительный интерес, противоречащий его должностным обязанностям. Такой интерес будет влиять на его решения и представлять собой постороннее соображение. Когда государственный или общественный деятель действует в ситуации конфликта интересов, это приводит к таким нарушением, как злоупотребление доверием или подкуп. В соответствии с постановлением Высшего суда справедливости, речь идет о ситуации, когда у должностного лица есть два параллельных интереса: один — естественный, желаемый и достойный интерес наилучшим образом выполнять свои должностные обязанности. Другой интерес — личный, и он может повлиять на его решения. Верховный суд постановил, что «когда государственный или общественный деятель находится в ситуации конфликта интересов, существует опасение, что, используя свои полномочия, он примет во внимание противоположный интерес…» (прим. пер.).

Print Friendly, PDF & Email

21 комментарий для “Элеонора Гевондян: «Ослепшая фемида Израиля». Часть 2

  1. Казалось бы, простой вопрос. Техника и технология развиваются стремительно. Даже пустопорожнее сборище партии, под названием БАГАЦ видео транслируют (возможно, чтобы оправдать бессмысленное заседание с неизбежным нерешением), так что видны даже нарушения режима карантина некоторыми судьями. Почему нельзя транслировать суд над ПМ? Ответ один — нельзя показать прилюдно, в какой мере, пардон, \\\»обделалось\\\» обвинение, насколько оно ничтожно по сути и форме. Нельзя быть открытыми, поскольку, как однажды заметил президент США Ф. Д. Рузвельт, \\\»господа не любят, когда их застают со спущенными штанами\\\». Нельзя показать городу и миру, насколько бесчестен Мандельблит, запутавшийся в своих делах. Опасно \\\»засветить\\\» и процесс допроса свидетелей, прямых, и перекрёстных, если дело дойдёт, свидетелей, особенно \\\»государственных, чтоб не всплыло, как их сделали такими шантажом и издевательством. Нельзя дать открыто, на всю страну, возможность ПМ говорить прямо в ответ на обвинения в суде, поскольку невозможно дать ему показать, что обвинения есть просто куча пищи для воробьёв. Всё это очевидно и стыдно. На этом фоне меркнет , конечно, политборьба г-на Давидовича, который занимаясь троллиногом, тащит вопрос к Ольмерту, будто там была проблема. Что, Ольмерт хотел открытого, транслируемого суда? Я не слышал об этом. Он , как Кацав, до конца отрицал свою виновность? Не было такого. Он понимал, что виноват в нарушении закона, чего в деле ПМ просто нет. А то, что приговор Ольмерту был слишком строг — я, например, об этом писал. Что касается комментариев ещё одного политбойца, Мадам под ником Сильвия, то они к сути дела просто никакого отношения не имеют, а толкуют лишь о незнаниях оппонента, без демонстрации доказательств собственных познаний. Но это ведь не довод. Нельзя защищать неправое дело столь открыто, даже если ты левый.

    1. Профессор, я не политбоец, я просто высказываю своё МНЕНИЕ.
      По тем вопросам, в которых как мне КАЖЕТСЯ, я немного в курсе деле.
      (А не в проблемах борьбы с короновирусом в Швеции)
      Надеюсь, что разницу вы поймёте.
      Я вчера попросил высказать вас своё мнение по вопросу, в котором вы действительно должны разбираться — о снижении международного рейтинга израильских университетов, в т.ч. и вашего.
      Вашей реакции пока не последовало.
      Что касается судебных процессов над предшественником нашего с вами ПМ, то, если мне не именяет память, то виновным он себя не признавал. По крайней мере в некоторых их них. И, между прочим, был оправдан. Что должно вызывать у вас некоторую надежду.
      P.S.
      Очередной раз обращаю внимание, что те, кто громко взывают о презумпции невиновности не стесняются обвинять неизвестно в каких грехах человека, против которого даже не выдвинуто обвинение.
      P.P.S.
      Вот в чём я с вами согласен, так в наказании Оьмерта. ИМХО его могли приговорить к условному наказанию, учитывая его РЕАЛЬНЫЕ, а не виртуальные, достижения на посту ПМ,

      1. Вы не уходите, г-н Давидович, от темы. Я, вслед за автором статьи, писал о свободе информации из зала суда, для чего есть сейчас дешёвые технические возможности, и о препятствиях этому, явно заинтересованных судейских деятелей. По сути, ни вам, ни Мадам сказать нечего. Вот и идёт «А у вас негров не линчуют?», т.е. про Ольмерта, Швецию, университеты в «упадке». Так на другой нитке, к статье Гулько, вы написали про своё южноафриканское приключение, где жизнь смотрели из окна автобуса, а красот природы никто и не обсуждал. Лев ел буйвола — об этом была статья, что ли? Кстати, а вот как выглядит кусок ЮАР, если не из окна автобуса http://berkovich-zametki.com/Forum2/viewtopic.php?f=21&t=1485

        1. Профессор, у вас интересная манера дискуссии – выхватывать какой-то один момент из всего контекста и его мусолить.
          Никто не собирается делать суд закрытым.
          Никто не будет мешать вам прийти на хоть на все заседания и слушать. Только вот что вы поймёте, ведь будут говорить на иврите? Это раз.
          Вспоминать про дела Ольмерта – это не уход от темы, а именно её самая суть. Ведь тема – это израильская юриспруденция и израильские СМИ, их поведение и их отношение к уголовным делам нашего с вами ПМ. Поэтому я и напоминаю про уголовные дела предшественника нашего теперешнего ПМ, тоже обвинённого в коррупции, про их поведение и про их отношение. Это два.
          Вы так и ответили мне на вопрос, который должен вроде бы интересовать Вас в первую очередь – ситуацию с нашими университетами. Единственное возможное объяснение этому – их положение не укладывается в вашу восторженную оценку достижений более чем 10-летнего правления нашего ПМ. Это три.
          А теперь про ЮАР – хотя это и не относится к теме статье, но ведь вы сами сюда это втащили.
          Я прочёл вашу статью и многое в ней узнал того, что видел своими глазами.
          А вот вы прочли только самое начало моей.
          Иначе бы поняли, что я имел ввиду написав
          «Но как говорят в Израиле, тут предлагается мивца: два по цене одного. Увидеть не только вольных львов и бегемотов, но и страну, решившуюся и прошедшую через уникальнейший эксперимент революционной смены устройства общества без совершения революции. Насильственной революции. Так интересно посмотреть на страну, судьба которой постоянно приводится в наших израильских бесконечных право-левых спорах о 2*2, и один из главных аргументов его сторонников: «иначе нас ждёт судьба ЮАР.»
          (Кстати жаль, что «зверюшек» вы не повидали, удивительно впечатляюще)
          Так вот, кроме всего прочего, увиденного и мною, в том ж Дурбане я видел великолепный водный парк и Океанариум, и большинство посетителей были белые.
          И видел в Кейптауне великолепный каньон прямо на набережной, с множеством посетителей, в основном белых. И обратил внимание, что почти не видел смешанных компаний.
          А про Манделу вы не правы.
          Он, придя к власти не стал гнобить белых, как делалось в соседней Родезии.
          В кейптаунском еврейском центре установлен памятник в его честь.
          Но поездка в ЮАР только подтвердило моё мнение, что ничего хорошего, если мы пойдём по её пути, нам не будет.
          Тем более, что среди палестинцев не будет второго Манделы.

          1. Прошу прощения, что вмешиваюсь в Ваш диалог.
            Объясните, пожалуйста, что имеется в виду, как следует понять предложение «поездка в ЮАР только подтвердило моё мнение, что ничего хорошего, если мы пойдём по её пути, нам не будет.» Наши «русские языки» не совпадают в отдельных правилах.

  2. Спасибо за статью.
    Я жертвую деньги на движение Симхи Ротмана и на Юридический Форум за Демократию — но никакие петиции за Натаниягу я НЕ подписываю.

    Мне глубоко мерзок метод Натаниягу «сам хвалю БАГАЦ и всегда поддерживаю его в самые критические моменты конфликта — и посылаю своих сторонников называть БАГАЦ ультра-левым узурпатором и разрушителем демократии».

    Дай Бог, Натаниягу сейчас анексирует по «сделке века» — а на следующих выборах у правого лагеря будет правый лидер, которой, среди своих сторонников, будет ясно называть вещи своими именами.

    1. — Мне глубоко мерзок метод Натаниягу «сам хвалю БАГАЦ и всегда поддерживаю его в самые критические моменты конфликта — и посылаю своих сторонников называть БАГАЦ ультра-левым узурпатором и разрушителем демократии» —
      И всё же, и всё же… Как бы ни был «мерзок» непрямой метод, главное в данной ситуации – чтобы он был эффективен. Слишком тяжелые задачи досталось решать Нетаниягу, не факт, что вообще решаемые. И да, ему приходилось очень много маневрировать. Приходилось выделять первостепенные проблемы и пытаться решить их, хотя и «второстепенные» вовсе не были второстепенными по существу. Уверен, что называть вещи своими именам даже среди сторонников было невозможно.

      1. Gelfman: «… Уверен, что называть вещи своими именам даже среди сторонников было невозможно.»
        =======
        Прошлое не вернуть, важно настоящее и будущее:
        1) Сторонники правого лагеря НЕ трусы и они умеют маневрировать, выжидать.
        2) Когда им делает БОЛЬНО что-то вполне им понятное — то их лидеру ОЧЕНЬ ПЛОХО упускать возможность ясно «называть вещи своими именами» своим сторонникам.

      2. Gelfman: … Как бы ни был «мерзок» непрямой метод …
        =======
        Я убеждённый сторонник Школы Гиллеля», где цель это чтобы люди сами поняли и глубоко-глубоко осознали «что такое правильно и почему это так важно». Ради этой великой цели можно идти на многие компромиссы.

        Я НЕ сторонник Школы Шамая, где цель это «делать правильно». Это плохо для обычных людей и хорошо только для великих праведников и для рабов.

        1. Согласен. Но это – при более ровном течении жизни, в более «мирное» время. Будем надеяться, что впредь у нас будет больше возможностей «жить по Гиллелю».

  3. Спасибо Элеоноре Гевондян и Ариэле Яннай за труд! יישר כח! Буду заказывать книгу С. Ротмана.

  4. В то время, когда уголовные дела против нашего ПМ становились всё реальнее мне было интересно:
    А как его многочисленейшие защитники, которые конечно будут обвинять в преследовании его всевозможных «леваков» из СМИ и юриспруденции, будут с тем простым ФАКТОМ, что его предшественник тоже был судим по обвинению в коррупции. Расследования производились той же полицией, обвинения подавались той же прокуратурой, и те же всесплощьлевые СМИ не встали стеной на его защиту. А даже наоборот.
    Что же будут говорить его многочисленейшие защитники?
    Ещё одно подтверждение моей наивности.
    НИЧЕГО.
    Ничего не будут говорить, ничего не будут объяснять.
    То, что не укладывается в концепцию – не существует.

  5. Пререкаться с мадам Сильвия, я, не намерен. Петицию Симхи Ротмана, я подписал.
    Судебный процесс над Натаниягу, имеет несравненно большее значение, чем процесс Деменюка. Верховный суд Израиля признал его виновным и ему грозила смертная казнь. Адвокат Шефтель представил опровержение: Иван Деменюк — это не Иван из Треблинки; Иван из Треблинки, возможно,- Иван Марченко. Судебный процесс позорно закрылся — пример Израильской системы, какие документы использует судебная система.

    1. Уважаемый Зеев!
      А суд над предшественником нашего с вами ПМ транслировался в прямом эфире?

      1. Ответ Сэму (Сёма Давидович). Если Вы имеете в виду, процесс Ольмерта, — да, это тоже отрицательный пример Израильского судопроизводства.
        Но за Ольмерта не было такой массовой поддержки, как Натаниягу. Другой яркий пример: бывший президент Израиля Моше Кацав. Его сотрудница стала шантажировать за интимные связи. Он отказался платить указанную сумму. Сотрудница пожаловалась в Кнессет, представителям фракции феминисток. Верховный суд безоговорочно взял сторону феминисток.

        1. Написанное Вами подтверждают всю никчёмность обвинений в предвзятости в отношении суда над нашм ПМ.
          Что касается его прямой трансляции, то сколько человек подписало требование об её проведении?

    2. Гоммерштадт
      12 июня 2020 at 11:45 |
      Пререкаться с мадам Сильвия, я, не намерен. Судебный процесс над Натаниягу, имеет несравненно большее значение, чем процесс Деменюка. Верховный суд Израиля признал его виновным и ему грозила смертная казнь. Адвокат Шефтель представил опровержение: Иван Деменюк — это не Иван из Треблинки; Иван из Треблинки, возможно,- Иван Марченко. Судебный процесс позорно закрылся — пример Израильской системы, какие документы использует судебная система.
      ———————————————————————————————————
      Исходя из Вашего понимания суда на Демьянюком и суда вообще, мне с Вами просто не о чем «пререкаться».

    3. Вот и я с упомянутой мадам пререкаться не намерен 🙂
      Но она дает ссылку на одну примечательную диффамационную статейку (https://www.yediot.co.il/articles/0,7340,L-5148194,00.html) и копирует ее подзаголовки. В статье даже бывший госпрокурор Шай Ницан представлен воином света :)Такой вот «фрагмент» информационной войны, еще не из самых ярких.
      Но там интересный, по-моему, ответ Движения на диффамацию, так я (по примеру мадам в комментах к 1-ой части публикаций) решил его перевести:
      «Движение не связано с другими организациями»
      Из «Движения за государственную управляемость и демократию» передают в качестве реакции:
      Государству Израиль нет необходимости превращаться в «государство Галахи» (религиозного Закона), ведь Израиль уже сегодня «государство Галахи». Каждый закон, который принимается Кнессетом, каждое решение правительства подвергается галахической критике со стороны группы раввинов, называющих себя «Нэтурэй Карта» («Хранители Города» — небольшая экстремистская группа ультраортодоксов, выступающих против существования еврейского государства), а на иврите – «Хранители порога» (игра слов: «хранителями порога» или «чистоты риз» называют – иронически или всерьез — высшие судебные органы Израиля). Эта маленькая группа навязывает всему обществу свои ценности.
      Движение за государственную управляемость и демократию было создано, чтобы изменить эту реальность и потребовать, чтобы ценностные и государственные решения принимались только народом через посредство его избранников. Нет сомнения, что профессиональная и эффективная деятельность движения доставляет неудобства части людей, которые привыкли требовать прозрачности и открытости, «чистоты рук», отсутствия конфликта интересов и строгого подчинения власти закона от всех, кроме самих себя.
      В результате нашей деятельности от судей, высших офицеров полиции и высоких должностных лиц Израиля впервые потребовали подать декларации о доходах и предоставить обществу информацию о своем рабочем расписании. Была раскрыта информация о тайных и незаконных комиссиях по назначениям. Весьма лестно для нас: за пять лет нашей разветвленной деятельности автор статьи — человек с мотивацией, продвигающий политический проект — не смог найти у нас какой-то реальной проблемы и был вынужден изобрести несуществующую «связь» между Движением и другой организацией.
      О том, что открытость или критика факторов, обеспечивающих соблюдение закона, и судебной системы вызывает недоверие общества к ним, журналисту (в особенности) лучше не говорить. Широкая публика, как правые, так и левые участвовала в кампаниях, инициированных Движением, принимала участие в финансировании проекта за свободу информации (видимо, сбор средств на публикацию дневников судей). Движение никогда не занималось политическими или религиозными вопросами, мы занимаемся только той деятельностью, ради которой и основано Движение. Мы надеемся привести к исправлению пороков различных систем власти и усилению доверия к ним общества и его избранников.

      1. Спасибо, просмотрел, статья таки примечательная. Какие-то безумные утверждения, в клещи их взяли, видите ли 🙂 Сильно им Ротман насолил 🙂
        Видел интересную статью Дистель-Атабариан (начал читать ее статьи) об «аргументации» левых: https://www.israelhayom.co.il/opinion/762179.
        И там еще такой коммент был:
        תעמולת השמאל מאוד דומה לתעמולה הסובייטית הישנה: היא לא משפיעה ולא משכנעת אם אין לידה אמצעי כפיה חיצוניים. היא לא משכנעת מכוח עצמה כי היא שקר חצוף ומבזה את קהל היעד.
        «Пропаганда левых очень похожа на старую советскую пропаганду: она не действует и не убеждает, если ее не дополняют внешние средства принуждения. Сама по себе она неубедительна, потому что представляет собой наглый обман и демонстрирует неуважение к целевой аудитории».

  6. Решение суда не дает нам возможности самостоятельно получать информацию и самим вынести суждение.

    Разве суд объявлен закрытым? Сколько мне известно – нет, так что можно и Вам посидеть там, а журналистам дана спец.комната, чтобы не мешали своими телефонами в редакцию.

    В этой связи интересен предлог, под которым ведомство юрсоветника отклонило просьбу об открытой трансляции процесса. Утверждается, что такая трансляция нарушит принцип равенства граждан перед законом.

    А разве нет? Я припоминаю только две открытые трансляции из зала суда: суд над Эйхманом и над Демьянюком. Вы хотите сравнить значение этих трансляцией с судебным разбором о взятках?

    Я с группой друзей выступила с требованием-петицией о свободе информации — прямой трансляции судебных слушаний. Петицию подписали 530 человек, из чего следует, что тем, кто за и тем кто против Натанияху происходящее безразлично.

    Да нет, просто неподписавшиеся лучше Вас понимают, что такое свобода информации, и в чем она выражается.

    Адвокат Симха Ротман, один из основателей «Движения за государственную управляемость и демократию» (התנועה למשילות ודמוקרטיה), рассказывает своей книге «Партия БАГАЦ», как юристы превратились в хозяев Страны.

    Кого это «движение» (между делом, разумеется, что оно защищает Натанияху от всяких обвинений и непрекаемо мудрые законы депутатов, когда ни один из последних НЕ Выбран Персонально в Кнессет народом, что Ротман со сотоварищи требует от судей) пусть прочтет статью об истории этого «движения», его людях, целях и методах в статье:
    http://www.yediot.co.il/articles/0,7340,L-5148194,00.html от 07.03.2018
    «תנועת מלקחיים
    מצד אחד: רבנים שמעריצים את מייסד ארגון הטרור מאיר כהנא ופעילים שמארגנים את «מצעד הבהמות» ומעודדים מבצעי תג מחיר. מצד שני: עשייה במילים יפות למען «חיזוק הדמוקרטיה», «שקיפות» ו»טוהר מידות». חשיפה: כך פועלים מייסדי ויוזמי «התנועה למשילות ודמוקרטיה» כשלוחה מבצעית של ארגון הימין רב–הזרועות «קוממיות, רוח וגבורה לישראל יהודית». כולל מה שנראה כמסע נקמה בשומרי הסף, שכלל אינם יודעים על הקשר בין התנועות

    Забавная адвокатская логика Ротмана: » В судебной системе полностью отсутствует контроль. Нет никаких противовесов или сдержек и нет ответственности. Вот свежий пример: судья в Иерусалиме подписал ордер, который позволил полиции среди ночи провести обыск в доме бывшего члена Кнессета Йеуды Глика.
    НЕ ЗНАЮ, обоснованным было решение судьи или нет… Но давайте предположим, что задним числом выяснится: решение было Необоснованным. Кто-нибудь уволит судью?»

    По такой логике следует увольнять следователей, прокуроров, да и судью, чтоб не скушно было, если некий обвиняемый будет оправдан, потому как все оказалось «необоснованным». Ничего более извращенного в «юридическом» (я жутко извиняюсь!) мышлении я еше не встречала. 🙂
    Все остальное – плач Ярославны, которая под белой мантией скрывает кинжал в надежде на глупость общества.

Добавить комментарий для Сэм Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.